Часть IV.

Тот, кого мы знаем, как Змея Горыныча, а ведические арии – как Вишварупу, был знаком и авестийским ариям, как Аж-и Дахак.

Наши предки унаследовали, в основном, религию индоязычных ариев, однако, серьёзно дополнили её и представлениями ираноязычных своих родственников. Тем, более, что контакты с первыми на определённом этапе, где-то не позже второй половины II тысячелетия до нашей эры, у праславян оборвались и были реанимированы только Афанасием Никитиным, а ираноязычные племена не только всё это время находились с ними в контакте, но и принимали активное участие в процессе славянского этногенеза. Вспомним, хотя бы вливших свою кровь в наши жилы скифов, сарматов, аваров…

Основное, чем обогатили авестийские представления верования славян – выше неоднократно упомянутым принципом дуализма. Если ведическая мифология насчитывает 3399 божеств, имеющих как положительные, так и отрицательные качества, то авестийская точка зрения утверждает, что бог – Ахура-Мазда (Мудрый Господь) – один. Он же является воплощением абсолютного добра и не имеет ни пороков, ни даже слабых сторон. Ему противостоит абсолютное зло, персонифицированное Ангра-Манью (Злой Дух). А наш мир лишь поле непрерывной битвы Добра и Зла. Всё это нам знакомо по концепции непрекращающегося противостояния Белобога и Чернобога.

Земные владения Ангра-Манью – как и Кощеево царство – лежат далеко на севере. Любимое оружие злого духа – пагубные морозы. Описывая наступательное вооружение нашего Змея Горыныча, я этот преинтереснейший момент как-то упустил. Стереотипное представление о Горыныче состоит в том, что для самозащиты он извергает огонь (откуда – непонятно и при этом сам он огня боится). Однако, почему-то затёрлось, что с тем же успехом он может «дунуть холодом» и всё вокруг заморозить. Вот как это описано в одной из версий сказки «О молодильных яблоках»:

…Говорит змей: «Делай мост по морю и поедем с тобой воевать». – «Экий! [отвечает Иван] Ведь я крещёный человек, а ты некрещёный; делай ты мост» .

Змей только дунул, сделался по морю ледяной мост… (цитирую по сборнику «Прозаичные жанры русского фольклора»).

Ангра-Манью – типичный метаморф, он может принимать любые образы и личины, но по свидетельству священной книги «Бундахишн» («Сотворение основы»), в материальном теле на земле впервые он появился в образе лягушки – в лягушку превращает за непослушание одну из своих дочерей и Кощей («Царевна-лягушка»). Ну, и, опять же, как Кощей, Ангра-Манью чрезвычайно живуч. Обычным оружием убить его нельзя – смерть его может наступить только в результате магических манипуляций с ритуальным поясом кусти, в котором 72 нити, и прочтением молитвы «Ахунвар», в которой 21 слово (обратим внимание на магические числа, оба из которых кратны трём! ).

Каждый человек принимает участие в битве Добра и Зла. Совершая добрые дела, он оказывает помощь силам Света, худые – потворствует силам Тьмы. Ну, а особо отличившиеся могут даже пополнить собой свиту Ангра-Манью. Так было и с Аж-и Дахаком.

Будущий авестийский Горыныч первоначально был человеком, сыном арабского шейха. Он жил во времена Золотого века, когда миром правил идеальный правитель Йима.

Ахура-Мазда венчает Йиму на царство.

Будущий змей страшно завидовал славе и популярности Йимы. И однажды он сверг первого царя и узурпировал власть. А правил, к слову сказать, Аж-и Дахак вовсе не в Иране, как ошибочно утверждает большинство толкователей. Его страна называлась Баври, что переводится как «страна бобров». И это при том-то, что в Иране бобры не водятся! Уж, не значит ли это, что эпос о Йиме и Аж-и Дахаке сложился тогда, когда будущие ираноязычные арии, ещё жили гораздо севернее, в междуречье Волги и Урала, или, даже, на своей арийской прародине – блаженной Арьяна Ваэджо? Но тогда и Дахак арабом по национальности быть не может…

Если Йима был праведным человеком и умным правителем, Аж-и Дахак стал использовать власть во зло. Его пороки росли как снежный ком, так, что сам облик его стал преображаться. Вместо одной человеческой головы у него выросли три змеиные – он превратился в красного дракона, а питаться стал сердцами своих подданных.

