Но кони — всё скачут и скачут,
А избы — горят и горят.

Н. А. Некрасов. «Мороз, Красный нос» (1863).

На важность предохранительных мер от пожаров, еще при царских воеводах, обращалось пристальное и постоянное внимание при каждом назначении их в Скопин , в конце грамоты указывались требования наказа царя Алексея Михайловича от 30 апреля 1649 года «О градском благочинии»: «приказать всяких чинов людем накрепко, чтоб ныне весною, и во все лето, и в осень в ведренные, в жаркие дни, изб и мылен никто не топил, и в вечеру поздно с огнем не сидели, и самим им смотрети и беречь накрепко, чтоб никакие люди изб и мылен не топили, и в вечеру поздно с огнем не сидели, и учинить у изб и у мылен печати, чтобы однолично изб и мылен никто не топили ни которыми делы. А где есть варить и хлебы печь, велеть всяким людям печи поделать в поварнях и на полых местах, а в избах однолично хлебов печь и есть варить не велеть; а у которых людей поварен нет, и тем людем печи велети сделать на огородах, или в земле на полых местех, не близко хором, и от ветру те печи велеть ущитить накрепко», а ответственность всем « чьим небереженьем от кого учиниться пожар: и тому от Государя быть казнену смертию». В 1803 году МВД утверждаются штаты пожарных команд для 461 городов России. Формировались команды из людей военного ведомства, впоследствии после введения в России всеобщей воинской повинности в пожарные команды стали принимать гражданских лиц, которые освобождались от призыва в армию. Началом формирования профессиональных пожарных команд в городах Рязанской губернии можно считать 27 мая 1822 года, в этот день по всем уездным городам было разослано предписание рязанского губернатора князя Лобанова - Ростовского о необходимости иметь нижних полицейских служителей из солдат, которые будут содержаться за счет средств городов. В 1860 году губернатор принял решение о переустройстве пожарных команд в губернских городах, команды из ведения полиции передавались в ведение городского самоуправления, хотя при тушении пожаров начальники пожарных команд подчинялись распоряжению местных полицейских начальников.

Краткая хронология горения Скопина и уезда в 19 веке следующая:

«В 1810 году в мае месяце, перед троицыным днем, более половина г.Скопина сделалось жертвою пожара. Пожар начался при сильной буре на южной стороне города, от неосторожности кузнеца, причем сгорели две церкви Успенская и Пятницкая и все присутственные места … сгорело около 400 жилищ и одна часовня, находившаяся на Никольской площади где , прежде всего того, происходили городские базары, причем погибли 26 человек, на следы пожара обратили на себя внимание Императора Александра I, когда монарх проезжал через Скопин в 1818 году. В 1841 году, 29 июня пожар вновь истребил ту самую часть города, которая пострадала в 1810 году. Никольская площадь , обновленная лавками и деревянными пристройками сделалась местом грустного запустения… с этих пор базары перешли на Соборную площадь. В 1846 году пожар опустошил беднейшие кварталы Скопина. При порывистом ветре огонь, менее чем за два часа уничтожил 259 дворов». Вот как описывал картину сгоревшего Скопина, посланный губернатором для расследования причин и оказания помощи погорельцам, тогда чиновник по особым поручениям коллежский регистратор С.Т. Славутинский : «В девятом часу утра я отправился с городничим и городским головой осматривать пожарище, и конечно во всю жизнь мало видал я подобных поразительных зрелищ. Город Скопин занимает довольно обширное пространство и разбит по плану на правильные квадраты, улицы его прямы и широки, погоревшие дома сидели тут просторно. Пожарище, где находились лачуги горемычных скопинских горшечников, охватило огромную площадь и в длину и ширину.

Хоть шаром покати было на пожарище, огонь его гладко выровнил : никакого следа бывших здесь строений, ни одного обгорелого столба от ворот иль забора, одни только кучи угольев да почерневшего кирпича и разбитых изразцов обозначили места, где было еще так недавно жилье. И как печально высились тут кое-где безобразные стволы деревьев с обгорелыми ветвями и вершинами! А под стать всей этой печальной картине, мрачно висело над городом пасмурное, покрытое густыми облаками небо и осенний ветер свободно разгуливал по пожарищу.

Все погорельцы, все до единого, с семьями своими, были на старом своем пепелище, никто из них не нашел себе покуда приюту в ином месте. И диковенно расположились они тут в шалашах кой-как , сделанных из обгорелых бревышков и обломков от дверей, ворот, столов, кроватей и сундуков, а то просто из колышков, на которые сверху и с боков натянуты были изодранные рогожи и полости да всякое ветхое старье из одежи. Так то жили тогда погорельцы, - всяк хозяин в виду того местечка , где еще недавно стояла у него хоть какая-нибудь лачушка, в которой крылась от дождя, ветра и холода вся его семья, в которой и сам он мог работать, кой – как добывая свой скудный кусок хлеба. И все горемыки эти бедствовали страшно, претерпевая не столько от голода и нужды во всем, сколько от осеннего, пронзительного холода. Во многих шалашах появилась оспа и корь между детьми. Можно легко себе представить , как нуждались злополучные погорельцы в самой скорой помощи. Тут были все старики и взрослые мущины; женщины же и ребятишки почему – то держались поодаль. Никто не спросил у нас милостыни «на погорелое место», никто не заговорил с нами, - погорельцы видимо ждали, что мы им скажем…И сильно поразили меня серьезные, пасмурные лица всех этих людей. Я не заметил на них выражения печали или жалобы и мольбы, но мне показалось, что в пристально устремленных на нас взорах грозно сверкают и ожесточение и ненависть.

