— Господи, сколько же я здесь не был?! — подумал Дмитрий Андреевич Воронцов, вновь проезжая по щацкой земле. И тут же себе ответил: "Целых 70 лет".

Но, несмотря на это, всю жизнь в душе заслуженного художника России жила любовь к родному краю. А как нестерпимо тянуло его в эти близкие, дорогие сердцу места, как хотелось пройтись по дорожкам, по которым он бегал еще мальчишкой! И вот он снова здесь… Дмитрий Андреевич посмотрел на небо - хоровод тяжелых облаков неспешно уходил вдаль. Огляделся - вдалеке тихо струится, серебрится красавица Цна, а вокруг просторы необозримые, заколдованная тишиной земля... Совсем как в детстве! Вот только Шацк заметно изменился за эти годы, похорошел. От нахлынувших воспоминаний защемило сердце, а перед глазами, словно калейдоскоп, появлялись картины того нелегкого, но тем не менее счастливого времени...

Родился будущий художник в суровый зимний день - 13 декабря 1931 года в селе Борки. Туда его мама приехала по нужде: поменять мануфактуру на муку, пшено, так как в Москве, где тогда жила их семья, с продуктами было тяжело. А уже в феврале 1932 года она, запеленав потеплее сына, вернулась назад в Москву. Там у мальчика родились брат и сестренка. Маленькие, они все время жили с родителями, а Дима вместе с бабушкой Настей каждое лето уезжал в Борки. Так Воронцовы и жили до начала войны, пока в столице но началась массовая эвакуация. Тогда они собрали в чемоданы самые необходимые вещи и покинули квартиру. Путь их лежал в Борки, на Рязанщину.

До сих пор осталась в памяти Дмитрия Андреевича дорога - тяжелая, утомительная. В вагоне поезда, на котором они ехали, было душно, хотелось пить. То в одном конце вагона, то в другом вспыхивали ссоры, драки. А детишки лишь с испугом таращили глазенки, глядя на эту неприглядную картину. Дмитрию в то время было неполных десять лет.

До села добрались только под вечер, долго ожидая подводу или попутную машину. Их дом, старенькая пятистенка, покрытый соломой, встретил темными окнами и заколоченной дверью. Тяжело пришлось семье, но ничего не поделаешь, надо было обустраивать свое жилище. Пока отец защищал Родину, мама заботилась о том, как прокормить троих детей, ведь у них ничего не было: огород не посажен, хозяйства никакого. А бабушка в это время хлопотала по дому.

Шли дни, недели, месяцы. Люди, ожидавшие, что война закончится быстро, потеряли всякую надежду и все сильнее впрягались в ярмо военного времени.

В памяти Дмитрия Андреевича всплывают тяжелые голодные дни. Как они воровали упавшие на землю после жатвы колоски с колхозных полей, а весной выбирали из чуть оттаявшей земли случайно не выбранную по осени картошку и постоянно в тревоге оглядывались, чтобы вовремя убежать от хлесткой плети объездчика.

Не понаслышке знает Д.А. Воронцов, как тяжело вынести постоянное недоедание и неп¬сильную работу. Нужда и горе теснились по углам в каждом доме. Не миновало горе и семью Воронцовых. В феврале 1942 года они получили похоронку на отца. Бабушка Настя не пережила эту страшную весть и вскоре умерла. Летом того же года от дифтерии умер и младший брат Дмитрия. Следом за ним ушел из жизни дед, тяжело переживавший смерть внука. После всех перенесенных потрясений мама стала часто болеть. Порой неделями не вставала с постели. Поэтому все дела по дому легли на плечи Димы. Парнишка научился и ведра на коромысле носить, и дрова на зиму заготавливать, и в колхозе наравне со взрослыми работать. Бывало, и горох приходилось бороновать, и на покос выходить, на жатву, вязать пшеницу и рожь в снопы, сушить и ворошить валки, сгребать сухое сено в копны... Да еще и учиться надо. Но и здесь успевал Дмитрий. Ходил в хорошистах.

