Иван Гаврилович Блинов родился 5 ноября 1872 года в небольшой, состоявшей всего из 13 дворов деревне Кудашиха, что неподалеку от Городца, старинного русского городка на Волге, основанного еще Юрием Долгоруким. В этих краях издавна писали иконы, строили корабли, занимались резьбой и росписью по дереву. Родители Ивана, Гаврила Андреевич и Любовь Клементьевна, принадлежали к старообрядцам. Большую роль в воспитании мальчика сыграл дед Клементий. И он, и Гаврила Андреевич были известными мастерами-иконописцами; их работы хранятся ныне в Городецком краеведческом музее и в Русском музее в Санкт-Петербурге.

К десяти годам Иван научился читать и писать. О первых опытах рисования и создания книг он рассказал в "Автобиографии": "В то время я страстно полюбил иконы и картины, и я решил во чтобы то ни стало учиться писать и рисовать без помощи преподавателей, самоучкой. Первую картину нарисовал - архангела Гавриила, с иконы. Вырисовал пером, чернилами. И когда удалось кое-как нарисовать, тогда пришел в великую радость и первым долгом показал отцу и матери и дедушке. Они одобрили это мое начинание, и с тех пор я окончательно решил учить искусство рисования и писать книги".

С 14 лет Иван начинает зарабатывать своим ремеслом. "Я старался найти какого-либо заказчика, который бы мне что ни есть платил, чтобы оправдаться перед родителями, что, действительно, я делаю не пустое какое дело. И вот нашел, однако, в с. Городце книготорговца, и он заказал мне написать тетради-каноны... по 20 копеек за каждый. Но каждый такой канон я писал почти целую неделю".

Сохранился большой, объемом в 219 листов, "Канонник" со следующей пометой: "Сия книга...принадлежит д. Кудашихи крестьянину Ивану Гавриловичу Блинову. Писал своею рукою в 1887 г." Этот "Канонник" является, судя по всему, его первой крупной работой.
Стремление совершенствования на избранном поприще приводит Блинова в книгописную мастерскую городецкого купца-коллекционера Григория Матвеевича

Прянишникова. "Сейчас со всей радостью отправляюсь к нему, взяв с собой своей работы Апокалипсис, прихожу к нему в дом. Он меня принял и спросил, что мне нужно от него. Я объяснил ему с величайшей робостью свое дело и показал ему свою работу. Он же взял от меня и понес показать своим мастерам. Где они рассматривали, дверь была со стеклом, и мне все было видно, как они вместе с ним смотрели на мою работу и довольно смеялись. На меня такой пришел стыд, что провалился бы сквозь пол от стыда и проклинал, что пошел к нему, т.е. к Прянишникову. Когда он вышел и отдает мне мою книгу и говорит: "Иди домой и годика три попиши дома. Тогда и приходи..." С тем я пошел к себе в деревню и решил бросить все это искусство. Придя домой, все свои принадлежности убрал, чтобы их не видеть. Но в конце концов опять чрез короткое время страсть к искусству взяла свое, и я снова принялся за это свое любимое занятие. И так несколько раз оставлял и закаивался бросать это дело, но страшная любовь, зародившаяся в душе моей, взяла свое, и я не в силах был больше оставить это мое любимое занятие и решил во что бы то ни стало, но изучать древнерусское искусство палеографии и живописи".

