Добро пожаловать!
На главную страницу
Контакты
 

Ошибка в тексте, битая ссылка?

Выделите ее мышкой и нажмите:

Система Orphus

Система Orphus

 
   
   

логин *:
пароль *:
     Регистрация нового пользователя

Село Вослебово

ВОСЛЕБОВО
село
(сельское поселение Вослебовское)

Коростелев В.А.
Российский М.А.

Скопинские краеведы, основываясь на местной традиции, до недавнего времени считали село Вослебово (Вослеба, Вослиб) одним из наиболее старых поселений региона, основанным ок. 1380 г. В.А.Соболев, В.Н.Егоров и А.Ф.Крылов писали: «По преданию возникло оно после Куликовской битвы, когда русское войско возвращалось после сечи с татарами, оставляя на пути к Москве десятки подобных поселков. В них оседали раненые воины, которые не могли двигаться дальше, те, кто за ними ухаживал. И кому данная местность по тем или иным причинам просто приглянулась. Есть две версии появления названия села. По первой – это дань памяти славному русскому богатырю Ослябе, героически погибшему во время Куликовской битвы. Направляясь туда, он отдыхал здесь с другим легендарным богатырем Пересветом. После победы, когда тут возникло поселение, его назвали в честь Осляби. Со временем слово трансформировалось в Вослебово. По второй версии название дала речка Вослебка» . Более раннюю версию этой же легенды приводит в своей книге о церквях Рязанской губернии И.В.Добролюбов: «Село Вослеба находится при верховьях р. Вослебы, впадающей в Верду, название свое получила, по народному преданию, от Осляби, который вместе с Пересветом имел роздых на том самом месте, где ныне стоит село; с этого места Ослябя будто отправился к Куликову полю прямою дорогою, а Пересвет направился к тому месту, где стоит ныне Дмитриев монастырь» .

Местные легенды о прошлом села, к сожалению, не имеют исторически достоверных оснований. Какие-либо указания на существование Вослебова в документах XIV-XV вв. отсутствуют. Первое упоминание о нем относится лишь к 1522 г. Поэтому временем основания этого поселения, скорее всего, правильно было бы считать начало XVI в.

В межевой грамоте Великого князя московского Василия III Ивановича, подтверждающей «за Семеном и Василием Федоровичами Верхдеревскими стариныя земли, пожалованныя предку их Ивану Салахмирю Мирославичу еще великим князем рязанским Олегом Ивановичем» от 15 марта 1522 г. в качестве границы вотчины были указаны селение Вослеба и некая слободка недалеко от кургана: «…А от врага прямо лесом к липягу, которой из Немировского отрогу вышол, а липяг пошол через Вослебскою дорогу, что ездят ис Пронска к Вослебе, к татарской сакме (дороге – прим. авт.), да сакмою на курган, которой курган стоит полеву сакмы, едучи к слободке, а от кургана через сакму к осиновому колку, которой стоит у сакмы направе, а от осинового колка прямо к речке Гремячке...»

Из текста документа видно, что татарская сакма проходила практически рядом с селением Вослеба и местом, где впоследствии появился скопинский острожек. Видимо, нахождение селения возле проезжей дороги и дало ему название. В словаре В.И.Даля сказано: «возле - ряз. возле, возля - предлог и нареч. подле, близ, близко, около, обапол, вплоть, рядом, вокруг, ниж. возлебок; у, при; требует родительного падежа, а на севере иногда винительного». Происхождение названия «Вослебово» от «возле» становится еще более очевидным, если открыть дозорные книги засек, где для привязки объектов к местности оно употребляется чуть ли не в каждой строке: «возле ямы», «возле пня»…

Межевая грамота 1522 г. примечательна еще и тем, что подтверждает отсутствие в это время какого-либо укрепления или селения на месте современного Скопина. Описанная в ней татарская дорога шла к Вослебе, а не к острожку, да и ездили из Пронска «к Вослебе, к татарской сакме», а не к острожку, которого, видимо, еще не было. Диалектальное нижегородское «возлебок» дает основание предположить, что первыми жителями села могли быть переселенцы из нижегородских вотчин бояр Романовых, т.к. Вослебово появилось на территории их скопинской вотчины.

В Платежные книгах Пехлецкого стана за 1595-1597 гг. Вослеба впервые упоминается как село: «За боярином за Олександром да за ево братом за Васильем Никитичи Романова – городок Скопин на речке на Верде; и всево городок, да с[ело] Вослеба, да 4 д[вора], да 2 починка, да слаботка…»

Первые подробные сведения о Вослебове содержатся в подлиннике писцовой книги 1629-1631 гг. письма Григория Киреевского: «За боярином за Иваном Никитичем Романовым в вотчине ж село Вослеба, а в ней церковь Рожества Христово, а у церкви двор попа Гаврилко, двор пономаря Ивашко Васильева, двор просвирницы Ульянко, да на церковной земле за попами бобылей и старцов, а питаетца от церкви Божии: двор Кондрашко Ульянов, двор Овдокимко Гробовников, двор Макарко Белощека, двор Тимошка Рядяков, двор Афонька Тимофеев, двор Гришка Шаловень, двор Тренка Олферов, двор Никифорка Мурзаев, двор Корнюшка Митрофанов, двор Олферко Ребров, двор Сенька Борываев, двор Тимошка Перелыгин, двор Петрушка Жердев, двор Ивашко Мещерин; пашни паханой и перелогу и дикого поля церковной земли двадцать пять чети в поле, а в дву потомуж, сена по конец поль пятдесят копен; да в том же селе крестьянских 60 дворов, бобыльских 38, обоево 100 дворов».

В переписной отказной книге Василия Фатьяновича Неретина 1640 г. о владениях вдовы боярина Ивана Никитича Романова Ульяны Федоровны и ее сына стольника Никиты Ивановича Романова сказано: «…К тому острожку Скопину в вотчине село Вослеба, в селе церковь Рожества Христова, древена клецка, а в церкве Божия милосердия образа и книги, и ризы, и колокола и всякое церковное строение, боярское и мирское, да у той церкви двор попа Гаврилы у него сын Спиридон Спиридонов сын Никифоров, двор попа Автонома, двор пономаря Устинко Вавилова, двор просфирницы Фетиницы Васильевой, да на той же церковной земле священника у Гаврилы нищие, а питаюца от церкви Божии… всего 5 дворов.Да за попом Автономом нищих …2 двора. Пашни паханы перелогом и дикого поля, церковной земли 25 четь в поле а дву потомуж, сена по конец на 50 копен. И всего на Вослебе крестьянских дворов 216, двор в пустее, …бобыльских 10 дворов, да два в пусте».

«По Ряжским переписным книгам 154 (1646) г. в Вослебе показано уже 244 двора, число которых к концу XVII столетия значительно сократилось». В.А.Соболев, В.Н.Егоров и А.Ф.Крылов объясняют это явление так: «Жители, разоренные беспощадными поборами, целыми семьями и в одиночку бежали на вольный Дон. Впоследствии многие из них примкнули к войску Степана Разина в его войне против бояр и помещиков. В результате село значительно поредело. Если в 1660 г. в нем насчитывалось 244 двора, то в 1667 – дворов и жителей осталось вдвое меньше. Определенную роль играло и то, что в XVII в. началось самое интенсивное заселение скопинских земель. Оно сопровождалось появлением новых поселений, начало которым давали именно жители таких старых сел, как Вослебово. Так, вослебовские крестьяне основали, например, села Ильинка и Гремячка» .

По переписным книгам 1675 г. в селе насчитывалось 100 крестьянских и 15 бобыльских дворов, в которых проживало 349 человек. С 1663 г. по инициативе царя Алексея Михайловича начинается создание в скопинской вотчине крупного сельскохозяйственного комплекса для дворцовых нужд – вводится десятинная пашня. В 1675 г. «на царя» запахивалось 40 десятин в одном поле, то есть всего 120 десятин (130,8 га). В окладной книге 1676 г. отмечена «Христорождественская церковь, у тое церкви двор попа Василия, двор пономарский, двор церковного бобыля, да в приходе в той церкви девяносто дворов крестьянских, восемь дворов бобыльских и всего сто один двор» Поэтому по окладу 1676 г. дани с Христорождественской церкви было положено вместо 4 рублей 28 алтын 5 денег только 2 рубля 14 алтын 3 деньги. «Церковныя пашни» вместо 25 четвертей показано «десеть четвертей в поли, а в дву потомуж», но при этом отмечено, что «иная де церковная земля отведена в государевы десятины в пашню, а сколько земли отведено, того, сказал поп, он не знает» .

Кроме хлеба, скопинская вотчина поставляла к государеву двору и столовые запасы. Ежегодно вослебские крестьяне отсылали в Москву свиного мяса – 60,5 пуда (968 кг), по 40 баранов, 10 гусей, 20 уток и 60 сушеных кур. Поставлялся к царскому столу и мед. Причем в 1664 г. царь Алексей Михайлович указывал: «…Да на пасеки ко пчелам пасечников призывать русских людей из черкас… да на пчельнике для строенья пчел велел быть сторожам охочим людем…» В 1665 г. «на пасеках де первого взятья пчел 105 ульев, да нынешней весна от них молодых прибыл 81 улей, и к тем пчелам принят пасечник ис крестьян Левка Катин, а годового жалованья ему учинено по 5 руб., да ржи по 5 чети, овса потомуж на год». Всего в собственности царствующей семьи числились «на дву пасечных дворах, под заповедным лесом, на болшом дворе: двести тритцать три ули. Да в селе, в Ослебе, на дворе ж: сто десять улев со пчелами, да на тех-же пасечных дворах триста пятнатцеть улев порозжих» . В переписной книге за 1676 г. в селе Вослеба значатся два двора «пчелных сторожей».

Сбором основных налогов со скопинских дворцовых сел до 1705 г. занимался приказ Большого дворца, а с 1705 по 1709 гг. они «ведомы были всякими великого государя делами» и платили деньгами так называемые «дворцовые сборы»: «за корабельную починку, за бараны и ярки, за столовые запасы, ямские и полонячные, к сдаче рекрутов, по дачу ратным людем в воинский приказ, по покупке конских кормов и с пустовых оброчных мельниц» . С учреждением Воронежской обер-комендантской провинции в составе Азовской губернии, в которую вошла и скопинская дворцовая вотчина, были введены «новоположенные зборы: на наем подвод, на покупку седел, на дело кирпича, на дачу рекрут с верху дворцового оклада, ямские и полонячные сверх дворцового оклада и другие».

Масштабная программа петровских преобразований потребовала максимального напряжения усилий всего населения страны, в первую очередь – крестьянства, вынесшего на себе тяжелейшее налоговое бремя реформ. В 1712 г. скопинцы, обращаясь к царю, писали: «Всемилостивейший государь, просим вашего величества не велеть, государь, на нас, рабов твоих, новоположенных канцелярских сборов править, а вели нам, рабам твоим, с наличных крестьянских дворов платить денежные поборы по дворцовому окладу, чтоб нам от лишних денежных поборов и от побегу тутошних крестьянских дворов и достоя в конец не разоритца и на правеже замучены не быти. Вашего величества нижайшие рабы города Скопина и Скопинского уезда – дворцовые крестьяне, волостной староста Никита Ряузов с товарищи» . Жаловались также, что «штрафные деньги», наложенные на скопинского приказного Михайлу Юдина, на скопинского подьячего Меркула Васильева, а также отданные по иску деньги помещика соседнего села Немерово прапорщика Родиона Кошелева за незаконное нахождение его беглых крестьян Еремея Спиридонова со товарищи в селе Вослебе на десятинном тягле – всего две тысячи рублей, по распоряжению приказа Большого дворца разложили на всех крестьян и «от того бежало твоих, великого государя, дворцовых крестьян семьсот дворов и болши незнаемо куды, а за тех беглых крестьян всякие твои, великого государя, доходы по дворовому числу правят на нас, оставшихся крестьян, сполна». Челобитную рассматирвал Азовский губернатор Ф.М.Апраксин. Отменить упомянутые в челобитной новые сборы он, разумеется, не мог, но посодействовал изданию «царева указа», предписывавшего провести повторную перепись дворов и впредь взыскивать налоги по новой переписи. Также его распоряжением были сложены с крестьян и некоторые дополнительные поборы, признанные незаконными.

