Рязанская старина

С чего же всё-таки начиналось рязанское историческое краеведение?.. Вопрос не; такой уж праздный, как это может показаться на первый, взгляд. Какой год, какую точку выбрать для отсчёта?.. Быть может, «Повесть о разорении Батыем Рязани в 1237 году», которую по своему героическому содержанию, высокому идейному накалу и художественному звучанию специалисты разных уровней, в том числе языковеды, филологи, считают одним из выдающихся памятников древней русской литературы? Мужественный: образ Евпатия Коловрата, прописанный неведомым автором в скупых суровых тонах, свято хранится в сердцах наших.

А совсем недавно, в год 7О-летия Рязанской области, первый русский партизан предстал перед нами весомо, зримо, на одной из центральных улиц города, в виде отлитого из бронзы всадника поднявшего на дыбы коня и взмахом руки призывающего своих соратников идти на заклятого врага. Или за отправную точку следует принять поэтическую «Повесть о Петре и Февронии», безусловно имеющую отношение к нашему мещерскому краю? Кто знает? Кто знает?.. Во всяком случае, как нам представляется, Тихон Яковлевич Воздвиженский держал на уме все изустные легенды, все народные сказания, когда два века назад брал в руки перо, чтобы воспламенить своим страстным чувством скупые летописные строки.

Примечательной личностью был сын священника из села Воздвиженского Дмитровского уезда Московской губернии. И, пожалуй, об этом весьма грамотном и даровитом человеке стоит рассказать поподробнее.
Закончив семинарию Свято-Троицкой; Сергиевой лавры, в самом зените правления императрицы Екатерины II, юный отрок за проявленные способности переведен был в Санкт-Петербургскую учительскую семинарию, по окончанию которой, его направили в Рязань. В гимназии, куда определили новоиспеченного учителя, он был, что называется, на все руки мастер. Преподавал историю, географию, ботанику и зоологию, технологию изготовления различных орудий труда из металла и дерева и к тому же легко мог объяснить разные тонкости коммерческого характера. Оценив его энциклопедические познания, некую «всеядность», губернатор, генерал-майор Михаил Иванович Ковалевский, помимо гимназии поручил Воздвиженскому пестовать молодых дворян в устроенном для них пансионе. Тихон Яковлевич и здесь в грязь лицом не ударил: кроме истории и географии, при отсутствии учителей по иностранным языкам французский преподавал и немецкий.
Но вместе с педагогическими способностями ещё и другими достоинствами обладал уроженец села Воздвиженского, при горе которого в летний день 1612-го года воины князя Дмитрия Пожарского, преклонив колени и обнажив головы, поклялись вымести польских супостатов из стен московских и получили на то Боже благословение. Быть может, это: событие, свершившееся на его родине, буквально, у порога отчего дома, и подвигло отца Тихона к написанию обширного исторического труда, которому он дал весьма пространное название — «Историческое обозрение Рязанской губернии, разделенное на пять периодов в виде летописца, изображающего древнее и новое состояние сея губернии с присовокуплением на каждый: период политических, статистических, физических и географических замечаний» Эта толстая книга, сошедшая с печатного стана в московской типографии С. Селивановского в десятую годовщину изгнания Наполеона из пределов российских изобиловала разными интересными подробностями исторического характера, была проникнута истинно патриотическим духом. А в конце своей рукописи, дабы дать читателю отдых от хитроумных интриг и политических коллизий, коими были наполнены все страницы, автор предоставил ему сведения о разных чудесных явлениях, случавшихся в земле Рязанской, как то: явлений кометы, знамения небесные, страшные бури, внезапные пожары в земляных пластах... И о том не забыл, как колокола в Спасском селе Выжелес сами собой прозвонили в тихую ясную погоду. И еще (самое знаменательное!) как крестьяне села Старая Рязань, справляя земельную повинность, простой сохой выкопали из пашни много разных диковинных предметов. «Числом оных 35 и все осыпаны драгоценными каменьями и жемчугом, в коих весу (вместе с сими украшениями) 5 фунт. 93 зол.», – в таких радостных тонах заключает автор свои... мы бы назвали эти пёстрые заметки лирическими отступлениями. (Сегодня эти княжеские бармы хранятся в оружейной палате Московского Кремля.)