Приветил Ивана, заказав ему ряд книг, другой городецкий купец и коллекционер - Петр Алексеевич Овчинников. Именно Овчинникову принадлежат пророческие слова, обращенные к молодому каллиграфу: "Ты будешь замечательный писец и рисовальщик, так писали прежде для царей". С 1894 по 1907 год Блинов переписал и оформил для Овчинникова 25 книг, в том числе "Изборник Святослава 1073 года". Общее число книг, изготовленных им в этот период, назвать трудно. Много их пропало бесследно. Например, полностью разошлось после смерти владельца собрание Николая Порфирьевича Никифорова, нижегородского коллекционера. У его сына, Петра Николаевича, из завершенных работ И. Г. Блинова сохранились только "Повесть о Петре и Февронии Муромских" и два "Синодика", а из незавершенных - тетрадь из "Изборника Святослава 1073 года", несколько листов "Поучения о святой Троице папы Сильвестра", а также черновик титульного листа "Андриатиса" - сборника произведений святителя Иоанна Златоуста. Особенно замечателен лицевой список "Повести о Петре и Февронии Муромских". Это произведение было очень популярно на Руси, и Блинов по заказам разных лиц изготовил семь его списков. Текст "Повести..." он разбивает на отдельные сюжетно законченные части, каждая из которых открывается миниатюрой, иллюстрирующей расположенный под ней рассказ. В экземпляре Никифорова 41 из 43 миниатюр выполнены акварелью и гуашью на пропитанной клеем тонкой белой ткани (шелке?). Цветовая гамми сдержанна и спокойна: коричнево-буро-зеленые тона, твореное золото. Эффект серебра достигается благодаря отражающим свойствам ткани. С поразительным мастерством выписаны одеяния преподобных князя Петра и княгини Февронии.

Работая на Г. М. Прянишникова, П. А. Овчинникова, Н. П. Никифорова, Иван Гаврилович получил возможность изучать древнерусские книги из их богатейших собраний. В 90-х годах XIX века И. Г. Блинов - уже признанный мастер-каллиграф. Рукописная книга его работы "Канон Честному Кресту" (заказ Г. М. Прянишникова) выставляется в 1899 году в Петербурге на палеографической выставке. Эта лицевая рукопись на 13 листах большого формата с фронтисписом имеет целый ряд особенностей в своем оформлении: большое число растительных заставок, характерных для XI-XVI веков; разнообразные инициалы и концовки, строки вязи, написанные золотом, киноварью и чернилами; несколько образцов полуустава и скорописи. Переплет изготовлен из обтянутых кожей досок - с тиснением в стиле XVII века и с двумя латунными застежками. Автограф в конце гласит: "Писал сей Канон Нижегородской губернии Балахонского уезда Большепесошнинской волости деревни Кудашихи крестьянин Иван Гаврилов Блинов. А что обрящете неисправно - дело моего невежества, простите Господа ради, Богу нашему слава ныне, и присно, и во веки веков. Аминь".

В созданный Блиновым в 1900 году по заказу П.А. Овчинникова лицевой Канонник вошли "Канон Честному и Животворящему Кресту", "Канон на Рождество Христово", "Канон на Крещение Господне" и каноны на другие двунадесятые праздники - всего десять. Каждый открывается миниатюрой, нанесенной красками с добавлением золота и отделенной от текстовой части завесой из розового шелка. Тексты открываются многоцветными геометрическими и растительными заставками, а также тератологическими, геометрическими и растительными инициалами. Заголовки сделаны киноварной вязью. Эта книга после смерти П. А. Овчинникова попала в Городецкий краеведческий музей.

В конце XIX - начале XX веков из мастерской Блинова выходят "Житие Василия Нового", "Жизнь и убиение царевича Димитрия", "Повесть о разорении Рязани Батыем", "Сказание о Мамаевом побоище", "Сказание о Михаиле Черниговском и его боярине Феодоре", "Житие Евфросина Псковского" и другие работы, причем некоторые в нескольких экземплярах. В них Иван Гаврилович на редкость гармонично сочетал талант миниатюриста и каллиграфа. В 1905-1906 годах по заданию нижегородской думы он ведет в библиотеках Казанского университета и Казанской же Духовной академии подготовительную работу к созданию лицевого списка "Иудейской войны", завершенного в 1909 году с таким постскриптумом: "Написася сия книги Иосифа Маттафея Флавия в лето от сотворения мира 7417-е (1909) с древлеписменной рукописи XVI века, находящейся в городе Казани в библиотеке при Духовной Академии... Миниатюрных и заставочных украшений не имеется в ней. Здесь же по любви написах картины, и заставки, и заглавные буквы".