В переписной книге 1710 г. о Вослебове сказано: «В том селе церковь во имя Рожества Богородицы и Спаса нашего Иисуса Христа, у той церкви поп Василий Прокофьев вдов… поп Климент Филиппов, у него попадья Степанида Лазарева… дьячок Федор Федоров сын Галкин… пономарь Павел Лазарев сын Пономарев… солдатских семь дворов, в них людей мужеска полу одинатцать человек, в том числе женатых одинатцать человек… крестьянских тяглых семдесят дворов, в жилых дворах мужеска полу сто пятдесят человек, в том числе женатых девеносто три, безтяглых, вдовьих три, оскудалых шесть дворов, мужеска пола шесть человек».

В 1732 г. село Вослеба было приписано к новоучрежденной дворцовой Конюшенной канцелярии. Его крестьяне продолжали пахать десятинную пашню, косить и возить к конюшням сено, обслуживать приписанные к конным заводам здания и сооружения, платить установленные денежные сборы. Причем с целью умножения своих доходов ведомство экспериментировало, стремясь внедрить наиболее результативные технологии земледелия. Например, в 1734 г. по присланному из дворцовой Конюшенной канцелярии наказу было «велено посеять для пробы доброй, средней и худой земли по две десятины. Первые шесть десятин засеять по десяти четвериков, другие 6 десятин по четверти, которые пробы к 735 году десятинной рожью и посеяны…» Как видно из документов, десять десятин было засеяно на полях «грацких волосных и новоприверстанных крестьян», а две десятины на десятинном поле конюшенных крестьян села Вослебы. Мы точно не знаем на какой земле вослебские крестьяне высевали опытную рожь, однако известно, что при наименьшем количестве ужатых копен с десятины обмолот с каждой копны был больше, чем с других полей .

К денежным поборам со своих крестьян конюшенное ведомство относилось строго. В 1741 г. в Скопин писали: «…И пока оная доимка сполна взыскана не будет… держать (должников – прим. авт.) в Скопинской канцелярии без выпуску под караулом», а проверяющему , направленному в Скопин в инструкции наказывалось, чтобы «о взыскании остальной подушной доимке скопинских управителей принудить несмотря ни на какие их отговорки» . А ранее, 4 февраля 1740 г., по определению Конюшенной канцелярии было велено «имеющееся в городе Скопине следственное дело о подушной доимке от капитана Перекусихина и бывшего управителя подпоручика Денисьева взять обретающемуся там прапорщику Артемию Сипягину да стремянному конюху Бравчинскому… изследовать и то следствие прислать в Конюшенную канцелярию…» . Речь шла о злоупотреблениях должностных лиц при сборе подушного налога. По организованному в 1741 г. дополнительному «следствию явилось излишних на крестьянах перебранных подьячим Сорокиным и зборщиками 70 рублей 80 копеек, которых по силе указа Конюшенной канцелярии, присланного в 740 году февраля 18 дня, объявленного в том экстракте, велено содержать в Скопинской канцелярии под охранением ноне, по решению того следствия определено зачесть в подушном зборе тех сел крестьян, с которых в переборе явилось».

От тяжести налогов и несправедливости из Вослебы бежало больше людей, чем из соседних селений. В переписной книге 1748 г. в числе явившихся из бегов упоминаются вослебовцы Мирон Михайлов сын Лапаталин, Агап Дмитриев сын Песов, он же Арбузов, Михаил Емельянов сын Пичюгин, Фадей Ерофеев сын Поболуев и другие, всего 10 человек в возрасте от 15 до 60 лет. О том, что о неплатежах незамедлительно узнавали административные органы и принимали соответствующие меры, свидетельствует росписной список Скопинской канцелярии при приеме дел новым управителем. В нем значится указ от 1 декабря 1757 г. из Дворцовой Конюшенной канцелярии «О спросе капитану Буховецкому села Вослебы старосту Фрола Грачева со крестьяны о неплатеже крестьянина Петра Кузнецова и ево подушных».

Свои скромные доходы вослебские крестьяне нередко пытались преумножать незаконными путями, что, впрочем, было довольно широко распространенной практикой. Судебную власть над дворцовыми крестьянами осуществляла Конюшенная канцелярия, которая, хотя и наказывала при необходимости подведомственных ей селян по всей строгости закона, но все же по возможности старалась их выгородить. Крестьяне это понимали и учитывали данный фактор в своих противоправных действиях. Так, например, в документе, датированном 1750 г., сообщается о незаконном угоне конского табуна помещицы С.А.Обезьяниновой крестьянами села Вослебы. Обстоятельства дела были следующими. Бил челом «Ряжского уезда деревни Немеровой помещицы вдовы Екатерины Алексеевой дочери Обезьяниной староста Герасим Алексеев Скопинского уезду села Вослебы на волостных крестьян Антипа Сухова, Игната Жиркова, Панфила Линева с товарищи. Минувшего апреля 26 числа, днем, означенный крестьянин Антип Сухов за деньги, за шесть рублев, продал оной помещице моей лошедь мерена совраса, грива налево, во лбу лысина, ноги по колено белы, и в продаже оной дал помещице моей за рукою того ж села Вослебы земского дьячка Леонтея Афанасьева сына Линева письмо. А того апреля 17 числа, днем, оной крестьянин Антип Сухов с товарищами своими человек з десять, а с кем именно – того я не знаю, приехал отмеющем на поле в дачах оной же помещицы той конский табун. Бывшего при том сторожа оной помещицы моей, дворового человека Михаила Сергеева, связав, оставили на том поле, а потом из оного же табуна объявленное проданное и Антипа Сухих лошедь, мерена совраса, насильством своим взяв увели неведома куды, после которых в тож время с того поля, за тем, что объявленной сторож связан был, оной табун бес сторожа состоял, пропало лошедей: три кобылы серые, цена девят рублев; сем меренов – три соврасых, цена девят рублев; четыре рыжих, цена двенадцать рублев. А сего июля 17 дня незнаемо с кокова умыслу, означенного же села Вослебы крестьяне многое число, в том числе и вышеписанный Игнат Жирков, Панфил Линев, приехав все на поле в дачи оной же помещицы моей, конской ей табун погнали неведома куды, после чего того ж числа оного табуна сторож, объявленный дворовый человек Михайла Сергеев, пришел в вотчину оной госпожи моей вышеписанной, объявил всем крестьянам, по чем оные, выехав на поле, оной конской табун помещецы моей у оных волостных крестьян отбили и притом поймали вышеписанных Игната Жиркова, Панфила Линева и с имеющимися при них двоих лошадьми, которые и взяв, привели в Ряск и для допроса оных людей…»

В промемории из Скопинской канцелярии в Ряскую воеводскую канцелярию говорится: «Сего 1750 года июня 24 дня старосты села Вослебы Кирила Сухих доношении написано, сего де июня 17 дня того села Вослебы с общего своего мирского совету все крестьяне ездели для разделу к пахоте собственной своей пашни в урочище Кирилов лоск Скопинской же волости под село Гремячку, и в то же время при том разделе были того ж села Вослебы крестьяне Игнат Жирков, Панфил Линев, а поехали де они стережет лошадей на собственной ево, Жиркова, ржи Ряского уезду деревни Немерово помещика Михаила Степанова сына Кошелева крестьянин, а по имени ево не знает, а оной де Жирков стал ему говорить, чего ради он на ево ржи тех лошадей пасет, и тот ево, Кошелева, крестьянин побежит в помянутую деревню Немерову и паки приехал и в то поле с помянутым помещиком Кошелевым со крестьяны , человек с дватцать и более с огненным ружьем и с цепом и дубинками, и вышеозначенных крестьян били смертным боем, и взяв их с имеющимися двумя лошадями, кобылою игренею, цена десять рублев, мерина бурого, цена 5 рублев – отвел в Ряскую воеводскую канцелярию, которые и поныне в оной канцелярии содержатца под караулом». Как видно, каждая сторона описывала события совершенно по-разному. Чем закончилось разбирательство дела неизвестно, однако стремление Скопинской канцелярии выгородить подведомственных ей вослебовских крестьян довольно очевидно.

В экономических примечаниях к планам Генерального межевания Скопинского уезда Рязанской губернии, составленных в 1779 г., содержится первое подробное описание «села Вослебы». В документе сообщалось, что оно лежит «на двух безымянных отвершках, одново на правой, другово на левой сторонах и по обе стороны речек Вослебки и Жабки, на Жабке пруд. По последней на тот период 3-й ревизии податного населения Российской империи, проводившейся в 1762 г., в Вослебе было 120 дворов, «церковь деревянная во имя Рождества Христова», 328 душ «мужеска» и 285 «женска полу» .

Непосредственно на плане Генерального межевания видно, что в 1779 г. речка Вослебка огибала уездный город Скопин с севера на расстоянии от 700 до 800 саженей (1194–1707 м) от городских построек. Лежавшее неподалеку от города село представляло собой три порядка крестьянских дворов: первый – по правому берегу Вослебки примерно в 500 саженях (1066,8 м) от места впадения в нее речки Жабки и 150 саженях (320 м) от ее истока. Второй порядок стоял на левом берегу речки и представлял собой три слободы, находившиеся друг от друга примерно в 150 саженях (320 м). Две из этих слобод фланкировали церковь, а третья помещалась между левым берегом речки и протекавшим тут же безымянным ручьем. В 300 саженях (640 м) восточнее от этого порядка на плане отмечен исток реки Малая Моша. Наконец, третий порядок был возведен близ истока речки Жабки, который находился прямо среди крестьянских огородов. В течение XVII-XVIII вв. в Христорождественской церкви села Вослебы, помимо уже упомянутых выше, служили следующие священники: Афанасий Петров (рукоположен в 1683 г.), Иуда Григорьев (рукоположен в 1687 г.), Иродион Васильев (рукоположен в 1700 г.), Алексей Силин (рукоположен в 1703 г.), Петр Климентов (упоминается в 1756 и 1762 гг.). В 1801 г. в селе было возведено новое кирпичное здание Христорождественской церкви с Богородице-Рождественским приделом и колокольней. В этом храме служили священники Иоанн Семенов (ок. 1802 – ок. 1823 гг.), Иоанн Михайлов (ок. 1823 – ок. 1829), Георгий Яковлев Соколов (1829 – 1847) и Георгий Васильевич Славянов (1847 – ок. 1884 гг.) .

С начала XIX в. Христорождественская церковь, стоявшая в окружении служебных строений на большой площади в центре Вослебова, являлась его главной архитектурной доминантой. К середине века в селе было два пруда. С восточной стороны к селению примыкал лес, за которым располагалась церковная земля.

В 1854 г. в Вослебове было в общей сложности 254 двора, в которых прживали 1095 мужчин и 1163 женщин. Грамотными среди них были всего 57 мужчин и 3 женщины. Последняя в истории России 10-я ревизии податных сословий, проводившаяся в 1858 г., насчитала в селе 170 домохозяйств, в которых жили 1087 мужчин и 1128 женщин . При создании в Скопинском уезде в начале 1860-х гг. волостей село Вослиб (Вослеба) стало административным центром Вослибской волости.

В.А.Соболев, В.Н.Егоров и А.Ф.Крылов пишут: «Рост населения села продолжался до 2-й пол. XIX в., до отмены крепостного права и начала развития в России капитализма. Разорение крестьян приобретает массовый характер. Достаточно сказать, что число безлошадных крестьян увеличивается почти на 15 %. Земледельцы целыми семьями уезжают из родных мест, в основном в восточные губернии. По данным переписи 2-й пол. XIX в., число дворов в Вослебове (тогда село называлось Вослиб) остается на уровне немногим более 200, а число жителей колеблется в пределах 2000-2200 человек» .

С 1846 г. в Вослебове действовало церковно-приходское училище, открытое местным священником Г.Я.Соколовым. В 1866 г. в нем состояло 52 учащихся мальчика, которых обучал нанятый семинарист. Все средства на содержание училищ, а равно и жалование наставникам выдавалось из волостного правления, само училище в селе находилось в общественном доме.

В 1870 г. в Христорождественской церкви села Вослебова был возведен новый придел – Никольский. При этой старый Богородице-Рождественский придел был обновлен, так что оба они были освящены одновременно в 1871 г.

