Душой исполненный полёт

или рязанская прописка Терпсихоры

Дебют Терпсихоры на русской сцене состоялся в незапамятные времена – в 1673 году, в придворном театре царя Алексея Михайловича. Это был «Балет об Орфее и Эвридике». Танцевали в нём как иноземные артисты, так и русские ребята, обучавшиеся театральному искусству в немецкой слободе, у тамошнего пастора. Та давняя – более четырёх столетий тому назад! – премьера прошла с успехом. А что было потом? Какие испытания были уготованы музе – покровительнице танца?

Слово «испытания» здесь не случайно. Балет – сложное искусство. Объединяющее музыку, хореографию, изобразительное искусство. Близкое и драматическому театру, и симфонической музыке. Соединяющее действо и чувства. И в то же время доступное зрителю – зрелищностью, пластикой. В России балет полюбили. И поскольку пожелали, чтобы Терпсихора пребывала у нас постоянно, открыли к середине уже XVIII века балетные школы – в Москве и Петербурге. А некоторые знатные вельможи, например, семейство графов Шереметевых, собирали в своих имениях крепостные труппы, которые были известны даже в столицах.
В пору своего яркого расцвета русский балет вступил на рубеже XVIII-XIX веков. И стал вершить свой полёт, во многом превосходя крупнейшие зарубежные труппы. С 1800 по конец 1820 годов – новый этап в развитии балета. Вот как пишет об этом искусствовед и писатель Николай Эльяш: «Самобытные черты отечественной хореографии связаны с народными истоками, особенностями национальной культуры, национального характера. Решающее значение имел тот факт, что русская школа танца рождена в период общественного взлёта». Русский балет отличала глубокая мысль в сочетании с совершенством художественной формы. О приверженце этого направления Карле Дидло, французском балетмейстере и педагоге, с 1801 года работавшем в России, Пушкин писал в «Евгении Онегине»:
Там и Дидло венчался славой…
И ещё одно «балетное» имя встречаем мы у Александра Сергеевича:
Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина…
Она была ученицей Дидло, исполнительницей центральных партий в его балетах на сцене Петербургского Большого театра. Что ценил Пушкин в этих выдающихся артистах? Их верность русскому танцу. А национальную особенность его поэт видел в одухотворённости, озарённости каждого движения поэзией сердца.
Узрю ли русской Терпсихоры
Душой исполненный полет?
Шестилетней девочкой Авдотья Истомина попала в Петербургское театральное училище. Без всяких протекций. По настоятельной просьбе бедного музыканта, который разглядел в ней Искру Божью. С 17-ти лет она уже на сцене. Молодой Александр Пушкин, ежевечерний посетитель театра, был свидетелем первых успехов юной примы-балерины. Она много танцевала в балетах на мифологические сюжеты – «Зефир и Флора», «Амур и Психея»... Строки Пушкина об Истоминой родились скорее всего под впечатлением нескольких исполняемых ею партий. Хотя некоторые исследователи считают, что поэт имел в виду какой-то один балетный спектакль. Но, думается, главное в том, что Пушкин передал, как бы мы сказали теперь, творческую индивидуальность балерины – «летит, как пух от уст Эола», даже па, которое она исполняет – «одной ногой касаясь пола, другою медленно кружит...». Пушкин был знатоком балетного искусства. А в какой области жизни он не был знатоком?
С Истоминой поэт часто встречался в известных петербургских домах, где собирались литераторы, поклонники искусства, прогрессивно мыслящая молодежь, офицеры, где велись споры о театре, где читал «свои Ноэли Пушкин». Слушая его, Авдотья Истомина вряд ли могла предполагать, что окажется среди тех, кто начнёт «театральную Пушкиниану».
В 1823 году в Петербурге был поставлен балет «Кавказский пленник». Музыку к нему сочинил Катерино Кавос – русский композитор и дирижёр, по национальности – итальянец. Поставил балет Дидло. В партии Черкешенки выступила Истомина. По тем временам спектакль имел огромный успех: шёл до десяти раз в сезон и жил 13 лет. В 1838 году, уже после смерти Пушкина и Дидло, балет был возобновлён.
В дни премьеры «Кавказского пленника» Пушкин находился в Южной ссылке. О спектакле ему сообщил брат. В письмах к брату поэт просит: «Пиши мне о Дидло, о черкешенке Истоминой...»
В 1821 году в Москве был поставлен балет «Руслан и Людмила» на музыку Фридриха Шольца. В 1824 он пошёл и в Петербурге. (Это был прямой вызов просвещённого, демократически настроенного дворянства, художественной интеллигенции царскому правительству, отправившему Пушкина в ссылку). На петербургской сцене в партии Людмилы, в своей первой русской роли, выступила Авдотья Истомина.
В 1825 году, благодаря строкам из «Евгения Онегина», её имя стало известно всему Петербургу, всей читающей России. Истоминой было дорого всё, что связано с Пушкиным, его поэзией. Она, блестящая прима-балерина, напросилась танцевать даже в кордебалете, когда поставили спектакль «Керим-Гирей – Крымский хан». Это была трилогия с пением, хором, танцами. Как значилось в афише, «содержание взято из «Бахчисарайского фонтана» А.С. Пушкина с сохранением многих его стихов».