Прослужив в гимназии 30 лет и выйдя в отставку, Тихон Яковлевич продолжал свои ученые занятия до' самой смерти. На похоронах Т.Я. Возвиженского в марте 1827-го года он был назван «первым историком Рязанского края». Его сыновья, особенно старший Дмитрий с успехом продолжили дело, начатое отцом на ниве народного просвещения.

А теперь перенесемся вперед почти на шесть десятков лет, пройдёмся по Соборной, площади и заглянем в крепкое, двухэтажное стоящее вблизи древнего вала здание, где располагались так называемые Присутственные места. Здесь в одном из залов, в разгар лета 1884-го. года, а именно 15-го июня, собралась публика почтенная, известная всему городу во главе с губернатором князем К.Д. Гагариным и Его Преосвященством епископом Рязанским Феоктистом. Поводом к таком встрече послужило письмо господина министра Внутренних дел, в коем тот сообщал примерно следующее: государь-император, в порядке опыта, соизволил учредить в четырех губерниях — Тверской Тамбовской, Орловской и Рязанской особые Ученые архивные, комиссии. И гость из Санкт-Петербурга сенатор и академик Николай Васильевич Калачов, мужчина лет за шестьдесят» остроносый большеротый с высоким сократовским лбом и густыми светлыми бакенбардами давал разъяснения относительно этого письма. Суть его заключалась в следующем. За долгие годы в различных ведомствах и канцеляриях – губернских и уездных – скопились разные документы, многие из которых за давностью лет подлежат изъятию, попросту говоря, уничтожению. Но бумага бумаге рознь. Иная потеряла свою значимость, а иная такую сторону жизни приоткрывает, что вполне достойна занять место в архиве. Покопавшись в бумажных развалах, отделив зерна от плевел, можно создать благоприятные условия для дальнейшего, развития исторической науки. Рязанская земля внесла свой достойный вклад в образование Русского: государства, в его защиту от врагов разных мастей.
С горечью заметив, что при людском попустительстве, равнодушии к своим истокам все чаще и чаще исчезают в городах и весях памятники прошлого, даже иногда и следа от них не остается, взволнованный оратор, кроме сбора архивного материала, призвал рязанцев включить в круг своих интересов и организацию музея. Своими экспонатами он, как выразился Н.В. Калачо, «будет содействовать развитию в народе образования и вкуса, воспитывать не только в. высшем классе, но и в простолюдинах любовь к своей старине, к своему родному краю».
Очень ярко и образно излагал свои мысли ученый, организовавший незадолго до этого Археологический музей, в Российской столице и ставший его первым директором. Хозяева-рязаецы сидели, как завороженные. Польщенный всеобщим вниманием, памятуя, что «лиха беда – начало», высокий гость пообещал всемерно поддерживать новую комиссию во всех ее благих начинаниях и на первый случай пообещал оказать помощь в составлении научной библиотеки.
Вдохновленный таким примером, Зарайский воинский начальник А.А. Марин кратко и лаконично заявил, что по случаю торжественного церемониала он желает преподнести в дар музею», который. они собираются устроить икону Святых мучеников Флора и Лавра, доставшуюся ему вместе с унаследованным от родителей имением в Могилевской губернии.
Подводя черту Калачов, сказал, что лично он считает всех присутствующих, а было их 16 человек вместе с губернатором, членами новой комиссии, и в дальнейшем она будет пополняться новыми достойными образованными людьми.
Потом состоялись выборы председателя. Им стал Г.В. Кастриото-Скандербек, председатель Окружного суда. Товарищем ему, заместителем, рекомендовали отца Владимира, архимандрита Свято-Троицкого монастыря, где некогда Сергий Радонежский помирил Дмитрия Донского с Олегом Рязанским, а управителем дел — секретаря губернского статистического комитета А.В. Селиванова. Собираться на свои совещания члены комиссии решили не реже одного раза в три месяца,
И уже на втором заседании приняли новых членов и наметили конкретный план дальнейшей работы. В частности Дела Воеводской комиссии взялся разбирать, систематизитровать и описывать священник Соборной Зарайской церкви и преподаватель латинского языка в местном духовном училище Иоанн Васильевич Добролюбов. Настоятель Троицкого монастыря и Почетный член братства Епископа Рязанского Святого Василия отец Владимир занялся раскольниками. Алексей Васильевич Селиванов решил заняться историей и археологией, хотя еще в университете, увлекшись анатомией беспозвоночных, сумел написать о них несколько толстых книг, материалы для которых собирал по всей стране, по службе же занимался статистикой.
Тот же Селиванов сообщил об обнаруженных им дневниковых записях известного ученого-слависта Н.И. Надеждина, издателя журнала «Телескоп». Добролюбов прочитал написанное в прямодушных солдатских выражениях письмо генерала Ивана Никитича Скобелева сыну Дмитрию, где были такие слова:
«Советую не забывать, что ты не более, как сын русского солдата, и что в родословной твоей первый свинцом означенный, кружок вмещает порохом воняющую фигуру отца твоего, который потому только не носил лаптей, что босиком бегать было ему легче. Впрочем, фамилию свою можешь ты произносить, не краснея во всех углах обширного нашего Отечества».
Полковник Марин сообщил, что на берегу Оки, верстах в 15-ти от Зарайска, в районе села Клишино расположена группа древних, еще никем не исследованных курганов.Сразу же после первого заседания он со своими товарищами, прихватив помещика Ф.Н. Китаева,
направился туда. Копнули раз – другой и обнаружили «костяк», — могилу с полным набором ритуальных принадлежностей – бусами, браслетами, подвесками... А на месте древнего города Ростиславля, сожженного татарами, нашли зуб мамонта, и можно надеяться, что когда-нибудь им посчастливится найти и другие части скелета.
Секретарь консистории В.А. Самарянов напомнил о давнем намерении соорудить храм над могилами князей и княгинь, убитых в Старой Рязани во время нашествия Батыя. Прежде, чем приняться осуществлять это намерение, члены комиссии решили командировать в Старую Рязань Добролюбова, чтобы он там все подробно рассмотрел и во всем разобрался.
Вот в такой деловой творческой атмосфере проходили заседания комиссии, пополнявшейся все новыми и новыми членами, людьми, неравнодушными к судьбам «малой» своей, родины и большой страны. Через шесть лет после основания в составе РУАКа состояло 206 человек.
Невозможно рассказать о всех заседаниях РУАКа: ведь со временем они стали проводиться чаще, иной раз и месяца не пропускали. И почти каждой встрече сопутствовал выпущенный том научных трудов, по страницам которого были рассеяны такие сведения, что у современного историка, краеведа или просто добросовестного читателя, любителя старины прямо-таки глаза разбегаются от эдакого; богатства.
А находки, находки, извлеченные из недр архивных! Грамоты князей рязанских ХV века. Наказ царя Алексея Михаиловича Михайловскому воеводе Кондыреву, Произведения А.С. Грибоедова, Я.П. Полонского, сестер Хвощинских. Стихи поэта, и Георгиевского кавалера, участника войны 1812-го года С.Н. Марина, рукописи академика, гравера И.П. Пожалостина, генерала А.П. Ермолова, фельдмаршала М.Б. Барклая де Толли, кавалерист-девицы Надежды Дуровой.
Но куда же вместить столь ценные экспонаты? Канцелярские стены, где отвели место для материалов РУАК, не резиновые. Поэтому на одном совещаний «члены комиссии выразили желание устроить ряд публичных чтений, сбор от которых будет первым камнем в фундаменте воздвигаемого нами здания», то есть краеведческого музея.
Больших средств от чтения лекций члены комиссии, конечно, не ожидали, но полагали, что лекции хотя бы внесут лепту в почин, тем самым возбудив сограждан к продолжение сего благородного дела.
Итак, «нельзя объять необъятное», однако некоторые вехи в развитии РУАК все-таки намечу.
И.В. Добролюбов издал 1-й том «Историко-статистического описания церквей, и монастырей. Рязанской епархии» и подготовил к печати второй.
Назначенный хранителем музейных фондов А.И.Черепнин просил ходатайствовать перед, Археологической императорской комиссией о выдаче ему «открытого» листа, дающего право производить раскопки. Благодаря этому листу он в дальнейшем сумел стереть многие «белые пятна» на археологической: карте Рязанской губернии.
А.Д. Повалишин, часто помогавший комиссии из своих собственных средств, выпустил книгу «Рязанские помещики и их крепостные», представив читателю таких самобытных личностей, как генерал-майор, начальник Рязанского ополчения Л.Д. Измайлов и владельцев железоделательных заводов Демидовых.
Д.И. Иловайский на основе летописных материалов, различных грамот и актов написал «Историю Рязанского княжества».
Д.Д. Солодовников, промерив своими ногами каждую пядь древнего рязанского вала, изучив на старинных планах расположение улиц и площадей, проникнув в биографии замечательных деятелей науки и культуры, создал своего рода, торжественную кантату родному городу, предпослав ей бесхитростное название – «Переяславль Рязанский».
Если И.И. Проходцев написал за свою жизнь всего одну монографию «Рязанская губерния в 1812-м году», имя; его, по мнению специалистов, все равно бы осталось в необозримом поле исторической науки.
Как остались нам, нынешнему поколению, глиняные пряслица и височные кольца из археологических раскопок А.И.Черепнина ж В.А. Городцова, строки из Писцовых книг, знамена Рязанского ополчения, развевавшиеся на высотах. Монмартра, «История города Касимова с древнейших времен» сочинения; Н.И. Шишкина, стихи и народные напевы, собранные в поездках по губернии учениками гимназии под руководством талантливого педагога С.Я. Яхонтова, линия Вожской засеки, пройденная пешком от края до края и отмеченная: на бумаге неутомимым этнографом Н.И.Лебедевой и т. д. и т. п.