По сведениям об учебных заведениях уезда за 1902 г., земская школа в Вослебове была основана в 1878 г. по инициативе местного сельского общества. Однако материалы ревизии, проводившейся Рязанским губернским земством в 1875-1876 гг., свидетельствуют, что в это время школа уже действовала и в ней преподавал воспитанник Рязанской духовной семинарии Иван Николаевич Гривцов. Закон Божий временно не преподавался за отсутствием учителя. Земство оплачивало содержание педагогу в размере 200 рублей в год, от сельского общества предоставлялось помещение и отопление, обучалось 35 мальчиков.

Согласно описанию, составленному представителем Скопинского уездного земства в 1884 г., помещение вослибской школы «большое, но холодное, так как в дверь и окна дует ветер, об этом мною заявлено было земской управе и она, сколько мне известно, заявляла вослебовскому обществу о ремонте. Отопление и наем сторожа – на счет общества. Всех учеников 37, из них при первом моем посещении было только 22. Отсутствие такого большого числа учеников происходит, насколько я мог заметить из расспросов, вследствие экономических причин. По отделениям ученики разделяются так: в старшем - 8, в среднем - 12, в младшем - 17. Все ученики весьма плохо развиты, в особенности слабы они в арифметике и Законе Божием (последний преподавался учителем, бывшим воспитанником духовной семинарии). Во время второго моего посещения перед концом учебного года этого учителя уже не было, он поступил во священники. Школа долгое время оставалась без учителя, и только незадолго до экзаменов определен в нее новый учитель. На экзамене ученики отвечали очень слабо, поэтому ни один экзамена не выдержал. Экзамен производил член от земства А.Н.Голощапов».

В 1885/1886 учебном году было три группы, в которых обучались дети в возрасте от 7 до 14 лет – всего 51 учащийся, все мальчики. Окончило курс со свидетельствами лишь 5 учеников. Школьное здание было деревянным, крытым соломой, площадью 56 кв. аршин (28,33 кв.м.), объем помещений составлял 168 куб.аршин (60,43 куб.м.), при этом отапливалось оно лишь одной печью. Земская статистика констатировала: «Помещения при школе не имеется. Библиотека небольшая, учреждена на средства земства. На содержание училища крестьяне расходуют около 55 руб. Попечитель с 1878 г. крестьянин З.Я.Линев, законоучитель с 1885 г. священник А.С.Гаретовский. Учитель с 1885 г. – окончивший курс Скопинского духовного училища Д.Н.Отлетов». Такая земская школа называлась однокомплектной. Класс делился на три отделения, соответствующие трем годам обучения детей. Учитель в одной классной комнате проводил занятия со всеми тремя отделениями одновременно, давая по очереди задания и объясняя новый материал.

Новая ревизия земских школ, проведенная Скопинским уездным земством 20 декабря 1893 г. (1 января 1894 г.), отразила следующую стадию в развитии сельской образовательной системы: «Вослебская школа. В школе имеется в настоящем году 98 человек. С января 1894 г. назначается вторая учительница Глинкина. Увеличение учительского персонала, а также деятельность нового законоучителя Родимова сразу подняли школу, которая имеет все данные для того, чтобы в ближайшем будущем перейти в разряд удовлетворительных школ нашего земства. Младшее отделение в общем недурно, среднее отделение очень слабо по всем предметам. Старшее отделение не совсем гладко читает, но пишет диктант и решает задачи весьма порядочно. К экзамену С.Н.Худекову представлено все старшее отделение, который все и выдержали». По окончании школы, как видно, проводились выпускные экзамены, по результатам которых выдавались свидетельства об окончании школы. Экзамены проводились не учителями, а членами земства, уездного училищного совета, т.е. преимущественно чиновниками. Экзамены были короткими и простыми, не имели заранее утверждённых вопросов.

Старое, обветшавшее здание сельской школы долгие годы было проблемой вослебовцев. Местные крестьяне, собравшись по распоряжению старосты Лазарева 25 сентября (7 сентября) 1905 г. на сход, «на котором, принимая во внимание, что здание… земской школы пришло в ветхость, так что дальнейшее обучение в нем детей невозможно, средств же на постройку нового здания, по случаю неурожая хлебов не имеется», просили у земского собрания ссуду в 2000 руб. на 5 лет, из них 400 руб. безвозмездно». На получение денег уполномочивали попечителя Захара Яковлева Линева и волостного старшину Матвея Осипова Кулешова. Скопинское земское собрание приняло по их обращению положительное решение. К 1908 г. в новой Вослебовской земской школе, в которой преподавали три учителя и священник-законоучитель, было 235 ученика. В ней также обучались дети из близлежащего села Ивановского. По отчету за 1916 г. земских школ в Вослебове было две – трехкомплектная и однокомплектная.

Сборник «Волости и важнейшие селения Европейской России» свидетельствует, что в 1879 г. в селе Вослиб (Вослеба) Скопинского уезда Рязанской губернии было 363 двора и 2 215 жителей. В нем также находилось волостное правление Вослибской волости, действовали одна лавка и церковь.

По переписи населения 1882 г. в селе насчитывалось 444 домохозяйства, население составляло 1 674 мужчин и 1 656 женщин, грамотными были только 177 мужчин и 34 учащихся мальчика. Земля вокруг села – суглинок и немного чернозема с глиной, , в крестьянском наделе находилось по 3,5 десятины (3,82 га) на душу. Дополнительно арендовалось 156 десятин (170 га) вненадельной земли. Безземельных крестьян насчитывалось 4 двора, бездомовых хозяев также было значительное количество – 62. Из 383 сельских изб топились по белому только 33, при которых состояло 341 плетневых и два заборных двора, 145 горниц и клетей, 112 амбаров, 297 риг и овинов. Жители села держали 647 рабочих лошадей, 91 жеребенка, 292 коровы, 177 телят, 2 313 овец, 182 свиней. Безлошадными были крестьяне 121 двора, богатых хозяйств, имевших трех и более лошадей насчитывалось 96. Местными промыслами занимались 309 семей, в отхожих промыслах находился 21 вослебовец. В селе действовали 11 промышленных заведений (в т.ч. 3 ветряные мельницы), кабак и лавка. Обладание каким-либо «промышленным заведением» свидетельствовало об определенной зажиточности крестьянина. Наибольшей популярностью в то время пользовались ветряные мельницы. Они были хорошим подспорьем в хозяйствах крестьян и среднего достатка, и зажиточных. Просорушки и кузницы приносили меньший доход, он зависел от того, сколько их было в селе. Кабак или водяная мельница делали их хозяина заметно более состоятельным, с них платился более высокий промысловый налог, чем с ветряной мельницы.

По сведениям за 1893 г. в Вослебово работали ветряные мельницы крестьян Егора Потапушкина, Петра Сидорова, Максима Гаврилова, Акима Шорина, Семена Колтыгина, Матвея Потапушкина; просорушки крестьян Акима Шорина, Ипата Черных, Филиппа Колтыгина, Акима Логинова. Также имелись кузница Акима Логинова и бездействующий церковно-приходской кирпичный завод. Торговля велась крестьянами не для того, чтобы разбогатеть, а лишь обеспечить себе и своей семье сносное пропитание. О состоятельности сельских «коммерсантов» наглядно свидетельствует датированное 1912 г. прошение крестьянки села Вослебова Анны Семеновны Грачевой к уездному Земскому собранию о понижении оценки принадлежащих ей помещений под лавками: «В полученном мною окладном листе принадлежащая мне казенная винная лавка и торговая лавка… обложены налогом 44 р. 47 коп. в год. Я имею 6 человек малолетних и несовершеннолетних детей и старого, неспособного к труду отца, которых я содержу исключительно на средства, получаемые мною за аренду от казенной винной лавки; что же касается моей мелочной торговли, то таковая так незначительна, что о каких либо доходах не может быть и речи. Я торгую просто для того, чтобы не быть без дела. Было бы лишним объяснять Собранию, что если бы у меня не существовало арендной платы от винной лавки я оказалась бы с малолетними детьми в таком бедном положении, какого трудно себе представить, так как и при существующем положении не хватает на самое необходимое. Еще позволю себе обратить внимание Собрания на следующее обстоятельство: за аренду винной лавки я получаю в год 260 руб., но из этих денег я уплачиваю за страхование 40 руб. в год, кроме того строение требует ремонта и других расходов». По справке Земской управы «казенная винная лавка Грачевой с 1905 г. была оценена в 2000 руб., а в 1910 г. переоценена в 1500 руб., торговая лавка ценилась в 200 руб.», поэтому Скопинское уездное земское собрание решило, что так как «переоценка произведена в недавнее время и сдается за довольно хорошую оплату в год, ходатайство отклонить». . Иногда торговля по каким-то причинам не ладилась вовсе. Например, в 1910 г. в Вослебове открылась лавка Николая Ивановича Плешкина, но, проработав всего 3 месяца, закрылась навсегда.

Даже имевшим небольшое собственное промышленное предприятие крестьянам приходилось считать каждую копейку, чтобы получить прибыль. Вослебовский крестьянин Данила Платонов Савельев (Сучков), владевший в селе шерстобиткой, писал по этому поводу: «…За смертию владельца перешла ко мне… шерстобитка, существует 15 лет, стоющая самое наибольшое 30 рублей, благодаря своему долголетию она имеет заработок в течении года от 20 до 25 руб., самое же помещение устроено из глины, длиною 5 аршин (3,56 м), а шириною 9 аршин (6,4 м), стоимостью около 15 руб., считаясь с указанными цифрами с вместе взятыми, то и тогда не получится суммы 150 руб., определенной для обложения, что конечно и говорит за то, что таковая основана не на фактических данных, а исключительно на том доказательстве, которое висит в воздухе, такая ошибка служит тормозом прекращения промышленности, но не развития таковой, в чем нуждается крайне население». Неудивительно, что после такого письма, значащаяся по окладным книгам Скопинской земской управы за крестьянином Платоном Савельевичем Сучковым шерстобитка была в оценке понижена до 50 рублей. Кстати, работавший в селе кузнец Федор Николаевич Прошляков также не вылезал из долгов по налогам, как и упоминавшийся выше несостоявшийся местный лавочник Н.И.Плешкин. В 1914 г. дознанием было установлено, что недоимки взыскать с них невозможно, а потому их долги были представлены к сложению.

Страшным бедствием и для владельцев промышленных заведений, и для простых крестьян оставались пожары. При примитивных представлениях о противопожарной безопасности отсутствии сколь бы то ни было серьезной пожарной охраны в рязанских селах, нередко в одночасье сгорали улицы, слободы и целые деревни. В 1897 г. в Скопинском уезде случилось 127 пожаров. Больше всего пострадала от них Курбатовская волость: горели 10 селений, причем села Большое Подовечье и Малое Подовечье по четыре раза, а деревня Сергиевская – целых пять. Шесть раз в уезде горело Вослебово, по пять – села Катино, Горлово, Муравлянка; по четыре – Костемерево и Топилы, еще 17 сел и деревень горели по два-три раза.

Весна 1905 г. началась сравнительно благоприятно в пожарном отношении, но сухая, ветренная погода в мае и почти без дождей в июне дали в результате громадные убытки, в особенности мае месяце. Из отдельных селений наиболее потерпели от пожаров и получившие по обязательному страхованию свыше 5000 руб. каждое: села Высокое, Павловское, Маклаково, Вослебово, Малое Подовечье. Пожары при соломенных крышах и печах и печных трубах из подручного и случайного материала случались нередко, как и поджег в отместку. В сентябре 1907 г. крестьянин села Вослебова Степан Кузьмич Грачев подал в Скопинскую земскую управу следующее прошение: «17 сего сентября в 11 часов ночи у меня сгорела рига и в ней весь урожай хлеба сего года, а именно 28 копен ржи, овса 14 копен, проса 4 копны, картофеля 30 четвертей и сена 250 пудов, каковой поджог, я подозреваю, сделан лицами, недовольными решением волостного суда, в составе коего я состою председателем 18 лет, так как в продолжение этого времени очень много, приблизительно 4000 дел разобрано по существу и по каждому такому делу всегда является одна сторона недовольная. В волостной суд, а главное на председателя его, якобы поддержавший удовлетворенную сторону и по необразованности, неразвитию и темноте своей народ, то есть недовольная , как я сказал выше, сторона старается за это мстить и вот это мнение высказывается, как например, в поджоге моей риги со всем хлебом». С.К.Грачев, имея семью 11 человек, просил земство о помощи, но его просьбу отклонили, полагая, что после этого прецедента «каждый погорелец будет претендовать на такую помощь».

