Некоторые из оседлых промыслов в Рязанской губернии были не только трудоёмкими, но и вредными для здоровья производителей. Всем известно, что кузнец, часами не выпуская молота из рук, вдобавок дышит жаром и дымом. А ткач? Вроде бы не пыльная работа. Однако случалось, что соткать домотканое полотно было не легче, чем выковать плужный лемех или тележную ось.

МУЖЧИНЫ ТКАЛИ, ЖЕНЩИНЫ ПАХАЛИ

Век назад, в основном в крестьянском быту, имелся материал, называвшийся сарпинкой. В энциклопедии того времени он обозначен как «хлопчатобумажная ткань, полотняного переплетения, полосатая или клетчатая, приготовленная из тонкой, заранее крашенной пряжи».

К началу XIX в. производство этой ткани было главным занятием населения д. Алексеево Касимовского уезда. Из-за специфики этого промысла и появления его в деревне сложился очень необычный экономический уклад жизни местных крестьян. Несмотря на то что некоторые из них выделили землю в личную собственность, основные площади находились в общинном владении. Однако возделыванием земли, а именно хлебопашеством, занимались исключительно женщины. Мужчины же, сидя у своих ткацких станов, производили сарпинку и лишь ненадолго отрывались на покос и молотьбу. Дело в том, что земля из-за неплодородия слишком мало давала алексеевским крестьянам. Даже в урожайные годы своим хлебом они не прокармливались. Вся надежда была на промысел.

Изготовление сарпинки. Рязанская губерния (фото 1910-х годов, из фонда РИАМЗ)

Самостоятельным, «местного рождения», ткацкий промысел не был. Все ткачи являлись работниками, хозяевами которых были или мелкие местные предприниматели, или крупные фабриканты из Егорьевска, в их числе были братья Хлудовы, Бардыгин, Любомилов, которые вели своё дело через местных посредников. Центром промысла считалась д. Алексеево, откуда производство сарпинки распространилось на окрестные деревни Алексеевской волости: Былинно, Голышево, Ильино, Кузьмине Лесуново, Милюшево, Перино, Ужищево, Чащино, Велькова, Корякина и Мягкова. Во всех этих деревнях со взрослым и детским населением более 3,5 тысячи человек работало до тысячи ткацких станов.

ИСТОКИ АЛЕКСЕЕВСКОЙ САРПИНКИ

Начало ткацкого промысла в д. Алексеево относится к 1847 году. Крестьяне деревни принадлежали тогда двум помещикам: князю Вадбольскому и госпоже Поздняковой. Последняя тогда отдала несколько крестьянских семейств в кабалу фабриканту Хлудову в Егорьевск. Однако через три года возвратила их обратно и посадила на землю, от которой крепостные успели отчасти отвыкнуть. После фабричной работы земледельческий труд показался им слишком тяжёлым, они оказались плохими пахарями, за что были наказаны и отпущены обратно на фабрику, на оброк.

После отмены крепостного права многие более пожилые рабочие возвратились в родную деревню и начали работать сарпинку по своим домам. В это время здесь появились предприимчивые и со средствами люди, которые взяли на себя посредничество между фабрикантами и кустарями. Промысел понемногу стал распространяться среди всех жителей д. Алексеевой, а следом уже перекочевал в соседние деревни.

К 1920 году большая часть населения уже работала на Егорьевск и окрестные фабрики, которые находились на расстоянии 120 вёрст от Алексеевой. Местные хозяева, на которых работали кустари, сами отыскивали рынки для сбыта сарпинки. Продажа продукции велась от Касимова до некоторых местностей по Оке, отчасти по Волге и Каме.

Потребителями этого товара являлось преимущественно сельское невзыскательное население и часто татары. К началу XX в. процветание промысла было всё заметнее, чем и объяснялось его большее распространение по окрестным деревням.

ДИКИЕ УСЛОВИЯ ТРУДА

Ткацкие станы для производства помещались в жилых избах, и только при их большом количестве (4-10) строили отдельное помещение для тканья. Несмотря на то, что работа велась в домах самих кустарей, условия труда были дикими. Современники в 1912 году так описывали их: «Бог изба Зверковых: 7 на 8 аршин (1 аршин = 71,12 см. — М. С.) с отгороженной печкой; в избе помещается два стана, между которыми стоит маленький, в один с четвертью аршина, стол; у двух стен скамьи для сиденья; две люльки для маленьких детей; на полу мальчик лет девяти на колесе мотает бумагу (хлопок. — М. О), и для прохода взрослого человека не остаётся места. А между тем в такой избе помещаются три взрослых женщины, пятеро детей и иногда двое мужчин. Мужчины живут на стороне, дома остаются три женщины: свекровь и две снохи; свекровь управляется с землёй, а снохи работают сарпинку; из детей только один мальчик (9 лет) считается работоспособным: он мотает бумагу, а остальные дети младшего возраста не в состоянии помочь матерям. На ночь вся семья укладывается спать здесь же, и стол выносится из избы, чтоб занимаемое им место использовать для спанья; временно помещаются телята и ягнята».

Михаил Седов

Газета «Панорама города», №37 (641) 2008 г.