В первый раз в жизни я видел, и так близко, бедствие многих людей. В глазах моих оно имело характер чисто общественного бедствия, и оттого поразило оно меня до высочайшей степени. Вся душа моя была проникнута жалостью к погорельцам, только о них я и думал и мог думать тогда». Отношение же местного начальства к проведению противопожарных мероприятий, помощи людям уже после пожара, характеризуют диалоги Славутинского с руководством города Скопина: только что назначенным городничим и городским головой.

Голова: «Вот мекают тоже на беглых каких-то, а то проговаривают, будто нерусские люди жгут…»

Славутинский:«Но теперь так холодно по ночам… Неужели нельзя было тотчас же разместить их по домам обывателей?»

Голова: «От начальства ведь ничего не получено еще у нас на счет этого».

Городничий, важно замечая: «Оно и точно, квартирная комиссия может распорядиться только на счет отводов на казенный постой. Тут уже мы ничем не виноваты».

Славутинский, с невольной досадой: «Расскажите же мне, как вы город – то бережете от поджогов?»

Голова, с равнодушием: «Да как бережем …знамо, караулы тоже и днем и ночью; караул таки есть».

Городничий, словно невзначай: « Послушайте - ка и нынче покрикивают».

И в самом деле, на улице перед городнической квартирой караульщики беспрестанно давали знать о своей бдительности, их протяжным «посматривай», то звоном и стуком в чугунные доски, в ворота и по заборам домов. На городнической улице так усердно караулили, что за беспрестанным криком, звоном и стуком не слышно было: караулят ли и на других улицах.

Голова: «Как придется караулят, кто со двора, кто с улицы, а в иных домах и караулить то некому: либо в отлучке, либо больны, хозяева – то, а бабенки и девки боятся по ночам на улицу выходить …Тут ни как, пожалуй, не укараулишь, - а злому человеку завсегда много зла надобно , а вот на счет добровольных пожертвований, для найма караульщиков так ведь , опять таки, нельзя же и тут без начальства…Да и найдет ли оно еще нужным принимать такие меры».

Славутинский: «Скажите, сделаны ли какие – нибудь пожертвования, со стороны здешнего купечества, в пользу погорельцев?»

Голова: « По силе возможности , помогаем – таки…Погорельцы-то бродят по дворам – собирают на погорелое место – известное дело, подают тоже им…»

Славутинский: «Но это мелочные пожертвования, так называемая милостыня, а подписку в пользу погорельцев не составляли ?»

Голова: « Подписку не составляли…Без разрешения начальства, ка – быть, не должно подписку составлять. Пожалуй, еще взысканию подвергнешься, за самовольное распоряжение».

Славутинский, окончив расспрос, в сопровождении полицейского идет на выделенную городничим квартиру. Перед воротами мелькают иногда какие – то темные фигуры. Полицейский солдат, всякий раз предупреждает на счет этих темных фигур: « Это караульщики, ваше высокоблагородие».

Славутинский: « Отчего же они не окликают: кто идет?»

Полицейский солдат: «Не смеют, ваше высокоблагородие, ведь они видят, что начальство идет?»

Славутинский: « А ведь на улицах караулят теперь?»

Полицейский солдат: « Как же-с, караулят таки, по малости…»

Горели не только строения, но и леса, хлеба особенно в канун крестьянской реформы, по большей части в имениях. В 1858 губернский предводитель дворянства писал губернатору «скопинский предводитель дворянства сообщил мне, что в Скопинском уезде неизвестно от кого происходящие пожары вот уже во многих имениях истребляют озимый и яровой хлеба во многом количестве . Не признаете ли вы полезным при повторении таковых случаев испросить Высочайшего повеления судить поджигателей военным судом… и немедленно приводить …в исполнение…» За дни тушения лесных пожаров, в соответствии утвержденными губернатором тарифами , крестьянам выплачивались денежные компенсации, так на 1903-1905 годы в Скопинском уезде они составляли: « в апреле-июне мужчинам 60 копеек в день, женщинам 30 копеек, в июле и августе мужчинам 1 рубль, женщинам 60 копеек, в сентябре и октябре мужчинам 50 копеек, женщинам 25 копеек, с ноября по апрель мужчинам 40 копеек, женщинам 20. За лошадь выдается особо 75 копеек ».

В 1859 году в Скопине сгорело 14 , что было самым большим по губернии, а в уезде 51 строение , что явилось самым незначительным по губернии, в соседних : Пронском - 55, Михайловском уезде тогда сгорело 193 строения, а в остальных от 79 до 444.«В 1865 году в мае месяце подверглись опустошительными пожарами Скопин и Спасск, в первом выгорело 235 домов, а во втором 488. Исследованием обнаружено, что причиной пожара … заключается в крайне неосторожном обращении лиц крестьянского сословия , в особенности женщин с огнем; опустошительные пожары обусловлены сплошным построением деревянных зданий в селениях крытых соломой, при сильнейших ветрах, которые почти не прерываясь бушевали в течение всего мая месяца». Вслед за этим в 1866 году сгорела старая больница в Скопине, которая была «тесна и неудобна» и земское собрание вынуждено было построить в 1868 году новую . Пожаров было так много, что в конце концов , в Скопине, 1 июня 1870 года сгорел дом местного брандмейстера – Алексея Кирилова. Одним из самых страшных , в пожарном отношении, стал 1872 год. «В губернии произошло 798 пожаров. В результате, которых сгорело 9776 строений, из коих большое число и Скопинского уезда, но больше других от пожаров пострадало соседнее село Ухолово Ряжского уезда. Там от поджога сгорело 316 домов с подворными строениями, кузницами, амбарами с хлебом и конюшнями». За первое полугодие 1882 года выдано было погорельцам уезда сумм страховых платежей - 4119 рублей, за второе полугодие 21694 рубля. Определённый анализ пожаров даёт 1884 год, в городе Скопине было 9 пожаров, сгорело 7 строений, сумма убытка 6390 рублей: в 4 случаях причина не установлена, в 3-х по неосторожности при обращении с огнем, в 2-х из-за неисправности печи.