Еще одной бедой, с которой пыталось справиться Скопинское уездное земство, была извечная российская проблема – дороги, становившиеся почти непроезжими каждую весну и осень. В конце 1890-х гг. техник Рязанской губернской земской управы провел исследование необходимых уезду сооружений дорожной инфраструктуры. Скопинская уездная земская управа сделала замечание, что в «исследовании Перевлесского тракта в 1898 году… были сделаны в составленных сметах пропуски некоторых сооружений, безусловно, необходимых по местным условиям: мощение полотна дороги по г. Скопину, мощение дороги в с. Вослебово, водослив через овраг в селе Вослебы, водослив на 1-й плотине в селе Вердерев» , и т.д. По этому вопросу в уездном земском собрании разгорелся жаркий спор. По тем временам мощение дороги в селе являлось большой роскошью. Добавить дополнительные работы в Вослебово в смету тогда не удалось – она уже была сверстана. Однако учитывая, что село было большим и располагалось рядом с уездным городом, указанные работы все же были выполнены несколько лет спустя.

В 1905 г. в селе Вослебове Скопинского уезда Рязанской губернии насчитывалось 610 дворов, в которых проживали 2 054 мужчины и 2 087 женщин церковь каменная, волостное правление, школа Министерства народного просвещения, четыре ветряные мельницы, казенная винная лавка, квартира урядника. Этапным событием в жизни Вослебова стала Русско-японская война 1904-1905 гг., наложившаяся на события Первой русской революции и неурожай 1905 г. После призыва в действующую армию многие сельские дома остались без заработка ушедших на войну глав семейств, с очень ограниченными средствами к существованию. В Вослебове были призваны Семен Кирилов Еремин, Андрей Никифоров Шорин, Василий Михайлов Коняхин, Василий Михайлов Жирков, Михаил Егоров Овчинников, Алексей Антонов Арбузов, Григорий Григорьев Чистотин, Алексей Михайлов Карташов, Василий Леонтьев Реутов. Скопинцы и вослебовцы участвовали во всех значимых битвах, в частности – в Цусимском морском сражении и в обороне Порт-Артура. В несчастливом для русского флота морском бою у острова Цусима погибли уроженец Вослебова Василий Иванович Козлов, машинист 1-й статьи эскадренного броненосца «Император Александр III» ; Константин Егорович Сидоркин, минер того же корабля, уроженец деревни Желтухино Яблоневской волости; Алексей Александрович Топский, машинист 1-й статьи с этого же корабля, уроженец Корневской волости деревни Гуменки (Михайловское) ; Федор Филиппович Шубин, матрос 1-й статьи эскадренного броненосца «Бородино», уроженец Чуриковской волости села Катина.

Немало вослебовцев служило в 140-м пехотном Зарайском полку. В июле 1903 г. полк в составе 2-й бригады 35-й пехотной дивизии был командирован в Забайкальскую область, по официальной версии – «для испытания провозоспособности Сибирской железной дороги». До начала русско-японской войны он квартировал в селе Спасском. С началом кампании в Маньчжурии полк принимал участие в Ляоянском сражении (1904), обороне Шахэйских позиций (1904-1905). При участии в Мукденской операции 8 (21) февраля 1905 г. «Зарайский полк под сильным огнем повел наступление на деревню Безымянную, занял ее, но из-за сильнейшего огня противника больше продвинуться не мог. В то же время две роты полка упорно отстаивали железнодорожный редут близ деревни Ингуа, выдержали ряд атак и очистили редут к полудню 9 (22) февраля, после того, как дальнейшее сопротивление оказалось невозможным: японцам удалось скрытно приблизиться к позиции и залечь, редут был осыпан артиллерийскими снарядами и забросан ручными гранатами. Геройские защитники редута, потрясенные бомбардировкой, ослабленные рядом отбитых упорных атак, оглушенные взрывами и отравленные мелинитовыми газами, не выдержали и очистили редут. На следующий день зарайцы произвели контратаку против японской колонны, засевшей у деревни Безымянной; атака эта блестяще удалась. 12 (25) февраля японцы возобновили атаку на деревню Безымянную, но были отбиты» .

140-й пехотный Зарайский полк вернулся в Скопин в апреле 1906 г. За время Русско-японской войны он понес большие потери: 478 солдат и офицеров были убиты или пропали без вести, 1405 человек были ранены и контужены. В память Русской-японской войны 18 апреля (1 мая) 1910 г. полк был награжден Георгиевскими серебряными трубами с надписью «За отличие в войну 1904-1905 гг.». После расформирования полка в 1918 г. его наградные серебряные трубы по некоторым данным какое-то время хранились в Скопинском краеведческом музее, позднее бесследно исчезли.

Накануне Первой мировой войны в селе Вослебове насчитывалось 678 дворов, в которых проживали 2 415 мужчин и 2 385 женщин. Христорождественская церковь 1801 г. постройки с двумя приделами была капитально перестроена в 1903 г. В 1908 г. на ее колокольне был установлен новый железный крест с зеркальными стеклами, изготовленный на средства прихожан. В 1914 г. к вослебовскому храму было приписано «земли церковной усадебной – 5 десятин ( 5,45 га), пахотной – 51 десятина (55,6 га). В приходе действовала земская школа. В 1914 г. в Христорождесвенской церкви в Вослебове служили священники Федор Иванович Триодин и Алексей Александрович Березняковский .

В дореволюционное время служба по духовному ведомству рассматривалась как вариант государственной – этому немало способствовал и тот факт, что с петровских времен главой церкви, управлявшейся Святейшим Синодом, был император Всероссийский – глава государства. За отличие в службе клириков награждали не только церковными наградами, но и государственными орденами, совсем как чиновников. Чаще всего, конечно, дождь наград проливался на губернское и уездное духовенство. Например в 1894 г. орденами Св. Анны 3-й степени были отмечены священник скопинской Богоявленский церкви Петр Покровский - «за заслуги по военному и гражданскому ведомствам», священник Входоиерусалимской церкви Иоанн Новиков - «за заслуги по епархиальному ведомству». В 1897 г. о. Иоанн Новиков удостоился более высокого ордена Св. Владимира 4-й степени. Примерно тогда же, в 1895 г., скопинский соборный протоирей Андрей Глебов был награжден орденом Св. Анны 2-й степени.

Получить престижную государственную награду сельскому священнику было непросто, но все же в истории Вослебова такой прецедент был. Указом императора Николая II от 28 февраля (11 марта) 1897 г. орденом Св. Владимира 4-й степени был награжден заштатный священник села Вослеба Георгий Славянский «по случаю исполнившегося пятидесятилетия служения в священном сане». Деятельное участие в жизни церкви принимали и церковные старосты, заслуги которых также отмечались. В 1901 г. серебряной медалью «За заслуги» на станиславской ленте для ношения на шее был награжден церковный староста вослебовской Христорождественской церкви З.Я.Линев, многолетний попечитель сельской школы. Она стала его третьей государственной наградой.

«В первом-втором десятилетии ХХ в. Вослебово составляли около десятка улиц и порядков и других отдельно стоящих домов. Названия большинства из них, особенно крупных, складывались в соответствии с повседневной жизнью села. Так, например, улицы и порядки Шиленевка, Липечевка, Ефремовка, Козловка, Кулешовка, стали называться так по имени первых семей, поселившихся здесь. Низовка и Бугровка – порядки, расположенные соответственно один в низине, другой на возвышенности села. Само за себя говорит и название порядка Родник. На улице Поповка, как и в большинстве русских сел, в основном жили служители местной церкви. Порядок Горюшки слыл кварталом беспросветной нищеты.

В ХХ в. в окрестностях Вослебова успешно действовал черепичный завод, построенный в конце XIX столетия. Для работы он использовал глину из местного карьера. Из небольших производств можно назвать также паровую мельницу крестьянина Миронова, ветряные мельницы: две – братьев Обижаловых и одну – крестьянина Сидорова. Выделкой шкур занимались братья Кузьма, Егор и Петр Римские. Среди ремесленников-кустарей можно отметить также промысел плотников-колесников братьев Ильи и Александра Ребриковых, плотников Е.В.Честных и С.Тюрина. Среди отхожих промыслов главное место занимали торфороазработки в районе Шатуры и ломовой извоз, которым промышляли, в основном, жители порядка Урванка. В 1911 г. недалеко от села пролегла железнодорожная линия Ряжск-Павелец. С вязи с этим была построена станция Вослебово, на которой также работали местные жители. <…> Имелось в зависимости от сезона 4-5 мелких лавок, торгующих самыми необходимыми товарами, до десятка маслобоек, крупорушек, два питейных заведения, одна из самых крупных в уезде школ».

В 1914–1917 гг. немало вослебовцев приниамало участие в Первой мировой войне. Уроженец села Иван Николаевич Люлюкин (1887 – после 1921), рядовой 6-й Сибирской стрелковой дивизии, попал на фронт в январе 1915 г. После двух ранений он был награжден Георгиевским крестом 4-й степени и произведен в старшие унтер-офицеры. Демобилизовавшись после развала русской армии в начале 1918 г., в 1919–1921 гг. И.Н.Люлюкин служил в РККА, принимал участие в Гражданской войне .

В начале революционного 1917 г. в Вослебове было 795 дворов, проживало 2734 мужчины и 2761 женщин. Советская власть в селе, как и повсеместно в Скопинском уезде, была установлена в декабре 1917 г. Осенью 1918 г. в Вослебове был создан волостной комитет бедноты.

В 1918 г., на фоне разгоравшейся Гражданской войны, политическая борьба в России принимала все более ожесточенный характер. Противники захвативших власть большевиков все чаше прибегали к террористическим методам противодействия им. 30 августа 1918 г. в Петрограде был убит председатель Петроградской ВЧК М.С.Урицкий, вечером того же дня в Москве было совершено покушение на Председателя Совета народных комиссаров В.И.Ленина. Эти происшествия вызвали самый широкий резонанс в стране. Высший орган советской власти – ВЦИК под председательством Я.М.Свердлова – объявил о начале ответного «красного террора». Решение ВЦИК было подтверждено специальным постановлением советского правительства от 5 сентября 1918 г.

Политические события общегосударственного значения обсуждались и в Скопинском уезде Рязанской губернии. 21 сентября 1918 г. в сокпниском Народном доме прошел митинг на тему «Красный и белый террор» .Скопинские большевики стояли на довольно радикальных позициях, близких мнению, высказанному в появившейся в эти дни в «Известиях» заметке А.Павлова: «На днях я прочитал объявление, где был помещен приказ Народного комиссариата внутренних дел о заложниках, а затем воззвание к гражданам ответить на белый террор массовым красным террором. Но тут то меня удивило то, что рядом с призывом к пролетариям… помещен призыв к мелким лавочникам и прочей мещанской компании отказаться от следования за буржуазией и примкнуть к пролетариату. Стыд и срам для коммуниста! Написать это – значит забыть азбуку марксизма. История доказывает, что классу мелких собственников в целом нельзя привить пролетарских идей. Для них слова призыва пролетария, как к стенке горох». Теме ответа на белый террор было посвящено и первое заседание Вослебовского волостного комитета деревенской бедноты, состоявшееся 28 сентября 1918 г. Принятая им резолюция заканчивалась воззванием: «Война дворцам – мир хижинам! Да здравствует красный террор!»

В 1920-1940-х гг. в быту скопинского крестьянства сохранялись многие атрибуты традиционного образа жизни (женский праздничный костюм и прическа, старые меры веса и измерения, празднование церковных праздников, ярмарочные развлечения: карусели, карточные гадания, «кулачки»). В каждом скопинском селе были свои особенности одежды, свои традиции праздников.

В селе Вослебово «…престольный праздник во имя Рождества Пресвятой Богородицы 8 (21) сентября называли «наш праздник». По объяснению местных жителей, «наш праздник» значило, что «кругом работают, а мы празднуем» . Особенностью празднования храмовых дней было то, что собирались все родственники разной степени родства. Замужние дочери шли в гости в отчий дом со своими мужьями. Зятьев встречали с почетом, для них «четверть на стол ставили». Обязательно в гости на престольный праздник приходили молодожены. Их вообще звали непременно на каждый праздник. Ценилась семья, имеющая много родственников, порой до «седьмого колена». Согласно русским представлениям, «седьмое колено» конечный предел «сродства». Широко был распространен обычай устраивать свадьбы именно в храмовый праздник. В довоенное время, по воспоминаниям старожилов села Вослебово, в престольные дни во имя Рождества Пресвятой Богородицы приурочивались почти все сельские свадьбы. «В старину в этот день бывало по 70 свадеб». По записи 1923 г.: « На праздник Рождества Богородицы много свадеб у вослебовцев, и зараз они справляют и то, и другое» .

