В 1901 г. автор расписался на форзаце одного экземпляра:
«Уважаемому молодому достойному моему сотоварищу по занятию историей дворянства в России Василию Сергеевичу Арсеньеву [32] на память о том, что Вы, подобно мне с юных лет начали работать над ней и что мы одинаково понимаем значение дворянства в службе Царю и Отечеству для общаго блага и что эту историческую задачу дворянства славно исполнили наши предки (выделено мной – М.О.), Арсеньевы и Яблочковы, по мере своих сил я послужил уже тридцать лет, и, я твердо уверен, что и Вы в предстоящей Вам жизни тоже много и усердно послужите.
Искренно расположенный к Вам и ценящий Вас Михаил Яблочков. 1901 г. 3 ноября».

Яблочков сам весьма прозрачно сформулировал поставленную перед ним задачу.

Что тут еще добавить?

Книга подробно рассказывает об истории сословия по отдельным царствованиям от древнерусского периода до Александра II с освещением вопросов: расселение русского коренного дворянства во вновь приобретаемых землях; привлечение в дворянство иностранцев; состав сословия; значение сословия в народе; отношение сословия к верховной власти; личные и имущественные права сословия; служба, роды службы, права, приобретаемые службой; образование дворян, училища для дворян; дворянские учреждения; гербы, ордена, их происхождение, значение и права, даваемые ими.

Позже Яблочковым была разработана обширнейшая программа многотомного исследования «Дворянское сословие Тульской губернии», в которой значительно переосмыслил и развил существовавшие историографические традиции. Он стремился охватить все направления в которых принимало участие тульское дворянство. Осуществляя свой замысел, М.Т. Яблочков успел опубликовать только первые девять томов этого исследования, в которых нашли отражение состав, имущественное положение тульского дворянства, деятельность дворянских собраний, участие дворянства в управлении губернией, в народном образовании. Большую ценность представляют опубликованные им списки тульских церковных иерархов, наместников, губернаторов, предводителей дворянства, депутатов собраний и пр. Особое его внимание привлекали тульские дворянские ополчения 1812 и 1856 годов.

К сожалению М.Т. Яблочков только начал изучение генеалогии дворянских родов губернии, которое он намеревался проводить с привлечением широчайшей источниковедческой базы. Михаил Тихонович Яблочков умер 3 марта 1906 г. в с. Липяги Ефремовского уезда Тульской губернии. Его труд нашел отклик у современников. Тульское дворянство выделило деньги на издание и выход его в свет встретило с восторгом. Работа М.Т. Яблочкова, хотя и по другим принципам, была продолжена В.И.Чернопятовым, опубликовавшим 10 дополнительных томов.

За целое десятилетие (70-е гг.) появилось всего 4 работы по генеалогии [33]. Причем в период с 1877 по 1880 гг. не вышло НИ ОДНОЙ.

НЕ ДО ЭТОГО БЫЛО!

Время ретуши

После убийства Александра II его сын Александр III не долго думал, что делать с подписанным проектом о фактически дарованной конституции. Через недельку после того, как стал царем, он твердо решил закон не обнародовать (проект закона был подписан Александром II, но еще не опубликован в печати).

Главный мотор реформы, министр внутренних дел «диктатор» М.Т. Лорис-Меликов был отправлен в отставку и уехал в Париж, где вскоре умер. Его на некоторое время заменил Игнатьев, а затем в ближайшее окружение до самой смерти императора вошел убежденный консерватор обер-прокурор Синода Победоносцев. Александр III по существу, не исполнил волю усопшего, полагая, что сама трагическая смерть Александра II и стала результатом его слишком большого либерализма.

Дело зашло слишком далеко. Вместо соответствия идеальной формуле «дворяне – опора самодержавия», российское общество в очередной раз увидело среди дворян смутьянов и террористов. Правительство начинает лихорадочно искать выход из катастрофического положения. Именно в 80-е годы, называемые в отечественной историографии «временем реакции», и стал формироваться культ российского дворянина, как «верного служителя Престолу, Царю и Отечеству».

