1. Между Павельцем и Раненбургом

...Сонное Спасское, суетливое и суматошное Милославское (по пятницам базар), тишайшая Гротовская. Поезд то гулко движется в дорожной выемке, то поднимается на насыпь, и вот — неожиданно, как бы вдруг, воспаряет над редкой по красоте долиной реки Рановы. Слева — старинное село

(Местные жители произносят ПаRвелец. — Здесь и далее прим. ред. Раненбург — ныне Чаплыгин; в прошлом город Рязанской губернии, ныне — Липецкой области.)

Урусово, справа — Рязанка, Давлетьево, Нарышкино, Мураевня. Они скрыты в рощах, парках, садах. Чуть видны аккуратные, крашеные сельские дома, мелькнет белый флигель Гремячки, и поезд, миновав изящный в своей простоте мост, вновь движется на юг.

Великий анархист и географ П.А. Кропоткин в своих “Записках революционера” писал: “Урусово, находящееся в Рязанской губернии и расположенное на холме, среди роскошных полей, прельстило бы хоть кого красотой тенистых лесов, бесконечными лугами и извилистой речкой”.

А государственный деятель и географ П.П. Семенов-Тян-Шанский в мемуарах так вспоминал о проведенном здесь детстве: “Мне казалось, что я открыл на окраине нашего поместья (Рязанка) местность, никем не виданную и никому не доступную, но превосходящую своей природой все, что я когда-либо видел”.

Мы привыкли интересоваться прошлым сельской жизни, изучая отдельные дворянские усадьбы и музеи деревянного зодчества. На виду роскошные дворцы в окрестностях Петербурга: Гатчина, Павловск, Петродворец; прославленные подмосковные усадьбы: Абрамцево, Кусково, Архангельское. Мы знаем отдельные усадьбы России, связанные с жизнью замечательных людей — Ясная Поляна. Спасское-Лутовиново, Талашкино. Известны и великолепные музеи деревянного зодчества — в Суздале, в Малых Карелах, в Новгороде. Но такого удивительного, родного, загадочного, роскошного места, соединившего в себе практически не измененные временем превосходный ландшафт, уютные деревни, милые усадьбы и многослойную историческую память, как восьмикилометровая часть долины реки Рановы, от села Мураевня до села Урусово, в России, смею утверждать, нет.

2. Между Окой и Доном

Река Ранова в истории начинается с легенды. Будто в стародавние времена мимо деревни Рано-Верхи проезжала матушка-императрица, да карета ее накрепко увязла в раскисшем черноземе. Рановерховские мужики кинулись на помощь, приняли карету на руки и вынесли ее на сухое место. Благодарная императрица даровала мужикам дворянство, оттого и до нынешних времен заглазное прозвище деревни Рано-Верхи — Дворяне.

Подобных легенд на Руси много, и можно бы усмехнуться, читая о хитрых рязанцах, придумавших себе славный подвиг. Однако есть обстоятельства, заставляющие отнестись к легенде со вниманием. Дело в том, что здесь, на западе нынешнего Милославского района Рязанской области, расположена самая узкая часть Окско-Донского междуречья. 1-2-3 километра разделяют скат местности к Дону (на запад) и скат к Оке (на восток). Здесь проходили многочисленные, окончательно еще не установленные пути с Оки на Дон и обратно. Как посуху, так и по воде. А возле деревни Рано-Верхи до сих пор проходит существующая более полутысячелетия дорога от Дона, от устья р. Кочур (ныне Кочурок) на северо-восток. Сохранилось и ее название — Сакма3. Здесь она и пересекает самые верховья долины Рановы. А они представляют собой неширокую, заболоченную балку. Так вот — по всей Сакме продольные уклоны невелики, дорога идет очень плавно, и практически только здесь, у Рано-Верхов, в балке мифическая карета с императрицей и могла застрять.

(Сакма — так в старину именовали широкие степные дороги. По сакмам, например, вторгались на Русь южные орды. Позднее сакмы использовались как скотопрогонные пути. Слово “сакма” имеет тюркские корни.)