Для вослебовцев, ка клюдей, приобщенных к православию, важную роль играл день Варвары великомученицы 4 (17) декабря. В современной лексике «сохранились соответствующие слова, отражающие факт былых празднований Варварина дня и рядом с ним стоящих Саввы Сторожевского 2 (16) декабря и Саввы Освященного 5 (18) декабря. Это выражения «проварвариться» и «просавиться» в значении прогулять, просудачить, упустив срок для выполнения какой-либо сезонной работы. Среди крестьян так чаще всего говорили о нерадивых пряхах. В Вослебово о тех, кто мало прял, говорили: «Просавила! Проварварила!»

Праздником прощания с зимой была масленица. «В Вослебово чучело, скорее напоминающее огородное чучело, наряжают в пятницу: «Гулянка была в субботу, а чучело наряжали в пятницу под субботу». Для этого на палку навешивали холщевые «лохмотья» (старую одежду, тряпки), прибивали к дереву и поджигали. «Все было холщевое. Поэтому зажигали, и очень быстро сгорало, дерево не успевало тронуть огнем» .

Проходила зима и наступала весна с ее заботами и праздниками. Готовились к Пасхе. Конечно, на Пасху ходили в гости. «Десять дворов есть родных, мы зазываем всех в гости, у нас отголосили – потом мы к ним, так всю Святую ходили по рядам». «Рядок» был после Пасхи в Вослебово и окрестных селах, как только церковный причт обойдет с иконами всех домохозяев, сразу же начинали собирать «родню по гостям». «Рядки» бывали каждый день со среды и до Красной горки». В Вослебово: «Красная горка – девичий праздник, девушки ходят по улице, играют, поют, яйца катают» .

На сороковой день после Пасхи праздновалось Вознесение Господне. В земледельческом быту русского крестьянина этот день стал своеобразным ритуальным сроком, в обычае которого переплелись элементы аграрной обрядности и погребально-поминального культа – проводы Христа на небо, как поминки на сороковой день после кончины. Такую двойную ритуально-магическую функцию – аграрную и поминальную – выполняет главное обрядовое печенье Вознесеньева дня – лесенки. В каждой семье были свои варианты обряда. В Вослебово, как и в Чернаве, пекли тонкие блины – каравайцы . В 1920-х гг. в Вослебово на Троицу девушки нарядные, в сарафанах, ползументах, завивали венки, пускали их по воде. Подружки целовались через венок, водили хороводы .

В более позднее время «вся молодежь этого села после Троицкой обедни собиралось на «Евтюшкином поле». Плели венки из листьев клена и липы, и все надевали их на голову. Здесь праздновали Троицу, трапезничали, водили хоровод: «Выбирал парень девушку, и хочет - не хочет, идет с ним в круг. До войны-то такая весельясть была» .

Сразу после Троицы наступала Русальская (Всесвятская) неделя. Идея плодоношения во время русальского ритуала выражалась среди вослебовцев в хлестании метлами и помелом. «В каждой девичьей возрастной компании 3-4 человека рядились «русалками», которые вооружались метлами или помелом» и хлестали друг друга и зрителей. Рядились и мужчины, и женщины; мужчины – «кто в какую поневу, маску, шляпу» .

В хлопотах и заботах наступал Петров день. «К сенокосу заготавливали не только более вкусную и сытную еду, но заботились о красоте и чистоте своей одежды. Было принято к Петрову дню «поджинать рожь», то есть нажать ровно столько, чтобы обмолотить и испечь пышки из муки нового помола к празднику. В старые времена косьба была чисто мужским занятием. Когда косили, соревновались в мастерстве владения косой, смотрели как ровно ложатся валы скошенной травы, каким будет укос. Хорошая коса ценилась в хозяйстве. У хорошего хозяина в его мастерской всегда были косы на выбор, для любого косца в зависимости от роста. Ценилось деревенское мастерство «отбивания» косы», т.е. основная операция перед ее наточкой. Женщины на покосе «разбивали» валы скошенной травы для высушки, а после сгребали сено деревянными граблям и снова в валы и копны, если дождливая погода и снова раскидывали для просушки, ворошили, и так с утра до вечера .Праздники сменяли буднями , день за днем длилась крестьянская жизнь». «В послереволюционные годы, вплоть до начала коллективизации жизнь в селе протекала в соответствии с традиционными мерками. Даже бурно начавшаяся в 1920-е гг. культурная революция на селе не могла полностью переменить вековые устои крестьянского быта. Очень интересна в связи с этим глава «Одежда и обувь в селе Вослебове» из книги «Скопинская волость» …

«Несмотря на то, что село считается пригородным, изменение в одежде старого времени очень медленно продвигалось. Причина тому – это бедность села; можно сказать, до самой Октябрьской революции жители села употребляли материал для одежды своего производства. Засевались почти у каждой семьи огороды льном и коноплей, выделка которых шла с незапамятных времен на одежду всего населения. Но и после Октябрьской революции одежда в селе сохранилась у многих прежняя; молодежь же, которая ежегодно выезжает на торф, меняет свою одежду.

Праздничный наряд женщины дореволюционного времени состоял из следующего: шерстяной поневы из самотканки в клетку, вздернутой поясом с расшитыми косниками. В поневу вшивают кумаки по бокам; подол поневы с обкладкой из лент с гарусом и мишурой по краям. Рубашка к поневе из красного сатина с эполетами из лент, мишуры и гарусов, эту рубашку подпоясывают красным кушаком; сверху рубашки надевают цветной «фартук-запон» с рукавами и оборкой у пола; сзади от шеи подвязывается восемь разноцветных лент, нижние концы которых соединены «поднизом» из бисера. На груди бусы разноцветные, тоже в большом количестве; в ушах вдеваются на серьги белые «пушки»; на голове «рога», часто искусственные, повязанные ярко-красным платком. Наряд девушек отличается тем, что девушка вместо поневы одевает белый самотканый шушун с подолом; этот шушун подпоясывается цветным кушаком, сверх него надевается через ленту «галадка» – фартук без рукавов с самотканым узором, некоторые щеголихи шьют этот фартук из атласа или шерстяной материи; на голове она носит повязку из мишуры; сзади из бисера, в виде треугольника косник, который вплетается в конец косы. В ушах тоже носят «пушки» и много на шею одевают бус. Девушка, за которую сватаются женихи, одевает вместо шушки «шубку-сарафан» из темно-синей китайки, с расшитым гарусом и мишурой подолом.

Обувь женщин более пожилых состоит из лаптей с черными оборками, у молодых сапоги яловочные, без сбор, а у девушек «коты» с подковами, с Козловскими чулками.

Прежняя одежда женщин села состояла из самых ярких цветов, своеобразно, но со вкусом подобранных, и была очень красива.

Последние годы замечается склонность женщин к наряду городскому: уже вместо понев и шушунов являются платья, сшитые по моде, но без вкуса. А вместо прежних «котов» на ногах обуты высокие ботинки с галошами, в сухую погоду, или открытые полуботинки с яркими чулками.

Верхний наряд как у женщин, так и у девушек, в прежнее время состоял из халата самотканого с цветным кушаком, в зимнее же время – дубленого полушубка.

Мужской костюм прежнего времени был такой: рубашка и штаны из холстины, окрашенной в синий цвет с полосками, самотканая поддевка, подпоясанная пестрым кушаком, на голове картуз; зимой же дубленый полушубок, халат с «шиворотом», высоким воротником, на голове овчинная шапка. В настоящее время у мужчин более молодых лет, в особенности парней, в большом почете толстовка и рубашка с галстухом. Вместо сапог теперь носят ботинки и сандалии».

По данной главе необходимо сделать лишь одно замечание, касающееся бедности вослебовских жителей. На самом деле документальные данные и воспоминания старожилов свидетельствуют: на рубеже XIX – ХХ вв. тут было гораздо больше, чем в других селах, зажиточных крестьян. Что, в свою очередь, оказало большое влияние на ход коллективизации…»

Первый вослебовский колхоз, получивший название «Пробуждение», был организован 1 апреля 1931 г. В него вступило 44 хозяйства, председателем был избран крестьянин Жирков. Опыт кооперирования в селе был: например, еще 1 января 1914 г. в Вослебове было зарегистрировано кредитное товарищество, членами которого состояли исключительно крестьяне села. Однако опыта организации сельхозартели не было. Не хватало лошадей, семян. Кроме этого, «из-за того, что в селе было немало крепких единоличных хозяйств, предпочитавших вести дело самостоятельно и не желавших экспериментировать, ряды колхозников пополнялись слабо. Даже… после массированных политических обработок населения, когда во многих селах и деревнях в колхозах числилось уже более 90% населения, в Вослебово заявления о приеме в колхоз подала лишь половина крестьянских семей.

Во многих смыслах переломным стал для местных колхозов 1932 г. Вослебовские, немеровские и вороновские колхозники смогли собрать урожай, превышающий тот, что получили большинство единоличников. В колхозы потянулись крепкие хозяйственные крестьяне. Причем приток новых колхозников принял массовый характер. В результате в 1932 г. вослебовский колхоз разделился на два хозяйства: колхозы «Пробуждение» и «Четвертый завершающий». А в 1933 г. в колхоз «Пробуждение» поступили два первых трактора марки «Фордзон». На одном из них работал хозяйственный и смекалистый крестьянин Засимов, который оказался прирожденным механизатором, отлично разбиравшимся в технике» .

Однако проблем в обоих хозяйствах было немало. О них откровенно, в духе модной в те годы «большевистской самокритики» писала региональная пресса. Например, к марту 1932 г. для засева ржи колхоз «Пробуждение» должен был иметь 82 ц ржи, а имел только 31 ц. Неудачам колхоза способствовали настроения зажиточного крестьянства - единоличников, представители которых были и в сельсовете. Газета «Побединский ударник» за 1932 г. описывает такой случай: «В третьем земельном обществе (участок Ефремовка) проводилось собрание по обсуждению цифр контрактации яровых посевов. Выступил член сельсовета Жирков и начал агитировать против, собрание было сорвано. В результате «единоличники Вослебовского сельсовета на 22 октября 1932 г. план хлебозаготовок в 670 ц выполнили лишь на 41%, а по картофелю и того меньше – всего на 10,7%. Больше половины единоличников из числа членов сельсовета уклонились от выполнения наложенных на них государством «твердых заданий» (среди них были И.А.Грачев, М.Ф.Римская, М.Грачев, Д.Сухих, П.Пономарев, Г.Кузина, С.Жирков). Хотя так называемые «твердые задания» для зажиточных крестьян были скрытой формой реквизиции, бедняки и середняки понимали это явление как меру по восстановлению социальной справедливости. Кулаков-твердозаданцев в Вослебове насчитывалось 24 хозяйства, а выполнивших «твердые задания» среди них было только 8. Общее настроение членов сельсовета сводились к тому, что «план заготовок по… сельсовету не реальный, – они рассуждали поэтому, – хочешь ходи, хочешь нет – ничего не выйдет».Так они и заявляли районному начальству.

Кроме саботажа сельскохозяйственной политики властей имели место и многочисленные ошибки руководителей колхозов, нередко шедших на поводу богатых односельчан. Об одном таком случае в 1932 г. рассказывает газета «Побединский ударник»: «Председатель колхоза «Пробуждение» Вослебовского сельсовета тов. Ребрикова в 1932 г. без всякого согласования правления колхоза и колхозников продала подкулачнику М.Линеву прошлогоднюю солому почти даром, 5 возов – 40 рублей. Когда еще рожь была в кресцах, колхозные лошади растрепали снопы ржи у Линева, тогда Линев заявил председателю колхоза, что лошади растрепали 5 возов, явно преувеличивая. Несмотря на это, тов. Ребрикова без согласования с правлением разрешила Линеву М. перевезти с поля колхоза лучшей ржи 5 кресцов».

