Итак, мы можем достоверно заявить, что русская народная сказка «Репка» содержит кодированную информацию и описывает не «битву за урожай», а, перефразируя эту крылатую фразу советских времён, битву за Солнце, которое символизируется собственно гигантской репкой. Возникает вопрос – почему и от чего приходится спасать Солнце, вытягивая его из земли всеми силами дедкиного семейства?

Сам факт того, что Солнце красное оказалось под землёй, у наших предков абсолютно никакого удивления бы не вызвал. Они считали, что, проделав свой путь по небосводу, вечером оно спускается под землю, дабы светить обитателям Нижнего мира.

По представлениям славян, под землёй жизнь кипела не менее активно, чем на её поверхности. В разных произведениях фольклора фигурируют подземные Золотое, Серебряное, Медное, Жемчужное, Каменное, Сонное, Змеиное, Девичье и тому подобные царства. Было и собственно Подземное царство, которым правили Озем и Сумерла, нам, благодаря Бажову, более известная под псевдонимом Хозяйка Медной горы. По соседству располагалось Царство мёртвых, оно же Пекельное, оно же Тридесятое, в котором владычествовал Вый (гоголевский Вий). Было здесь и Мышье царство – этот факт нам, видимо, ещё пригодится!

А в целом «курировал» Подземный Мир бог мудрости и богатства Велес – ему даже святилища ставили не на возвышенностях, а в низинах и оврагах. Тоже глубокая символика: предки наши понимали, что самые главные богатства это те, которые дают недра Матери-Сырой земли. Вот, только, считали таковыми не нефть, газ и драгметаллы, а плоды крестьянского труда. Ну, а чьё понимание было более здравым, можно судить хотя бы по такому факту: пока у России основной статьёй экспорта был хлеб, она была мировой сверхдержавой, а как только она, при Советском Союзе, стала хлеб покупать, а гнать на продажу нефть и газ, так сразу и превратилась в сырьевой придаток тех, кто с нами теперь не считается.

В. Корольков «Велес».

Ежедневно Солнце, с запада через север на восток (заклинание из «Цветика-семицветика» вспомнили?! ), проходило над подземными царствами, для того, чтобы следующим утром опять взойти над Миром живых. И не было в этом ничего трагичного! Лишь однажды не вернулся Дажьбог из Нижнего мира. По вине, разумеется, женщины!

Согласно славянской мифологии, Дажьбог был любвеобилен и многократно женат. Первой его женой стала Майя Златогорка – богиня лета (вполне логичное отображение чередования времён года: Дажьбог – весна, Майя – лето). От этого брака народятся близнецы Усень и Коляда, после чего супруги расстанутся, а Дажьбог женится во второй раз.

По логике календарного цикла следующей женой Дажьбога стала богиня зимнего умирания Морена (осень у наших предков в самостоятельное время года не выделялась, поэтому обошлось без промежуточных этапов). Однако, очень скоро выяснилось, что бог Солнца и весны и богиня зимы и смерти настолько не сходятся характерами, что Морена убила Дажьбога и ушла к повелителю сил зла Чернобогу (в русских народных сказках он фигурирует как Кощей Бессмертный).

Вернула Дажьбога к жизни (расхожий сюжет умирающего и воскресающего божества) дочь Лады и его сестра по отцу – богиня жизненных сил природы Жива. Она же стала впоследствии третьей супругой Дажьбога.

Вот, мы и узнали, как зовут внучку, пришедшую на помощь деду (Сварогу) и бабе (Ладе) – Жива! Узнали и то, что в сказке про репку в примитивном, для детей, варианте законспектирован славяно-языческий миф о гибели и воскрешении Дажьбога. А заодно, и проверили нашу схему «дедкиного» семейства – согласно мифу, Лада приходится Сварогу дочерью и женой, а Жива – дочерью и внучкой одновременно. Пока всё сходится!

На Живе антропоморфные персонажи заканчиваются. Следующей в сказке появляется собака, которая в первоисточнике фигурирует, как безымянная сучка, а в прилизанной версии А.Н. Толстого названа Жучкой.

С собаками в мировом фольклоре явно творится что-то не то! Этот представитель животного мира стал самым первым и самым верным другом человека еще в ХХ тысячелетии до нашей эры, а упоминания его в сказках и мифах скудны и невыразительны. Вспомним, хотя бы, кто обычно приходит на помощь главному герою в русских сказках – Серый волк, Сивка-бурка, конёк-горбунок, щука, золотая рыбка… кто угодно, только не собака!

