Вы, наверно, уже подумали, что я забыл, что вторую часть «Горной фантазии…» оставил на ремарке «продолжение следует»? Вовсе нет. Просто иногда, когда труд масштабен, а сроки не поджимают, полезно взять паузу, послушать отзывы, отбрить критику, поискать новые данные по исследуемой теме, что-то переосмыслить, а, главное, свести всё в единую картину.
Лоскутность нынешних представлений о прошлом, думаю, даже доказывать не нужно. Впрочем, если изволите, милости прошу пример. Он лёгкий, из школьной программы. Первый вопрос будет звучать так: «Назовите известных вам животных, обитавших во времена последнего ледникового периода?». И сразу лес рук и несогласованные выкрики с мест: «Мамонты! Шерстистые носороги! Саблезубые тигры! Пещерные львы и пещерные медведи! [И так далее] ». Умнички, всем «пять»!
А теперь немного изменим вопрос: «Назовите известных вам водных животных, обитавших во времена последнего ледникового периода? ». То есть, знаете ли вы, какие рыбы и млекопитающие обитали в морях и реках конца плейстоцена - начала голоцена? Или вы считаете, что, раз период был ледниковый, то все водоёмы стояли промёрзшими до самого дна и жизни в них не было?
Думаю, ответить на мой второй вопрос под силу лишь суперузким специалистам, работающим над диссертациями соответствующей тематики. Простым биологам и даже палеонтологам эта задача не по зубам – я проверял это на форумах
Историки, кстати, вполне резонно могут встать в позу – мол, причём здесь они, раз речь идёт о животном мире; пусть, мол, плейстоценовыми рыбами палеоихтиологи и занимаются. Э, нет, ребята, не откреститесь! Вы же пишете в своих книжках, что «первые приспособления для рыбной ловли» датируются, аж, 27000-м годом до нашей эры – так вот будьте последовательны и потрудитесь ответить кого ловили теми приспособлениями.
Мамонта, например, те же историки «раскрутили», как поп-звезду. Они сделали его лэйблом, патентованной торговой маркой, под которой нам втюхиваются теперь байки про ледниковый период. Одного взгляда на изображение мамонта достаточно, чтобы понять о каком времени пойдёт речь и, наоборот, при словосочетании «ледниковый период» в воображении встанет из заиндевевшего небытия мохнатый исполин. Его современникам повезло меньше. Его современникам, жившим в воде, не повезло совсем…
Интереса для профессиональных хранителей исторического знания обитатели плейстоценовых водоёмов не представляют по совсем неожиданной причине – большинство из них, оказывается, преспокойно дожили до наших дней. Мамонтов историки любят только за то, что они вымерли. Раз вымерли, значит, свои тайны унесли в могилу. А раз фактологии никакой нет, то на этом пустом месте можно запросто нафантазировать горячечных теорий, раздуть их в диссертационные пузыри и наполучать под них степеней и регалий.
Рыбы «историкам» развернуться таким образом не дают возможности. Те же налим или хариус, как плескались в приледниковых озёрах 15000 лет назад, так и сейчас молчаливо взирают на нас из-под водной глади современных нам водоёмов. Поди-ка насочиняй что-то отвлечённое про плейстоценовую краснопёрку, когда её потомки водятся в любой речке средней полосы и в солёном виде составляют непременное дополнение к пиву.
Обитатели гидросферы, которая в силу своих физических свойств подвержена температурным и барометрическим колебаниям гораздо меньше, чем атмосфера, пережили не только глобальные оледенения, но и вообще все катаклизмы, потрясавшие планету с раннего ордовика до наших дней. На их глазах первые отщепенцы выползли на сушу; на их глазах расцвели и погибли динозавры; на их же глазах встали и исчезли льды всех, сколько их было, ледниковых периодов. А сравнивать продолжительность существования рода Homo (2 миллиона лет) и надкласса Pisces (470 миллионов лет) – просто смешно!
Рассказать нам умудрённые столь богатым прошлым рыбы могут многое. Недалёкие сапиенсы считают, что они говорить не умеют и делают их немоту поговорочной идиомой, а при наличии терпения, такта, тонкой душевной организации и доли интеллекта тайн они могут поведать не мало.
Леониду Александровичу Кудерскому, например, именно рыбы рассказали много подробностей не только про своё, но и про наше, человеческое, прошлое. Профессор Кудерский всю свою долгую научную жизнь занимался изучением водоёмов северо-запада России. А поскольку все эти водоёмы возникли на месте Скандинавского ледникового щита после его таяния, то оказалось, что и тема, которую мы разбирали в первой и второй «Горных фантазиях…» косвенно оказалась в работах Л.А. Кудерского затронутой.