Жертв Аж-и Дахаку определяли жребием, который выпал однажды ученику кузнеца Траэтаоне. У последнего, однако, были совсем другие планы на будущее, а потому, выковав себе оружие и подняв промасленный фартук кузнеца, как знамя, Траэтаона выступил на Дахака.

С Траэтаоной увязались было сначала два старших его брата, однако, их воинский пыл очень быстро остыл и они решили, что юного бунтаря лучше утихомирить по-семейному. А потому, по дороге они просто предприняли попытку столкнуть его в колодец – вспоминаем аналогичный ведический сюжет про Триту Аптью, сброшенного старшими братьями в колодец.

Далее по текстам немного не ясно то ли Траэтаона себя в колодец сбросить не дал, то ли сумел из него выбраться – факт, что до Аж-и Дахака он всё же добрался.

Битва была жестокой. Трижды Траэтаона срубал Змею головы и трижды они отрастали вновь (последнее античные греки переделают в миф о сражении Геракла (II подвиг) с малопонятным многоголовым пресмыкающимся Лернейской Гидрой, а русские – в сказку «Иван - коровий сын» ). Герой не знал, что и ему, и его противнику уготована иная участь – Дахака он одолеет, но не сегодня, а в конце времён. Перед концом нашего мира, в тело трёхглавого дракона вселится сам авестийский дьявол Ангра-Манью и только тогда оба они будут убиты одним ударом. А потому Траэтаоне явился Ахура-Мазда и сказал: «Не убивай его сейчас, чтобы земля не наполнилась вредными тварями» («Шайаст-на-Шайаст»). И тогда Траэтаона приковал Аж-и Дахака до скончания времён в кратере потухшего вулкана Демовенд (и опять, как в случае с Кощеем, мы наблюдаем сюжет пленения с последующим временным освобождением отрицательного персонажа).

Демовенд.

В конце времени, отпущенного нашему миру, настанет пора, когда оковы падут, Змей Дахак освободится и «…ворвётся в мир, чтобы предаваться греху, он совершит неисчислимые печальные грехи; он уничтожит третью часть человечества, рогатого скота, овец, и других существ Ахура-Мазды; он осквернит воду, огонь, и растительность, и совершит тяжкие грехи» («Зенд-и Вохуман Яшт»).

Тогда Ахура-Мазда вернёт к жизни Траэтаону. Увидев своего прежнего победителя Аж-и Дахак попытается умаслить его льстивыми речами, соблазняя поделить власть над миром, но Траэтаона «…не станет слушать его слова, и ударит его по голове палицей, а ударив убьет его; после этого опустошения и бедствия навсегда уйдут из этого мира, и начнется новая эпоха» («Зенд-и Вохуман Яшт»).

А вот скандинавскому богу-громовнику Тору во время финальной битвы Рагнарёка повезёт меньше – он сразит Мирового змея Ёрмунганда (как и Траэтаона, Тор размозжит змею голову) но, отойдя от него на девять шагов, падёт отравленный его ядом. Тем и завершится извечное противостояние двух сильнейших героев эддических сказаний.

Тор.

Соперничество Ёрмунганда и Тора началось давным-давно из-за козней Локи, которого зовут «отцом всяческого обмана». И если последнего именуют «отцом всяческого обмана» в переносном смысле, то Ёрмунганду Локи приходился отцом в смысле прямом… вернее, не совсем, чтобы отцом… короче, история запутанная.

