Наталия Алексеевна Родионова - правнучка владельцев усадьбы в селе Костино Ольги Ивановны (в дев. Ляминой) и Николая Яковлевича Никитинских.

Я счастлива, что жизненные пути семей Прохоровых и Ляминых пересеклись свыше 180 лет назад, а может быть и раньше.

Когда после смерти в 1815 году отца Василия Ивановича, который был для детей своих твердой нравственной опорой и испытанным духовным руководителем, Тимофей Васильевич, один из выдающихся представителей рода Прохоровых, становится полным руководителем предприятия при деятельном участии своих братьев, он чуть было не уклонился от намеченного пути.

Он пишет в своей автобиографии, предостерегая сына от заносчивости, грубости, гордости богатством, неблагодарности по отношению к старшим: Удача мне, шестнадцатилетнему мальчику, не во всех отношениях послужила на пользу: я сделался гордым, даже против братьев, грубым и неблагодарным к родителям, и Бог попустил на меня беззаконное.... Видимо, произошло то, от чего не защищены подростки и даже взрослые незаурядные русские люди: Тимофей в 17 лет целую неделю предавался пагубному - загулял. А отсюда унижение против Бога, поношение от людей, глубокий стыд за свое преступление перед близкими, перед матушкой Екатериной Никифоровной, которую дети боготворили.

От полного отчаяния спас юношу и вовремя поддержал друг семьи Прохоровых и наш общий в дальнейшем родственник Семен Лонгинович Лепешкин. С особой благодарностью вспоминал Тимофей Васильевич заботу о себе и удивительную доброту глубоко верующего, живущего в смирении и никого не осуждающего Семена Лонгиновича.

В дальнейшем дочь Якова Васильевича Прохорова, Варвара Яковлевна, вышла в 50-е годы замуж за Василия Семеновича Лепешкина. Варвара Яковлевна была основательницею в Москве первого в России женского профессионального училища, носящего ее имя.

В конце 40-х годов Иван Артемьевич Лямин, мой прапрадед, женился на Елизавете Семеновне Лепешкиной. Так что и породнились наши семьи почти 160 лет тому назад. Родственные связи между двумя родами очень прочные и глубокие: достаточно вспомнить, что на двух родных сестрах (урожденных Полуэктовых) были женаты Николай Иванович Прохоров и Семен Иванович Лямин. Внук И.А. Лямина, Николай Николаевич Лямин, женился на Александре Сергеевне Прохоровой. И это еще не все. Родство с Прохоровыми переплелось через Шапошниковых, Алексеевых, Шелапутиных, Никитинских, Мазуриных...

Жизнь русских фабрикантов не была легкой. Очень часто судьба предприятия и судьба фабриканта висели на волоске. Приходилось защищать любимое детище и защищаться самому. Приведу пример очень типичный для всех серьезных предпринимателей ХIХ века, касающийся именно Прохоровых.

В очень беспокойном для Европы и России 1848 году генерал-губернатором Москвы был поставлен бывший министр внутренних дел Арсений Андрееевич Закревский, человек деспотичный, грубый и жестокий, который, к сожалению, много зла принес в этой должности именно Москве, пока наконец в 1859 году его не вынудили уйти в отставку.

Самовластно генерал-губернатор начал притеснять в Москве все промышленные учреждения, на создание которых лучшими, энергичнейшими людьми был положен их полувековой труд, чтобы приостановить их дальнейшее развитие. Он запретил предприятия, требующие большое число рук и работающих при значительном количестве дров. Он потребовал от всех фабрикантов доставить ему разрешения на устройство заведенных ими фабрик и заводов, которых у предпринимателей, разумеется, не было, так как в них раньше и надобности не было. Прохоровым было дано такое разрешение от генерал- губернатора, но с правом иметь на фабрике только 700 рабочих. Потом Закревский запретил ситценабивным фабрикам промывку товаров с плотов, устраиваемых на Москве-реке. Фабриканты объяснили, что без таковых плотов на реках не могут существовать и самые фабрики. Затруднена была постройка новых фабричных зданий. Ходатайства о подобных постройках лежали в канцелярии губернатора без движения годами. Прохоровым было запрещено строить больницу для рабочих и богадельню, причем без всяких объяснений.

С горечью писал Константин Васильевич в одном из писем барону Мейендорфу: ...прискорбно видеть нерасположение к фабрикам начальника нашей Столицы.

