В каждой своей работе я доказываю, что любая сказка являет собой конспект языческих верований. Магическая формула Кощеевой смерти – это конспект внутри конспекта. Формула эта – рефрен русского фольклора. Она встречается во всех пластах народного творчества и каждый из нас с детства заучивает намертво последовательность: море-окиян, остров Буян, дуб, сундук, заяц, утка, яйцо… А чем распространённее в фольклоре какая-то формула, тем важнее зашифрованная в ней информация – это закон, это аксиома! Соответственно, зашифрованная в путеводителе к Кощеевой смерти информация имела для наших предков сверхважное значение. Такой информацией может являться только самый главный миф любой системы верований – космогонический, то есть представления о происхождении и устройстве нашей Вселенной.

Оставим на время сказочную нечисть и обратимся к космогоническим представлениям наших предков – быть может, найдём в них какие-то ответы. А чтобы веселее было, давайте будем параллельно рассматривать современные взгляды на рождение Вселенной, изложенные в господствующей на настоящий момент в космологической физике теории Большого взрыва.

Вначале не было ничего – была только абсолютная пустота. Абсолютную пустоту пронизывало изначальное, самосущее и предвечное божество, которое наши предки станут называть Родом. Современные физики, приверженцы теории Большого взрыва, в божественности этому образованию отказывают и считают, что первичную пустоту заполняло так называемое инфлатонное поле. Существование этого поля не доказано и не подтверждено, оно в настоящий момент является чисто гипотетическим, проще говоря, из пальца высосанным – одним словом, старая сказка на новый лад с использованием заумных терминов!

Род существовал всегда и был причиной всех причин. Очень созвучно, кстати, с «Земля же была безвидна и пуста и тьма над бездною, и дух Божий носился над водою» (Бытие, глава I, стих 2). Проводя параллели с традиционной конфессией, надо сказать, что Род в тот момент был подобен христианскому Святому Духу – аморфен и нематериален. Но для того чтобы создать нашу материальную Вселенную, Роду требовалось самому материализоваться.

Из пены первичных вод Род сотворил себе материальную оболочку – Мировую уточку, воплотился в ней и снёс яйцо (по заумному это звучит так: инфлатонное поле перешло в сингулярное состояние). В том яйце было заключено всё, что явит себя в нашей Вселенной, в том числе и сам Род. Теория Большого взрыва описывает Мировое яйцо так: в результате случайной флуктуации инфлатонного поля образовалось его уплотнение с температурой примерно 10³² K, плотностью около 10⁹³ г/см³ и объёмом 10^-99 см³, в котором было заключено всё вещество нашей будущей Вселенной.

Мировая уточка (бронзовое навершие жреческого жезла или головного убора).

Ритуальный сосуд братина во все времена, даже после христианизации Руси, исполнялся исключительно в форме утки – понятно какой – Мировой.

Тут надо отметить, что логика гениев, писавших сказки, была куда последовательнее логики нынешних так называемых «учёных». В их мировоззрении не было места для «случайных флуктуаций» и случайности как таковой – в их доктринах всё было объяснено и для каждого следствия находилась своя причина.

Ну, не могло же Мировое яйцо быть просто брошено в жёлтые воды первородного хаоса! А, кроме того, поскольку Род – божество макрокосмическое, то, находясь внутри Мирового яйца, он должен был одновременно присутствовать и снаружи, в первичной пустоте. А потому Род сотворил Змея. Да-да, того самого, которого мы знаем под псевдонимом Горыныч! Одна ипостась Рода, таким образом, оказалась заключена в Мировом яйце, другая, в облике Змея присутствовала вне его.

Змей взбил первичные воды, придал им сначала ритм, а затем гармонию. От этого пахтания образовалась первая земля, ставшая ложем Мирового яйца, а Змей - усмиритель вод приобрёл статус Морского царя. Сюжет этот переживёт века и тысячелетия и даже сумеет просочиться сквозь частое сито христианской цензуры. Один из апокрифов повествует, что в начале творения Сатанаил очень активно помогал Богу, ныряя (в образе утки, кстати) на океанское дно до тех пор, пока не достал оттуда щепоть земли, то есть будущие оппоненты сперва выступали вместе, а потом рассорились в силу взаимоисключающих взглядов на будущее Вселенной. Нечто сходное произойдёт и с нашим героем, а на том этапе задача Змея была благородна и важна – хранить Мировое яйцо. И, судя по тому, что мы с вами здесь сидим, он её выполнил.