Хотя образы собаки в фольклоре второстепенны, они демонстрируют удивительно схожую смысловую нагрузку у абсолютно разных народов. Собака – это страж. Причём, конкретно страж Загробного мира. Её задача не пропускать туда живых и не выпускать оттуда мёртвых.

Древнейшей фольклорной собакой является спутница ведических богов Сарама. Она была божественным животным до тех пор, пока люди не похитили коров самого громовержца Индры. Индра приказал Сараме разыскать и вернуть стадо. Похитителей Сарама нашла быстро – ими оказались люди из племени пани, живущие на берегу реки Ра, то есть Волги (и кто бы это мог быть?! ). Но хитрые люди угостили Сараму вкусным молоком и она, сытая и довольная, вернувшись в обитель богов, наврала Индре, что коров не обнаружила. Когда обман вскрылся, Индра проклял Сараму. Под тяжестью проклятия Сарама произвела на свет двух чудовищных сыновей – гигантских четырёхглазых псов Шарбару (Пятнистый) и Удумбалу (Чёрный). Вид их был столь ужасен, что боги поместили их в преддверие преисподней, а весь остальной род Сарамы был обречён служить людям в обмен на объедки с их стола.

От имени сына Сарамы Шарбара произойдёт греческое слово Керберос, а сам он станет прототипом греко-римского стража Царства мёртвых Цербера. У Цербера три огнедышащих головы, грива из живых змей, вместо хвоста дракон и хроническая бессонница – никогда не смыкает он своих глаз.

Геракл приводит Цербера к Эврисфею, а тот от испуга ныряет в бак с нечистотами.

У персов собака охраняла радужный мост Шиневад, который должны перейти души умерших, чтобы попасть в лучший мир. У ацтеков души попадали туда же, переплыв на спине красной собаки Реку мёртвых. У древних египтян встречал душу и препровождал её на суд Осириса собакоголовый бог Анубис.

Анубис.

У скандинавов времён викингов преисподнюю сторожил адский пёс Гарм. Он надёжно прикован на цепь у самого входа в Хель, однако, в конце времён, когда все оковы падут, а путы ослабнут, Гарм вырвется на свободу. В решающей битве Рагнарёка, где скандинавские боги встретят предсказанную им судьбу, Гарма убьёт бог Тюр, но и сам падёт от его клыков.

Ну, и, наконец, спутником Сатаны тоже станет чёрная собака.

В славянской мифологии единственную дорогу в Царство мёртвых – Калинов мост – охраняют многоголовые огнедышащие рептилии. Кличут их Чудо-юдами. У них от шести до двенадцати голов. Однако, несмотря на такую внешнюю несхожесть, все они (а их трое) братья, рождённые змеихой-метаморфом. Патрулировать Калинов мост они выезжают на вороных конях, причём, у каждого на плече сидит прирученный чёрный ворон, а рядом следует чёрный пёс, который тоже есть у каждого. Тем не менее, о самостоятельной роли чудо-юдиных псов нигде не упоминается – ни в сказках, ни в мифологии. Но нашу задачу по идентификации «Жучки» из сказки про репку это только облегчает, поскольку во всём богатейшем славянском фольклоре фигурирует одна-единственная собака! Это сложное малоизвестное и малопонятное божество Семаргл.

Семаргл имеет не ведические, а авестийские корни. В славянский пантеон он пришёл из верований ираноязычных скифов и имеет внешность типичную для скифского «звериного» стиля. Семаргл – крылатая собака.

Изразец «Семаргл».

Семаргл – лунный бог и одна из ипостасей огня (в этом они близки с матерью Сва). Он хранитель дома и очага, семян и посевов (а в этом его схожесть с Живой, как богиней жизненных сил, которые именно в семенах и заключены). Поскольку Семаргл одно из воплощений огня, там, где он проходит остаётся выжженный след. Однако, как правило, Семаргл тих и миролюбив, а огонь, который он символизирует – огонь жертвоприношений. Это определяет ещё одну его функцию – он посредник между богами и людьми, между землёй и небом.

Именно поэтому сказочная внучка побежала звать на помощь собаку, а не лошадь! Если учесть, что дед, баба и внучка – это божественное семейство Сварог, Лада и Жива, то, значит, им, как обитателям Верхнего мира нужен посредник для общения с Миром смертных. Таким посредником и выступает Семаргл. А для общения с Нижним миром им нужен ещё один посредник. Таковым становится кошка.

Кошка, как известно, существо «гуляющее само по себе». Её, в отличие от собаки, никто не одомашнивал – она сама пришла к человеку и, оценив перспективы совместного проживания, решила остаться. И если собака верна человеку, то кошка верна дому.