Сочинил трилогию князь Александр Шаховской – драматург, режиссёр, влиятельный в обществе и в театральном мире человек.
Балетные спектакли шли и в Рязани. Здесь ещё в конце XVIII века, в 1787 году, было сооружено помещение для стационарного театра – так называемый «Оперный дом». Здесь давали и оперы, и трагедии, комедии, водевили, балеты… На сцене Оперного дома время от времени выступала крепостная балетная труппа престарелого камергера Г.П. Ржевского. Это была одна из лучших трупп крепостной России. В своих «Очерках истории культуры Рязанского края» доктор исторических наук, профессор Рязанского педагогического института (теперь – государственный университет) Иван Павлович Попов писал: «Документы сообщают, что 10-летняя Серафима Виноградова из этой труппы была не только лучшей танцовщицей, но и драматической артисткой и певицей, а 14-летняя Ирина Хохлова — «лёгкая попрыгунья, как из пробки сделанная». Для этой труппы Ржевский в своём имении в селе Исады Спасского уезда построил специальный «Красный дом», где была театральная сцена. В 1824 году вся трупа была продана «по 1000 рублей за штуку» (Ржевский к этому времени разорился), что вызвало гневные строчки А.С. Грибоедова в его «Горе от ума», написавшего, что «Амуры и Зефиры» все распроданы по одиночке!!» Впоследствии танцовщицы этой группы составили ядро балета московского Большого театра».
Но где гарантия того, что и их судьба не повторила судьбы крепостных балерин?
К 1834–1835 годам относится замысел Пушкина о двух прозаических произведениях – романе «Русский Пелам» и повести «Две танцовщицы». Пушкин хотел рассказать о людях и событиях его юности, о театральной жизни того времени. В проектах произведений среди прочих исторических и вымышленных персонажей значится и имя Истоминой... В «Двух танцовщицах» должна была прозвучать тема таланта – униженного, преданного, загубленного.
Судя по всему, Пушкин знал дальнейшую судьбу Авдотьи Истоминой. В балете началось засилье иноземцев. В опалу попал и сам Дидло – приверженец русской хореографической школы. Русских балерин стали оттеснять иностранки. Истоминой без всяких объяснений понизили жалованье, а она очень нуждалась в средствах, потому что болела. Балерина стала писать прошения во всяческие высшие инстанции – как же так, я ведь 20 лет прослужила в театре… Конец переписке положил император: «Истомину уволить нынче совсем со службы».
Последнее выступление воспетой Пушкиным замечательной артистки состоялось 30 января 1836 года. Балетного спектакля не было – такой чести балерина не удостоилась. Но Авдотья Ильинична Истомина выбрала для себя хоть и один, но свой танец. Она танцевала «Русскую пляску».
Умерла она в 1848 году. Но имя её навсегда стало символом. В рассуждениях о балете Белинский упоминает трёх знаменитых балерин – Марию Тальони, Фанни Эльслер и Авдотью Истомину – «черкешенку» Истомину…
В годы реакции, последовавшими после разгрома декабристского движения, культура, искусство, в том числе и балетное, испытывало немалые трудности. Ушли серьёзные темы, сильные страсти, дух вольности… Тем более демократические силы общества тянулись к проявлению в сценическом искусстве романтических мотивов. Сохранились афиши частных рязанских театров, дававших спектакли с 1836 по 1848 годы. Одна из этих афиш сообщает, что 14 января 1837 года рязанской труппой г-на Голощапова будет представлена романтическая трилогия «Керим-Гирей – Крымский хан». Музыку к спектаклю написал тот же самый Катерино Кавос – автор музыки к балету «Кавказский пленник». А протестное звучание этого пушкинского произведения никогда не ослабевало.
Со временем рязанская театральная жизнь складывалась таким образом, что в ней возобладало драматическое искусство. Театр драмы, театр юного зрителя, кукольный… А балет привозили в Рязань только гастролёры. И на всех их спектаклях был аншлаг. Рязанцы как бы «запасались» балетом до приезда следующих гастролёров.
Ещё каких-нибудь десять лет назад в Рязани, а это не «задворки империи» – большой цивилизованный город, не было ни профессионального хореографического коллектива, ни балетной школы. Дети могли учиться музыке, хоровому пению – в музыкальных школах, изобразительному искусству – в художественных, а хореографии негде было учиться. Конечно, работали различные танцевальные кружки при Дворцах культуры, клубах – но на уровне художественной самодеятельности. Явно чувствовалось, что недостает профессиональной балетной школы. И что самое удивительное – с этим «недостатком» вроде бы смирились. Впрочем, люди привыкают не только к наличию, но и к отсутствию чего-то. Мы – народ покладистый. Но всё-таки не безнадёжно равнодушный.