Когда пришёл срок, Мировое яйцо разбилось (собственно, это то, что и называется в современной теоретической физике Большим взрывом) и из него вышел Сварог – ещё одна ипостась Рода. Сварог стал аналогом иудейского Яхве или христианского Творца. Из обломков Мирового яйца он создал три Мира нашей Вселенной – верхний Мир богов (Правь), средний Мир людей (Явь) и нижний Мир мертвецов и демонических сил (Навь).

И ни в одном из трёх миров Змею места не нашлось. Он был порождением первичного хаоса и воплощением того, что современные физики называют антиматерией. Когда началось упорядоченное миропостроение, любой контакт Змея с нашим Миром привносил в него энтропию, разбалансировку и, как следовательно, деструкцию. Таково влияние хаоса на любую систему, а антиматерии на материю. Такова природа Змея, не желавшего никому зла, но самим своим появлением приносящего в наш мир разрушение – на языке теории Большого взрыва это называется взаимная аннигиляция материи и антиматерии.

В результате досадного недоразумения Горыныч стал восприниматься исключительно отрицательным персонажем; реабилитировать его попробовали лишь недавно создатели м/ф «Добрыня Никитич и Змей Горыныч».

Видя такое дело, боги заточили Змея-разрушителя в Нижний мир. А поскольку Змей, как-никак, был ипостасью самого Рода, эта ипостась приняла на себя функции абсолютного зла, которое по законам дуализма было необходимо для уравновешивания избыточного добра, дабы оно не приняло функции зла на себя.

Миф о победе младших богов над Змеем в своё время был, видимо, очень популярен. До нас он дошёл во множестве вариаций сказки о том, как богатыри запрягли Змея в плуг и пропахали разделительную борозду через всю землю от моря до моря, отписав одну половину в удел Змею, а вторую себе.

Самой юной версией этого мифа является сказка «Никита Кожемяка». В ней победа над Змеем приписывается юному киевскому кожевеннику. Это вряд ли, поскольку тот же Кожемяка является лицом историческим. Фигурирует он в «Повести временных лет» в записи за 6500 год от Сотворения мира «Предание о единоборстве русского Кожемяки с печенежским воином и об основании города Переславля». Повествует запись о том, как русский поединщик, пред лицом сошедшихся на бой ратей, удушил в медвежьих своих объятиях, как котёнка, печенежского челубея, чем вызвал в рядах врага смятение, ставшее причиной разгрома. То есть в случае сказки про Никиту Кожемяку произошло банальное наслоение реально-исторических событий на мифо-поэтические.

В более близком к первоисточнику варианте сказки, оппонентом Змея выступает безымянный кузнец. Присутствие кузнеца в рассматриваемом контексте выглядит более правдоподобным сразу по нескольким причинам. Во-первых, у такой версии есть аналог – авестийское предание о кузнеце Траэтаоне, одолевшем трёхглавого дракона Аж-и Дахака. А, во-вторых, кузнеца, о котором идёт речь в русской сказке легко опознать: это Сварог. Его надо признать достойным противником Змея, а эту версию самой близкой к оригиналу.

Третий же вариант сказки выглядит совсем не патетически: свято-русских чудо-богатырей было много и на Змея они нападали целой толпой. Что ж, тоже может быть. Тем более, что при таком варианте сюжета мы получаем классическую фабулу весьма распространённого у разных народов мифа о мятеже младших богов против старших: дэвы против асуров, олимпийцы против титанов, сыновья Бора против сыновей Имира и так далее…

Все перечисленные сказки о пахании на Змее заканчиваются тем, что богатыри загоняют Змея в море, где он, якобы, тонет. Непосвящённым такой финал может показаться печальным, но мы-то с вами уже знаем, что Змей является по совместительству повелителем водной стихии, а потому и трактовать концовку сказки надо как победу Змея: отхватив себе владения на суше, он чинно удалился в свою вотчину!

