Всякие там викинги с кельтами это конечно хорошо, ну, а у наших-то непосредственных предков – славян – как дело обстояло с загробным существованием? Да, так же – всё узнаваемо до мелочей! Бойцов, павших на поле брани, разыскивают славянские валькирии – девы-перуницы: «И эта Перуница к нам прилетала, и павшим Перуница рог подавала, полный воды жизни вечной, всякому воину, мечём поражённому, иль потерявшему буйную голову» («Велесова книга» I 7г). Испив живой воды (за ней, кстати, очень часто будут хаживать персонажи русских сказок), уже в новом качестве воин отправлялся на белом коне к предводителю небесного воинства Перуну: «И не умирают они в час смерти наших тел. И павшему в поле Перуница давала выпить воду живую. И выпивший её отправлялся к Сварге на белом коне. И там Перун его встречал и вёл в благие свои чертоги. И там он будет пребывать в это время, и достанет себе новое тело, и так станет жить, радуясь присно и от века до века творя молитвы за нас» («Велесова книга» III 26).

Перун даже внешне схож с Одином.

Долг воинов, получивших «чин в храбром войске Перуна» («Велесова книга» I 8а) хранить мир богов (Правь) и мир людей (Явь) от мира нечисти (Нави): «И тогда впервые Правь была изречена отцам нашим от праотцов, охраняющим нас от Нави, кои в великой борьбе силы дают нам отражать врагов божьих» («Велесова книга» II 15а).

Такое трёхчленное деление вселенной, так же созвучно со скандинавскими взглядами на мироустройство. Прави, Яви и Нави славян соответствуют Асгард, Мидгард и Нифльхейм скандинавов. Однако, если викинги три мира своей космогонии считали всего лишь областями расселения тех или иных существ, то славянские представления о них гораздо сложнее.

Например, наш мир – Явь – рассматривался не только как место обитания человечества, но и как поле непрерывной битвы сил добра и зла. Соответственно, каждый живущий становился невольным участником этого противостояния.

Правь тоже понятие комплексное. Прежде всего, это ментальная инструкция, следуя которой люди исполняют Небесный закон, а, отклоняясь от нее, свершают зло. В рамках нашей темы, Правь – это место обитания богов (Сварга) и присоединившихся к ним предков (Ирий – рай): «Вы имеете славу иную. Вы дошли до нашего Ирия, здесь цветы увидели чудные, и деревья, а так же луга. Вы должны тут свивать снопы, на полях сих трудиться в жатву, и ячмень полоть, и пшено собирать в закрома Сварога небесного. Ибо то богатство иное!» («Велесова книга» II 7е). То есть, здесь уже появляются понятия «рая» в том виде, каким представляем его себе мы.

Сад Ирий на русском традиционном орнаменте.

Рай – Ирий – в отличие от скандинавской Вальхаллы доступен не только «убитым оружием» , но вообще всем, кто жил честно и следовал путём Прави («Велесова книга» II 7е, I 9б, I 3б). Ну, а прожившие недостойную жизнь, отправлялись совсем в другое место.

Покойников славяне делили на две категории – чистых и нечистых. В первую, как не сложно догадаться, относились те, кто при жизни следовал путём Прави. В загробном мире, они присоединялись к богам и сами становились домашними божествами, хранителями семейных гнёзд, добрыми пращурами Щурами (Чурами) – это к ним взывает ребятня в своих играх: «Чур меня!», «Чур это моё!» . Во вторую категорию попадали, мягко говоря, лица невысоких морально-нравственных качеств: самоубийцы, утопленники, опойцы, девки, помершие незамужними… Они становились после смерти навьём, обитателями Нави, злыми духами низших ступеней славянской демонской иерархии.