В уезде произошло104 пожара, сгорело 579 строений, убыток составил 186232 рубля: в 56 случаях причина не установлена, 14 произошли по неосторожности, 10 пожаров из-за неисправности печи, 23 случаях поджоги, 1 случай из-за молнии. От общего числа, сгорело 351 жилое строение, 88 нежилых и 140 риг, по количеству сгоревших риг, уезд был первым по губернии. В 1885 году, который называли «пожарным» в губернии из-за случившихся 1371 пожара, в Скопине произошло всего 7, сгорело 15 строений, в уезде 89, но сгорело 843 строения , в 14 случаях это были поджоги, из них 12 произошли ночью, в 34 случаях причина была не установлена, но 18 из них произошли ночью, что с большой вероятностью указывает также на возможность поджога определенной части из этого числа. На лето и осень пришлось 67,3% всех пожаров. В Скопинском уезде из общего числа пожаров 8 приходилось на возгорание сена , соломы, хлебов. Большое количество поджогов не удивляет. Крестьяне свидетельствовали, что «поджоги имущества богача (гумна, льна, риги ,строения) не считалось преступным действом, лишь бы огонь не задел бедного. Состоятельного крестьянина, в отличие от бедного, наказывали даже за мелкую кражу».

Причину одного из самых больших пожаров в Скопине , 1846 года, также не установили: «следствие о причинах пожаров в этом несчастном городе не привело, кажется, к положительным результатам, хотя следственная комиссия прожила долго на месте и допросила много разного народу. Это приписывали, по слухам тому … скопинской инвалидной команды, заподозренных в поджигании города, но ничем не уличенных ( тринадцать человек), переведены были в город Спасск. Но может быть, это-то именно распоряжение - результат следствия о скопинских пожарах и было причиною бедствия Спасска, в следующем году. Новый городничий, по своему , энергически и очень странно поступил будто бы с одним стариком, отставным солдатом, которого народная молва заподозревала в разных преступлениях, а особенно в поджигательстве.. дело было вот как: случилось, что этот солдат, за поведением которого городничий, вследствие дурной молвы о нем, следил уже давно и постоянно, заболел сильно, ноги его покрылись ранами и он лег в городскую больницу на излечение. Солдат хотел было кинуть лечение в больнице и выписаться из нее, но его не отпустили, одним словом, городская больница стала тюрьмой для солдата…»

В целом, в уезде тенденция складывалась в сторону увеличения числа сгоравших строений во время одного пожара, если в 1883 году в среднем сгорало – 4,6 строений, в 1884 году – 5,6 строений, то в 1885 году уже 9,5 .строений. По губернии этот показатель был не самым высоким, так как «селения благодаря степному характеру местности расположены просторнее и значительное количество глинобитных построек», однако в Егорьевском и Раненбургском уездах сгорало в 1885 году лишь 3,8 строения и объяснялось тем , что в первом «хотя селения и скучены, но постройки покрыты деревом и селения небольшие», а во втором они «чрезвычайно разбросаны и благодаря настойчиво применяемой в этом уезде системе распланирования». Если количество домов в Скопинском уезде к середине 50-х годов было около 12 000 , то при среднем количестве сгоравших в год – 400 домов получается, что уезд за 19 век выгорел полностью около 3-х раз. В 1891 году произошло 190 пожаров в уезде – 1570 сгоревших и 272 поломанных, 29 поджогов; в Скопине 11 пожаров , сгорело 12 и 3 здания поломано, 2 поджога.

В сентябре 1893 года «пожаром истреблен весь озимый и яровой хлеб у 9 домохозяев деревни Стрелецкая Дубрава, в селе Князево – Займище сгорел весь хлеб у 59 домохозяев. Пострадавшим от пожара коим был уничтожен хлеб урожая 1893 года: деревни Стрелецкая Дубрава – 7 домов, села Князево – Займище 81 дом, села Павелец – 3 дома и села Высокое - один дом были выданы ссуды. В 1894 году всего пожаров в уезде -153 сгорело 627 строений, больше только в Сапожковском уезде – 188 пожаров. В 1898 году в Скопинском уезде - 129 пожаров, больше было только в Раненбургском -166 и Сапожковском – 256. Убыток составил 254146 рублей, сгоревших и поломанных строений общим числом 806. В Скопине 16 пожаров – сгорело 30 зданий, в уезде 113 – сгорело 776 зданий. Пожары возникли : по неизвестным причинам – в 24 случаях; в результате : поджогов – в 16-ти случаях; чрезмерной топки – 6; по неосторожности 53; из-за неисправности печи – 24; из-за шалости детей – 3; другим причинам -3.В 1897 году, в уезде случилось 127 пожаров, больше всего в Курбатовской волости, горели 10 селений, причем Б.Подовечье и М.Подовечье по четыре раза, а деревня Сергиевская пять. Шесть раз в уезде горело Вослебово, по пять села Катино, Горлово, Муравлянка; по четыре Костемирово и Топилы еще 17 сел и деревень по два- три раза. Особенно большими пожарами были охвачены села : Боровое, Лопатино, Стрелецкая Дубрава, где суммарный убыток составил 28456 рублей. Девяностые – голодные годы , многие скопинские крестьяне потеряли родных и близких и еще не рачитались за выданные ссуды и долги, каждый случившийся пожар это трагедия и порой призрачные надежды на лучшую жизнь.