Но сидеть в одиночестве в первичном хаосе или на дне морском Змею, видимо, было скучно, поэтому он стал приспосабливаться к существованию в нашем Мире. Для этого Змей принял человеческое обличье – тоже нормальная для богов практика: добрые боги-прародители сначала тоже имели вид сгустков пламени и лишь потом приняли человеческий вид (а, может, и не приняли, а это люди так домыслили, чтобы понятней было – мы же не египтяне какие-нибудь, чтобы молиться жукам-скарабеям! ). В антропоморфном своём варианте Змей и стал называться Чернобогом.

Чернобог в представлении И.Я. Билибина.

Чернобог находится в постоянной схватке с доброй ипостасью Рода Белобогом и наш мир существует до тех пор пока Белобог одолевает. И снова теория Большого взрыва: согласно её постулатам образование материи и антиматерии происходит ассиметрично и образование материи превалирует, поэтому тотальной аннигиляции не происходит и наша Вселенная существует до тех пор, пока эти процессы не уравновесятся.

Временно поверженный Чернобог носит эпитет – Кощей, что значит «пленник» или «раб». Именно в таком состоянии, пленённого, подвешенного на цепях в чулане, находит Кощея-Чернобога главный герой сказки «Марья Моревна», а, его, по неосторожности, освобождение становится началом неприятностей (локального Апокалипсиса) для всех действующих лиц.

Необходимое пояснение: ставить знак равенства между Чернобогом и Кощеем допустимо с определённой долей условности. Всегда надо помнить, что Чернобог – это божество, а Кощей – сказочный персонаж. Тождественны они на столько, на сколько персонаж тождественен своему прототипу. Но, с другой стороны, если, по золотым словам Б.А. Рыбакова: «Сказка – это десакрализованный миф», то Кощей – это десакрализованный Чернобог. Поэтому позволим себе в дальнейшем употреблять оба имени на равных, чтобы не запутаться в схоластике. Тем более, что и Кощей, и Чернобог – это лишь псевдонимы; подлинное имя славянского дьявола было так табуировано, что до нас не дошло.

Место заточения Змея/Чернобога – Подземное царство. Поскольку вочеловечивание его произошло в чреве Матери-Сырой земли, он формально считается её сыном. Столь однозначного мнения по поводу его отца нет. Наиболее часто отцом Чернобога называется владыка Пекельного царства (то есть непосредственно преисподней) Вый. Однако, в других версиях Вый всего лишь «воевода в войске Чернобоговом». К тому же в былинах отчество Кощея совсем не Выевич, а Трипетович.

В былинах сохранилась и редуцированная информация о страшной метаморфозе хранителя Мирового яйца в безжалостного разрушителя. Былина называется «Кощей-богатырь» (я бы дал ей прямое, более соответствующее фабуле название «Богатырь-пленник» ). Суть её сводится к тому, что будущий Кощей был первым на Руси богатырём и её первым защитником. Равных ему по доблести не было, а потому, чем больше первый богатырь вершил подвигов, тем больше у него появлялось завистников. Однажды, соратнички, сговорившись, предали богатыря и он попал в плен к чужеземному царю. Тот богатыря посадил на цепь в каменной башне. Сидя там богатырь одичал настолько, что забыл своё имя и стал называть себя Кощеем, то есть пленником. Однако, время шло, цепи ржавели и в один прекрасный день Кощей порвал их, вырвался на свободу, убил пленившего его царя и занял его место. А сам, став царём, собрал армию и пошёл войной на Русь, чтобы отомстить предателям. Вот, такая драматичная история в духе «Графа Монтекристо», в которой все симпатии волей-неволей вызывают не вероломные русичи, а преданный ими Кощей!

И.Я. Билибин «Кощей Бессмертный».

Сюжет этой былины о культурном герое, облагодетельствовавшем людей и прогневившем тем самым богов, более чем распространён. Вспомним, хотя бы, Прометея, давшего людям огонь и прикованного за это к Кавказским горам. У абхазов на цепь оказывается посажен богоборец Абрскил, у грузин – Амиран, у армян – Мхер, у кабардинцев – Насрен.