Всех гонительных мер Закревскому показалось мало: он задумал создать такие условия для жизни рабочих, чтобы они сами, оставив фабрики, бежали подальше от Москвы, Он своей властью установил для рабочих Москвы чрезвычайно тяжелые правила, оставляя в стороне интересы фабрикантов. Правила для рабочих были настолько унизительны, что Прохоровы, привыкшие уважать и ценить рабочих, всесторонне заботиться о них, постарались эти дикие правила максимально смягчить.

А потом последовало полное запрещение употребления дров на фабриках и заводах, хотя для паровых котлов требовалось их огромное количество. Фабриканты призадумались. Много фабрик сгоряча было закрыто.

Но нет худа без добра. Братьям Прохоровым пришла в голову гениальная мысль приняться за разработку торфяных болот. Первое болото, которое арендовал Константин Васильевич, было у Бутырской заставы, на церковной земле. Братья сделали открытие, за которое им были благодарны все фабриканты Москвы: применение торфа, как топлива на фабрике, значительно удешевляет производство. И вот с легкой руки братьев Прохоровых во второй половине сороковых годов началась разработка торфа и применение его не только для топки паровых котлов, но и для отопления жилых зданий. Интересно, что первую книгу о торфе и торфоразработках написал мой прадед Николай Яковлевич Никитинский, молодой тогда инженер-технолог. Благодаря Прохоровым впервые на фабрике был испытан и каменный уголь. За все братья брались с пытливостью настоящих ученых-исследователей.

При губернаторстве Закревского фабричные школы в Москве стали одна за другой закрываться. К 1850 году из всех школ осталась только одна на Трех горах. Яков Васильевич и Константин Васильевич всеми силами старались уберечь ремесленную школу, считая ее необходимой, неотъемлемой частью фабрики. Закревский не прислушивался к голосу здравого смысла, не учитывал благородные стремления фабрикантов. Приходилось прибегать к хитрости: дважды Прохоровы обращали свою школу в приют для сирот, сохраняя долгое время в школе прежний порядок.

И это тяжелое время выпало на долю двух братьев и молодого тогда еще Ивана Яковлевича Прохорова. Вот как нелегко давался хлеб фабрикантам... Постоянные опасения за жизнь предприятия, придирки со стороны Закревского выматывали, изнуряли, запреты генерал-губернатора нервировали, лишали спокойствия все семейство.

И каков результат постоянной изматывающей борьбы? Яков Васильевич умирает совсем молодым в марте 1858 года. Все дело переходит в руки Ивана Яковлевича, которому, если я не ошибаюсь, было всего лет двадцать. Константин Васильевич под тяжелым впечатлением смерти любимого брата и друга упал духом, начал думать о смерти, не было сил по-настоящему заниматься делами фабрики. Он остался консультантом при племяннике.

Да и много еще Константину Васильевичу пришлось пережить, одна беда всегда тянет за собою другую: во-первых, в 1866 году произошел пожар на фабрике, уничтоживший все печатное отделение, а в следующем взрыв варочного котла, сопровождавшийся человеческой смертью.

Во-вторых, более года болела нога от ушиба, полученного при падении из экипажа. В-третьих, тяжело переживал он смерть взрослых сыновей: Василия и Николая. В-четвертых, не оправдались надежды на то, что сын Константин Константинович поведет техническое дело на фабрике. Сын женился на дочери Герасима Ивановича Хлудова и большую часть времени стал посвящать хлудовским фабрикам, чего никак не ожидали ни Константин Васильевич, давший прекрасное образование сыну и готовивший его для прохоровского дела, ни Иван Яковлевич, оставшийся без помощника.

Надо было выручать Ивана Яковлевича, помочь ему стать полновластным хозяином всего прохоровского дела. Как ни любил Иван Яковлевич дядю, он понимал, что по позрасту своему Константин Васильевич не может уже быть полноценным работником.

И вот тут из сочувствия к Ивану Яковлевичу и из уважения к Константину Васильевичу решили Прохоровым помочь Иван Артемьевич Лямин и Федор Федорович Резанов. Чтобы вывести из затруднительного положения одного и другого, И.А. Лямин и Ф.Ф. Резанов убедили Константина Васильевича передать все дела Ивану Яковлевичу.

И вот чтобы освободиться от житейских забот, дядя свою часть в деле передал Ивану Яковлевичу. А 12 октября 1867 года, опять же в присутствии И.А. Лямина и Ф.Ф. Резанова, окончательно было заключено домашнее условие о выделе из фирмы К.В. Прохорова. Удивительные люди Прохоровы! Никакого скандала, взаимных упреков и претензий. Все было спокойно, в высшей степени благородно и достойно. Во всех поступках Константина Васильевича видна нравственная культура глубоко набожного очень милосердного человека.