В 1903 году в губернии из-за жары и суши в июне «пожары … достигли средним числом 10 в день и отличались особой опустошительностью», наиболее пострадали в уезде села Микулино и Чурики. «Весна 1905 года началась сравнительно благоприятно в пожарном отношении, но сухая ветряная погода в мае и почти без дождей в июне дали в результате громадные убытки, в особенности мае месяце.. Из отдельных селений наиболее потерпели от пожаров и получившие по обязательному страхованию свыше 5000 руб. каждое: села Высокое, Павловское, Маклаково, Вослебово , Малое Подовечье. В октябре 1909 года сгорел Боровский врачебный пункт с личным имуществом фельдшера Синяева, в прошении пострадавший перечисляет все сгоревшее «богатство»: пять подушек полупуховых , перина, одеяло, крупа, мука, пшено, картофель, поросенок около 4-х пудов, посуда, кадушка, из платья у жены две шубы меховых, у дочери пальто зимнее и пальто осеннее, два жакета, медный рукомойник и эмалированный таз. В следующем году, в три часа ночи возник пожар в постройках потомственных почетных граждан И.М. и А.П. Леоновых в Скопине. Пожаром этим были истреблены надворные постройки и сложенные для хранения 150 школьных парт, оставленных земством на хранение и предназначавшихся для выстроенных уездных школ. Расследование виновных не выявило и дело полицией направлено для прекращения участковому товарищу прокурора Рязанского огружного суда. В период с 1.11.1910 года по 1.11.1911 год в уезде 304 пожара, сгорело 2798 различных строений, за которые получено 73032 рубля страховых вознаграждений, всего погорельцев около 12000 человек, больше пожаров по губернии было только в Сапожковском уезде – 366. Самые значительные пожары были 21 декабря, 26 марта, 4,15,27 июня, 30 сентября в селе Городецкое Боровской волости, где пострадали 133 домохозяина и селе Корневое 27 апреля, 2,27 мая , 20 и 27 сентября, где сгорело 71 строение, пострадало 222 домохозяина, которым выплачено 9306 рублей страхового вознаграждения. При этом, 24% пожаров произошло из-за поджогов, а 28,8% по неизвестным причинам.

Нельзя сказать , что уездные земские власти бездействовали, например, земская управа, отвечая за страхование от пожара зданий в Скопине и её члены и «уполномоченные для страхования агенты постоянным внушением сельскому и волостному начальству в отношении мер предосторожности и наблюдении ими за осторожным обращением с огнем населения и следя за тем, например, чтобы не сушили лен и коноплю на печке, не оставляли самовары в сенях, не курили на улицах папиросы и трубки, не выносили на прожоги из печей …способствовали сокращению возгораний и пожаров». Также волостное, сельское начальство, а также и пожарные старосты были обязаны наблюдать за точным исполнением противопожарных правил и в случае их нарушения, принимать меры взыскания или передавать такие поступки крестьян на рассмотрение волостных судов, а не крестьян на рассмотрение земских начальников. В постановлении Рязанского губернского земского собрания от 17 января 1909 года «О мерах предосторожности против пожаров вне городских поселений Рязанской губернии взамен таковых же постановлений, изданных в 1879, 1883 и 1862 г.г.», обращаясь к уездному и волостному начальству в частности указывалось: « запрещается курение трубок, сигар и папирос на дворах, гумнах и везде , где от курения может быть особенная опасность, разводить огонь дозволяется за чертою селения не ближе 26 сажень от ближайших построек и гумен. Все уличные проулки и всякое гумно должно быть обсажены скорорастущими деревьями. В случае не выполнения последнего требования увеличивалась страховая премия для виновных домохозяев … на 1,8 % независимо от общего взыскания, следуемого по закону 16 июня 1873 года.

Сельские общества обязаны восстановить пруды в тех селениях, где они упущены и исправить плотины у прудов существующих (пруды в Скопине и волостных селах имелись еще с начала18-го века, во многих количество из доходило до 5, попутно в них разводилась рыба для домашнего употребления . Прим автора) .

Во всех селениях должны быть учреждены караулы, на обязанности которых лежит охранение построек селения …

В обыкновенное время караулы обязательно должны быть только ночью; в большие праздники в базарные и ярмарочные дни, а также и в страдную пору, для надзора за остающимися в селении детьми вменяется в обязанность иметь караулы и днем.

В селениях от 10 до 60 дворов караульных должно быть не менее одного, а затем на каждые 50 дворов прибавлять по одному караульному. Сельский староста, а где есть и пожарный староста, обязаны не менее одного раза в три месяца осматривать все печи и трубы, поверять в каждом доме инструменты для тушения пожаров и о всех лицах, не исполняющих их требований, доводить до сведения волостного начальства. Иметь в селениях, имеющих до 20 дворов, одну бочку с водой на дрогах, емкостью в 20 ведер,.. три багра, два ведра, два топора и один лом. В селениях, имеющих более 30 дворов; на каждые следующие 30 дворов прибавляется тоже количество пожарных принадлежностей, с прибавкою от одной до двух лестниц и по возможности, войлочных щитов.