В широком плане, Навью считалось любое зло; в демонологическом – местопребывание нечистой силы. Понятно, что даже в языческие времена особого поклонения подобные обитатели потустороннего мира не вызывали – просить их было не о чем, поэтому мольбы к ним не возносили, треб не клали, святилищ не ставили. Выкорчёвывая язычество, христианские миссионеры с двойным энтузиазмом истребляли представления о нечисти – если, уж, сами язычники относили их к бесам, то у нас с ними, вообще, разговора быть не может… Потом «западники» объявили развитую религиозную мифологию славян не более, чем «системой примитивных племенных суеверий» . И, казалось бы, докончили уничтожение памяти народной исторические и диалектические материалисты, логично с их точки зрения рассудившие, что раз Бога нет, то и его оппонентов тоже в природе не существует, и всё это не более, чем предрассудки. Одним словом, после столь планомерной многовековой работы по стиранию памяти никаких сведений о представлениях наших предков о Нави до нас дойти не могло даже теоретически. Да, не тут-то было…

Информации о загробном мире дремучие наши предки нам оставили предостаточно. Её облекли в занимательную форму и передачу её через тысячелетия доверили самой беспристрастной части человечества – детям. Вспомните, что редкий сказочный сюжет обходится без путешествия главного героя «за тридевять земель, в тридесятое царство» . Искать его на картах бесполезно, потому что Тридесятое царство – это мир мёртвых, Навь! Зная это становится понятнее, что за задачку ставит себе сказочный витязь, вызываясь возвратить из Тридесятого царства каким-то образом унесённую туда матушку или возлюбленную – он собирается вернуть её с того света, он идёт сражаться с самой смертью! Надо отдать должное русским женщинам – они не менее решительно отправлялись в Тридесятое царство за похищенным полюбовником («Финист – ясный сокол») или братом («Гуси-лебеди»).

Теперь, когда мы знаем что такое Тридесятое царство, сомнения витязя понятны…

Навь, как и положено любому царству мёртвых расположена под землёй. Если вдуматься в элементарную математику затёртой до дыр формулы «за тридевять земель, в тридесятом царстве» , то получается глаз режущая несостыковка. «Тридевять» , то есть, трижды девять, это 27. Двадцать семь земель необходимо преодолеть, дабы попасть в «тридесятое», то есть, тридцатое царство. Где земли №28 и №29???

Дыры в сказочном пространстве нет. Просто земли №№1-27 лежат в горизонтальной плоскости, а №№28-30 в вертикальной. Большинство сказочных персонажей попадает в Тридесятое царство, свалившись в глубокую яму (причём, свободное падение может продолжаться до трёх дней! ). В сказке «Ворон Воронович», девица-колпица в обмен на украденную одежду даёт Ивану-царевичу точное описание маршрута в Тридесятое царство, где находится его похищенная Вороном Вороновичем мать: «Нужно вверх идти по синему морю, затем спускаться вниз в глубокую яму ни много ни мало – ровно три года». Мартынку, главного героя сказки «Волшебное кольцо», в Тридесятое царство дочь Змеиного царя приводит подземным ходом. А сказок, где завистливые братья перерезают верёвки на которых главный герой поднимается по окончанию своей миссии из какого-то глубокого подземелья и не перечесть («Сказка о молодильных яблоках и живой воде», «Три царства»).

Вход в подземный мир располагается в той единственной на нашей планете точке, где сходятся Правь, Явь и Навь, где выходит на поверхность земли и тянется ветвями в небо Мировое дерево – хребет мироздания. Место это – Северный полюс. Там, «на море-окияне, на острове Буяне» и произрастает тот дуб зелёный (скандинавы считают его ясенем) – Мировое дерево, ветви которого поддерживают небо, а корни достигают преисподней.

Славянская буква «Живете», наша «Ж» символизирует ветви и корни Мирового дерева; её «талия» – место схождения трёх миров.

По его стволу с небес нисходят на землю боги. А чтобы попасть в мир подземный необходимо спуститься в пещеру, расположенную у его корней. Девица-колпица крайне осведомлена в географии – она абсолютно точно говорит, что сначала «нужно вверх идти по синему морю [то есть, плыть на север], затем спускаться вниз в глубокую яму…».

Привален вход в ту пещеру бел-горюч камнем. Камень тот «всем камням мати» и зовётся Алатырь («Голубиная книга»). На передней его стороне и написано известное предупреждение, что своевременный поворот направо или налево сулит всяческие блага здешнего тленного мира (женитьбу или богатство), а движение по прямой гарантирует непременную встречу с праотцами. Камень Алатырь это пограничный столб на границе Мира Живых. За ним начинается полоса нейтральных земель, которые мы договорились обозначать номерами №28 и №29.