Я БЫ НАЗВАЛ ЭТО ВРЕМЯ ВРЕМЕНЕМ РЕТУШИ!

За время царствования Александра III (1881-1894) появилось 26 генеалогических трудов [34] – больше, чем за всю первую половину XIX столетия! 80-е и 90-е гг. XIX в. – время подлинного расцвета практической генеалогии. Количество публикаций, посвященных отдельным родам, от десятилетия к десятилетию увеличивалось в геометрической прогрессии (1880-е гг. – 14, 1890-е гг. – 29).

С этого момента генеалогия из чисто практической забавы, средства удовлетворения барских амбиций, постепенно превращается в орудие пропаганды. Точнее, ДОЛЖНА БЫЛА ПРЕВРАТИТЬСЯ

.

Именно к этому моменту относятся и первые попытки представить это увлекательное увлечение наукой.

Сын мелкого служителя (брандмейстера придворной кухни), Петр Николаевич Петров (1827 - 1891) занимался разбором исторических актов, материалов для русской истории и археологии, а досуг посвящал беллетристике. Петров был известен как автор исторических романов «Семь вольнодумцев», «Балакирев» и «Царский суд».

По мнению современников, у Петрова не было никакого литературного таланта, а также критической способности воспринимать увиденное и прочитанное. В частности, его нещадно критиковал литературовед Петр Николаевич Полевой в своих «Воспоминаниях». К тому же, серьезным недостатком его работ умалялось тем, что он не любил указывать их источники.

Итогом многолетней деятельности П.Н. Петрова на поприще генеалогии стал двухтомник «Истории родов русского дворянства», вышедший в 1885-1886 гг. Составлена книга была плохо. В ней очень много неточностей, приводимые в статьях данные о родственных связях крайне неудобны для чтения, схемы порой составлены неверно.

Петров не был историком, но оказался едва ли не первым, кто поставил под сомнение так называемые «выезды» (родословные легенды), с которых начинается большинство росписей. Беллетрист был категоричен: все родословные легенды баснословны и составлены компилятивным образом из летописных источников.

Но главное, Петров попытался не только написать историю отдельных родов, но и показать роль и значение представителей некоторых родов в политической жизни России.

ЭТО БЫЛО КРАЙНЕ ВАЖНО!

НО ИСТОРИКИ НЕ ПОНЯЛИ ПИСАТЕЛЯ!

В писателя полетели острые стрелы критики. «За дело» принялись профессиональные историки. Одним из первых откликнулся на «Историю родов русского дворянства» управляющий гербовым отделением при Департаменте герольдии, которое заведовало всей технической стороной изготовления дворянских грамот, дипломов, гербов и копий с родословных, Александр Платонович Барсуков (1839 - 1914), автор 8-томного исследования «Род Шереметевых» (1881-1904). Как говориться, профессионал «до мозга костей».

Он первым написал подробную и добросовестную работу о создании генеалогических источников и состоянии литературы по генеалогии, начиная с отмены местничества в 1682 г. вплоть до 1886 г., положив, таким образом, начало историографии генеалогии. В распоряжении Барсукова был большой архивный материал из Департамента герольдии, поэтому его научный источниковедческий анализ был более серьезен, чем у Петрова.

Разбирая исследование исторического беллетриста, Барсуков коснулся «ахиллесовой пяты» российского общества того времени. По словам А.П. Барсукова разработка родословий дворян была крайне необходима, «для выяснения важной роли наших родовых фамилий в судьбах России».

Труды эти, заключал он, «благотворно подействуют на общественное самосознание».