При пожарах в уездах совершеннолетние способные к работе жители поселений, хуторов и усадеб, отстоящих не далее 4-х верст от пожара, по особому расписанию, выработанному уездными земскими управами, должны без замедления являться на место пожара с имеющимися у них по расписанию огнегасительными орудиями ».

Картина "Выезд пожарной команды"

Данные требования с наступлением весны должны были прочитываться на сельском сходе каждого общества, однако эффективностью такие меры не отличались. Достаточно привести пример в отношении правил застройки селений уезда, нарушение которых способствовало пожарам и в результате выгорали иногда целые села и деревни. Скопинская управа отмечала: «На основании Временных правил о порядке возведения построек в селениях Рязанской губернии, все замеченные случаи нарушений в то же время были сообщены волостными правлениями с предписаниями о привлечении виновных к судебной ответственности. На что в ответах с мест сообщалось: «дела о привлечении виновных были возбуждены в суде , и по постановлениям в большинстве ограничилось штрафами 50 рублей ». И это не смотря на то, что в Правилах были определена ответственность и указаны требования к размещению: «Двор или усадебное место должны занимать пространство не менее 400 квадратных сажень и иметь по улице не менее 8 сажень и менее 8 сажень , когда все постройки сделаны из материала неудобосгораемого или отделяются от соседних дворов постройками из таких материалов. Строения располагаются вдоль по улице или по одиночке или гнездами в 2, 3 и 4 двора каждое; между одиночками, или гнездами должны быть прожоги или разрывы шириною не менее 4-х сажень. Разрывы эти могут быть заняты огородами, садами и огорожены легкими плетнями.

Запрещается , безусловно занимать их какими бы то ни было постройками. Каждые 8 дворов составляет квартал. Огнестойкие постройки с огнеупорными крышами могут занимать весь квартал сплошь, без разрывов и прожогов. Между кварталами должны быть проулки или проезды, но не менее 10-ти сажень. Всякое строение в селении или в черте 25 сажень вокруг селения может быть поставлено не иначе, как с письменного разрешения старшины, который при стариках осматривает место, где постройка предполагается, и разрешает её, когда она не противоречить плану, закону и настоящим правилам. Наблюдение за исполнением этих правил и существующих узаконений о постройках в селениях лежит на обязанности сельского и волостного начальства, которое обязано всякую самовольную и неправильную постройку остановить и донести о том по начальству. Все строения , возведенные в противность настоящим правилам, хотя бы с ведома и разрешения старшины, подлежат сломке, как угрожающие опасностью от огня. Волостной старшина и сельский староста за допущение таковых построек, сверх личной ответственности, обязаны вознаградить потерпевшего за все убытки, от сломки строения происшедшие». Однако, в докладе управы 1910 года отмечалось, что строительные правила игнорируются и пожарная безопасность снижается, крестьяне строят свои постройки вновь или после пожаров – совершенно пренебрегая правилами, занимают места , не отведенные под усадьбы, застраивают проулки и в результате усадьбы сходятся крышами.

Внеплановые застройки, не отвечающие требованиям пожарной безопасности были обусловлены различными факторами, в том числе ограниченностью общественной земли для застройки, близостью надела, качеством огородной земли , наличием источников воды и прочее, в результате избы ставили на неположенных расстояниях полагаясь на авось. Как видно , в распланировании селений важная роль отводилась волостным старшинам и их правлениям, на них же возлагалось « составление оценок вновь возведенных построек, очередная переоценка всех построек в волости, составление пожарных актов и описей, прием, хранение и сдача в казначейство разного рода страховых платежей», за их выполнение из страховых сумм составу волостных правлений выдавалось губернской управой вознаграждения, но данные обязанности с 1912 года губернским земством были сняты. По итогам выполнения таковых обязанностей за 1909 и 1910 годы некоторые лица волостных правлений Скопинского уезда были следующим образом оценены: «бывший писарь Измайловской волости Чикин лишен вознаграждения за ничего неделание, старшина Полянской волости Веников и бывший писарь Чикин также лишены вознаграждения за непроизводство записи прихода страховых платежей. По Затворнинской волости старшине Гладышеву и писарю Шишкову уменьшено вознаграждение за неимение тетрадей формы И, I и К, непроведение по окладной книге причисления и исключения, не сдачу денег по квитанциям … и несвоевременную запись сверх окладной премии. По Казинской волости старшине Асееву убавлено вознаграждение за задержку сдачи денег и непоказание приходом страхового вознаграждения. По Князевской волости старшине Шершневу и писарю Худякову уменьшено вознаграждение за не запись своевременно на приход страховых денег, за задержку сдачи их, неведение окладной книги и несвоевременную отсылку талонов. По тем же основаниям уменьшены вознаграждения старшине и писарю Корневской волости; старшине Маклаковской волости Полетаеву; по Сергиевской волости старшине и писарю также уменьшено вознаграждение за невыдачу разрешений на постройки, задержку сдачи денег, не проведение по пожарной книге страхового вознаграждения и искусственное повышение оценки по дополнительным спискам. Лишены вознаграждения по Чуриковской волости старшина Г.Самородов , писарь Ромадин, помощник П.Кунаков и А.Зенкин за беспорядочное ведение дела, обнаруженное при сдаче дел. По Яблоневской волости старшина Котов лишен вознаграждения за растрату страховых сумм и подлог по выдаче страхового вознаграждения при сдаче дел».

Конкретно, в чем выражались недостатки в противопожарном отношении в различных волостях и селениях Скопинского уезда показала губернская ревизия 1873-1875 годов :

« Маклаковская волость.

