Все деревни наши больше всего стали мечтать не о крестьянском хозяйстве, а о промыслах и о кредитных товариществах. Вот об этом-то я и хочу сказать несколько слов.

У нас в селе Макове, Маковской вол., Михайловского уезда, года четыре тому назад открылось кредитное товарищество. Сначала членов было совсем мало, и в товарищество шли с опаскою. А теперь это уже вошло в обычай, и вся Маковская волость поголовно уже участвует в кредите, даже обычно берут и те, кому совсем не требуется, а лишь бы не отставать от соседей. Это происходить потому, что многие крестьяне считают кредитные товарищества за продовольственную помощь. Когда в деревне появляется голод и неурожай, то правительство высылает семена на посев и выдает хлеб на продовольствие. Мужик к этим подачкам привык и часто забывает о том, что придется отдавать: лишь бы дали сейчас. И вот, во время продовольственной помощи всегда происходить сильнейшие злоупотребления, и часто больше попадает сытым, нежели голодным. Вот точно так же и все пользуются кредитом, и многие крестьяне считают кредит за продовольственную помощь, и хоть не нужно брать (дело и так может обойтись), но не желают отстать от товарищей и берут, чтобы от них не выделяться: осмеют, что от кредита отказался.

Благодаря этим непрошенным благам, вся Маковская волость теперь состоит в долгах у товарищества. И вот, каждое воскресение из всех деревень члены кредита массами сходятся в волость, — кто за получкой, кто записываться, и часто денег в кредит не хватает, и членам часто приходится ездить по нескольку раз, что причиняет большой убыток в хозяйстве.

Выдача советом определена по воскресным дням, и к этим дням заготовляют шинкари большие запасы водки, и по слабости своей часто члены кредитного товарищества приходят домой без денег: либо вытащат у пьяного, либо проиграют в карты.

Редко, кто берет в кредит для улучшения своего хозяйства, а больше всего на пустяки и на промыслы. Многие члены закабаляют себя непосильными долгами; многие просят кредит на хозяйство, а потом вместо того, получив деньги, едут в Москву и покупают пудами ластик (лоскуты в кулях), и этот ластик приходится только по в 2 1/2 коп. за аршин, а в деревне эти клочья продают по 12—15 коп. за аршин; в городе же этот ластик от целого тюка продается 30—35 коп. за аршин.

На днях один крестьянин приходить с аршином и мешком ластика и предлагает дешевый наряд. Одна женщина спросила его: — "Что это ты вздумал?" Он ответил: — "Под лежачий камень вода не потечет, а разве лучше камень-то рыть (*В волости работают на каменоломнях. Ред.) да в земле возиться? Чего там напашешь и нароешь? Теперь товарищество дает денег: можно промышлять". И клочья эти в деревне берутся нарасхват. Женщины остаются очень благодарны, так что кофточки, сарафаны и подживотники из клочьев выходят очень дешево и сердито.

Теперь члены хорошо свыклись с кредитом и аккуратно следят за сроком платежа, чтобы можно было и в другой раз взять, и в это время хоть займут у кума и свата, а все-таки внесут к сроку. Это бывает так: советом постановлено, — если член взял на определенный срок деньги, то должен он внести, а через две недели или месяц может опять снова брать. Член товарищества идет к своему первому куму или свату, умоляет кума Христом-Богом выручить — заплатить к сроку товариществу. Кум выручает, дает, да и приказывает, чтобы через месяц заплатить. В товарищество придется заплатить 12% с рубля, а куму за 2 недели или месяц пришлось платить 40%, и что же? У кума будут брать, а товариществу отдавать. Так постоянно и приходится оставаться в долгу.

А. Серегин.

Публ.: «Вестник Рязанского губернского земства» № 2, 1914г.