А разговоры о балетной школе велись. В областном управлении культуры нет-нет, да и поднимался этот вопрос – особенно после гастролей в нашем городе театра оперы и балета, оперетты или какой-нибудь хореографической труппы. Но так всё и оставалось – на уровне «а хорошо бы...» Не было прямой необходимости: если нет в городе своего оперного театра или оперетты, или профессионального танцевального коллектива – для кого готовить кадры? Кем работать мне тогда, чем заниматься? Получался замкнутый круг. И неизвестно, сколько потенциальных талантов так и не смогло проявиться, продолжить прославленное искусство русского балета.
Но в 1997 году тогдашний руководитель Рязанского городского отдела культуры Анатолий Осипенков добился у властей разрешения – организовать на базе Муниципального культурного центра балетную школу.
Нашлись кадры. Нашлись средства. Правда, минимальные, так что до благополучия было ещё ой как далеко. Городу предстояло искать – и найти! – дополнительные источники финансирования своей балетной школы. Если, конечно, город был заинтересован в том, чтобы «танец маленьких лебедей» превратился в большой полёт над «лебединым озером», навеки ставшим символом самого красивого на свете искусства.
Через восемь месяцев, в мае 1997 года, на сцене МКЦ был дан «открытый урок». Открытый урок – не концерт: не было ни законченных танцевальных номеров, ни сценических костюмов – ничего, рассчитанного на эффект. Публике показали экзерсисы – т.е. упражнения, обязательные в программе уроков классического танца. Но все эти «плие», «арабески», «батманы», «балансе» и прочие хореографические премудрости воспринимались публикой живо – словно настоящее балетное действо. Когда девочки встали на пуанты и осторожно поплыли по сцене в классическом па де буре, зал вначале замер, а потом разразился аплодисментами.
Были также показаны элементы историко-бытового, джазового танца. Они тоже в программе школы. Классикой с детьми занялась Ольга Колыванова, выпускница уважаемого в балетном мире Ташкентского хореографического училища.
Через пять лет балетная школа отметила свой первый юбилей.
На юбилейном празднике были показаны фрагменты знаменитых балетов: «Танец маленьких лебедей» и «Вариации Одиллии» из «Лебединого озера», «Вариации Авроры» из «Спящей красавицы», «Танец пастушков» из «Щелкунчика»... Зрители увидели и отдельные хореографические номера – прелестный «Вальс» Грибоедова, и «Менуэт» Боккерини…
А во втором отделении балетная школа приготовила публике настоящий сюрприз – гран-па из «Пахиты». Гран-па занимает около получаса: антре, адажио, вариации, кода – по сути, маленький балетный спектакль. И – самая-самая классика, ибо спектакль исполнен был в постановке великого Мариуса Петипа. Редакцию гран-па осуществил солист Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Андрей Шишкин. Пахиту станцевала Оля Биричевская – несомненно, очень способная девочка. Когда-то в этой партии блистали прославленные русские балерины Матильда Кшесинская, Ольга Преображенская, Тамара Карсавина... И уже в наши времена балет «Пахита» ставился на разных сценах. Так почему бы не появиться ей и на рязанской?
Зал бурно аплодировал уже повзрослевшим юным балеринам. Аплодировал не только красивому танцу, но ещё и завидному их упорству: ведь все эти па и прочие хореографические премудрости – труд, труд и труд, серьёзный, ежедневный…
Недавно художественный руководитель Рязанской балетной школы Ольга Александровна Колыванова составляла отчёт о работе своего «ведомства» за последние пять лет – с 2003 по 2007год. Для творческого человека занятие канцелярскими делами – всегда скучно. Но, к собственному удивлению, она перенесла это довольно легко. Поскольку за каждой строкой вставали яркие эпизоды из жизни балетной школы. Балет «Пахита» Эдуарда Мари Эрнеста Дельдевеза – полностью. Балет «Шопениана» – практически тоже полностью. Гран дивертисмент из балета «Дон Кихот» Людвига Минкуса. Па-де-де из «Лебединого озера» Петра Ильича Чайковского. Сцена с виллисами из второго акта балета «Жизель» Адольфа Шарля Адана. Семь танцев из «Баядерки» Минкуса. Подготовительные работы к постановке балета «Чиполлино» Карена Хачатуряна. Участие во всероссийских и международных фестивалях. Особый успех на фестивале в Триесте (Италия), где выступали хореографические училища, балетные школы и даже солисты балетных трупп, и где Россию представляла только Рязань. Выпускники школы, которые танцуют в хореографических ансамблях, работают в театрах, учатся в высших учебных заведениях. И семьдесят нынешних воспитанников. 30 – уже студийцы, 40 – ещё в подготовительной группе.

Судя по всему, у Терпсихоры постоянная прописка в Рязани…

Галина Петровна Чернова, член Союза журналистов России, закончила факультет журналистики МГУ.

От редакции: данный обзор любезно подготовлен Черновой Г.П. по просьбе редакции