Массовое невыполнение вослебовскими единоличниками «твердых заданий» по сдаче государству хлеба и других сельхозпродуктов в 1932 г. привлекло к селу внимание властей. Члены сельсовета из числа зажиточных крестьян отстаивали интересы односельчан: «Что хотите, а план (поставок – прим. авт.) нереален». Уполномоченный РИКа, с пониманим относившийся к проблемам крестьян, на это не возражал. Но план поставок сельхозпродукции государству надо было выполнять, поэтому в конце ноября 1932 г. в Вослебово была направлена бригада РИКа. О ее работе в селе и о реакции на нее местных противников советской власти сообщала своим читателям газета «Побединский ударник»: «В Вослебовском сельсовете 24 твердозаданца, сельсовет выполнил план по картофелю на 9%, по зерну на 4%. Кулацкий саботаж к этому времени начинает работать. Бригада РИКа разбила село на участки. В сельсовете Коробейникова Марья с участка Горюшки слезно умоляет снизить задание: «Все, что имела – вывезла, теперь есть нечего. Приходите сами смотрите, если не верите». В нежилой избе на задах, под соломой в яме нашли 80 пудов картофеля. На Низовке Черных Андрей и Пономарев Филипп уверяют, что не имеют ни одной картошки, но при проверке первого было обнаружено 120 пудов у второго 175 пудов. Изоблечены Подсветов Степан, Калмыков Егора и Грачев Егор (участок Родник), прятавшие в ямах картофель. 16 ноября в 11 часов ночи взметнулись языки пламени над ригой активного члена сельсовета на порядке Родник… 26 ноября у активного работника по заготовке Линева М.И. (Горюшки) подожгли ригу с кормами. В тот же день в 10 часов вечера возвращалась домой председатель колхоза Ребрикова. У Низовки она почувствовала приближающийся свист и слегка наклонилась. Тяжелый кол пролетел у нее над головой. Другие действовали хитрее, твердозаданец Еремин Василий споив уполномоченного Праслова добился снижения задания» . «Имевшие твердое задание крестьяне Слетов и Люлюкин упорно сопротивлялись по сдаче хлеба и картофеля и были приговорены к 6 годам с конфискацией имущества». При виде строгих мер, принятых к единоличникам, многие вослебовцы рассудили, что быть колхозником гораздо спокойнее. Зимой 1932-1933 гг. в колхоз «Пробуждение» вступили еще 50 хозяйств, ранее бывших единоличными.

Острые социальные противоречия, унаследованные селянами еще от дореволюционных времен, отравляли обстановку в селе. Зачастую взятый советским государством курс на коллективизацию сельского хозяйства и борьбу с кулачеством использовался для сведения личных счетов. Практически как кляуза на односельчан выглядит заметка одного из вослебовских селькоров, опубликованная в газете «Побединский ударник» в 1933 г. По утверждению ее автора, при составлении плана окончательного распределения доходов и урожая в колхозе «Пробуждение» был «вскрыт ряд вредительских махинаций кулаков, пролезших ранее в колхоз, но до сих пор не замеченных руководителями колхоза. За июль месяц 1932 г. в колхозе разбазарили на глазах кандидата в партию председателя Ребриковой 560 трудодней за счет кулаков», которые, якобы, не работали. «Кулак Лазарев «работал» не в поле, а по хозяйству. Правление считает его специалистом по сельхозмашинам. В июле месяце он заработал 102,5 трудодня. За что? Молотилка на второй день уже не работает, вторая молотилка пришла в негодность, так как поставлена не та передача. Сознательно испортил шерстобитку, поставив одежду шертобитки не так, как нужно. Кулаки Обижаев и Арбузов работают в тесном контакте с Лазаревым, так же по хозяйству. По 76 трудодней они получили за вредительство. Все эти кулаки авансированы в счет «заработанных» трудодней, так Лазарев получил 111 рублей, Обижаев 135 рублей, а лучшие колхозники нет. Перед уборочной компанией они отвернули самую нужную часть купленной жатки и заявили, что якобы жатка поставлена без нее. И тут же предложили купить ее правлению колхоза, которое втридорога заплатило за свое имущество. Даже железные зубья они отвертывали от бороны и продавали. В результате трудовая дисциплина упала, и на работу не выходило 20-25 работников. К тому же Председатель Ребрикова записала себе лишних 6 трудодней, своему мужу вместо 20 поставила 42 трудодня. Зав хозяйством также записал себе 15 лишних». Похоже, что себя самого автор заметки считал одним из «лучших колхозников», незаслуженно обойденным денежным вознаграждением, в отличие от «кулаков Обижаева, Арбузова и Лазарева»…

В «жанре доноса» на односельчан исполнено и опубликованное в «Побединском ударнике» весной 1933 г. письмо вослебовского крестьянина Моторина, за строками которого прочитывается откровенная зависть к бывшим «хозяевам жизни». Им он припомнил все грехи: «Кулак Линев Н.З., который до революции имел семь делянок леса, наемную силу, арендовал по сотне и более га, в настоящее время – церковный сторож, и до сих пор не выполнил план засыпки семян. Он считается середняком. В самом составе сельсовета «работает» кулак Честных – бывший жандарм, до сих пор получает пенсию. Линева, член церковного совета – подкулачница, родственница Линева» .

Любопытно, что сельская администрация в этом конфликте пыталась защитить зажиточных и, видимо, уважаемых односельчан. Например, тот же крестьянин Моторин с обидой подчеркивал, что в ответ на придирки к Линевым и Честных председатель сельсовета Филатов пытался урезонить его, говоря: «Какие они кулаки? Что у них – хоромы что ли?» Той же тактики защиты «своих» придерживалась и вослебовская комсомольская ячейка. Известен случай, когда местный комсомолец Трушин выступил в защиту своего односельчанина Новикова, которого озлобленные вослебовские радикалы считали «кулаком». В редакцию «Побединского ударника» пришла жалоба на Трушина, который от имени комсомольской ячейки выдал Новикову справку о том, что он середняк и торговлей занимается «по случайности». Похоже, что вослебовская комсомольская ячейка в своей кадровой работе придерживалась сталинского принципа «сын за отца не отвечает», за что и подвергалась критике радикальной частью односельчан, которые писали в местную газету: «Отсутствие партруководства – одна из основных причин, что ячейка и отдельные комсомольцы приняли в свои ряды сына кулака – мельника Обижаева».

28-29 мая 1933 г. Вослебовский сельсовет посетил 2-й секретарь МК ВКП(б) К.В.Рындин . Побывавшая в селе выездная бригада районной газеты «Побединский ударник» так описывала ситуацию в Вослебове накануне визита ответственного партийца из Москвы: «Сельсовет вместо борьбы за образцовую подготовку к севу… вел вредительскую работу, направленную на срыв посевной. Председатель сельсовета Филатов – кулак, секретарь сельсовета Грачев – подкулачник. Они имели тесную связь с местными кулаками, пьянствовали, брали взятки и за это дали кулаками нужные справки. Избрали нового – Дурыгина. Старые члены сельсовета Грачев И.Н., Грачев М.Н., Никитушкин уже не работали, новый председатель растерялся, не зная за что браться. Кулаки Строганов В.А., Праслов С.В., Карташев А.Е., Подсветов М.Т., Линев Н.З., Чистотин А.М., видя это, не засеяли ни одного вершка своей земли, то же самое сделали некоторые бедняки и середняки: Климушкина Акулина, Овчинников Петр, Черных Варвара, Щербаков Андрей, Зайцев Дмитрий и другие» . Прибывшая бригада РИКа постаралась мобилизовать единоличников на сев. По плану в единоличном секторе должно были засеять по единоличному сектору 1325 га. Из них по культурам: 232 га овса, 250 га вики, 208 га зеленого пара, 200 га картофеля, 435 га проса. Фактически же на 29 мая 1933 г. было засеяно: 75 га овса, 139 га вики, 11 га зеленого пара, 17 га картофеля и 160 га проса. Позади всех был участок Урванка.

Призывы одного из руководителей московской парторганизации К.В.Рындина к более широкой поддержке инициатив советской власти на крестьян должного эффекта не произвели. Традиционно консервативная сельская среда с недоверием относилась к любой власти, так что советская не стала исключением. «Из 90 единоличных хозяйств только Павел Линев, Андрей Царев и Никитушкин закончили сев. Утром 29 мая единоличники Тихон Грачев, Николай Кураксин и Грачев К.В. торопливо собирали свои повозки. «Вы куда собираетесь?» – спросил председатель сельсовета Дурыгин. «На пахоту», – в один голос ответили они. На повозках лежали сохи, бороны и все необходимое для работы. Вечером выяснилось, что они уехали не в поле, а в Скопин извозничать. Остальные же – Грачев Дмитрий заморил свою лошадь, сделав [ее] непригодной для полевых работ, Кураксин Николай перед началом сева продал лошадь, семена и фураж…» На следующий же день состоялся суд, который приговорил Тихона и Кузьму Васильевича Грачевых к году принудительных работ с конфискацией сельхозинвентаря и лошадей, Н.В. Кураксина к 6 месяцам принудительных работ с конфискацией инвентаря и лошади, а крестьянина Строганова к 10 месяцам принудительных работ с конфискацией инвентаря и лошади. Конфискованное имущество было передано в колхоз «Четвертый завершающий». В тот же день изрядно напуганные 12 оставшихся единоличников дружно выехали пахать свои наделы.

В 1935 г. в докладной записке Скопинского райотдела УНКВД по Московской области о политических настроениях среди колхозников отмечалось: «По Вослебовскому сельсовету единоличному сектору план весеннего сева в 1935 г. на 679 га., поэтому нужно было засыпать и семена. В результате единоличник Шорин Иван Семенович, середняк, план которому был спущен по засыпке овса 170 кг , проса 8 кг, картофеля 350 кг, засыпать отказался. Шорин 30 января в присутствии единоличников заявил: «Вы нас давите, я все равно семена засыпать не буду, какое вам дело сколько я буду сеять». Единоличник Ленев Иван Григорьевич, которому необходимо было засыпать овса 95 кг и картофеля 396 кг в сельсовете 31 января в присутствии единоличников заявил: «Что вы над нами делаете, вы нас замучили, то налог один, то другой, то культурный, а тут опять семена давай, я семена ссыпать не буду, вот вам моя голова, куда хотите девайте». Также от засыпки отказался Каргашов Данила, которому надо было засыпать 70 кг овса, 362 кг картофеля и единоличница Подцветова».

Аналогичные настроения отмечались даже среди сельских учителей. В докладной записке райотдела УНКВД отмечалось: «Атлетова Елена Николаевна, 1897 г. рождения, соц. происхождение духовное, школьный работник Вослебовской школы, говорила: «Вот обобрали всех мужиков хлебом, картофелем и другими продуктами, все ребята ходят побираются и умирают с голоду». Это заявление скопинские правоохранители дезавуировали справкой: «…Случаев по с. Вослебово смерти от голода среди учащихся не зарегистрировано».

Кстати, в 1935 г. в Вослебово началось возведение нового здания неполной средней школы. Стройка также контролировалась Скопинским райотделом УНКВД, который информировал вышестоящее начальство: «Вослебовская школа, директор Корыстелев. Строятся 3 классных комнаты, положение со строительством неудовлетворительное. Школа начата строиться по инициативе сельсовета и колхозов, последние на первых порах взялись очень горячо, но уже в августе месяце, отказал колхоз в рабочей силе и транспорте . Так же мало уделяет внимания председатель сельсовета т. Никифоров». Несмотря на имевшиеся проблемы, школа была благополучно достроена. В 1937 г. в ней насчитывалось 749 учащихся.

В записке того же райотдела УНКВД о политическом настроении колхозников, единоличников, приливе в колхозы, развитии стахановского движения, недочетах в работе шахт, колхозов, датированной 1935 г., вослебовскому хозяйству была дана следующая характеристика: «Колхоз «Пробуждение» к 1935 г. состоял из 241 хозяйства с 1239 членами. По социальному составу: бедняцких хозяйств 121, середняцких 119, зажиточных 1. Площадь земли – 1116,67 га. Материальная база: 2 жатки, 3 сеялки, 3 конных молотилки, 2 конных граблей, 6 веялок, 2 сортировки, 2 картофелесортировки, 43 двухлемешных плуга, 48 однолемешных, 30 деревянных сох, 44 телеги, триер, 75 саней и прочее. Скот: лошадей с молодняком 130, рабочих 119, молодняка 11, корова, 2 быка, телка, 16 свиней с молодняком. Постройки: 6 жилых помещений, баня, 5 риг, 5 овощехранилищ, конюшня на 33 головы, 3 конюшни. В 1934 г. учет был запущен, фураж давался без всякого учета. С вступлением в 1935 г. 106 хозяйств многие из них оказались безлошадными, с разрушенным инвентарем. Из 119 рабочих лошадей 80% ниже средней упитанности, имеется вшивость, кормят просяной соломой. Наиболее напряженное положение сложилось с кормами. На покупку сена требовалось 18000 руб., имелось 3000 руб. Телег было отремонтировано 40%». Ситуация с единоличниками была такой: «К марту 1935 г. осталось их в районе около 900 хозяйств, из них в Вослебово 195 хозяйств, в Лопатино 280 и в остальных от 5 до 30. Единоличники пошли в колхоз, но, например, из 195 вослебовских единоличников с лошадями вступило 40-45, в Лопатино на 280 около 50. Семена ими тоже не засыпаны».