Меры, принимаемые в отвращении пожаров, как и меры тушения их все состоят из одних приговоров с напоминания сельскому начальству его обязанностей в отношении наблюдения за караулом и прибытием на пожар обывателей с указанным на дощечках, прибитых к домам инструментом. Все эти приговоры дышат только формальною отпиской от начальства, но сознательных мероприятий не усматривается, ни в одном обществе, что лучше всего доказывается отсутствием всякого пожарного инструмента, кроме трех крюков при маклаковском сельском магазине. Во многих селениях нет водохранилищ , и вода ими берется из колодцев, которые устроены внизу оврага, так что вывозится с большими затруднениями из глубокой лощины; в деревне Прибытках крестьяне совсем отделены от водопоя и за пользование им рассчитываются обременительной работой с г.г. Стерлиговым и Федюкиным, в самом же Маклакове имеются два хороших пруда, один посреди села другой на выгоне . В отношении строительного устава распланировка селений представляет резкую разницу между поселками временно-обязанных и государственных крестьян, у которых интервал или совершенно не имеется или если есть то вследствие образовавшихся между усадьбами рытвин и оврагов, тогда как у первых между каждым кварталом в четыре усадьбы – проход.

Павелецкая волость.

При волостном правлении устроен сарай, в котором хранятся пожарные инструменты , заведенные коннозаводским правлением, состоящие из 2-х пожарных труб, недействующих уже 5 лет; одна совершенно изломана, а другая без рукавов; тут же на дрогах стоят две бочки с водою, один багор и два рогача; все этого находится под надзором особого пожарного сторожа, состоящего на особом жаловании. В селе Мшанка есть особое помещение, называемой сборней; при этой сборне под навесом, в виде лабаза, тоже стоят остатки заведенных коннозаводством инструментов; изломанная труба без рукавов лежит на земле, две бочки, одна совершенно рассохшаяся, а в другой воды нет, багров и рычагов нет, были говорят, да распропали. Волостной старшина объяснил, что предписание управы относительно мер предосторожности от пожаров было объявлено по обществам через старост, но особых приговоров не составляли. Усадьбы крестьян распланированы довольно просторно, между кварталами существуют прожоги, но разной ширины, в следствие того, что понемногу стали уже застраиваться: планы на селения говорят есть и утверждены законным порядком, но в волостное правление не высланы. В Ерлине в экономии г. Ивановского есть две пожарные трубы и другой инструмент, который в бытность мою действовали довольно удовлетворительно на пожаре, на его хуторе Мисюревке, случившемся в самый день моего посещения села Ерлино. Пожар был прекращен усилиями очень скоро и ограничился двумя дворами, но на пожаре, бывшем в Ерлино эти трубы оказались бессильны, потому что вода в пруду пересохла , осталась небольшая лужа посредине и когда в начале пожара к ней подъехали бочки, то они застряли и таким образом дали возможность распространиться пожару, причем сгорело 29 жилищ. Получаемые погорельцами деньги, по добровольному страхованию, волостное правление не имеет обыкновения вносить в какие либо книги, как например, в книгу переходящих сумм, а по получении передают их под особую квитанцию погорельцам; при проверке, этих квитанций не оказалось даже после тщательного розыска квитанций в деньгах, переданных Дроковскому обществу.

Павловская или Князе-Займищевская волость.
Объеханые мною селения, как-то села: Займище , Спасское-Топилы и Черные Курганы в отношении опасности во время пожара распланированы лучше других селений Скопинского уезда, но этим только и ограничивается предупреждение пожара, ибо кроме писания сельских приговоров к более радикальным мерам не приступлено: ни труб, ни багров, ни бочек в селении нет, а обязаны сами домохозяева по приговору завести на 30 дворов по лагуну и по багру.

Чернавская волость.

Пожарного инструмента при волостном правлении нет, то что было при коннозаводстве частью переломано частью утрачено.

Измайловская волость.

Скученность поселков особенно бросается в глаза в с. Измайлово, Ольшанке, и Казначеево. Не смотря на это , крестьяне продолжают застраивать остатки бывших интервалов. В мою бытность , не смотря на запрещение будто бы старшины солдат Филипп Антонов в с. Ольшанке уже до половины возвел избу на самом проулке.

Горловская волость.

При коннозаводском управлении в селах содержались особые водоемы, весьма удобные на случай пожара, также и полный инструмент для тушения, но впоследствии все это «распропало» или разрушилось. В 1872 году куплена старая труба, ее исправили и теперь она могла бы быть употреблена в действие, если бы был рукав, но таких еще не приобрели, собираются послать купить в Москву. При волостном правлении лежит целая куча старых поломанных багров, рассыпанных бочек, колес и дрожки.

Чулковская волость.

В деревне Михайловской более других соответствует правилам строительного устава, хотя существующие прожоги через каждые 2 двора слишком малы – 5 сажень, проулки же прочих селений застроены, даже и те где существует проект. В самом опасном положении в отношении недостатка воды находится д. Михайловская, которая кроме глубокого колодца не имеет воды, так что для домашнего мытия белье отправляется за 2,5 версты к реке Верде. У некоторых дворов стоят бочки с водой, но пожарного инструмента в целой волости до сего времени не заведено.

Знаменская волость.

…достаточно испещряют страниц книги приговоров, жаль только, что ни один из опрошенных мною старост словесно не мог рассказать мне о мерах, которые были предметом совещаний сходов. Не смотря на отсутствие пожарного инструмента, нигде не было назначено ни копейки на их приобретение».