НЕ ПОДЕЙСТВОВАЛИ…

Спустя год, в 1886 г. в типографии А.С. Суворина вышел 1-й том «Родословного сборника русских дворянских фамилий», составителем которого был директор архива Департамента герольдии Витольд Владиславович Руммель (1855 - 1902).
На титульном листе сборника помимо Руммеля, стоит фамилия уральского дворянина Владимира Владимировича Голубцова (1856 - 1892), известного как составителя «Пермского некрополя», подробного описания захоронений на пермских кладбищах. По словам самого Руммеля, его сборник был дополнен стараниями Голубцова такими известными фамилиями, как графы Васильевы, Гадаховы, Голубцовы, Огаревы, Скобельцыны, Шиловские, Юшковы. И, кроме того, что особенно не маловажно, Голубцов принимал «участие в материальных затратах по подготовительным работам».

Но, поскольку «Родословный сборник…» был по большей части справочником, а не научной публикацией, критика встретила его с воодушевлением.

В середине 80-х гг. были опубликованы работы (правда, на польском языке) по средневековой истории княжеских родов польского историка Вольфа.

Осип Людвикович Вольф, племянник известного книгопродавца, «первого русского книжного миллионера» Маврикия Осиповича Вольфа. Дядя имел собственный магазин в С-Петербурге и занимался, главным образом, изданиями переводов научной литературы (преимущественно по естествознанию), а также сочинений А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, В.И. Даля, А.Ф. Писемского.

Хотя в целом издательство М.О. Вольфа было универсальным – оно выпускало книги по естествознанию, географии, философии, истории, математике, сельскому хозяйству, педагогике, языкознанию, искусству, сочинения духовно-нравственного характера, учебники и руководства.

Издания М.О. Вольфа благодаря налаженной им системе книготорговли доходили до всех уголков России, что позволило Н.С. Лескову шутливо сказать: «Маврикий – единственный царь русской книги. Его армия разбросана от Якутска до Варшавы, от Риги до Ташкента, в его руках судьба литературы…»

Перед самой смертью (1883) Маврикий Осипович основал издательство на паях под фирмой «Товарищество М.О. Вольф», которое в дальнейшем выпустило около 4000 книг.

Осип (или по-польски Юзеф) Вольф долгое время работал в книготорговом предприятии дяди, а потом еще более породнился со своим (не таким уж и далеким) родственником – стал его зятем.

Фигура Вольфа для генеалогии примечательна тем, что польский историк стал первым использовать данные антропонимики при определении фамилий, ловко приписавшихся к потомкам Гедимина. Конечно, наблюдения Вольфа носили общий характер, связанный с проблемой происхождения фамилий в средние века. Выводы Вольфа просты, но логичны: имена и фамилии, происходящие от названия местности, не были исключительно привилегией князей, а употреблялись и в других слоях общества.

По словам М.Е. Бычковой его заслуга в том, что «сама мысль связать задачи генеалогии с задачами исторического исследования – вопросами происхождения дворянских титулов и привилегий, государственных должностей, проблемами ономастики, проверкой достоверности родословных легенд и др. – была новой и прогрессивной» [35].

Первым же, кто по-настоящему дал развитие генеалогии как науке, был уроженец Казанской губернии Николай Петрович Лихачев (1862 - 1936). Хотя в большей степени этот ученый был палеографом и искусствоведом, именно он впервые предпринял шаги по реконструкции комплекса родословных росписей конца XVII в. Предметом исследований ученого стали история создания Государева родословца и Бархатной книги, отдельные родословия и сопровождающие их документы.

Следует заметить, что Лихачев (как палеограф!), уделял особое внимание текстологическому сравнению Бархатной книги с частными родословцами и датировке самого Государева родословца.

Тем не менее, в трудах Лихачева появились первые наметки на научное значение генеалогии. В результате Лихачев стал первым, кто разработал научную методику исследования генеалогических источников. Иными словами – провел серьезный источниковедческий анализ.