Коллективизация русского села стала подлинной революцией его хозяйственной деятельности. Методы ее проведения диктовались объективными обстоятельствами жизни и политической волей руководства страны. Необходимо признать, что коллективизация впервые в истории русского крестьянства позволила обеспечить население хлебом и заставить его забыть о голоде, значительно поднять уровень жизни на селе. Какой ценой это осуществлялось знали все в стране, а вопрос о том, можно ли было с самого начала решать проблемы на селе иначе, будет вызывать жаркие споры еще не одно десятилетие.

В ходе коллективизации немало крестьянских семей было «раскулачено». Наиболее массовый характер это явление приняло в 1932–1934 гг., когда в Вослебове пострадало около двух десятков семей. Среди них – Боруновы, Грачевы, Гаевы, Кураксины, Колмыковы, Коченковы, Катины, Маркины, Новиковы, Обижаевы, Прясловы, Римские, Сазоновы, Строгановы, Соломатины, Трушины, Темниковы, Филатовы, Чистотины и Чебряковы.

В конце 1930-х гг. преследованиям подвергались и религиозные общины. Трагическая судьба постигла нескольких последних старост Христорождественского храма в Вослебове. Уроженец села Григорий Пименович Честных (1883–1937) в 1906–1909 гг. проходил службу в Лейб-гвардии Литовском полку, где был произведен в младшие унтер-офицеры. В 1909–1913 гг. он служил младшим унтер-офицером в жандармском управлении г. Саратова, в 1915–1917 гг. – на той же должности в Тамбове. В 1931–1937 гг. Г.П.Честных исполнял обязанности старосты в приходе церкви своего родного села. Он был арестован 13 сентября 1937 г., содержался в Скопинской тюрьме, а 9 октября 1937 г. тройкой при УНКВД СССР по Московской области был приговорен к расстрелу по статье 58-10 УК РСФСР с формулировкой: «активный церковник, контрреволюционная деятельность систематисечская к/р и а/с агитация, непримиримая борьба против существующего строя». 10 октября 1937 г. Г.П.Честных был казнен на Бутовском полигоне под Москвой. Еще раньше - 6 авугста 1937 г. - была арестована Прасковья Гавриловна Жиркова (1878–1937), котрую источники также называют «старостой» вослебовской церкви. Ее обвиняли в контрреволюционной агитации. 8 сентября она была осуждена той же тройкой при УНКВД СССР по Московской области и приговорена к высшей мере наказания. 9 сентября 1937 г. П.Г.Жиркова была расстреляна на полигоне НКВД СССР «Объект Бутово» под Москвой. Г.П.Честных и П.Г.Жиркова были посмертно реабилитированы по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г.

В 1937-1938 гг. Бутовский полигон также стал местом последнего упокоения вослебовцев Алексея Степановича Арбузова (1878–1937), Кузьмы Алексеевича Зверькова (1884–1938), Андрея Федоровича Люлюкина (1879–1937), Федора Алексеевича Панина (1878–1937), Владимира Даниловича Сучкова (1883–1937) и Григория Федотовича Чебрякова (1883–1937). Практически все они были осуждены за контрреволюционную пропаганду и агитацию.

В Скопинском районе 1936 и 1938 гг. выдались неурожайными. В 1938 г., к тому же, затянули и уборку, и обмолот. Хотя средний урожай зерновых по району составил 8,87 ц с га (яровой пшеницы 5,48 ц с га, проса 5,52 ц с га, во многих колхозах он не превышал 4 ц с га. Из-за этого сразу же сократилось поголовье скота. Количество лошадей в районе также снизилось с 3013 до 2924. Разбираться в причинах произошедшего, анализируя ситуацию в каждом хозяйстве, не стали. Действуя в духе времени, обвинили во вредительской работе весь районный отдел земледелия. Все его руководство и рядовых работников судили и приговорили к длительным срокам заключения.

В 1937 г. Вослебово вместе со всем Скопинским районом было передано из Московской области в новообразованную Рязанскую. В рассматриваемое время Вослебовский сельсовет включал лишь само село Вослебово, в котором к концу 1937 г. было794 жилых строения и 3 торговые точки. В селе действовала средняя школа с 692 учащимися, 2 сезонных яслей. В личных хозяйствах колхозников под огородами состояло 4,71 га, садами около 10 га, картофелем 100,6 га, под яровыми 109, 3 га. Содержалось 403 головы крупного рогатого скота, 164 свиньи и 885 овец. В личных хозяйствах колхозников под огороды было отведено 0,9 га, картофелем засажено 101,7 га, содержалось 299 коров, 159 свиней, 366 овец. На начало 1937 г. в трех колхозах состояло 354 двора, процент коллективизации, по данным районной администрации, составил 70,9. Колхозная площадь под озимыми составляла 1131 га, под яровыми - 995,7 га, под огородно-бахчевыми культурами - 52,9 га, под картофелем - 239 га, под кормовыми - 540,2 га, Поголовье колхозных лошадей составляло 220 голов, также имелись 32 коровы и 98 свиней. У вослебовских единоличников площадь озимых в среднем составляла 10,5 га, яровых - 63,5 га, под огородам - 0,3 га, под картофелем - 61,3 га, под садами - 10 соток. В хозяйствах сельских единоличников содержались 9 лошадей, 22 коровы, 25 свиней, 12 овец.

Обзор выполнения плана народного хозяйства Скопинского района на 1 января 1938 г. позволяет сравнить вослебовские личные и коллективные хозяйства с соседями по району. 23,2% хозяйств скопинских колхозников не имело скота, хозяйства без крупного рогатого скота составляли 38,6%, без мелкого - 68,5%. В среднем на каждые 100 дворов приходилось 49 коров, 89 овец и 45 свиней. При этом в колхозе «Пробуждение» села Вослебова в 1938 г. было 147 лошадей, 38 жеребят, 19 коров и 6 телят, 47 свиней и 121 поросенок, овца. Пало 2 жеребенка и 30 поросят. Продано колхозникам 10 телят и 24 поросенка. В колхозе «Четвертый завершающий» в 1938 г. было116 лошадей и 29 жеребят, 17 коров и 8 телят, 22 свиньи и 114 поросят, 7 овец. Пали в этом же году жеребенок, 2 теленка, 6 поросят. Было продано колхозниками 16 телят и 56 поросят. У колхоза «Четвертый завершающий» имелся собственный черепичный завод, на котором работали 13 человек.

На 1 января 1939 г. в Вослебове было 794 двора. В колхозе «Пробуждение» числились 224 двора, в них работающих 371 человек. В 182 дворах колхозников имелся крупный рогатый скот. Вне колхоза состояло 223 жителя. Площадь посевов различных культур составляла 1406 га. К распределению на трудодни за 1938 г. было выделено 15,3% прибыли, на администрацию - 7,1%. В среднем каждый колхозник заработал за год 109 трудодней, на трудодень вышло по 2,67 кг зерна и 17 копеек деньгами. В колхозе «Четвертый завершающий» с добавлением в 1938 г. 8 дворов общее их количество достигло 158. В них проживали 753 жителя, в том числе 312 трудоспособных. 98 дворов содержали крупный рогатый скот. Вне колхоза находились 98 жителей. В 1938 г. с 912 га посевных площадей было собрано 3929 ц зерна и бобовых, с 80 га - 600 ц картофеля, с 7 га - 111 центнеров других овощей и бахчевых. Каждый колхозник в среднем заработал по 102 трудодня. После отчисления 22,9% прибыли к выдаче за каждый трудодень полагалось 1,3 кг зерна и 8 копеек деньгами.

Любопытный случай из жизни села приводится в материалах Рязанской комплексной географической экспедиции МГУ им. М.В.Ломоносова, датированных 1939 г. В них сообщается: «У села Вослебово (со слов пожарного старосты) в марте текущего года в торфяном болоте был найден всадник в полном вооружении (видимо, провалившийся в болото). Находку можно отнести к началу ХIX в.»

1 июня 1940 г. в Вослебове была закрыта Христорождественская церковь. Ее здание планировалось переделать под сельский клуб, но до лета следующего года приступить к работам не успели.

Летом 1941 г. обычный ритм сельской жизни нарушило начало Великой Отечественной войны. Более 500 вослебовцев ушли на фронт. На место ушедших вставали женщины, подростки и старики.

25 ноября 1941 г. прорвавшие фронт немецко-фашистские части заняли город Скопин. Советские войска приступили к подготовке контрнаступления. Директивой № 116 Ставки Верховного главнокомандования от 25 ноября 1941 г. 61-й резервной армии генерал-лейтенанта М.М.Попова предписывалось сосредоточиться по железной дороге в районе Ряжск, Раненбург, Мичуринск, Старо-Юрьево. Сосредоточение армии должно было быть осуществлено к 5 декабря. Справа к исходу 2 декабря заканчивала сосредоточение 10-я резервная армия генерал-лейтенанта Ф.И.Голикова. Одновременно приказом командующего Западным фронтом генерала армии Г.К.Жукова предписывалось «создать полосы сплошных заграждений, эшелонированных в глубину, в которых оставлялись проходы для своих войск, эти проходы прикрывались отрядами заграждения». В числе прочих важных рубежей указывались Катино, Павелец, Лопатино ,Секирино, Трухачево, Аманово, Говорово, Салтыки. В число заграждений включались и минные поля.

28 ноября 1941 г. Скопин был освобожден от оккупантов решительным ударом батальона морской пехоты из состава 84-й отдельной стрелковой бригады . Но советское контрнаступление только начиналось.

Первые части 61-й армии начали выгрузку в Ряжске уже 29 ноября 1941 г. По прибытию первого эшелона на станцию Ряжск в 10.00 29 ноября 1941 г., 3-й батальон 1164-го стрелкового полка под командованием старшего лейтенанта Серскова, закончив разгрузку в 18.00, выдвинулся в район Скопина и к 20.00 30 ноября занял оборону на западной и юго-западной окраинах города. В Скопине уже несколько дней хозяйничали немцы и финны, успевшие разгромить все здания советских учреждений (впрочем, многое было испорчено еще до их прихода, чтобы «не досталось врагу»), расстрелять 26 активистов, изнасиловать нескольких женщин и ограбить многих местных жителей. Главные сила полка к этому времени начали сосредотачиваться в районе Желтухинский хутор – Шелемишево – Зезюлино.

В непосредственной близости от села Вослебова выдвигалась 83-я кавалерийская дивизия под командованием полковника С.Н.Селюкова, входившая в состав 61-й армии. В период с 28 ноября по 5 декабря, следуя по железной дороге с мест формирования, ее части выгрузились на станции Ухолово и, двигаясь походным порядком по маршруту Ряжск – Скопин – Боршевое – Ростово – Никитское – станция Волово, выполняла задачу по обеспечению правого фланга 61-й армии, выходившей на стык между 10-й и 3-й армиями . К 12 декабря 1941 г. 83-я кавдивизия сосредоточилась в районе Скопина. Ее 226-й кавалерийский полк расположился в районе совхоза им. Буденного и выдвинул конные караулы в направлении шоссе Кораблино – северная. окраина Вослебово. 215-й кавалерийский полк занял позицию по западной окраине города и далее на юг, до пересечения дороги в Новиково, выдвинув конные караулы к поселку Московский. 231-й кавалерийский полк расположился на восточной окраине города южнее Вослебово и железной дороги, выдвинув караулы к поселку Лесничество и по дороге к Старобараково и Ивановке. «Занятие позиций совпало с авианалетом противника, в результате 2 бойца были ранены и убита лошадь». К 23.00 13 декабря 1941 г. дивизия, совершая марш, преследовала отступавшего противника и вышла на рубеж Ново-Александрово – Боршевое.