И все; это богатство пока можно увидеть. Экспонаты – в залах РИАМЗа, Рязанского историко-архитектурного музея-заповедника. А книги, труды архивной комиссии, журналы, статьи – в научной библиотеке музея. Стоит только нажать кнопку звонка, прикрепленную к двери церкви Святого Духа, стоящей, у лестницы спускающейся к Трубежу.
Хозяйкой этого вместилища научных знаний сейчас является Ирина Петровна Самойлова, немало лет посвятившая подбору, систематизации и сохранению книг и рукописей, доставшихся нашему поколению от тех первых «руаковцев», чей прах давно уже покоится в земле.
Ирина Петровна испытывает симпатию к: тем людям, кто интересуется рязанской стариной и охотно им помогает найти нужные материалы. Из ее рук я взял тоненькую книжечку в синем переплете, где содержится вся, можно сказать, квинтэссенция бескорыстной деятельности РУАК за 25 лет ее существования. А сделано было немало.
Образовав исторический архив, без которого не обойтись ни одному серьезному исследователю прошлого родного края.
Изданы труды, в каждой строчке которых бьется, пульсирует живая горячая мысль авторов.
Собрана — и здесь нужно добрым словом помянуть доброхотов и меценатов — библиотека в 12 тысяч томов.
Создан историко-архитектурный музей, содержащий в своих фондах тысячи и тысячи предметов старины.
Проведено детальное обследование одного из важнейших участков оборонительной линии Русского государства – Вожской засеки.
Под перезвон фанфар проведен всенародный праздник — 800-летие со дня основания Рязани.
25 Комиссия служила благородному делу народного просвещения, прививая каждому любовь к отчине своей и «дедине».
На юбилейных торжествах в здании Дворянского собрания 29-го декабря 1909 года с речью выступил один из основателей комиссии С.Д. Яхонтов (в живых к этому юбилею их осталось всего двое) и закончил свою речь трогательным призывом: «Наука – то же море: ковшом его не вычерпать. Потрудитесь с нами и после нас, родненькие!»
Время дает, время и отнимает. Две грянувшие войны и три разразившиеся революции никому не прибавили радости. А рязанских историков и архивистов выбили из колеи. На исходе ХIХ века И.И. Проходцев, которого назначили главным хранителем архива, не без юмора писал: «Для разборки дел (200 тысяч!) требуется много мускульной силы».
Новые власти освободили подвижников науки от такой трудной, но интересной работы» Прежде всего они не допустили их к секретным и тайным делам ГЖУ, губернского жандармского управления. Потом пошли в распыл, на солдатские «самокрутки» приказы и циркуляры полицейского управления. Обратились в пепел многие другие ценные бумаги. Членов РУАК стали потихоньку выдворять из здания на Соборной площади, где они обосновались более трех десятков лет назад, а 23 ноября 1918-го года комиссия и вовсе прекратила свое существование.
Правда, тот же С.Д. Яхонтов не смирился, ездил в Москву, обивал пороги чиновничьих кабинетов, и вскоре был назначен уполномоченным по Рязанской губернии старой, новой, организации — Главархива Но многое к тому времени уже исчезло бесследно, сгорело в топках печей, обратилось в прах. Степам Дмитриевич, как муравей-трудолюбец, вновь стал накапливать, наращивать бесценный исторический материал, что, впрочем, не помешало местным властям посадить его на четыре месяца за тюремную решетку.
Года за годом, день за днем уходило и ушло старое поколение «руаковцев» представителей «Рязани», как они себя называли. Но остались после них научные исследования, книги и благодарная память потомков.
Но... справедливо сказано: «не стоит город без святого, селение – без праведника». В каждом нашем тихом городке, в каждом далеком от столбовых дорог селе и прежде жили и теперь живут люди весьма необычного свойства. Я бы назвал их подвижниками духа Разные по натуре, по характеру, по склонностям и привязанностям, они между тем схожи меж собой стремлением собрать «былых времен заветные предания», музейные ценности, реликвии, из коих в конечном счете складывается наша национальная культура. Горячим желанием сохранить память народа они, эти люди, обуреваемы. Ибо без нее, этой памяти, нет и по давнему философскому определению не может быть самого народа.
Конечно же, я не мог знать всех таких поборников исторической правды и подвижников культуры, разбросанных по нашим городам и весям. Но кое-кого все-таки знал и ныне сохраняю о них память. Обозначу самых памятных.
Это Г.К. Вагнер, доктор наук, искусствовед, лауреат государственной премии; С.В. Чугунов, чья фамилия стояла в проектах реставрации под многими памятникам истории и культуры, возрожденными к жизни; В.Д. Дудкин, который в погожий день и в непогодь проводил со школьниками экскурсии по городу; Е.Н. Каширин, кто с помощью своего изобретательного фотообъектива учил ребятишек, своих питомцев по станции юных техников, любить родину.
В Касимовае такими людьми были для меня И.А.Китайцев». А.М. Ишимбаев и Ю.И. Придеин. В есенинском Константинове — В.А. Астахов.