Дальнейшее формирование генеалогии в направлении превращения ее в дисциплину научную предпринял выпускник Орловского кадетского корпуса Леонид Михайлович Савелов (1868 - 1947), предводитель дворянства и почетный мировой судья Коротоякского уезда Воронежской губернии.

Он первым сформулировал понятие генеалогии:

«…Генеалогия есть, построенное на достоверных документах и других источниках, доказательство родства, существующего между лицами, имеющими общего родоначальника или потомка, независимо от общественного положения этих лиц…»

А «Лекции по русской генеалогии», читанные Л.М. Савеловым в Московском Археологическом институте (1909), почти 100 лет оставались практически единственным сколько-нибудь полным учебным пособием по генеалогии (но только привилегированного сословия).

С 1900 по 1916 гг. вышло около 90 справочников и книг, содержащих различную генеалогическую информацию (1900 г. – 8 изданий, 1901 г. – 5, 1902 г. – 5, 1903 г. – 2, 1904 г. – 3, 1905 г. – 0, 1906 г. – 5, 1907 г. – 3, 1908 г. – 8, 1909 г. – 2, 1910 г. – 5, 1911 г. – 6, 1912 г. – 5, 1913 г. – 9, 1914 г. – 8, 1915 г. – 9, 1916 г. – 4). Издания выходили ежегодно (исключением стал лишь революционный 1905 год). «Генеалогический бум» пришелся на коронационные торжества по случаю 300-летия Дома Романовых.

В целом, до самого октябрьского переворота 1917 года в сознании русского обывателя усиленно насаждалась идея высокородности, избранности, уникальности (и прочая, прочая, прочая – точно, как в титулатуре Государя Императора) российского дворянина.
Вспомним, что свободомыслящие граждане США в течение XX столетия (да и сейчас тоже) нещадно эксплуатировали один из главных своих постулатов – «Америка – страна мечты и равных возможностей». Как в сказке про Золушку: здесь главным было показать всему миру, что только в этой, отдельно взятой стране возможно превращение нищего оборванца в миллиардера и законодателя мод. Естественно, при помощи исключительно собственного ума и таланта. Приезжай в Америку с пятью долларами в кармане и вскоре (при наличии у тебя головы и трудолюбия) ты станешь владельцем несметного состояния!

Приходится признать, что как орудие пропаганды генеалогия в России на рубеже XIX-XX вв. оказалась весьма неважным средством воздействия на умы. А причина оказалась весьма банальной – неумелым обращением самих заказчиков с этим мощным средством.

Эффективность всегда и везде измеряется результатом. А каким он был, думаю, объяснять не надо.

Генеалогия несла в себе идею замкнутости и избранности, что не могло никоим образом положительно влиять на настроения в обществе. В сознании народа эти понятия были теснейшим образом связаны с привилегиями и достатком, т.е. обыкновенными материальными благами.

Теперь, думаю, Вам понятно, что к 1917 году генеалогия сформировалась только как чисто «сословная» наука, обслуживающая весьма узкие интересы.

Нет, я не говорю о том, что это «хорошо» или «плохо». Это – всего лишь констатация фактов. У каждого сословия на тот момент были свои цели и задачи, которые они пытались решить всеми доступными способами.

А потом был 1917-й год и наступило «счастливое советское время». Но только не для генеалогии - по весьма объективным причинам.

Попытки придать генеалогии статус «науки без классовых различий» особых успехов не имели. Причин было несколько.

Во-первых, потеряв социальный заказ от предыдущего правящего сословия, генеалогии так и не удалось получить хотя бы часть аналогичного заказа от «новых господ». Если только время правления династии Романовых в России превышало 300 лет, но Советская власть (к тому моменту) держалась на вершине государственной пирамиды всего пяток-десяток лет. К тому же далеко не у всех предки были пролетариями, да и «рабочих династий» не всегда создавали: династия была ограничена 2 (максимум 3) поколениями. А это для генеалогии было маловато и малоинтересно.