Оказавшись после этого в Москве, Блинов обращается с прошением на имя директора Румянцевского музея: "Имею честь покорнейше просить... выписать для моих занятий в Отделении рукописей вверенного Вам Музея Годуновскую рукописную псалтырь 1591 года из Костромского Ипатьевского монастыря. Просит крестьянин Иван Гаврилович Блинов". Он досконально изучает хранилища Исторического музея и Третьяковской галереи, посещает в библиотеку Троице-Сергиевой Лавры. Образцом для него становятся рукописные книги, созданные в кремлевских мастерских в XVI - начале XVII веков, в частности, Лицевой летописный свод.

Основательно освоив манеру и технику различных школ, И. Г. Блинов берется теперь и за восстановление книжных раритетов, приобретаемых нижегородскими ценителями древностей. "Скитский Патерик" XVI века (из собрания П. А. Овчинникова) - яркое доказательство его таланта реставратора. Итогом работы Блинова стала возрожденная книга, в полной мере передающая дух эпохи Ивана Грозного.

В списке "Творений Мефодия Патарского" XVI века, приобретенном П. А. Овчинниковым в 1900 году, недоставало 27 листов в начале и нескольких в конце. Их восполнение Овчинников поручил Блинову. Тот не только великолепно воспроизвел почерк первой трети XVI века, но и поместил в начале книги характерные для того времени выходную миниатюру с изображением Мефодия Патарского и заставку.

Еще одно интереснейшее приобретение Овчинникова - Евангелие-апракос XIV века, в котором не хватало первого листа. И опять коллекционер обратился к И. Г. Блинову. Иван Гаврилович подобрал подходящий лист пергамента, искусно "состарил" его и мастерски воспроизвел древнерусское уставное письмо.

Работы И. Г. Блинова - это неповторимые авторские шедевры. Признанием его заслуг стало приглашение в 1906 году на VII Всероссийский археологический съезд, проходивший во Владимире.

В 1900-х годах И. Г. Блинов познакомился с художником Дмитрием Семеновичем Стеллецким, вместе с которым трудился над "Словом о полку Игореве". В 1908 году он получил такое послание: "Многоуважаемый Иван Гаврилович. Сердечно благодарен Вам за присылку пробного листа. Он великолепен и мне лучшего ничего не нужно. Я рассчитываю кончить тут свою работу месяца через два и тогда приеду к Вам в Городец. Душевно Ваш Дм. Стеллецкий". Жене Вере Павловне Блинов сообщал: "Дома по вечерам пишу художнику, и он ко мне ходит каждый вечер и сидит со мной часа по три". К началу января 1911 года напряженный совместный труд (текст - И. Г. Блинова, иллюстрации - Д. С. Стеллецкого) был окончен. Книгу приобрела и до сих пор хранит Третьяковская галерея.

В тот период раскрылись новые грани дарования Ивана Гавриловича. Вместе с А. И. Савиновым он расписывает церковь в усадьбе известного помещика-сахарозаводчика и мецената П. И. Харитоненко, находившейся в Харьковской губернии ("зарисовал вязи в стиле XIV века в шейке главы церкви и надписи на стенописании. Церковь эта сложена из белого камня... Вид имеет Новгородских храмов XVI века"), затем создает два настенных листа (лубка) очень большого размера (75,5х275 см) с изображением Мамаева побоища. Специалисты отозвались о них как о своеобразнейших произведениях, композиция которых выстроена не по правилам профессионального искусства, а по законам декоративного народного творчества. В 1916 году И. Г. Блинов сделал рисунки трех статутов к новому ордену Святой княгини Ольги. "Статуты эти выполнил в лучшем виде, за что был представлен Комиссией к награде, за что и получил Андреевскую золотую медаль".