То обстоятельство, что Прохоровская фирма перешла в собственность Ивана Яковлевича ... оказалось выгодным для ее развития. Личные качества Ивана Яковлевича, как опытного фабриканта и коммерсанта, внушали безусловное доверие к фирме со стороны промышленных сфер. Варвара Яковлевна Лепешкина, сестра Ивана Яковлевича, дает ему полную возможность в короткий сравнительно срок широко развернуть промышленное дело; И.А. Лямин снабжает его в широких размерах нужным для фабрики миткалем. Эта цитата из книги Петра Николаевича Терентьева, подтверждающая, как вовремя близкие и друзья приходили на помощь.

Еще до того, как наши семьи породнились, наших прапрадедов связывала большая дружба. На своем жизненном пути Иван Артемьевич Лямин встретил представителей второго, третьего и четвертого поколений фабрикантов Прохоровых, из которых особенно близки были дети основателя фабрики Василия Ивановича братья Константин, Тимофей и Яков, дети Якова Васильевича братья Иван и Алексей, сын Ивана Яковлевича Николай Иванович. Общение было постоянным, разумеется, и с женской половиной рода Прохоровых.

По-разному складывались деловые судьбы Прохоровых и Ляминых.

Василий Иванович Прохоров и Федор Иванович Рязанов основали ситценабивную фабрику с нуля в 1799 году. Василию Ивановичу было 44 года.

Иван Артемьевич Лямин приобрел Андреевскую бумагопрядильную и ткацкую мануфактуру в 46 лет. Фабрика была в 6 верстах от Дмитрова, в Яхроме, куплена она у Товарищества Поч. Гр. Каулина в 1868 году под влиянием тестя Семена Лонгиновича Лепешкина, который владел бумагопрядильной и бумаготкацкой фабрикой близ села Муромцево Московской губернии Дмитровского уезда в 56 верстах от города Дмитрова.

По наименованию храма в селе Андреевском - Покрова Божьей Матери Иван Артемьевич назвал свое предприятие Покровской мануфактурой, которая в 1876 году Высочайше утверждена Товариществом Покровской мануфактуры.

По инициативе владельца фабрики производство было модернизировано, построены современные корпуса, привлечены к работе известные крупные иностранные и русские специалисты. Для рабочих были построены жилые дома, открыта при фабрике больница с целым штатом врачей и фельдшеров, детский сад , прекрасно оборудованная школа. Для рабочих, уже при Семене Ивановиче, был построен синематограф для кинематографических сеансов. Была сооружена электростанция. В конце века был возведен величественный Храм во имя Живоначальной Троицы. При Троицком храме была открыта крупная по тем временам церковно-приходская школа, снабженная всем необходимым, в которой насчитывалось 350 учеников и 12 преподавателей.

Иван Артемьевич Лямин строил на века. Самое интересное, что все строения прапрадедовской фабрики до сих пор в прекрасном состоянии, все дома для рабочих целы и используются по назначению, хотя, как всем известно, именно на Дмитровском направлении шли упорные бои советских войск с гитлеровцами, которые в 1941 году сильной группой танков и мотопехоты вышли к городу Яхрома, с ходу форсировав канал имени Москвы и закрепившись на его восточном берегу. Немцы быстро превратили город в крупный узел сопротивления, оборудовав долговременные огневые точки именно в кирпичных строениях города. Но ... ни одно здание не было разрушено. Вот это кладка!

До покупки собственной мануфактуры Иван Артемьевич был членом Товарищества мануфактуры Цинделя на Дербеневке - одной из крупнейших в дореволюционной России.

Когда же появилась собственная фабрика, очень пригодились Ивану Артемьевичу советы опытного в мануфактурном деле Константина Васильевича Прохорова. Трудолюбивый и знающий, влюбленный в свое дело, он по возрасту годился в отцы Ивану Артемьевичу, который был моложе Константина Васильевича на 24 года. Особенно если учесть, что Иван Артемьевич в 1839 году потерял отца Артемия Ивановича и на его плечи старшего сына полностью легла забота о многочисленной семье (еще не старой матушке Марии Степановне, двух братьях- Сергее и Николае и шести сестрах). Приходилось помогать и семьям братьев отца - Григория и Василия.

Пожалуй, наиболее тесными и дружественными были деловые связи у И.А. Лямина не только с Константином Васильевичем, но и с Иваном Яковлевичем Прохоровым, с которым они были ближе всего по возрасту.