Соответственно, и отношение к кошке у человека никогда не было однозначным и зачастую кардинально менялось. В Египте кошки считались «добрыми гениями жилища» и за убийство кошки полагалась смертная казнь или отсечение руки. В случае естественной смерти домашней любимицы, домочадцы объявляли траур по ней, как по человеку, а кошку мумифицировали.

Египетский домашний оберег в виде кошки.

Голову кошки имела египетская богиня радости и веселья Баст. Кроме того, египтяне считали, что Солнце способно видеть в темноте, как кошка и сравнивали их между собой. Из таких представлений сложился миф, что ежедневно, когда солнцебог Ра спускается в преисподнюю, чтобы светить обитателям Нижнего мира (какое созвучие с мифом о Дажьбоге! ), путь ему преграждает змей Апоп. И, изо дня в день, Ра, приняв облик рыжего кота, вынужден биться с Апопом, чтобы открыть себе дорогу (разумеется, змей каждый день оказывается побеждённым).

Из-за ночного образа жизни, присущего всему семейству кошачьих, древние греки зачислили кошку в свиту богини Луны и охоты Артемиды. А когда на Артемиду напал дракон Тифон, она, не раздумывая, обернулась кошкой, чем и спаслась.

В Древнем Риме кошки были атрибутом Либертас – богини свободы. Поэтому кошку изобразил на своих знамёнах Спартак.

Викинги считали кошку личным животным богини плодородия Фрейи. «Эдды» говорят: «Равных ей по красоте не было и нет во всем мире ни среди богов, ни среди людей, а её сердце так мягко и нежно, что сочувствует страданию каждого». По последней причине Фрейя посещает поле любой битвы, выискивая в куче тел раненых воинов, которых не забрали валькирии. Чтобы услышать самый слабый стон, колесница Фрейи запряжена бесшумно ступающими кошками. Их имена Бигуль («золото пчел» - мёд) и Трьегуль («золото дерева» - янтарь).

Колесница Фрейи.

А у скоттов кошки, наоборот, олицетворяли воинственность, поэтому в шотландском языке до сих пор слова «кот» и «храбрый человек» звучат одинаково.

Любимую кошку пророка Мухаммеда звали Муэсса. По легенде, однажды, когда пришло время молитвы, кошка спала на одеянии пророка. Чтобы её не потревожить, Мухаммед обрезал кусок одежды, на котором она лежала и так и пошёл на намаз. Мусульмане считают, что это он научил кошку всегда приземляться на четыре лапы и даже выхлопотал ей место в раю, поэтому кошкам позволительно входить в мечеть.

Зато в средневековой Европе мышкины слёзки отлились кошкам в десятикратном размере. Особо отличился на этом поприще инквизитор Николя Реми. Это именно он доказал(?!), что кошки, особенно, чёрные, являются воплощением дьявола. Кошачья охота на мышей объявлялась символом охоты дьявола на человеческие души, а игра кошки с пойманной мышью – игрой дьявола с пойманной душой. Сформировалось мнение, что кошки не испытывают боли и не страдают, поэтому позволено их не просто истреблять, а делать это садистскими способами. За своё мракобесие европейцы расплатились сполна, когда в результате уничтожения естественных врагов в средневековых городах расплодились неимоверные полчища крыс и одна за другой по ним покатились эпидемии чумы (смотри «Чёрная смерть»).

На Руси, слава Богу, подобного маразма не случилось. Кошка считалась животным «чистым» и почитаемым за её нелёгкую службу по охране припасов от мышей. В русском фольклоре кошек гораздо больше, чем собак. Кот-баюн, например. Баюн – не порода и не кличка, а скорее прозвище по профессиональному признаку. Происходит оно от слова «баять» - говорить, рассказывать (отсюда «байка» - устный рассказ). Это про него Пушкин написал с детства знакомое:

Мировое древо – хребет нашей Вселенной, связующий все её миры. Его ветви поддерживают небо, а между его корней, под Алатырь-камнем, сокрыты ворота в Нижний мир. По его стволу боги нисходят на землю и поднимаются назад в свою небесную обитель.

Вот и Кот-баюн гуляет по Мировому древу не вправо-влево, а вверх-вниз. От его мурлыкания любого, кто к нему приближается ближе, чем на три версты, охватывает беспробудный сон. Тут-то ему и смерть от кошачьих когтей, потому как силища у Кота-баюна немереная – одним ударом рвёт он сразу две кольчуги.

Ещё один фольклорный кот – Кот Котофеевич или Кот Котович. Это про него поётся в незатейливой детской песенке:

Воспетый в этой песенке кошачий брак, видимо, не сложился, так как, по свидетельству другого источника – сказки «Лиса и кот» – Кот Котофеевич очень скоро оказывается изгнан из родного дома в лес, где умело выдаёт себя за «воеводу из Сибири» и женится на местной аборигенке Лисе Патрикеевне.