Локи по рождению был асом, то есть принадлежал к божественному роду, и по полу считался мужчиной. «Эдды» свидетельствуют, что как мужчина он даже был весьма привлекателен: «Он пригож и красив собою, но злобен нравом и очень переменчив».

Локи (в центре) направляет руку слепого бога случая Хеда и тот убивает любимца богов Бальдра побегом омелы.

В доказательство его мужских способностей, у Локи есть жена Сигюн и два сына – Нари и Вали. Но при этом Локи сам, как женщина, может произвести потомство. Однажды андрогинная натура Локи проявила себя, когда он съел сердце великанши Ангрбоды (её имя переводится как «Сулящая горе») и оно оплодотворило его. В положенный срок Локи произвёл на свет трёх чудовищ: змея Ёрмунганда, Хель и Фенрира Волка.

Глава скандинавского пантеона Один, заранее зная, что с этим отродьем боги ещё наплачутся, отобрал у Локи его чудовищных детей. Фенрира асы связали магическими путами Глейпнир и вырвется он только непосредственно перед концом света. Хель сослали в преисподнюю и она стала хозяйкой царства мёртвых. А Ёрмунганда Один просто-напросто бросил в море.

Змей вырос таким огромным, что опоясал всю землю и, свернувшись в кольцо, стал своеобразной живой стеной, ограничивающей наш мир. Ведь Земля же, как всем известно, плоская и круглая и окружена со всех сторон океаном. Вот этому Внешнему океану и не даёт Ёрмунганд излиться в Мировую Бездну, поэтому второе имя Мирового змея – Мидгардсорм.

Прежде же, чем заполонить собой внешние пределы мира людей и вцепиться намертво зубами в собственный хвост, Ёрмунганд вполне мог выбраться на сушу. Чтобы ему было легче передвигаться по земле, отец Локи заботливо превращал сына в кота. В одну из таких прогулок им и повстречался Тор.

Как и все чудо-богатыри, Тор был наделён чудовищной силой, коей компенсировал недостаток мозгов. Злокозненный Локи тут же взял простодушного силача «на слабо», предложив в качестве испытания поднять с земли мнимую кошку. Сколь не силился сильнейший из асов, поднять Ёрмунганда в облике кошки он не сумел. Всех его сил хватило только на то, чтобы оторвать от земли лишь одну лапу чудовища. И хотя даже это Локи признал величайшим подвигом, честолюбие Тора было так задето, что он сам стал искать встречи с Мировым змеем.

Поняв, что ни среди богов, ни – тем более! – среди людей союзников у него просто физически не найдётся, Тор отправился в Великанскую страну. Там он упросил великана Гимира взять его с собой на рыбалку. Гимир не очень-то желал брать с собой малорослика, но Тор вызвался сесть на вёсла и великан пустил его в свою ладью.

Чем дальше грёб Тор, тем сильнее беспокоился великан о приближении к логову Мирового змея. Наконец, Тор бросил вёсла, взял самую прочную леску и насадил на неё в качестве приманки целую бычью голову. И Ёрмунганд попался на крючок.

Мировой змей, когда крючок впился ему в нёбо, рванулся так, что кулаки Тора ударились о борт ладьи. Тор начал тянуть леску. Дно великанской лодки не выдержало и проломилось, но громовник не отступил – он упёрся ногами прямо в дно морское и начал тянуть изо всех сил. И вот голова Мирового змея показалась над бортом ладьи, глаза его смотрели с ненавистью, а из пасти капал яд…

Тор ловит на крючок Мирового змея.

В этот момент пришёл в себя обгадившийся со страху Гимир. Он выхватил нож и перерезал леску. Ёрмунганд тут же ушёл на глубину, где пребывает до сих пор и будет пребывать до дня Рагнарёка, когда извечные соперники встретятся в третий и последний раз, чтобы взаимно уничтожить друг друга.