В Нармушади, против вздымающегося из реки Медвежьего острова, И.Г. Малахов, командир танка, показал мне орден Славы и замуравевшую татарскую саблю, выброшенную полой водой на речной берег.

А.Ф. Крылов в Скопине, Ю.В. Бучнев в Михайлове и А.А. Александровский в Елатьме через трудности организации, через разного рода препоны ладили музеи. В.А. Мещеряков, учитель, прошедший через войну, на совсем уж крохотной речушке Гремячке„вспоившей своими чистыми струями могучий талант П.П. Семенова-Тян-Шанского, отстоял его «белый флигель», который уже стали разбирать по кирпичику, и организовал в нем музей.

Когда Николай Илларионович Панин, горячий: поборник и активный участник восстановления Свято-Никольского монастыря в селе Старочернеево Шацкого района заметил, что потихоньку исчезает кирпич из старинной кладки, он соорудил из листов железа два незамысловатых плакатика. На одном написал мелом: «Уважение к древности есть признак истинной просвещенности (Ф. Энгельс)»; на другом – «Уничтожение национальных памятников есть форма уничтожения нации (А. Гитлер)». К сему последнему Панин, как он мне рассказывал, хотел добавить: «Нация существует до тех пор, пока присутствует национальная культура»,– но... не хватило места на жестянке, Засмеялся он.