Вторая былина, где фигурирует царь Кощей сын Трипетович называется «Иван Годинович» (варианты его отчества звучат так же как Гудинович/Годенович/Гординович). Иван Годинович – брат Ставра Годиновича, известного людям моего поколения по некогда популярному мультфильму «Василиса Микулишна» (Василиса, жена Ставра, переодевшись ордынским послом, выручает мужа из киевской тюрьмы).

Братья Годиновичи, хотя и подвизаются при дворе князя Владимира, богатырями не являются. Они типичные нувориши – удачливые коммерсанты, разбогатевшие простолюдины, пытающиеся теперь «купить» себе социальный статус. С этой целью Иван едет в Чернигов свататься к дочери гостя торгового Димитрия Настасье. Однако, сваты получают от Дмитрия мотивированный отказ:

Как видим, Кощей в этой былине никого не крадёт и не ворует, а высватывает вполне цивилизованным образом. Зато у Ивана отказ вызывает вспышку гнева – он громит горницу Дмитрия и забирает Настасью силой. Понятно, что Дмитрий тут же посылает гонца к Кощею, чтобы проинформировать его о похищении невесты.

Царь Кощей (в одном варианте былины он назван хазарским ханом, в другом – татарским, но и то, и то надо признать позднейшим наслоением) бросается в погоню и застаёт Ивана в тот момент, когда тот насилует Настасью. Разумеется, следует вызов и поединок за право обладания Настасьей. Опять же вдумаемся, кто нам более симпатичен – похититель и насильник Иван или Кощей, который, будучи царём и, видимо, располагая собственной армией, выходит на честный поединок один на один?!

В схватке одолевает Иван – видимо, и тут Иван применяет какую-то подлость, поскольку из других произведений Кощей известен, как опытный боец и сильный противник: в сказке «Иван Соснович» Кощей один выходит против трёх гигантов Дубыни, Горыни и Усыни и всех побеждает. Повалив Кощея на землю, Иван спохватывается, что у него нет ножа, чтобы вспороть грудь поверженного противника (тоже не очень-то по-рыцарски! ). Иван командует Настасье принести ему кинжал, но одновременно обращается к ней и Кощей:

Аргумент этот оказывается решающим – Настасья вцепляется Ивану в волосы и стаскивает его с Кощея. Совместными усилиями одолев Ивана, Кощей и Настасья привязывают его к дубу, а потом идут в шатёр, где между ними происходит то, что и должно происходить между помолвленными влюблёнными.

Тем временем на дуб спускается ворон (по второй версии – голубь с голубкой, но это не принципиально). Вещая птица начинает пророчествовать человеческим голосом, что не долго Кощею с Настасьей быть. Раздосадованный Кощей берёт лук Ивана и пытается убить ворона. Первая стрела ломается пополам, вторая – улетает в небо, а третья, заговорённая – рикошетом отскочив от дуба, попадает в голову Кощея и убивает его.

Как видите, былинная смерть Кощея наступает в силу естественных причин, без долгих хождений на край света. К слову, в сказках Кощей тоже далеко не всегда гибнет при разбивании яйца. Как вариант, Кощей может быть убит копытом волшебного коня (причём, в этом опять не обходится без Бабы-Яги – конь взят в её табуне); ударом дубины в голову; может быть сожжён… но, не сложно догадаться, что всё это позднейшие импровизации на тему Кощеевой смерти.

А, что? – Что там дальше было у Ивана Годиновича и Настасьи? А ничего хорошего! Поняв, что деваться ей некуда, Настасья отвязала Ивана, а он в знак благодарности взял саблю острую и…

А вот, для сравнения, как «учит» неверную жену Маринку Игнатьевну Добрыня Никитич за измену со Змеем Горынычем:

Но мы не о том, что если бы и сейчас в ходу были такие методы укрепления брака, то и разводов бы было значительно меньше, а о том, что налицо сюжетное сходство двух былин до степени слияния.