Во-вторых, «научность» генеалогии применительно ко всем слоям общества была тем же самым ученым абсолютно непонятна.

ЗАЧЕМ И ДЛЯ ЧЕГО необходимо было исследовать генеалогию какого-то крестьянского рода – на это никто не мог дать толкового ответа

В начале XX в. единственным опытом по генеалогии крестьян стала работа Д.Ф. Кобеко о крестьянах Строгановых [36]. И то, лишь потому, что крупнейшие землевладельцы России конца XIX- начала XX вв. представляли собой одну из ветвей известного рода некогда «именитых людей», возведенных в XVIII в. в баронское достоинство.

В науку генеалогию всегда тянулись нити из истории. И никому еще не удавалось доказать самостоятельность этой дисциплины. Слишком уж разными оказались социальные направления этой вспомогательной науки.

Есть в истории фигуры, фамилии которых словно предназначены для того, чтобы их использовали в каких-либо корыстных целях. Иными словами, такие фигуры зачастую используют как пьедестал, фундамент, под который потом закладывается порой непрочные теории. Иметь «в родоначальниках» какую-нибудь примечательную личность желают все без исключения.

Вот это касается генеалогии непривилегированных сословий.

Многие считают, что первым советским историком, который признал перспективными исследования генеалогии крестьян, был академик Степан Борисович Веселовский (1876 - 1952).

Это не соответствует истине.

Будущий советский академик приходился двоюродным братом пламенной революционерке Софье Перовской (ее мать - Варвара Степановна Веселовская), вздернутой на виселице вместе с прочими цареубийцами. Отец будущего академика – дворянин, управляющий имением Николая Александровича Львова в Саратовской губернии. Примечательно, что и Степан Борисович и Софья Львовна были младшими детьми в своих семьях.

Юрист по образованию, крайне разносторонний Веселовский все свое внимание уделял вопросам феодального землевладения.

ВОТ ЧТО БЫЛО ВСЕМ СМЫСЛОМ ЕГО НАУЧНОЙ ЖИЗНИ!

Интерес к экономике и финансам проявился у видного историка очень рано – он тщательно изучил экономику и финансы Русского государства XVI-XVII вв., результатом чего стали работы - «Азартные игры как источник дохода Московского государства в XVII веке» (1909) и «Сметы военных сил Московского государства 1661-1663 гг.» (1911).

А следующий труд С.Б. Веселовского и вовсе стал фундаментальным - «Сошное письмо. Исследование по истории кадастра и посошного обложения Московского государства» (т. 1-2, 1915-16; в качестве приложения к этой работе опубликовал «Акты писцового дела», т. 1-2, 1913-17).

Сошное письмо - это описание земель в городах и сельской местности России XVII века, осуществляемое для того, чтобы затем обложить поземельным налогом все население страны.

Абсолютное же большинство его трудов касались как раз землевладения - «Памятники социально-экономической истории Московского государства XIV-XVII вв.» (1929), «Феодальное землевладение в северо-восточной Руси» (1947), «Подмосковье» (1955).

Безусловно, Веселовский использовал данные генеалогии, показал тесную связь генеалогии с исторической географией, топонимикой, ономастикой, значительно расширил круг генеалогических источников, разработал методы их анализа. Он – автор известнейшего справочника «Ономастикон», опубликованного, правда, В.И. Бугановым по незавершенным наброскам академика уже много лет спустя (1974).

Немногие знают, но «Ономастикон» как справочник родился лишь благодаря тому, что Веселовский долгие годы работал с наиглавнейшими историческими источниками – актами. И именно оттуда он, прежде всего, брал информацию. Как истинный ученый, работая с такого рода уникальными данными, он не мог пройти мимо обширной справочной информации.