В пределах ошибки при передаче изустных сведений, конечно, возможна замена, например, царицы, или ханши, на императрицу. Может быть, и не было даровано дворянство, а просто — временно освободили деревню от податей. Ведь до того как Петр III освободил дворян от обязательной и бессрочной воинской службы, деревеньки им давались не во владение, а в кормление. Значит, платит деревня подати — крестьяне, не платит — как будто дворяне?

Давняя история этих мест темна. Ясно только, что центром они не были никогда, а вот пути-дороги сходились здесь многие. Где-то здесь, например, трижды в конце XIV в. проходил из Москвы на Царьград архимандрит, а впоследствии митрополит Пимен. Изображать такие путешествия уникальными нет оснований — в Царьград-Константинополь ходил не только Пимен. Но ведь и сама Русь пустыней не была. От Переяславля-Рязанского до Дона Пимена сопровождала большая свита и отряд дружины рязанского князя Олега Ивановича, через неделю плавания по Дону в районе устья р. Воронеж его встречал “князь Юрий Елетский с бояры и многими людьми”, а еще через полторы — по обе стороны Дона появились татары: “много зело, якоже лист и якоже песок”. Эти и другие подробности плавания, описанные сопровождавшим Пимена Игнатием Смольнянином, свидетельствуют о том, что земли от Москвы до Азова были обжитые и пути — хоженые.

В конце XIX в. П.Н. Семенов (отец П.П. Семенова-Тян-Шанского) разработал проект соединения Волжского бассейна с Донским именно здесь, через долину Рановы: р. Дон — р. Кочур — гидротехнические сооружения — р. Ранова — р. Проня — р. Истья — р. Ока — р. Волга. Проект остался на бумаге, но важно другое — путь. Возможно, историческая память П.Н. Семенова была богаче нашей и по-иному систематизирована. Неясно, например, как митрополит Пимен из Переяславля-Рязанского попал в устье Кочура: путем, указанным Семеновым, или из Рановы вверх по р. Полотебне до нынешнего Милославского, а оттуда по Сакме, или как-то иначе посуху?

Вероятность первого и второго вариантов весьма велика, особенно, если обратить внимание на топонимику. Так, при впадении в Ранову р. Полотебни находится деревня Есаково. По В.И. Далю “ясак” — “сторожевой и опознавательный клич, знак, маяк...”, а также “подать, платимая инородцами”. Ниже по Ранове, при впадении в нее р. Вёрды, расположена деревня Уланово. Общеизвестно, что уланы — это гвардия татарских ханов. Но вот определение уланов, данное В.П. Семеновым в книге “Россия. Полное географическое описание нашего отечества”. Т. 2. СПб., 1902: “... особая охранная стража рязанских князей, состоявшая преимущественно из крещеных татар и впервые в истории получившая татарское название «казак»”. В верховьях р. Полотебни (Мокрая Полотебня) расположен поселок Милославское, возникший как пристанционный рядом с деревней Мирославщиной, возле которой и спускается к Полотебне Сакма. Название “Мирославщина” имеет отношение к вышедшему в конце XIV в. из орды татарскому мурзе Солохмиру Мирославичу. Крестившись Иваном, он женился на сестре князя Олега Ивановича, Анастасии, и получил на рязанской земле вотчины. Его пример хорошо подтверждает вышеприведенное определение В.П. Семенова, и нам более или менее ясно, кто такие уланы и казаки, но совершенно неясно, кто такие татары: почему до крещения татарин носит славянские языческие имя и отчество? Да, история темна, но какие ждут открытия!

Возможно, во всех этих местах и налог брали, и путь указывали, и лошадей меняли, чинили суда, колеса, конскую упряжь, постоялые дворы содержали. Возможно, они были частью установленной в ордынские времена системы путей сообщения — перевозы, переправы, ямы5. Ведь эта система просуществовала в России до середины XIX в.

Выбор таких мест не случаен — стрелка при впадении одной реки в другую является наиболее удачным местом поселения. Есть здесь, однако, два условия. Во-первых — стрелка не должна затапливаться водой, а значит, должна быть высокой надпойменной террасой, а лучше — коренным бортом долины. Чем выше — тем лучше. Во-вторых — чем выше, ровнее и шире стрелка, тем больше у поселения возможностей для развития, тем более центральное положение в окрестностях оно будет занимать. Все такие поселения включаются в систему контроля транспортных путей, занимая в ней место, соответствующее своему иерархическому уровню.