И каково же было удивление современных учёных, что Ёрмунганд – это не просто мифопоэтический образ, а иносказательное описание сети подводных вулканов, которые на самом деле опоясывают всю планету по линии тихоокеанского хребта! Если этот геофизический «Ёрмунганд» проснётся, то миру, отравленному его ядовитыми испарениями, действительно, не поздоровится…

Велик и силён Ёрмунганд, но он кажется дождевым червём по сравнению с другим змеем – Нидхёггом. Что там Ёрмунганд всего-то ограничивающий, как стеной, мир людей?! Нидхёгг лежит в основании самого Мирового древа – ясеня Иггдрасиль.

Иггдрасиль.

День и ночь точит он корни Мирового ясеня. Когда его работа будет окончена – Иггдрасиль рухнет и Вселенная погибнет.

А вот египетскому солнцебогу Ра приходится одолевать Мирового змея каждый день. Как опять же всем известно, на ночь Солнце спускается в Подземное царство, чтобы светить его обитателям. Чтобы назавтра взойти на востоке, богу Ра требуется пересечь в ладье Поземный Нил. Вот этого-то и пытается не допустить каждую ночь олицетворение мрака и зла змей Апоп – он выпивает всю воду подземной реки (знакомый сюжет пленения вод змеем). И каждый раз путешествие по Подземному миру Ра приходиться начинать с единоборства с Апопом.

Ра в облике рыжего кота убивает змея Апопа под священной сикоморой.

Приняв облик рыжего кота (интересное совпадение – вспоминаем в кого превращал Ёрмунганда Локи на время прогулок по суше), солнцебог вступает в бой со змеем под священной сикоморой, отрубает ему голову и освобождает поглощённые воды. А к следующему закату голова Апопа опять прирастёт на место и битва повторится. И такой порядок вещей сохранится до тех пор, пока стоит Вселенная.

Единственный космогонический миф, который не обошёлся без участия змея – это пеласгический миф о сотворении мира. Согласно ему, богиня всего сущего Эвринома, восстав от первичного хаоса, зачала от северного ветра Борея.

Эвринома.

Для этого бесплотным богам пришлось превратиться Эвриноме в утку, а Борею в змея (знакомо! ). В образе утки Эвринома снесла на первозданные воды яйцо, которое, разбившись, дало начало Вселенной. А своего полового партнёра коварная Эвринома сразу же после соития заточила в Тартар (он же Патала, он же Подземное царство, он же Нижний мир, он же Норы змеиные…).

От своих предшественников пеласгов космогонический миф унаследовали классические эллины. По их представлениям, в начале времён были только Хронос (Нестареющий и/или Нетленомудрый) и Хаос (Зияющий). Из Хаоса появились Эреб (Мрак) и Никта (Черная Ночь).

Никта разделила Хаос на Гею (Землю), Урана (Небо) и Понт (Океан). Танец же Ночи по волнам Понта породил за ее спиной Анем (Ветер или точнее Дух (в смысле - движение воздуха)), причем это был именно северный ветер!

Ветер предстал пред глазами Ночи в образе великого Мирового Змея – Офиона. Его так возбудил божественный танец, что он обернулся вокруг праматери и овладел ею. Никта обернулась голубкой и снесла на волнах в самое чрево Эреба Яйцо. Офион обернулся вокруг Мирового яйца семь раз (опять мы видим змея, в качестве хранителя Мирового яйца), и в назначенный срок оно раскололось, породив из недр своих двуполого Эроса-Протогона (Первородного).

В обоих мифах оплодотворяющим началом под разными именами выступает северный ветер, принимающий образ змея. Параллели опять напрашиваются сами. Северный ветер может прилетать только оттуда, где расположено царство Кощея… А в самом начале нашего исследования мы робко предположили, что похотливый Вихрь-богатырь, обитатель северных гор и похититель молоденьких красавиц, и Кощей – одно и тоже лицо. По-моему, теперь сомнений остаться не должно!

Орлов Владимир.