Да. Веселовский блестяще использовал в своих трудах данные генеалогии (и не только ее!). Так в работе «Феодальное землевладение в северо-восточной Руси» он показал на примере пяти московских боярских фамилий (которые в другой стране могли бы положить начало влиятельным аристократическим домам), по очереди расколовшихся на части и пресекшихся, что произошло это главным образом из-за привычки дробить состояние по завещанию. Вместо того, чтобы делаться все влиятельней, некоторые их отпрыски в третьем и четвертом поколении самым настоящим образом доходили до уровня холопов [37].

Сноски:

[1] помещалась на втором этаже здания Воскресенских ворот Китай-города
[2] Родословная книга князей и дворян, российских и выезжих
[3] Купленные Екатериной II у наследников Миллера (1783) обширная библиотека и собрание рукописей специальным указом были оставлены на вечное хранение в архиве Коллегии иностранных дел
[4] Особенно активным масоном был с 1770 г. историк и поэт И.П. Елагин. Создав ложу, которую признали и в Лондоне, он стал «провинциальным великим мастером» всей России. С елагинской ложей сначала конкурировала ложа немецкого барона Рейхеля, который придерживался так называемой Циннендорфской системы, представлявшей смесь немецкой и шведской систем. Но в 1776 г. елагинская и рейхелевская ложи объединились, подчинившись главной берлинской ложе «Миневра». Вот с этим елагинско-рейхелевским масонством и связал свою судьбу Новиков: в 1775 г. масоны елагинской ложи «Астрея» уговорили его примкнуть к ним
[5] Еще 21-летним Долгоруков начал работать над «Историей России от воцарения Романовых до кончины Александра I» (довел до воцарения Императрицы Анны Иоанновны)
[6] Notice sur les principales familles de la Russie, par le Comte D'ALMAGRO. Paris, 1843.
[7] Ошибка. Князьями Нарышкины никогда не были – М.О.
[8] Впоследствии компаньоны переругались: неустрашимый корсар Писарро разбил своего бывшего соратника в битве у Салинаса, близ Куско, а затем приказал удавить побежденного в тюрьме (1538). В отместку сын Альмагро Диего, собрав вокруг себя недовольных политикой Писарро, убил его прямо во дворце в Лиме в 1541 г.
[9] Справедливости ради, отмечу, что методичность в работе и требовательность Воронцов доводил до педантизма, чем особенно раздражал служившего под его началом А.С.Пушкина (1824), которому нередко «доставалось на орехи».
[10] Лемке М.К. Князь П.В. Долгоруков – эмигрант//Былое. С.-Пб, 1907. №3. С. 164
[11] кривоногий
[12] Долгоруков П.В. Петербургские очерки. Памфлеты эмигранта. М., Новости, 1992.
[13] «Правдивый», № 1
[14] «Будущность», № I.
[15] Des reformes en Russie, pp. 121, 135. Le question du servage, p. 4-5.
[16] Хавский П.В. Историческое исследование о родословиях Святого мученика князя Черниговского Михаила и российских великих князей, опочивающих в Московском Архангельском соборе. М., 1862.
Хавский П.В. Генеалогические исследования родословной рода Романовых как дополнение к изданной в 1862 году книге о Московском Архангельском соборе. М., 1863.
Хавский П.В. Предки и потомство рода Романовых. 1. Великие князья. 2. Цари. 3. Императоры. М., 1863.
[17] Хавский – автор работы «О наследстве завещательном, родственном и выморочном», историко-догматическое исследование, свидетельствующее о непосредственном знакомстве автора с нашим законодательством (1817)
[18] Янин В.Л. Генеалогия и геральдика//Очерки истории исторической науки в СССР. М., 1960. т. II. С. 632-633.