Закономерно и дальнейшее развитие таких транспортных узлов. В частности, при появлении новых путей сообщения новых транспортных узлов не возникает, но лишь унаследованно повышается значение некоторых уже существующих. Так, при прокладке железной дороги примерно в 1 км от Мирославщины была устроена станция Милославское. Ныне это большой поселок, давно сросшийся с Мирославщиной и включивший в себя еще три деревни — Горюшкино, Боборыкино и Извольщину. Районный центр.

Через Урусово тоже прошла железная дорога. Но из-за громадного оврага (по-местному — лоска), расширяться на восток Урусову некуда, на запад — незачем, потому что станция Урусово расположена не рядом, а на противоположном берегу Рановы, у деревни Свиридовки. Возле Урусова лишь платформа, на которой останавливается электричка Павелец — Мичуринск.

Поэтому и осталось в долине Рановы все практически так, как было всегда — с изменениями большими и малыми, но неизменным ощущением незыблемости бытия: светит солнце, течет река. Всегда. А как было всегда?

3. Одна долина - две культуры

Село Урусово — старинное, в XVI—XVII вв. называлось городком. Расположено оно на стрелке, образованной Рановой и Урусовским (Ляпуновским) оврагом в месте, где долина Рановы резко сужается. Очевидное назначение городка — контроль над рекой, водным путем и защита окрестных поселений. Именно для этой цели в окрестностях Урусова (то есть при Урусове) получили вотчины несколько семей дворян и боярских детей.

Между Доном и впадением в Ранову Полотебни место центральное, значительное. Никаких более или менее весомых предпосылок для возникновения значительного поселения на Ранове между Урусовым и Есаковым нет, нет и поселения. В 8 км по Ранове выше Урусова такое место есть — это стрелка, образованная при впадении в Ранову р. Муравки. Но здесь коренной склон долины положе, высшая точка его от реки дальше, обзор хуже. Поэтому расположенное здесь село Мураевня появилось позже Урусова, развивалось как сельское поселение, но центральное для своей округи.

В развитии возможностей своего географического положения оба поселения стали главными и “замкнули” 8 км долины Рановы. Между ними густо выросли деревни и усадьбы, в долине Рановы постепенно образовалось “дворянское гнездо”: Долгорукие, Шаховские, Гроты, Семеновы, Бунины, Кропоткины...

Дворяне ежегодно лето проводили здесь, на зиму возвращались в столицы. Весной — из Петербурга в Москву поездом, из Москвы поездом до Ряжска, здесь пересаживались в высылаемые заранее коляски и ехали вдоль Рановы, поджидая, когда появится Урусово, а вслед за ним откроются белопенные от цветущих яблонь и слив любимые места.

Крестьяне жили здесь постоянно, во время расцвета “дворянского гнезда” в XIX в. работали на земле уже не опасаясь чьих-то разбойных набегов. Крестьянское население росло, земли не хватало, и от нее прокормиться было трудно. Поэтому — ломали камень в Мураевинском карьере, жгли известь возле Урусова, копали уголь на Гротовских шахтах.

Перед крестьянином стояла задача — выжить, перед помещиком — жить интересной жизнью. Летом помещику было интереснее здесь, зимой — в Петербурге. У крестьян выбора не было, они выживали здесь. Вряд ли кто смог бы внятно объяснить им — зачем в XIX в. нужны дворяне? Но они были.

Две культуры соседствовали в рановской долине — крестьянская культура выживания и дворянская культура интересной жизни.

В 1918 г. дворян в долине не стало. Но остались усадьбы — дома, хозяйственные постройки, парки, сады, — что стало с ними? Материальные, зримые следы дворянской культуры сохранились ли в бывшем “дворянском гнезде”? Интересно, как проявился здесь за последние три четверти века историко-географический принцип унаследованности развития? Что кануло в Лету, а что выдержало испытание временем?

В.И. ЕВДОКИМОВ

Все для учителя географии