По представлениям славян, под землёй жизнь кипела не менее активно, чем на её поверхности. В разных произведениях фольклора фигурируют подземные Золотое, Серебряное, Медное, Жемчужное, Сонное, Змеиное, Мышье и тому подобные царства. Было и собственно Подземное царство, которым правили Озем и Сумерла, но оно не было Царством Мёртвых. Озем и Сумерла были повелителями подземных богатств – их владения освещались не солнечным светом, а блеском золота и драгоценных камней. Со временем Озем в фольклоре атрофируется, а Сумерла, напротив, затмив супруга, станет, благодаря сказам Бажова, очень даже популярной под псевдонимом Хозяйка Медной горы.

У Хозяйки Медной Горы, оказывается, есть имя – Сумерла.

Кстати, по некоторым версиям, в Подземном царстве обитался и Змей Горыныч. Для спасения похищенной Забавы Путятишны Добрыня спускается под землю в «норы змеиные» («Бой Добрыни со Змеем»). Это, в принципе, логично – несметным сокровищам Озема и Сумерлы нужна достойная охрана (не его ли потомство сопровождает бажовскую Хозяйку Медной Горы в виде двух зелёных ящерок? ). А, может, просто владения Озема граничили со Змеиным царством и Горыныч проживал там – змей всё-таки…

А мертвецы-навьё пребывали во владениях другого подземного царя – стража душ, покинувших тело, Выя. Обессмертил Выя Н.В. Гоголь, хотя и назвал в украинской мягкой манере Вием. У западных славян это имя звучало как Ный. В Гнезно (территория современной Польши) было его святилище, куда паломники приходили выпрашивать себе в его царстве места получше. Оружие Выя – убийственный взгляд, которым он способен испепелять целые города. К счастью, взгляд этот скрывают огромные веки и длинные, до носа, густые брови.

«Киношный» Вий.

Вый легко угадывается в одном из отрицательных персонажей архаичного варианта сказки «Иван – коровий сын». После того, как Иван изрубил на Калиновом мосту трёх многоголовых змеев, их мать решает мстить и обманом завлекает богатыря в свои владения:

Ивану старик предлагает необычный поединок – они балансируют на доске над ямой с огнём (геенна огненная), куда старик и сваливается (то есть отправляется в свой мир, а Иван, до времени, в свой). Почему «до времени» – да потому, что тот, кто хоть раз видел взгляд Выя, даже если остался жив, всё-равно вернётся к нему…

С приходом христианства черты Выя унаследовал святой Касьян. Его день 29 февраля, он связан с високосным годом и символизирует неудачу: на что Касьян ни глянет – всё вянет (поговорка).

Царство Выя отделяется от остальной вселенной, разумеется, рекой. Название её всем хорошо знакомо – Смородина. К плодовому кустарнику оно отношения не имеет, так как пришло в русский язык из санскрита, на котором «смарха» означает «кровавая» . И, действительно, течёт в ней некая похожая на кровь жидкость. При попытке реку Смородину переплыть оная жидкость вспыхивает пламенем до небес. Как и скандинавскую реку Гьёлль, берега Смородины соединяет один-единственный мост – Калинов. На Калиновом мосту по-над рекой Смородиной русские чудо-богатыри пресекают попытки всякой многоголовой нечисти проникнуть с деструктивными целями из мира мёртвых в наш мир. Согласитесь, не каждый мост удостаивается чести носить имя собственное. Происхождение названия «Калинов» непонятно. Официальная наука объяснение предлагает самое дебильное из всех возможных: раз, Калинов – значит, сделан из калины! Калина, конечно, в русской мистической традиции растение сакральное (хоть раз в жизни дослушайте до конца знаменитую «Калинку-малину» и поймёте, что это не песня, а заговор добра молодца на любовь красной девицы) , но объяснение такое выглядит притянутым за уши (а Калин-царь тоже из калины сделан?! ). Своей никакой версии предложить – увы! – не могу, но смутную аналогию с ведическими преданиями нашёл. Так вот, там есть сюжет, в котором Кришна побивает стоглавого ядовитого дракона Калию, живущего в реке Калинди – по крайней мере, фонетическое сходство есть.

Однако, даже добраться до реки Смородины не менее сложно, чем её преодолеть. Тот её берег, который примыкает к Миру Живых, порос непроходимым дремучим лесом. Найти в этих дебрях дорогу без посторонней помощи невозможно. А подсказать её может только одно существо во всех трёх мирах – конечно же, Баба-Яга.

