На лавочках пенсионерки,
А на поверхности воды
Скользят бесшумно водомерки,
Все на виду, на острие,Как в невесомости движенья,
И смотрят вниз, в небытие,
Но видят только отраженья.
Их не пускает в глубину,Хотя притягивает бездна.
А жизнь у плоскости в плену
Так одномерна, бесполезна.
Но не метаться им весь векВ стекле окна без переплёта!..
Так хочется безумный бег
Назвать разбегом для полёта…
Я верю в твоё весло,
И пусть запоздал визит –
Течением нас несло.
Течением долгих лет,Что были с тобой мы врозь,
Ненужный теперь привет
В глубокую воду брось.
Теперь, потеряв покой,Пройдя миллион дорог,
Я здесь заодно с рекой…
Скользит в тишине челнок,
Качается на плавуТвой берег вдали, маня,
Надеждою я живу,
Что ты позовёшь меня.
Но сколько же надо зимИ сколько же надо слов…
Вези нас, челнок, вези,
Сверкай над водой, весло.
В кувшине стоявшие жаркое лето,
Рождают в душе ощущенье ущерба –
Тоску пассажира в пути без билета.
Игрушечный всадник на полочке книжной,
Куда повернут, он туда и поскачет –
В стремлении вечном всегда неподвижен,
Сквозь время летит и не может иначе.
Завешены окна, погружены вещи.Шофёр просигналил, и хлопнула дверца.
Чем дальше уедешь, тем образы резче…
И мягкие ветви царапают сердце.
…Игрушечный всадник, лошадку пришпорив,Направится вслед уходящей машине,
И шепчется солнечный зайчик на шторе
С пушистою вербою в пыльном кувшине…
Так сокращает расстоянье
От нас до неба,
Что мы, простившие обманы,
Вновь просим милости и манны,
Вина и хлеба…
Два десятка лесных теремов,
И черёмухи влажное кружево
Опустилось на окна домов.
И, вплетаясь в узоры наличников,Опадают на землю цветы.
Здесь не сможешь увидеть различия
Между прошлым и будущим ты.
И не сможешь не выйти из теремаИ не встретить меня у крыльца,
Не сказать, что мечта не потеряна,
Не смахнуть две слезинки с лица…
Кто простит мои глупые промахи,Кто расслышит в словах моих стон?
Спит деревня в тумане черёмухи
И сама превращается в сон.
Остыла в нашем озере вода.
В саду слезинки яблочного сока
Струятся из разбитого плода.
Земля его, как мать дитя, поилаЖивительною влагою своей,
Качала на виду отца-светила
В плетёной колыбели из ветвей;
Стирая влагу со щеки младенца,Пускала в омут – звёздную купель,
И, обернув туманным полотенцем,
Стелила листьев мягкую постель.
Кормила мёдом. Берегла до часа,Когда иссякла в небе высота,
До светлой тайны Яблочного Спаса,
До снятия с древесного креста…
Вера ХОХЛОВА, 18 лет, живёт в Рязани