Хоть и пришлось детство художника на тяжелые военные годы, которые заставили его рано повзрослеть, все равно в душе осталось много светлых воспоминаний о юношеский годах. Например, игры в лапту, катание с высоких гор на лыжах и санках, которые ребята мастерили сами. Или поход в Шацк на воскресные базары. Они запомнились своей многолюдностью, пестротой и обилием товаров.

А как широко отмечали праздники! Дмитрий вместе с товарищами на Рождество ходил колядовать, Христа славить. Еще запечатлелись в памяти кулачные бои на Масленицу. На них собирался смотреть весь люд. Каждая сторона поддерживала своих. А заканчивалось все мирной пирушкой обеих сторон.

Посиделки... Многие не знают, что это такое, а Дмитрий Андреевич их хорошо помнит. Он довольно рано стал их посещать. Благодаря тому, что обладал хорошим голосом и знал много частушек-прибасок, старшие ребята брали его с собой. Иногда кавалеры, обидевшись на девчат, заставляли его наказывать их за холодный прием. Дмитрия сажали в свой ряд и звали игрушу. Она становилась передним с гармонью и начинала играть, а паренек прибасал. Частушек в его репертуаре было множество. У игруши порой гармонь от уста¬лости чуть не падает из рук, а он все заливается, стараясь пропеть прибаски посмешнее и позаковыристее.

...Осенью 1944 года мама вместе с сестрой уехала в Москву хлопотать об их комнате, в кото¬рую заселили другую семью. И Дмитрий остался в доме за хозяина. В то время у него были козочка, кошка, собака, три курицы и петух. И со всеми он научился справляться.

Долгожданный День Победы пришел в село с радостью и болью. Как признается Д.А. Воронцов, он хорошо помнит этот день. Занятия в школе отменили. Люди ликовали и плакали. А за ним приехала мама. Дима тогда заканчивал шестой класс.

- Так закончилось мое военное детство, - говорит художник, - детство на родине, в Борках, где я не по годам испытал и тяжесть, и радость труда. Помню, с какой грустью покидал я родное село. Здесь у меня было все и в то же время не было ничего. Но в Москву возвращался с неохотой. Уж очень меня привязала к себе земля, поля, леса, река, сады, друзья-товарищи. Мы заколотили досками окна, накинули крючок на ворота и покинули дом, ставший таким родным, навсегда...

С тех пор у Дмитрия началась совсем другая жизнь... Однажды, совершенно случайно попав в Третьяковскую галерею, мальчик навсегда "заболел" живописью. Больше всего ему понравились полотна Саврасова, Левитана, Поленова. Как он говорит: "Они особенно запоминались своей правдивостью. Я в них видел свою деревню, по которой очень тосковал..."

Тогда и родилась у него мечта стать художником, чтобы случайно открытое и подмеченное им сделать достоянием многих людей, научить их видеть красоту в окружающем, обыденном. Благодаря своему таланту, упорству и силе духа, Дмитрий постепенно претворил свою мечту в жизнь. Сначала окончил в Москве художественно-ремесленное училище. Работал отделочником в Московском метро, в реставрационных мастерских возвращал красоту шедеврам русской архитектуры Закончил, а потом и преподавал в Московском художественном училище памяти 1905 года. Там с Д.А. Воронцовым работали мастера своего дела. Вместе они воспитали не одно поколение теперь известных художников. Он прошел путь от студента до заведующего кафедрой живописи. Участвовал на представительных всесоюзных и зарубежных выставках, А в 1970 году был принят в члены Союза художников России.

Обо всем этом Дмитрий Андреевич поведал при встрече ведущему специалисту управления культуры МО — Шацкий муниципальный район Л.П. Яценко. На память о своем визите он оставил автобиографическую книгу "MOИ годы и вёрсты". И поспешил распрощаться. Ведь его ждала встреча с родными, до боли знакомыми местами. Художник спешил на встречу с детством...