Как мы помним, после усмирения первичного океана хаоса, Змей стал повелителем вод. Статус этот распространяется и на антропоморфного Чернобога-Кощея. В фольклоре эта ипостась от образа Кощея отчленилась и начала жить самостоятельной жизнью, как Морской царь – наконец-то, думаю, вам стало понятно в каком царстве царствует царь Кощей и почему формула его смерти начинается с элемента «море-океан». Поэтому, никакого противоречия в том, что в сказке «Морской царь» Василиса Премудрая названа дочерью Морского царя, а в сказке «Царевна-лягушка» – дочерью царя Кощея нет. Кстати, названные сказки надо читать одну за другой в указанной последовательности, поскольку в «Морском царе» объясняется как и за что Василиса стала лягушкой.

Основная его вотчина – это воды первичного океана; а зримые воды нашего Мира всего лишь микроскопический к ним довесок. Поэтому не надо путать Морского царя с банальным Водяным, а его дочерей – с русалками, которые, как известно, размножаются не половым путём, а образуются из утопившихся от несчастной любви девушек.

Наиболее активно Морской царь фигурирует в одноименной сказке и в былине о Садко.

На Морского царя за буйный нрав и скверный характер наложено проклятие – он не может иметь сыновей. По аналогии – у Кощея все источники тоже упоминают только массу дочерей и не говорят ни про одного сына. А с водой сказочный Кощей связан тем образом, что она придаёт ему сверхъестественную силу. В сказке «Марья Моревна» добродушный Иван даёт Кощею, висящему на цепях, напиться, тот выпивает залпом три ведра воды, после чего обретает чудовищную силу и рвёт без труда двенадцать цепей.

Кстати, Моревна некоторые толкователи считают отчеством и производным от слова море, то есть «дочь моря» – читай дочь Морского царя. По другой версии, Моревна – это искажённое после христианизации имя языческой богини смерти Морены. И опять попадание: Морена по божественной генеалогии дочь и жена Чернобога!

Раз, уж, зашла речь, то и имя неверной супруги нашего земляка Добрыни Никитича в оригинале звучать как Маринка Игнатьевна однозначно не могло. Марина – имя не славянское и не православное и до Смутных времён, пока не было принесено в наши палестины поляками, на Руси хождения не имело. Более того, нет такого женского имени и в католических четьи минеи – у католиков святой Марин мужчина. Так, что свой псевдоним «Марина Игнатьевна» наша героиня получила не ранее, чем в XVII веке. А как же звали её во времена языческие? Уж, не Морена ли?! Созвучие, по крайней мере, фонетическое налицо. А если так, то это многое объясняет – и то, что Маринка колдунья, и то, что она еретичка-безбожница, и то, что она полюбовница Горыныча…

Завершим главу промежуточным резюме: тот, кого мы знаем под именем Змея Горыныча – одно из древнейших божеств, появившееся ещё до создания нашей Вселенной. Фактически, Змей стал вторым, после Мировой уточки, материальным воплощением Рода, то есть вторым по старшинству богом после Рода. Можно сказать, что он – божество первичного хаоса, именно поэтому в нашем упорядоченном и системном мире он вызывает разрушение и гибель. В связи с этим Змей стал считаться воплощением зла, разрушающего наш мир – Чернобогом. Противостояние Чернобога и Белобога воплощает принцип дуализма и символизирует непрекращающуюся битву добра и зла. Наш мир существует до тех пор, пока Чернобог находится в побеждённом состоянии, в котором он называется пленником – Кощеем. Кроме того, в фольклоре его чертами наделены такие оппоненты главного положительного героя, как богатырь Вихрь и Морской царь.

Отдельно отметим такой факт, что Кощей, как повелитель всей воды во Вселенной и за её пределами, является помимо всего прочего хранителем воды Живой и Мёртвой. Они, подобно ведической амрите или античной амброзии, гарантируют богам бессмертие и вечную молодость. Ни один исследователь не задумался, почему боги доверили столь ответственное дело именно Кощею. Видимо, для них он не был врагом, раз они приставили его охранять источник своего бессмертия.

Разумеется, столь архаичное и сложное божество не могло не запечатлеться в каких-то иных источниках, кроме русских сказок. Поищем-ка его следы!

Орлов Владимир.