А.И. Коваль из села Ижевского так увлекся личностью основателя теории межпланетных сообщений К.Э. Циолковского, что организовал музей в его часть сперва скромный в две комнатушки, потом — с высокими потолками, чтобы, вместился спускаемый аппарат, подаренный космонавтами, которых Коваль тоже привлек к своему «детищу». Да, многих я встречал, людей», пекущихся о нашей, культуре, которые, исповедовали старинный завет: «Камни прошлого – это ступени лестницы, ведущей в будущее». Увы, многие из этих людей уже далече, и приходится только сожалеть, что они не до конца реализовали свои планы. Невольно на память приходят слова, сказанные почти двести лет назад поэтом Александром Одоевским:

Но вечен род! Когда слетят
Потомков новых поколенья,
Иные звенья заменяя

Из цепи выпавшие звенья...

Лет тридцать назад в голове библиографа Рязанской областной библиотеки имени А.М. Горького В.Б. Серебрякова поселилась привлекательная мысль – организовать Клуб рязанских краеведов. Владимир Борисович – личность самобытная, человек поистине энциклопедических знаний копался в архивах, в подшивках старых газет и журналов, выискивал забытые и полузабытые имена, открывал давно «канувшие в Лету» события и знакомил с ними читателей местной и не только местной прессы. Вел переписку с такими же увлеченными, как и он, о людьми из многих российских городов и весей и при случае мог ответить, если не на любой, то почти на каждый вопрос, связанный с историей родного края. В своих поисках. Серебряков твердо следовал принципу, высказанному однажды известным историком В.О. Ключевским (кстати, он был Почетным членом Рязанской ученой архивной комиссии): «Изучая дедов, — узнаем внуков. Изучая внуков,– узнаем самих себя».
Время для организации клуба было выбрано далеко не случайно. После многих лет забвения в народе появился живой интерес к историческому и культурному наследию нашей страны. Люди стали задавать себе вопросы: кто есть кто и что есть что? Ответственность за наше национальное богатство, беспокойство и даже тревога за сохранность того, чем мы обладаем как: преемники созданного предыдущими поколениями – эти чувства все чаще и чаще стали волновать людей. И потому, как мне кажется, не глубокоуважаемый Владимир Борисович: выбрал время, а время выбрало его, как бы указало подходящий момент для создания клуба. Это, разумеется, нисколько не умаляет существа полезного деяния Серебрякова, который, выступив на страницах областной газеты с призывом к объединению всех краеведов под единым флагом патриотизма, любви к «малой» родине, вскоре провел организационное собрание, на котором присутствовало тридцать человек.
И начался, что называется, процесс познания. Творческий. Многогранный. Откуда пошла земля Рязанская? И чем же все-таки ее люди отличались, положим, от курян или смолян?
Историк Д.И. Иловайский сказал однажды: наш край: дал Отечеству «целые ряды более или менее выдающихся деятелей, на разнообразных поприщах...». И перечислил эти поприща: церковь, государственная служба, наука, литература, сельское хозяйство, торговля, промышленность. Знакомство с биографиями этих людей, по его мнению, позволило бы найти ответ на вопрос: «Какую живую струю внесли рязанцы в общественный строй и характер нашего Отечества?»

Вот на этот вопрос и на многие другие и пытались ответить краеведы.

Первыми рассказчиками на интереснейших заседаниях были ученые, преподаватели вузов Ю.В. Фулин, В.П. Фролов, Л.В. Чекурин, И.Н. Гаврилов, археологи В.П. Челяпов, В.В. Судаков и В.М. Буланкин, журналисты Г.В. Карпушкин, Л.Г. Гоенко и Э.К. Киселева, писатели В.А. Золотов, В.Г. Горчаков, В.И. Сафонов, И.К. Красногорская, архивисты Т.П. Синельникова и А.М. Сторожева, архитекторы С.В. Чугунов и Л. В. Сытых, руководитель общества охраны памятников В.И. Чернышева, фотохудожник Е.Н. Каширин. К сожалению, некоторых уже нет в живых.