Баба-Яга в палехском варианте.

Что современная наука знает про Бабу-Ягу? Начнём с того, что Баба-Яга – это не имя и писать данное словосочетание с большой буквы смысла, вообще-то, нет. «Баба» - обозначение любой рожавшей женщины, точно так же, как «девка» - нерожавшей. Про что такое «Яга» вразумительных толкований не существует (в некоторых сказках слово это звучит как прилагательное «ягая баба» ). Была неуклюжая, опять же основанная на фонетическом созвучии, попытка связать «яга» с глаголом ягать – громко кричать. Считаю, что с тем же успехом можно псевдоним Бабы-Яги вывести от слова «ягода».

То, что «Баба-Яга» не имя говорит ещё и тот факт, что она не одна. Бабок-Ёжек на самом деле три – все они сёстры, дочери Выя (этим и объясняется их информированность относительно кратчайшей дороги к папиным владениям, а так же наличие в их арсенале волшебного платочка, трижды махнув которым можно в мгновение ока создать мост через Смородину, который не сгорит в её пламени). По профессии бабки-Ёжки пряхи: «Избушка повернулась к лесу задом, к Ивану-царевичу передом. Зашёл он в неё, а там сидит баба-яга, старых лет, шёлковый кудель мечет, а нитки через грядки бросает» («Сказка о молодильных яблоках и живой воде»); «В избушке старая баба-яга прядёт кудель…» («Гуси-лебеди»); «...в избушке сидит баба-яга, костяная нога – холст ткёт» («Баба-Яга»). Три сестры-пряхи очень расхожая мифологема – это же богини судьбы, прядущие нити человеческих судеб. В рассмотренном выше скандинавском эпосе таковыми были Норны: Урд (Судьба), Верданди (Становление) и Скульд (Долг). В древнегреческих представлениях, о которых речь ниже, судьба человека была в руках сестёр Мойр: Лахезис (Дающая жребий), Клото (Прядущая) и Атропос (Неотвратимая). Здесь же прямо таки напрашивается упоминание о немецкой народной сказке «Три пряхи»; а ещё пряхой по профессии был дева Мария. Вот какими серьёзными богинями были Бабы-Яги в лучшие свои годы! Поэтому, к кому-то они безжалостны, а к кому-то благосклонны – просто судьба у каждого своя.

А поскольку они пряхи, то и не мудрено, что герой получает от них вместо компаса волшебный клубок. Посмотрите по-новому на глубину символики: Яга вручает герою клубок и в пункт назначения герой приходит лишь тогда, когда клубок размотается полностью и нить кончится. Смысл этого: клубок Яги, как богини судьбы, свит не из простой нитки, а из нити судьбы героя. Нить-судьба ведёт героя через тёмный лес – будущее. Соответственно, когда заканчивается нить жизни, он и попадает в Царство Мёртвых. Всё логично и красиво!

После того, как я выяснил, что Баба-Яга это не одно лицо, а три, мне стало понятно значительное расхождение сказок в отношении её семейного положения. Из разных источников удалось установить следующее. Одна из них имела дочь Алёнку («Терёшечка»), которую похищенный мальчик Терёшечка изжарил и скормил Бабе-Яге вместо себя. У второй тоже была дочь – богатырка Синеглазка («Сказка о молодильных яблоках и живой воде»). Синеглазка не просто дева-воительница (чем не аватара валькирии? ), а владычица Девичьего царства (эхо матриархата). Ей больше повезло, чем двоюродной сестре: Иван-царевич, похитив в её саду искомые молодильные яблоки, изнасиловал её спящую (в адаптированной версии для детских изданий просто поцеловал, но от этого «поцелуя» у Синеглазки родилось два сына), через три года Синеглазка с сыновьями и с войском явилась за алиментами, но, узнав, что отца её детей едва не угробили из зависти родные братья, простила Ивана, вышла за него замуж и забрала его к себе в своё Девичье царство. Однако, третья сестра переплюнула двух предыдущих: у неё была сорок одна дочь от сорока разных мужиков («Заморышек», разумеется, в неадаптированном варианте! ). Куда делись её половые партнёры сказки напрямую не говорят, но я обнаружил интересное совпадение. Вокруг жилища этой Бабы-Яги стоял тын, в котором был сорок один кол; на сорока были надеты отрубленные человеческие головы и лишь один был показательно свободен. Сорок мужей – сорок колов – сорок голов… доказательств не имею, но на определённые мысли наводит! Несчастная старушка всех своих дочерей потеряла в одну ночь, когда доверчиво впустила на ночлег Заморышка с братьями. Неблагодарные гости девкам поотрубали головы и нанизали на те самые колья в заборе. Ну, и чтобы закрыть тему генеалогии, был у сестёр Яг ещё и брат по отцу – Кощей Бессмертный. Отношения между ними не складывались и, в конечном итоге, Кощей погиб из-за того, что одна из бабулек проболтала секрет его бессмертия заезжему искателю приключений.