В 60-е годы, когда только родился будущий председатель правления и директор-распорядитель Товарищества Прохоровской Трехгорной мануфактуры Николай Иванович Прохоров, Иван Артемьевич Лямин был уже известным в России и в Москве финансистом. С 1861 года он работает в Биржевом комитете, занимая с 1865 по 1868 год пост Председателя Московского Биржевого Комитета, одновременно исполняя обязанности директора Московской конторы Государственного Банка. Будучи одним из основателей Московского Купеческого Банка в 1866 году, он являлся Председателем его Совета до самой смерти, в течение 28 лет.

В 1865 году Иван Артемьевич был избран председателем депутации фабрикантов и коммерсантов по вопросу о заключении торгово-таможенного договора между Россией и Германским таможенным союзом (объединенная Германская Империя возникла только в 1871 году).

В 1868 году Министерство финансов высоко оценило деятельность Ивана Артемьевича Лямина на разных финансово-коммерческих фронтах, и за выдающуюся общеполезную деятельность пожаловало его званием коммерции советника.

Вне сомнения, что Прохоровы по роду своей обширной финансово-коммерческой деятельности были тесно связаны и с Московской Биржей, и с Конторой Государственного Банка, и с Купеческим банком, и с Московским коммерческим ссудным банком, в котором Иван Артемьевич будет в 1870-1875 годах членом его совета, и с Московским Купеческим обществом взаимного кредита и т.д. Значит, общение в финансово-коммерческом мире Лямина и Прохоровых было, что не вызывает сомнений, стабильным и серьезным. И это естественно. Это люди одного делового мира.

Что отличало наших прапрадедов? Они были не только по-деловому цепкими и предприимчивыми фабрикантами, но и талантливейшими финансистами. Известно, что талантливый человек всесторонне талантлив. Они были талантливы и в общении друг с другом, о чем я уже говорила, и в общении с окружающими их людьми.

Одаренность проявлялась и в общественной деятельности. Члены двух семей активно участвуют в жизни Московского Купеческого общества: их фамилии рядом встречаются и при 9-й народной переписи по московскому купечеству, и в Московском коммерческом суде, и в Московском совестном суде...

Во время военной кампании 1853-1856 годов обе семьи участвуют в организации госпиталей, закупают медикаменты, жертвуют средства для ополченцев. За примерное усердное и ревностное исполнение служебных обязанностей и пожертвования на военные надобности члены обеих семей награждаются медалями в память военных событий.

Когда И.А. Лямин был московским городским головой, в Москве была в 1872 году к 200-летию со дня рождения Петра I открыта Первая Всероссийская политехническая выставка, экспонаты которой легли в основу Музея прикладных знаний будущего Политехнического музея. Головные платки с изображением Петра I и плана выставки, своеобразного путеводителя, были сделаны на фабрике Прохоровых.

В дальнейшем городской голова И.А. Лямин помог выбрать место и получить бесплатно земельный участок для музея, что было нелегко, так как земля являлась частной собственностью.

Когда после убийства Великого Князя Сергея Александровича у его супруги Великой Княгини Елизаветы Федоровны родилась идея создать в память мужа Иверскую общину сестер милосердия при Российском обществе Красного Креста, Иван Артемьевич Лямин и Николай Иванович Прохоров сразу же поддерживают ее. Учитывая печальный опыт Крымской войны, они понимают, как нужны квалифицированные сестры милосердия, способные к уходу за больными в тяжелую годину войны. Они поддерживает создание Иверской Общины материально. К сожалению, Иван Артемьевич не дожил до открытия в 1894-95 годах Общины, в организации которой значительную роль сыграли его жена Елизавета Семеновна и сын - член Совета Общины Семен Иванович Лямин.

После смерти И.А. Лямина его супруга в память мужа строит Храм Иверской Иконы Божьей Матери при трехэтажном особняке, купленном Иверской общиной сестер милосердия Российского общества Красного Креста по улице Малая Якиманка для детской травматологической больницы.

Известно, что Николай Иванович Прохоров долгие годы был казначеем Иверской Общины сестер милосердия. В 1914 году в первые дни войны с Германией, Иверская община Красного Креста силами своего персонала и имущества организовала большой госпиталь на

400 коек, один полевой лазарет и два подвижных госпиталя. В самой больнице был развернут госпиталь для тяжелораненых офицеров и нижних чинов. Николай Иванович Прохоров, Софья Григорьевна Полуэктова- сестра милосердия Иверской Общины, Елена Григорьевна Лямина (урожденная Полуэктова)принимали самое горячее участие во всем этом. В 1815 году Николая Ивановича не стало...