* * *

Отражением душевного состояния Ивана Гавриловича в годы революции и гражданской войны стала "Молитва во дни нестроений и смуты в родной земле", переписанная им с издания 1906 года в собственной редакции и начинавшаяся так: "Господи Боже сил! Призри милостивым оком Твоим на зело страждущую страну нашу, в ней же за беззакония наши умножишася нестроения, и раздоры, и междоусобия. Ты, Господи, веси беду нашу, веси озлобления, слышиши стенания неповинных младенцев, сирот и вдовиц". В работах 1917-1920 годов - "Акафисте Серафиму Саровскому", "Мудрости Менандра Мудрого", "Кратком нравоучении", "Слове на рождество Богородицы", "Житии Анастасии Узорешительницы" - выплеснулась сердечная боль мастера о "Руси уходящей". То же можно сказать и по поводу его живописного полотна на тему евангельской притчи. "Картина "Симоне Ионин, любиши ли мя" написана мною в 1919 г. в самое трудное время, и в материальном отношении ужасно нуждался. Помощи никакой не было, выйти из этого положения не представлялось возможным. Вот я и решился написать эту картину. Имея сильную любовь к Иисусу Христу и Петру Апостолу. Самый сюжет взял с евангельского текста, который внезапно нарисовался в моей голове во время пребывания в храме за службой. Пришедши домой, взял холст, купленный мною и заготовленный лет 10 назад, и начал рисовать, и в течение трех месяцев окончил совсем" (см. "Московский журнал. N 9. 3003).

Став в марте 1919 года членом Ученой коллегии Российского Исторического музея, И. Г. Блинов специально для этого музея иллюстрирует "Повесть о горе и злосчастии", "Повесть о Савве Грудцине" и "Повесть о Фроле Скобееве". Хранителю рукописей Румянцевского музея Г. П. Георгиевскому он помогает приобрести и перевезти в Москву коллекции рукописных книг Г. М. Прянишникова и П. А. Овчинникова, о чем свидетельствует сохранившийся мандат: "Государственным Румянцевским музеем командируется сотрудник музея тов. Блинов в г. Городец Нижегородской губернии для сопровождения транспорта рукописей Румянцевского Музея, направляемых в Москву в книгохранилище Музея. Румянцевский Музей просит все Советские учреждения и лиц, от коих будет зависеть, оказать тов. Блинову свое содействие".

В течение пяти лет (1920-1925) Блинов - директор Городецкого краеведческого музея, затем - лектор и оформитель в клубе, редактор колхозной газеты, учитель в колонии... Периодически Иван Гаврилович возвращается к созданию книг, но этим ему не удается поправить ни свое материальное положение, ни сомнительную, с точки зрения властей, репутацию. О последних годах художника можно судить по письмам - его и к нему. В 1935 году нижегородский краевед Федор Павлович Хитровский уведомлял А. М. Горького: "Есть в Городце Блинов - старец-писец древних книг. Знаток палеографии. Историю письма знает так тонко, что без запинки изображает и определяет периоды древней письменности. Переписал за свою жизнь до 200 книг. Биография Блинова настолько интересна, что я ее записал". Неожиданно получив от Г. П. Георгиевского заказ на новую книгу для Румянцевского музея ("Слово о полку Игореве") взволнованный до глубины души Блинов отвечает: "Дорогой и любезный друг мой Григорий Петрович! Во-первых, не могу выразить той радости, какую Вы мне прислали. Я окончательно был уверен, что Вас нет в живых. Друг ты мой великий! Григорий Петрович! Я давно бы написал Вам о своем житье-бытье, но меня уверили, что Вы не жив. Желательно с Вами поговорить лично. Эту работу, какую Вы предлагаете, я с полным удовольствием берусь и рассчитываю выполнить. Только не знаю, какие взять сюжеты из "Слова о полку Игореве" и какой размер и для чего это нужно. Это хорошо бы с Вашим советом... Сейчас спешно пишу краткий ответ, я очень взволнован и рад Вашему письмецу (я Вас не видал 20 лет)".

Однако последний блиновский список "Слова о полку Игореве" остался незавершенным (ныне находится в Городецком краеведческом музее): Иван Гаврилович умер в 1944 году.

Г. Аксенова

Московский журнал