[19] Ишутинцы - члены тайного общества в Москве в 1863-66 гг.. Руководитель - Н.А. Ишутин. Возникло из кружка, примыкавшего к «Земле и воле». Ишутинцы предприняли попытки создания кооперативных предприятий, готовились к пропаганде в народе. В Санкт-Петербурге - филиал (И.А. Худяков и др).
Участники арестованы после покушения Д.В. Каракозова на Александра II и осуждены.
Ишутин Николай Андреевич (1840-1879), один из первых русских профессиональных революционеров - утопистов-социалистов, сочетавших идею пропаганды социализма в народе с заговорщической и террористической тактикой. Потомственный почётный гражданин г. Сердобска. Воспитывался в Пензе, в семье двоюродного брата Д.В. Каракозова. С 1863 г. вольнослушатель Московского университета, где вёл пропаганду среди студенчества. Ишутин создал в Москве тайную революционную организацию, известную как Ишутинский кружок, действовавшую в 1863-66 гг.. 8 апреля 1866 г. арестован в связи с покушением Каракозова на царя Александра II. Приговорён Верховным уголовным судом к смертной казни, замененной в момент повешения бессрочной каторгой. До мая 1868 г. находился в одиночной камере Шлиссельбургской крепости, откуда его, душевнобольного, перевезли в Восточную Сибирь (Алгачи), в 1871 г. - на Александровский завод (Нерчинские рудники), а в 1875 г. - в Нижнекарийскую каторжную тюрьму.
[20] Сам Каракозов был приговорен к смертной казни через повешение. Приговор привели в исполнение 3 сентября 1866 года на Смоленском поле в Санкт-Петербурге.
[21] Из памятных тетрадей С.М. Сухотина. «Русский архив», 1894, №1, стр. 431
[22] Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта: Социокультурная динамика России. Т.1. От прошлого к будущему. Новосибирск, 1997. С.281-282.
[23] Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. С.111.
[24] Хохонин О.М. Помещичье хозяйство Воронежской губернии в конце XIX – начале XX века // Известия Воронежского государственного педагогического института. Т .157. Воронеж , 1976. С.36.
[25] Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Т.1. С.-Пб., 1991. С.85.
[26] Всеволжский А.Н. Род Всеволжских. Симферополь, 1866.
Еропкина В.В. Еропкины//Русская старина. Т. 19. 1866.
Хитрово В.Н. Родословная книга рода Хитрово. С.-Пб., 1866.
Юсупов Н.Б. О роде князей Юсуповых, собрание жизнеописаний их, грамот и писем к ним российских государей с XIX в., и других фамильных бумаг, с присовокуплением поколенной росписи предков князей Юсуповых с XVI века. Ч. 1-2. С.-Пб., 1866-1867.
Васильчиков А.А. Семейство Разумовских. I. Графы Алексей и Кирилл Григорьевичи. М., 1868.
[27] «Русский архив» - журнал. Выходил с 1863 по 1917 гг. Содержал преимущественно публикации неизданных мемуарных, эпистолярных, литературно-художественных и ведомственных документальных материалов, освещавших культурную и политическую историю русского дворянства в XVIII и XIX вв. Редактор и издатель П.И. Бартенев (1829-1902).
[28] такие как «О сохранении и размножении российского народа» М.В. Ломоносова, «О повреждении нравов в России» кн. М.М. Щербатова, «Вадим» Я.Б. Княжнина, «Подщипа» (Трумф) И.А. Крылова, «Дом сумасшедших» А.Ф. Воейкова, сочинения К. Ф. Рылеева
[29] Председателем Комитета был вел. кн. Константин Николаевич
[30] Витте С.Ю. Избранные воспоминания. 1849-1911. М., Мысль, 1991. С. 317.
[31] Яблочков М.Т. История дворянского сословия в России. С.-Пб., 1876
[32] Василий Сергеевич Арсеньев (1883-1947) - историк, краевед, специалист в области генеалогии дворянских родов.