И еще один акт удивительного милосердия Прохоровых и Ляминых.

Я имею в виду их отношение к преступному миру. Тимофею Васильевичу преступники казались больными людьми, которых не наказывать, а лечить нужно. Будучи членом Попечительного над тюрьмами комитета, он взял в свое заведование пересыльный тюремный замок на Воробьевых Горах.

Несмотря на занятость фабричными делами, он не менее двух раз в неделю посещал замок. Теснота и загрязненность замка, а также обычай содержать в нем вместе со взрослыми и детей, заставляет Тимофея Васильевича ходатайствовать перед Комитетом об устройстве нового помещения хотя бы для детей. Комитет в постройке нового здания отказал. Тогда Тимофей Васильевич на свои средства его строит.

Поселив детей отдельно, он заботится о чистоте помещений, посылает из своей школы учителя, надзирателя, священника для обучения детей грамоте и внушения им необходимых понятий о вере и нравственности.

Беседуя с заключенными, он убедился, что взрослые по несколько месяцев или даже лет не бывают в храме, хотя потребность в этом есть. Тогда Тимофей Васильевич добился разрешения совершать для заключенных в замке богослужение, сначала в камерах, а впоследствии в обширном зале с иконостасом. В 1843 году молитвенный зал был перестроен в храм, который был лично освящен митрополитом московским Филаретом.

Несмотря на краткость пребывания несчастных в замке, беседы Тимофея Васильевича производили благотворное влияние как на детей, так и на взрослых арестантов, которые нередко со слезами выражали свою благодарность за внимание. Факт этот взят из книги Петра Терентьева.

Нам, воспитанным в безбожное немилосердное время, такое милосердие может показаться странным, но для истинно верующих оно было в порядке вещей.

В 1894 году умер И.А. Лямин. В память мужа Елизавета Семеновна Лямина строит на свои средства в 1897 году при Дмитровской тюрьме Церковь Праведницы Елизаветы из свойственного ему и ей чувства христианского сострадания и присущего им обоим милосердия. Жертвует капитал в 30 500 рублей с тем, чтобы проценты шли на оплату священнику и псаломщику, дарит губернскому тюремному ведомству дом с участком земли под квартиры причта.

Неисповедимы пути Господни... Велением судьбы именно в эту тюрьму города Дмитрова был отправлен после ареста в ноябре 1937 года последний наместник Свято-Троицкой-Сергиевой Лавры перед ее закрытием в безбожное послереволюционное время архимандрит Кронид (Любимов). Церковь Праведницы Елизаветы последняя церковь на этом свете, которую видел и которой молился он.

Архимандрит Кронид, к своему великому несчастью, перенес тяжкое испытание кощунственное публичное вскрытие гробницы Преподобного Сергия в Троицком соборе 11 апреля 1919 года. Страшно об этом говорить, но ничто не остановило советскую власть перед стремлением уничтожить великую православную святыню, перед которой вся Русь зажигала свои лампады, - мощи великого святого, почивавшие в Свято-Троицкой обители более 500 лет. Из дмитровской тюрьмы архимандрит Кронид был привезен в Бутово и 10 декабря 1937 года в этот же день восьмидесятилетний старец был расстрелян. По церковному календарю это был день празднования иконы Божьей Матери Знамение, который когда-то очень торжественно отмечала вся русская православная церковь.

И последнее. Елена Григорьевна Лямина (урожденная Полуэктова), нежнейшая мать и жена, потеряла мужа Семена Ивановича Лямина в 1911 году. Трудно было женщине остаться одной с четырьмя детьми, трудно было продолжать заниматься фабричными делами, нелегко было закончить строительство соборного комплекса , доставшееся ей после смерти Елизаветы Семеновны. Несмотря ни на что она выполнила все обязательства перед ушедшими близкими и родными, все оплатила, все достроила. И постоянно она чувствовала дружескую руку сначала Николая Ивановича, а потом Ивана Николаевича. Они очень жалели молодую женщину. Семья Прохоровых была всегда рядом и в горе и в радости. И так естественно, что уже в 1915 году Товарищество Покровской мануфактуры стало прохоровским. Елене Григорьевне казалось, что передала она в надежные руки ляминское дело...

Но... война, революция... Смерть сына Сенечки. А затем эмиграция во Францию с тремя детьми... Франция воспитала ее детей, стала родиной ее внукам, правнукам и праправнукам. И мы все радуемся тому, что до сих пор во Франции есть носители фамилии Ляминых потомки Ивана Артемьевича Лямина, а в России потомки славной династии Прохоровых.