Ушла из жизни и многолетний председатель клуба А.В. Чечнева, человек живого острого ума и доброй чуткой души. Помимо организаторских способностей она неплохо владела пером. Посмертно вышла ее основанная на глубоких архивных исследованиях книга «Салтыков-Щедрин в Рязани».

Заведующая отделом краеведения библиотеки, заслуженный работник культуры Валентина Васильевна Безуглова, приняв в свои руки бразды правления после А.В. Чечневой, ничего не растеряла в пути. Напротив, приумножила. К тому времени подросли школьники, окончили институты студенты, кто на заседаниях жадно внимал словам старших. Новые люди привнесли свежую струю в деятельность клуба – Д.Ю. Филиппов, И.Г. Кусова, В.А. Толстов, П.А.Трибунский, П.В. Акульшин и другие.
И новые — увы! — не всегда благодатные ветры подули над нашим Отечеством. Распад великой страны сопровождался кампанией по принижению национального достоинства русского народа, очернению его прошлого. Тем актуальнее выглядит сейчас проблема сохранения исторической памяти. Об этом, наверно, думали мальчики и девочки из клуба «Поиск», под руководством своего наставника Т.В. Шустовой по песчинкам, по крохам складывая историю села Шереметьево-Песочня. Свой реферат «Забытые имена» они подарили старшим товарищам активистам клуба краеведов.
Нет, наверное, почвы более плодоносной, чем национальная память — ощутительная, непрерывная связь поколений, ныне живущих на земле, с поколениями прошлыми и будущими. Роль этого своеобразного соединительного «мостика» играет «Рязанская энциклопедия», в создание которой принимали непосредственное участие; многие краеведы. По проторенной, дорожке вступила в большой мир «Ряжская энщклопедая», труд профессора», доктора исторических наук Б.В. Горбунова «со товарищи». Неутомимый, А.И. Цепков успешно выполняет программу по выпуску 12-ти томов «Русских летописей».
А сколько других книг, хороших и разных, посвященных истории нашего края, сошли с печатного стана. Все они в свое время и в свой час были представлены в клубе.
Выставки-ярмарки «Издано в Рязани» год из года расширяют литературное пространство. Благодаря электронной базе данных, сформированной в библиотеке, информация о наших местных событиях, сведения о «делах давно минувших дней» стали доступны сегодня людям разных географических широт. «К нашему сайту обращается европеец, японец, житель Америки,— сообщила однажды на заседании Клуба директор библиотеки Л.А. Пронина. – И, значит, Рязань с ее самобытной историей – не последняя спица в колесе».

Слабенький росток, который когда-то высадил на нашей краеведческой ниве В.Б. Серебряков, устремился ввысь, размахнулся вширь, образовав громадную крону. Сотни заседаний. Учителя, воспитывающие учеников, как к тому призывал поэт. Книги, журналы, красочные буклеты, пришедшие к людям. Совместная работа с музеями, а теперь они появились почти в каждой школе.

Чтения, посвященные И.П. Павлову, М.Д. Скобелеву, И.И. Срезневскому» С.Д. Яхонтову, С.Н. Худекову. Плоды неустанного труда ученых, историков, краеведов и всех тех, кто любит свое Отечество, желает служить ему и словом, и делом.
На фасаде опрятного здания, протянувшегося вдоль сквера, ведущего в Рязанский кремль, с недавних пор висит мемориальная доска с надписью: «Здание Присутственных мест. Здесь с 1884 по 1918 гг. работала Рязанская Ученая Архивная Комиссия, в состав которой входили видные исследователи Рязанского края И.В. Добролюбов, Д.И. Иловайский, М.К. Любавский, А.Д. Повалишин, И.И. Проходцев, А.В. Селиванов, Д.Д. Солодовников, А.И. Черепнин, С.Д. Яхонтов и другие».

Читая надпись, я от себя мысленно добавил к ней: первые рязанские краеведы.

Валерий Иванович Яковлев – член Союза журналистов России, член Союза писателей России, краевед.

От редакции: обзор любезно подготовлен Яковлевым В.И. по заказу редакции.