В русских сказках Баба-Яга выполняет ту же роль стража Царства Мёртвых, что и дева Моргуд у скандинавов. Аналогия сама лезет в глаза: река Гьёлль (Ужасная) – река Смородина (Кровавая); единственный мост через Гьёлль – Калинов мост; дева Моргуд – Баба-Яга… Только, вот, Яга получилась куда более колоритным персонажем, чем Моргуд. Кстати, в молодые годы, как и Моргуд, и богатырка Синеглазка, Баба-Яга была ещё та воительница (сорок мужиков угробить не только желание нужно, но и умение! ). Одна из самых архаичных сказок «Иван-царевич и Белый Полянин» донесла до нас, что только с Белым Полянином Баба-Яга вела войну тридцать лет! А в её арсенале, помимо ступы и помела, имелся огненный щит, стрелявший огнём во все стороны. Сейчас эта деталь как-то стёрлась благодаря редакторам детских изданий, а ещё два века назад Ягу на лубочных картинках без этого вида оружия и не изображали. В таком ракурсе Яга напоминает Беллону – древнеримскую богиню войны и владычицу Подземного царства или Кали – тоже богиню войны, только индуистскую.

Когда-то Баба-Яга была воительницей не хуже, чем индуистская богиня разрушения Кали…

…или римская богиня войны Беллона.

Ещё у Яги, помимо огненного щита, самоходной ступы, клубка, указывающего дорогу в Тридесятое царство, платочка, возводящего мосты, и гребешка, при падении на землю превращающегося в непроходимый лес, есть золотые яблочки. За игрой в них застаёт украденного братца героиня сказки «Гуси-лебеди». Во всём сказочном мире такие яблочки произрастают в единственном месте – в саду Гесперид, на крайнем западе, там, где Атлант держит небо на своих плечах. У русских всё не как у людей – Гераклу, чтобы раздобыть три таких яблочка пришлось совершать одиннадцатый подвиг, на край света переться, толпу людей поубивать, а тут ребёнок играет! И вновь созвучие: мы помним, что вход в Подземное царство расположен между корней Мирового дерева, поддерживающего небесный свод – именно этим и занимается Атлант у древних греков (мышленьице у них было попримитивнее и до Мирового дерева они просто не додумались). Вот, только с географией несостыковка: Мировое дерево славян произрастает на Северном полюсе, а Атлант стоит на «крайнем западе» . Спишем на безграмотность греков – они считали, например, что Дон и Амударья это одна и та же река!

Ну, и наконец, принадлежать к Царству Мёртвых и быть живым нельзя. Вот и Баба-Яга есть ни что иное как оживший труп, славянский зомби. В чём-чём, а в описаниях её внешности и жилища сказки не просто сходятся, а говорят одними и теми же словами:

Даже в словаре Даля содержатся некоторые интересные детали: «Баба-Яга, костяная нога, в ступе едет, пестом упирает, помелом след заметает. Кости у неё местами выходят наружу из-под тела; сосцы висят ниже пояса; она ездит за человеческим мясом, похищает детей…». Всё это описание полуразложившегося трупа. В некоторых сказках, самых архаичных, есть ещё упоминание о том, что у неё распущенные волосы. Славянские девушки до замужества волосы заплетали в косу, замужние женщины – в две косы, а распускали их только покойницам.