В первые дни после освобождения Скопина обстановка в его окрестностях оставалась неясной и до предела напряженной. Нередко случались трагические недоразумения. В докладе начальника штаба 346-й стрелковой дивизии полковника Зеновьева в штаб 61-й армии сообщалось о том, что «8 декабря 1941 г. на наше минное поле у Скопина наехала грузовая машина 803-го отдельного батальона связи. Кузов машины взорван, мотор остался цел. Ранено 4 красноармейца, из них 2 тяжело. Ведется дознание» .

В течение кратковременного пребывания в Скопине немецко-фашистские оккупанты успели побывать и в Вослебове. В докладной записке от 21 января 1942 г. в адрес исполкома Рязанского областного совета депутатов трудящихся об итогах их пребывания в селе сообщалось: «Новое здание Вослебовской начально-средней школы, где обучалось 640 человек, выведено из строя. В школе выбиты стекла, поломаны двери, повреждена крыша, частично расхищены парты и совершенно расхищены учебные кабинеты и библиотека». В целом же записка констатировала, что «несмотря на кратковременную оккупацию в районе произведены большие разрушения и расхищение зданий и имущества…», в результате чего нормальная работа школ, больниц и других учреждений в районе была серьезно нарушена, а в отдельных случаях полностью прекращена. Но все повреждения удалось вскоре устранить.

В начале 1942 г. в воюющей стране было не до культуры, насущной проблемой оставалось обеспечение населения продовольствием. Поэтмоу здание закрытой Христорождественской церкви после ухода врага не стали переделывать в клуб, а передали областному тресту «Заготзерно» под склад.

В годы Великой Отечественной войны многие вослебовцы «героически сражались на различных фронтах, за что были удостоены высоких правительственных наград. Среди них Ф.М.Темников, Е.Н.Кураксин, В.Р.Линев, В.Т.Подпасков, В.С.Найдин и другие. А вот о ратном подвиге вослебовца В.С.Сторожихина его односельчане узнали спустя почти 40 лет. В редакцию районной газеты, которая в то время называлась «Ленинское знамя», пришло письмо заслуженного учителя Литовской ССР, руководителя музея боевой славы одной из школ П.Фролова. В нем он рассказал об одном из фактов военной биографии, который стал известен краеведам. Письмо было опубликовано. Вот его краткое содержание.

5 июля 1943 г. на Орловско-Курской дуге рядовой В.С.Сторожихин, уроженец села Вослебово, воевал в составе 188-го стрелкового Аргунского полка. В одном из боев рота, где служил Сторожихин, после наступления противника оказалась в окружении на одной из высот. Двое суток воины вели кровопролитные оборонительные бои. В роте осталось 6 человек. И тогда командование принял на себя В.С.Сторожихин. Когда кончились боеприпасы, их собрали у погибших. Трое суток горстка бойцов держала оборону. Потом ночью стали прорываться к своим. Троих тяжело ранило, задело и Сторожихина, но, выходя из-под огня, он вел и тяжелораненого товарища. После боя командир полка всех шестерых представил к награде. В том числе Сторожихина – к ордену Боевого Красного знамени. А когда об этом случае узнал командующий армией, он наложил на документах Сторожихина такую резолюцию: «Достоин более высокой награды». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 января 1944 г. рядовой В.С.Сторожихин был награжден орденом Ленина» .

За годы Великой Отечественной войны полным кавалером ордена Славы стал уроженец Вослебова старший сержант Василий Иванович Римский (1914-1983), санинструктор 340-го стрелкового полка. В 1945 г. старшина В.И.Римский демобилизовался и вернулся на родину, до конца своих дней жил и работал в Скопине.

«В Вослебово на военные годы пришлась очередная реорганизация здешних колхозов. Из двух хозяйств выделилось третье – колхоз «Заря». К нему отошло примерно по половине крестьянских дворов от колхозов «Пробуждение» и «Четвертый завершающий». Однако во многих из этих дворов солдаты с войны так и не вернулись. По последним данным из 560 человек ушедших на фронт только из Вослебова, более 230 погибли» .

После оккупации мирная жизнь в селе налаживалась быстро. Атмосферу обычного январского рабочего дня 1942 г. в колхозе «Четвертый завершающий» сохранила заметка И.Сергеева в районной газете «Сталинец»: «Бригадиром 5-й бригады работает недавно пришедший к руководству молодой колхозник Александр Тимофеевич Подпасков. За короткое время он уже сумел проявить свои организаторские способности, хорошо наладил работу на полусложной молотилке. Обмолот идет быстро… На току идет напряженная работа. На двух сортировках очищается зерно. Полусложная молотилка работает без остановки. В этом немалая заслуга молодого бригадира тов. Подпаскова. В кузнице ремонтируются плуги. Работает кузница с утра и до ночи. Кузнец И.П.Ребриков, работающий по этой специальности бессменно семь лет, вслед за ремонтом плугов будет ремонтировать сеялки и бороны. Идет починка сбруи. Приводятся в порядок пахотные хомуты. Шорник Федор Алексеевич Зверьков взял обязательство закончить починку хомутов в короткое время. Рабочий день в колхозе начинается рано. Дел много. С целью ускорения обмолота хлебов 25 человек молотят вручную. Успешно справляются с молотьбой колхозницы. Хорошо работает на молотьбе группа колхозниц, которую возглавляет Мария Антоновна Люлюкина. В ее группе пять человек. Норму по молотьбе они аккуратно выполняют. Работающие на молотьбе вручную колхозники Иван, Егор и Семен Пономаревы систематически перевыполняют нормы. Они молотят за день по две-две с половиной копны при норме в одну копну… Старший конюх Алексей Егорович Муратов неплохо ухаживает за лошадьми, своим личным примером он показывает всем конюхам образцы того, как надо относиться к колхозному коню. Позаботилось правление колхоза о проведении инвентаризации. Счетовод Аркадий Александрович Поляков закончил инвентаризацию своевременно».

Главным дефицитом военного времени на селе стали кадры. Далеко не все, кому в трудную пору были доверены ответственные должности, смогли с ними справиться. Так случилось и в колхозе «Четвертый завершающий». В 1942 г. Скопинский райком рассматривал вопрос о неправильном подборе руководящих кадров в этом хозяйстве. В нем «в течении 2-х лет работал председателем колхоза Линев, занимавшийся пьянкой, развалил колхоз, за что был осуждена на полтора года тюремного заключения. В этом же колхозе работал после Линева Чистотин, который в 1936 г. был снят с работы, как неспособный руководить колхозом, в 1941 г. он был снова выдвинут на должность председателя. За плохую подготовку к севу, за развал дисциплины общее собрание 20 марта 1942 г. освободило и его от работы». Трудности военного времени не перечесть: недостаток лошадей, тракторов, семян, да и просто продуктов питания. Все это двойной, тройной ношей легло на плечи тех, кто остался в тылу. Через несколько лет война окончилась, победители возвратились домой. Но объективные обстоятельства были таковы, что и в послевоенное время на селе еще долго не хватало и лошадей, и мужской силы, и специалистов.

Районная газета «Сталинец» сообщала: «В колхозе «Четвертый завершающий» в 1948 г. 5 лошадей пало: одна от перелома позвоночника, вторая от перелома конечностей, две от разрыва желудка при перекармливании и жеребец - от удушения на привязи в конюшне, 6 конематок абортировало. Причина падежа лошадей: преступная халатность, вызванная обезличкой. На 40 лошадей имелся один конюх. В соседнем колхозе «Пробуждение» абортировало 4 конематки и пало 8 лошадей».

В 1951 г. вослебовские колхозы в среднем собирали ржи по 16-17 ц с га, яровой пшеницы – по 13 ц с га. Урожайность в колхозе «Заря» также была крайне низкой. В этом хозяйстве занимались еще и овощеводством, были парники под рассаду овощей.

Постепенно жизнь послевоенного села налаживалась. В 1950 г. колхоз «Заря» влился в колхоз «Пробуждение», приняв его название. Председателем его стал Ф.Линев. В укрупненном колхозе были образованы 7 полеводческих и 1 огородная бригада, их бригадирами стали Н.Овинников, А.Овинников, И.Назаров, П.Темникова, А.Сухих, М.Анюшкин, М.Исаев. Животноводческими фермами заведовал М.Сычев. В хозяйстве были построены овчарник на 200 голов, птичник на 1500 и свинарник на 100 голов. В 1950 г. колхозникам «Пробуждения» предстояло убрать озимые на 424 га и яровые на 714 га.

В ходе очередного укрупнения в 1952 г. два вослебовских колхоза «Пробуждение» и «Четвертый завершающий» объединились в одно хозяйство – колхоз им. Кирова. Однако и он просуществовал немногим более десятилетия. На основании постановления Совета Министров СССР от 13 апреля 1964 г. №448 совхозу им. Мичурина были переданы колхозные земли от колхозов им. Кирова Вослебовского сельсовета в количестве 3981 га и «Советская Волна» Лопатинского сельсовета в количестве 1349 га. К 1965 г. совхоз им. Мичурина имел 4 отделения: Центральное, Вослебовское, Немеровское и Вороновское. Директором совхоза в эти годы был Иван Антонович Сурков, главным агрономом – Николай Александрович Лопатин.

«После того, как Вослебово определили как центр отделения совхоза им. Мичурина, тут началось интенсивное производственное, социально-бытовое и жилищное строительство. За короткий срок сдали в эксплуатацию здания сельсовета, медпункта, почты, кафе, продовольственного и промтоварного магазинов.

В 1965 г. в состав Вослебовского сельсовета входили село Вослебово, станция Брикетная, железнодорожные будки, поселок Лесничество с лесными сторожками. В селе действовали школа-восьмилетка, два магазина, фельдшерско-акушерский пункт и 2-е отделение совхоза им. Мичурина.

Знаменательным событием в культурной жизни Вослебова 1980-х гг. стало создание в сельском доме культуры народного ансамбля русской песни «Селяне» В 1982 г. ему было присвоено звание «народный».

«В 1986 г. недалеко от села был построен один из крупнейших в области Вослебовский свинокомплекс. Ему отошло более 1000 га совхозных земель, примыкающих непосредственно к селу. Сюда перешли работать из совхоза многие жители Вослебова и других соседних населенных пунктов» .

В 1993 г., на волне охвативших всю страну перемен, совхоз им. Мичурина был преобразован в акционерное общество.

Начало 1990-х гг. в Вослебове было ознаменовано возрождением церковной жизни. Генеральный директор ООО «Альфа» Александр Николаевич Люлюкин, посоветовавшись со своим коллективом, решил восстановить сельский храм. В его возрождение внесли свой вклад администрации города Скопина и Скопинского района, руководитель скопинского лесничества А.И.Гришин, директор ЗАО «Ремонтник» В.Э.Николаев, директор АО «Скопинхлебопродукт» В.В.Строганов, а также вослебовцы Е.И.Жирков, В.В.Ульянов, А.В.Найдин и многие другие. В декабре 1999 г. при стечении большого количества народа церковь в Вослебове была освящена архиепископом Рязанским и Касимовским Симоном как Рождество-Богородицкая. Приход возрожденного храма возглавил священник Павел Плятов.

В соответствии с Законом Рязанской области от 7 октября 2004 г. № 76-оз «О наделении муниципального образования – Скопинский район статусом муниципального района, об установлении его границ, границ муниципальных образований, входящих в его состав» Вослебово стало административным центром Вослебовского сельского поселения. В него вошли села Вослебово, Вердерево, Кушуново, Новое, деревни Летово, Савиловка, Воздвиженка, Свистовка, Дмитриевский хутор, поселок Лесничество и станция Брикетная. Общая площадь Вослебовского сельского поселения составляет 128 кв. км. На его территории в 2008 г. действовали две средние общеобразовательные школы, три дошкольных детских учреждения, два дома культуры, три фельдшерско-акушерских пункта, два отделения связи. Численность населения Вослебовского сельского поселения - 2937 человек, из них детей дошкольного возраста 189 человек, школьников 293, пенсионеров и инвалидов 757 человек.

По данным Всероссийской переписи населения 2010 г. в селе Вослебове одноименного сельского округа сейчас проживает 1861 человек – 858 мужчин и 1003 женщины.

Во вложении вариант очерка со сносками.

5
Рейтинг: 5 (1 голос)
Прикрепленный файлРазмер
doc292 кб
 
Разместил: skala    все публикации автора
Состояние:  Утверждено

О проекте