В 1895 году в пожарной команде Скопина состояло: 19 наемных служителей и 20 лошадей. Больше всего служителей в это время было только в Зарайске - 21 и Рязани - 32, а например, в Пронске - 4, Данкове - 5, Ряжске - 7. Всего пожарных инструментов - 106 , а именно : пожарных труб - 7 и к ним рукавов – 28 , дрог летних -19 , зимних -14, бочек - 13, чанов - 2, ушатов - 2, ведёр - 45, лестниц – 8 , багров - 20, топоров -10, щитов - 3. В 1905 году в пожарной команде Скопина уже 27 человек и 25 лошадей . Хорошо оборудованная команда в селе Горлово , где состояло 4 человека служителей и 4 лошади, на содержание тратилось 413 рублей в год.

Что же касается большинства селений, то противопожарные в них средства состояли в ручных трубах, бочках, ведрах, баграх, топорах, ломах, лестницах, щитах и других инструментах, но постоянно содержимых при них служителей не было. Основным инструментом для тушения были так называемые трубы. «В начале 18 века в Россию из заграницы для целей пожаротушения стали ввозить 2-х цилиндровые поршневые насосы – «заливные пожарные трубы», которые были снабжены кожаными рукавами и медными стволами (брандспойтами). Вода в насос поступала из специальных коробов. Дальность действия водяной струи была около 10 м. Для обслуживания одной заливной пожарной трубы требовалось около 50 человек, из них 12 человек в две смены качали коромысло насоса, 8 - обслуживали выкидные рукава и ствол, а 30 - в одну или две «нитки» подносили к трубе воду ведрами. Позднее трубы стали снабжаться водой с помощью специальных перекачных насосов , а также бочек емкостью 240 л. или 700 л. , трубы были большие, средние и малые с производительностью соответственно 216, 180, 144 л/мин. К большой и средней трубам полагались пожарные рукава из кожи длиной 40 м, к малой - длиной 16 м. К 1850 году было освоено изготовление тканных пожарных рукавов из пеньки ». Рязанское губернское и уездное земство проявляло определенное внимание профилактике пожаров и «имели несколько заседаний с соответствующими повестками, испытывали огнеупорные красноуфимские крыши, сделав под наблюдением своих членов несколько станков для производства этих крыш».

Однако их решения не соответствовали создавшейся пожарной обстановке, так почти единственным и «беззубым» пунктом заседания Скопинского уездного комитета от 27 ноября 1902 года по вопросу о борьбе с пожарами состояло в том, чтобы «высказаться за желательное усиление надзора за точным выполнением законоположений и обязательных постановлений по пожарной…». Исходя из того, что главной причиной распространения пожаров являлась скученность построек в селениях и что уничтожение этой скученности могла способствовать только образование новых поселений, Рязанское губернское земское собрание признало необходимым выдавать крестьянам, выселяющимся в новые поселки пособия на каждый двор из страховых сумм. Крестьяне , переселившиеся по утвержденным планам на новые усадьбы за черту существующего селения получали 30 рублей на двор, из которых «удерживалось 5 рублей до обсадки строений переселенца на новом месте скорорастущими деревьями». Скопинской уездной управой, например, в 1882 году таких пособий выдано « крестьянам порешившим на другие усадьбы, в следствии распланирования селений – 2670 рублей». В 1897 году из 15 селений переселились 46 дворов. С 1876 года по 1.11. 1911 года всего было выдано пособий на сумму 50459 рублей. Губернское земство пропагандировало и огнеупорные составы, несгораемые крыши – единственно возможное средство для бедняков, но не настолько дешёвое и практичное:

«Доступные огнеупорные составы.

Состав для крыш (из драни , теса) : взять пуд мелкого, просеянного, не глинистого песку, два пуда просеянной древесной золы и три пуда гашеной извести и тщательно смешать, в эту смесь приливать олифу и мешать, пока вся смесь не будет жидка как хорошая сметана. Этой жидкостью, посредством кисти нужно смазывать данный кровельный материал или готовую крышу. Покрыв составом крышу или кровельный материал один раз, дают вполне просохнуть окраске и тогда только накладывают второй слой. Состав для строения и решетника: четверик крупного, чистого и сухого песку, два четверика негашеной извести и три четверика мелко изрубленной соломы развести в таком количестве холодной воды, чтобы образовалась смесь, похожая на густое тесто.

Этим составом обмазываются все деревянные части крыши вообще, а особенно прилегающие к трубам на чердаке и внутри зданий. Состав пристает так крепко к сухому дереву, что после совершенной просушки трудно бывает отделить обухом топора. Для вышеуказанной надобности может быть применен и творожный состав. Для получения последнего берут две части свежего творогу и одну часть измельченной негашеной извести; этот состав подвергают смешению посредством деревянных лопаточек, причем, если он будет слишком густ, подливают сыворотки, а если недостаточно вязок – порошка негашеной извести. Творожный известковый состав, после окончательной просушки отличается большей прочностью и огнеупорностью.

Способ устройства несгораемой крыши.