Есть кошка и у Бабы-Яги. Характер у неё не такой скверный, как у хозяйки. За ласковое слово и блюдечко молока кошка подсказывает несчастной сиротинке, которую злая мачеха отправила к Яге на закланье, дорогу домой и даёт несколько полезных советов, как оторваться от погони.

Вы, должно быть, удивитесь, но именно эта кошка, принадлежащая Бабе-Яге, и приходит на помощь дедкиному семейству, тянущему репку! Почему так? Ну, это же элементарно…

Мы остановились на том, что Дажьбог, благодаря козням Морены, загремел в Мир мёртвых. «Тянут-потянут» его оттуда Сварог (дед), Лада (баба) и Жива (внучка). Между ними и Миром смертных посредничает летающая огненная собака Семаргл, но далее, в Мир мёртвых, ему путь закрыт. А теперь давайте вспомним, у кого в сказках спрашивают совета как попасть в Тридесятое царство добры молодцы, отправляющиеся туда искать пропавшую маменьку или суженую-ряженую? Правильно, у Бабы-Яги.

Как мы разобрали в «Morituri», Бабок-Ёжек на самом деле три – все они сёстры, дочери Выя (этим и объясняется их информированность относительно кратчайшей дороги к папиным владениям) и самой Матери-Сырой земли.

По профессии Бабки-Ёжки пряхи: «Избушка повернулась к лесу задом, к Ивану-царевичу передом. Зашёл он в неё, а там сидит баба-яга, старых лет, шёлковый кудель мечет, а нитки через грядки бросает» («Сказка о молодильных яблоках и живой воде»); «В избушке старая баба-яга прядёт кудель…» («Гуси-лебеди»); «...в избушке сидит баба-яга, костяная нога – холст ткёт» («Баба-Яга»). Три сестры-пряхи очень расхожая арийская мифологема – это богини судьбы, прядущие нити человеческих судеб. В скандинавском эпосе таковыми были Норны: Урд (Судьба), Верданди (Становление) и Скульд (Долг), а древнегреческих представлениях – Мойры: Лахезис (Дающая жребий), Клото (Прядущая) и Атропос (Неотвратимая). Кстати, пряхой по профессии была и дева Мария.

Вот какими серьёзными богинями были Бабы-Яги в лучшие свои годы, когда им не надо было прятаться под нелепым, одним на троих псевдонимом, а каждый знал настоящие имена богинь-подательниц судьбы – Макошь, Доля и Недоля.

Макошь столь же значимая богиня, как и сама Мать-Сыра Земля. Она тоже в определённом смысле «Мать»: Б.А. Рыбаков расшифровывает её имя как «ма» - мать и «кош» - удел, судьба, то есть «Мать-судьба» или «Мать, дающая судьбу». Её сёстры (или воплощения) Доля и Недоля лишь корректируют работу Макоши, вплетая в её нить добрые и злые события. При этом, у Доли и Недоли очень плохое зрение и кому-то они больше добавляют добра, а кому-то зла – оттого и судьба у каждого своя.

Макошь Виктора Королькова ничем не похожа на стереотипный образ Бабы-Яги.

Полуслепых сестёр Макоши – Долю и Недолю – сопровождают кошки.

Все нити, которые прядёт Макошь, заканчиваются во владениях её отца – повелителя Пекельного царства Выя. От того и знает она дорогу туда, как никто другой. Иногда, даже выдаёт она вместо компаса в руки очередному забредшему к ней добру молодцу волшебный клубочек, который приводит его в Тридесятое царство. Наивный искатель приключений и не догадывается, что свит тот клубок из нити его собственной судьбы и, как только она размотается полностью, очутится он в Царстве мёртвых.

А кошка – личное животное Макоши. Так почему бы не послать её на поиски умершего Дажьбога? Вот, и появляется вслед за Жучкой в сказке «Репка» безымянная кошка.

Хотя, возможна и другая трактовка. Как мы упомянули «патроном» всего Подземного царства был «скотий» бог Велес. Как покровитель скота, он мог воплотиться в любое покрытое шерстью существо. Чаще всего он принимал облик медведя, но мог превратиться и в кошку – главное, чтобы животное было мохнатым. Тогда получается, что обитатели небес Сварог, Лада и Жива, посылают своего вестника Семаргла к владыке подземелий Велесу, а тот, приняв облик кошки, отправляется искать Дажьбога.

Как бы там ни было, чьим бы воплощением она не была, путь кошки лежит в Царство мёртвых.