[33] Лазаревский А.М. Очерки малороссийских фамилий. Материалы для истории общества в XVII и XVIII вв.//Русский архив, издаваемый П. Бартеневым, год четырнадцатый. Кн. 3. № 12. М., 1876.
Яблочков М.Т. История дворянского сословия в России. С.-Пб., 1876.
Студенкин Г.И. Родословная фамилии Примо. С.-Пб., 1877.
[34] Барсуков А.П. Род Шереметевых. Кн. 1-8. С.-Пб., 1881-1904.
Лазаревский А.М. Люди старой Малороссии. Киев, 1882.
Люди Екатерининского времени / Справочная книжка к царствованию имп. Екатерины. С.-Пб., 1882.
Лазаревский А.М. Сулимовский архив. Фамильные бумаги Сулим, Скоруп и Войцеховичей. XVII-XVIII вв. Киев, 1884.
Петров П.Н. История родов русского дворянства. Т. 1-2. С.-Пб., 1885-1886.
Милорадович Г.А. Списки лиц свиты их величеств с царствования имп. Петра I по 1886 г. по старшинству назначения. Киев, 1886.
Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. Т. 1-2. С.-Пб., 1886-1887.
Барсуков А.П. Обзор источников и литературы русского родословия (по поводу книги П.Н. Петрова «История родов русского дворянства»)//Читано на заседании Ист.-Филол. Отд. Имп. Академии Наук. 9 дек. 1886 г. С.-Пб., 1887.
Лазаревский А.М. Описание старой Малороссии: Материалы для истории заселения, землевладения и управления. Т. 1-3. Киев, 1888-1902.
Лихачев Н.П. Разрядные дьяки XVI в. С.-Пб., 1888.
Список княжеских и графских фамилий, за которыми были признаны или утверждены титулы, пожалованные им иностранными государями или принадлежащие им по происхождению от древних титулованных или владетельных родов, а также тех, коим дозволено было присоединить к своим фамилиям титулы и фамилии их родственников. С.-Пб., 1889. Т. 1-2.
Список пожалования графского и княжеского Российской Империи достоинств за время от Петра Великого по 1881 г. С.-Пб., 1889.
Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 гг. Т. 1-2. С.-Пб., 1889-1891.
Архив кн. Ф.А. Куракина, издаваемый под ред. М.И. Семевского. Кн. 1-10. С.-Пб., 1890-1902 гг.
Бобринский А.А. Дворянские роды, внесенные в Общий гербовник Всероссийской империи. Т. 1-2. С.-Пб., 1890.
Кобеко Д.Ф. К родословной рода Бестужевых-Рюминых: Отдельный оттиск из записок Императорского русского Археологического общества. Т. IV. С.-Пб., 1890.
Милорадович Г.А. Алфавитный список дворянских родов Черниговской губернии, внесенных в дворянскую родословную книгу, разделенную на шесть частей. Чернигов, 1890.
Селифонтов Н.Н. Родословная Селифонтовых и Румянцевых. С.-Пб., 1890.
Список черниговских дворян 1783 года. Материалы для истории местного дворянства. Чернигов, 1890.
Сказания о роде князей Трубецких//Изд. княгини Е.Э. Трубецкой. М., 1891.
Бранденбург Н.Е. Род князей Мосальских (XIV-XIX ст.). С.-Пб., 1892.
Голицын Н.Н. Род князей Голицыных. С.-Пб., 1892.
Зотов Р.В. О черниговских князьях по Любецкому синодику и о черниговском княжестве в татарское время. С.-Пб., 1892.
Фон Винклер П.П. Дворяне Колокольцевы. С.-Пб., 1892.
Савелов Л.М. Опыт библиографического указателя по истории и генеалогии российского дворянства. (Корректурное издание). М., 1893.
Савелов Л.М. Род дворян Титовых. Рязань, 1893.
[35] Бычкова М.Е. Состав класса феодалов в России в XVI в. Историко-генеалогическое исследование. М., Наука, 1986. с. 11.
[36] Кобеко Д.Ф. Крестьянская ветвь рода Строгановых//Известия Русского генеалогического общества. 1909. Вып. 3. С. 67-77.

[37] Веселовский С.Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М.-Л., 1947, I, стр. 165-202