Ржаная солома навязывается в пучки; чем тоньше пучки, тем они лучше пропитаются глиной; вязка для пучков употребляется из той же соломы. Когда солома навязана, близ постройки вырывается яма с ровным дном, для укладки пучков соломы, шириною аршина в два, а глубиной в аршин или более. В другой яме приготовляется раствор глины, глина для этого раствора берется по возможности жирная, без песку и раствор делается не жидкий… в него подливается в небольшом количестве негашеная известь, гипс (алебастр), мякина, отруби, мелкая солома, мельничная пыль, коровья шерсть и.т.п. Когда будет выложена по дну первый ряд пучков его заливают сверх раствором глины так, чтобы все пучки были в растворе…затем второй и.т.д. Стропила должны быть не пологие, если они не прочны, то на время, пока не высохнет крыша, нужно подкрепить их стойками и распорками. Для подъема промоченной в глине соломы и раствора глины устраивается журавль следующим образом: взять три жердины, связать их верхних концам, так чтобы образовались козлы, на них для сцепа привязывается четвертая жердь; на коротком конце этой жерди привязывается длинная веревка, а на другом длинном конце короткая веревка с железным крючком .., которым поддеваются как пучки соломы, так и ведра с глиной. Вообще же укладка соломы на крыше должна быть ровная без впадин, иначе крышу следует исправить или переделать. После просушки на поверхности крыши образуются трещины, тогда крыша заливается поверх раствором глины и растирается щекотурным цоклем или лопаткой. Заливка повторяется через год, два или три смотря по качеству глины. По отзывам из тех губерний, где они введены издавна, стоят до 20 лет и более».

С 1881 года выдавались пособия на глиносоломенные крыши и с 1884 года - на возведение огнестойких зданий. В отчете Скопинской управы за полугодие1882 года, например, значится: «крестьянину Жданову за устройство огнеупорной крыши, пропитанной глиной – 10 рублей». В документах земского уездного собрания за 1884 год отмечалось : «Пользу наших построек начинает сознавать и народ: в деревнях нашего уезда, там и сям, начинают попадаться уже постройки из глины, песку и соломы, камня». В 1897 году , на эти цели пособий из уездной управы было выдано на сумму 125 рублей, из губернской 175 рублей. Крестьянам – мастерам за обучение крыть соломенно-глинянные крыши -769 рублей. Земское собрание предлагало выдавать: ссуды от 100 до 200 рублей сельским обществам, желающих устроить у себя кирпичные заводы, из сумм страхового взноса. Всего же со времени установления выдачи пособий в 1881 году за устройство крыш на постройках, Скопинской уездной земской управой по 1-е ноября 1911 года выдано 1480 рублей, что было больше чем в Пронском, Данковском, Егорьевском, Зарайском, Рязанском уездах, но почти вдвое меньше чем в Касимовском, Михайловском, Ряжском, Раненбургском и примерно в десять раз меньше , чем в Спасском и Сапожсковском уездах . В докладе Скопинской земской уездной управы 1910 года отмечалось ,что при многочисленных нарушениях при постройке строений,«одна отрадная сторона замечается лишь в том, что по уезду распространяется каменное строительство, почти везде выделывается кирпич и ставятся из него избы, но крыши все почти остаются соломенные». Крыши из соломы пропитанной глиной не имеют распространения в виду отсутствия мастеровых, умеющих их делать. Для чего поручалось Управе организовать артель для устройства глино-соломенных крыш «показательного характера» на крестьянских строениях, с разрешением расходов на это – 1000 рублей.

Эффективность принимаемых противопожарных мер отражена в цифрах денежных средств затраченных губернским земством по всем уездам до 1911 года: «Так с 1867 года и до сего времени на приобретение пожарных труб израсходовано 95465 рублей; с 1875 предпринята выдача пособий ( по 150 рублей) на образование новых поселков и с 1877 года – выдано 30 – ти рублевых пособий на переселение за черту селений. Обе эти прекращены с1908 года и поглотили почти 640 тыс. рублей».

Расходы Рязанского земства на 1911 год на противопожарные меры составили: на выписку пожарных труб для сельских обществ – 8847 р.65 к.; на осмотр и ремонт пожарных труб 3847 р.86к.(Скопинский и Касимовский уезды производили самостоятельно, по отдельным договорам); на пособия на глиносоломенные крыши 81 р.75 к.; на награды разным лицам за энергичные действия по тушению пожаров 419 р.; пособия на устройство мастерских для выделки цементно-песочных черепиц 500 р. К этим расходам губернского земства надо прибавить еще расходы уездных земств на распланирование селений 111725 рублей. Кроме этого, губернским земством выписано кровельного железа, для продажи населению на льготных условиях 56553 пуда. Скопинской управе для закупки кровельного железа населению был предоставлен кредит с рассрочкой платежа, и например с 1.06.1910 года по 1.06.1911 года его было продано 66 крестьянам. Из них 16 - ть, воспользовавшиеся при покупке в 1910 году рассрочкой не уплатили срочных платежей, вынудив управу предъявить к ним иски в суде. В 1910 году приобреталось железо 1-го сорта 8,9 и 10 фунтовое заводов князя Абамелек-Лазарева, в 1911 году заводов графа Шувалова. В 1911 было выписано для нужд уезда всего 8100 пудов кровельного железа.
На 1912 год в губернии планировалось : «произвести обследование в строительном отношении особо горимых селений для выяснения из каких материалов по местным условиям могут быть возведены огнестойкие; ассигновать средства на устройство показательной мастерской для выделки черепицы и бетонных пустотелых камней, опытных построек, литературы по огнестойкому строительству; возбудить, согласно постановлению съезда, представителей губернских земств по совместной закупке кровельного железа от 5.11.1911 г.; ходатайствовать перед правительством о понижении пошлин на заграничный цемент; выдавать пособия в размере 76 к. на квадратную сажень за черепичное покрытие».

Не смотря, на казалось бы, очевидные обстоятельства способствующие пожарам, устранить их в уезде не смогли в течение всего времени его существования, впрочем как и сегодня, и «кони — всё скачут и скачут, а избы — горят и горят».

Страницы из скопинской жизни