Жилище Бабы-Яги – избушка на курьих ножках – не что иное как типичное захоронение «срубной» археологической культуры (XVII-XII века до нашей эры). «Срубники» считали, что нельзя оскорблять Мать-Сыру Землю, зарывая в неё трупы, а потому умерших хоронили в бревенчатых срубах, подальше от населённых пунктов, преимущественно в лесной глуши (аналогичный способ захоронения был широко распространён в дохристианские времена у множества лесных и таёжных племён Восточной Европы и Сибири). Чтобы уберечь тела покойников от оголодавших диких зверей, срубы ставили на сваях на некотором возвышении над землёй. Но пресловутые «курьи ножки» ни к этим сваям, ни к лапкам представителей семейства куриных никакого отношения не имеют.

Ножки не куриные, а курьи…

Их название происходит от глагола «окуривать» . Дело в том, что под срубами разводились костры из можжевеловых веток. Это имело как ритуальный смысл, так и практический – дым убивал бактерий и заглушал трупый запах. Ну, и ещё одно доказательство, что избушка на курьих ножках это разновидность гроба приводит такой знаток и ценитель русского фольклора, как А.С. Пушкин – помните:

Это что же за дом такой без окон, без дверей? Да, ещё размерчиком с кухню в «хрущёвке»? Баба-Яга лежит в нём, упираясь ногами в углы, а нос её при этом касается потолка. Возможно такое только в гробу. А поскольку Баба-Яга – труп, то понятно почему и зубы на полке: за ненадобностью. «Кабы не зубы, так и душа бы вон!» - говорит народная пословица, а Бабе-Яге зубы уже ни к чему.

А вот с малопонятным современному человеку пассажем «губы на грядке» мне пришлось повозиться. Недоумение у меня уже вызвала фраза «баба-яга, старых лет, шёлковый кудель мечет, а нитки через грядки бросает» . То есть, Баба-Яга зачем-то выкидывает только что спрядённую нитку в огород, как мне показалось сначала. Однако, в словаре Даля я нашёл, что грядка это не огородная полоска вскопанной земли, а цитирую: «шест, слега, жердь, подвешенная или приделанная лежмя; всякая жердь из стены в стену» . Использовали такие грядки-жердины для сушки лучины, а на зиму на них располагали на хранение лук в мешках или плетёных коробах. Получается, что Баба-Яга свой труд очень даже ценила. Нитки она не кидала в огород, а упорядоченно развешивала на жёрдочках. А мы помним, что будучи богиней судьбы пряла она нити наших судеб! Ну, а «губы на грядке» , оказались в неадаптированном первоисточнике титьками. Этот вторичный половой признак у Бабы-Яги настолько гипертрофирован, что болтается ниже пупка (ещё бы – сорок одного ребёнка выкормить! ). А это уже явная реминисценция доминирующего божества времён матриархата Великой Богини.

Гипертрофированные женские половые признаки Баба-Яга унаследовала от таких вот «неолитических Венер», изображающих Великую Богиню.

К Великой Богине, ко всем умершим предкам в лице общей Праматери и обращаются сказочные герои, обращаясь к Яге! И кровожадная богиня, которая не прочь закусить зажаренным ребёночком и покататься-поваляться после обеда на его косточках, приходит на помощь. Для того, чтобы герой смог вступить в Царство Мёртвых, мало указать ему дорогу – он сам должен уподобиться мертвецам. И Яга исполняет над ним ритуал (он тоже во всех сказках стандартный): сначала неизменное мытьё в бане – коррелят обмывания покойника, а затем еда-питьё – герой вкушает пищу мёртвых и становится на время одним из них. А потому в царстве Выя он ни у кого не вызывает подозрений и успешно выполняет свою задачу.

Вот какой сложный и интересный образ Баба-Яга! Это Щур, Великая богиня, Моргуд, Урд, Верданди, Скульд, Клото, Лахезис, Атропос, Беллона и Кали в одном лице – а вы ею детей пугаете!

И каждая наша сказка, в которой герой или героиня отправляются в Тридесятое царство и благополучно возвращаются оттуда, это рассказ о победе над самой Смертью! Вот какой огромный заряд оптимизма несут они нам от тех, кого современная «академическая наука» рисует чумазыми, в шкуры завёрнутыми, дикарями! Нет, ребятки, всё совсем наоборот: это стать академиком ещё не означает стать мудрецом…