Однако, начать придётся не с рыб, поскольку на том месте, где плещется сейчас Балтийское море до прихода ледника стояли непроходимые хвойные леса. Откуда мы это знаем? Когда надвигающийся ледник перетирал в труху вековые стволы, из них под его тяжестью выдавливалась смола-живица, которая, окаменев, превратилась в янтарь. Так, что янтарь это не «слёзы моря», как принято его поэтично называть, а слёзы хвойных деревьев, раздавленных льдом. Правды ради надо сказать, что море (Бореальное, оно же Эемское, оно же Мгинское) в этом регионе всё же было. Но располагалось оно северо-восточнее современной Балтики и в сродстве с ней не состояло, поскольку, вместе с хвойными лесами, было уничтожено ледником. Историю этого места ледник начал с нуля.
Валдайское (оно же зырянское, оно же поздне-вюрмское) оледенение началось 80-60 тысяч лет назад и, как считается на современном этапе, имело два эпицентра, вокруг которых сформировались два ледниковых щита – Скандинавский и Новоземельский.
Не стоит, однако, думать, что ледниковый щит был незыблем, как гранитный монолит. Это была живая, динамичная система: где-то лёд прирастал, где-то подтаивал. Талая вода собиралась в гигантские – с современную Францию размером, но глубиной по колено – озёра на вершине ледника (способные исчезнуть за одну ночь, слившись через трещину в чрево ледового массива), заполняла внутриледниковые каверны, промывала в его теле каньоны и накапливалась у его подошвы по всему фронту щита. Последняя группа пресноводных талых озёр, затопившая почти всё пространство между южным краем ледника и главным водоразделом Русской равнины, образовала так называемый Привалдайский приледниковый водоём.
Когда я писал «Горную фантазию…», я ещё не знал ни этого термина, ни что под ним подразумевается. Меня к нему привела логика, я его вычислил.
Сперва меня натолкнули на определённые размышления многочисленные упоминания разных источников о том, что на подходах к легендарным горным массивам (Меру, Хара Березайти, Каф (см. первую «Горную фантазию… [1]»)) простирается не просто некая водная преграда, а «великий океан», окружающий Мировую гору со всех сторон: «…Золотая гора Меру проходит через середину земного шара и выходит на поверхность с двух сторон. На её верхнем конце располагаются Индра, боги и мудрецы. На её нижнем конце подобным же образом находят пристанище демоны. Гору-ось окружает со всех сторон великий океан, разделяющий, словно пояс вокруг земли, полусферы богов и демонов» (Парашара). Если за прообраз легендарных гор принимать ледник, то получается, что упомянутый «великий океан», должен был «окольцовывать» его по всему фронту. Делая предположение, что Меру, Хара и Каф – это разные ненаучные названия Валдайского ледника, я проработал этот вопрос и убедился, что исходя из «физики процесса» обширных приподошвенных водоёмов, действительно, просто не могло не быть.
Исключение в ряду Мировых гор составили только Рипейские горы античной традиции. Про них не говорилось, что они окружены «океаном», но из многочисленных эпических и авторских работ известно, что у подножия Рипеев протекала с востока на запад, впадая в конце в океан, неопознанная река Эридан. Современная наука агрессивно навязывает мнение, что Эридан это река По, текущая на севере Италии. Версия эта громится без усилий: во-первых, По течёт не на запад, а в прямо противоположном направлении; во-вторых, ни в какой океан она не впадает, а впадает в Адриатическое море; а, в-третьих, характерной особенностью Эридана, согласно источников, было обилие янтаря, что указывает на его локализацию в районе нынешнего Балтийского моря. В этом районе, у подножия некоего горообразного массива, мог течь только гипотетический приледниковый поток, который в других первоисточниках назван «великим океаном, окружающим Мировую гору».
Две версии слились в одну и подтвердили друг друга. А изыскания профессора Кудерского в области доказательств существования Привалдайского приледникового водоёма стали для меня проверочным решением, показавшим мою правоту. Но вернёмся к его трудам…
Итак, если ледник уничтожил всё под собой, то в прилегающих к нему областях сумевшие быстро адаптироваться виды не только выжили, но и стали себя прекрасно чувствовать. Первыми освоили привольные просторы приледниковых водоёмов «беженцы» вынужденно переселившиеся сюда из погибающего под пятой ледника Эемского моря. Это были холодолюбивые виды, приспособленные к обитанию в солоноватых водах Эемского бассейна: балтийский и озерный лосось, кумжа, проходной сиг, речная минога.
Представители всех видов, переселившихся в приледниковый водоём из Эемского моря, популяционно были однообразны. Другими словами, в Эемском море они проживали в границах одних и тех же ареалов и в одинаковых условиях природной среды. Очень скоро (по историческим меркам) после вселения в Привалдайский водоём таковые отличия у них стали появляться и первоначально единая популяция распалась на две субпопуляции.
Объясняется это тем, что Привалдайский приледниковый водоём не был какой-то сплошной водной артерией. Он представлял собой частую череду озёр, протянувшуюся вдоль фронта ледника. Образовывались они при затоплении талой водой естественных складок рельефа. В определённый момент складка переполнялась и вода сливалась в соседнюю низину, образуя следующий водоём, и так далее по цепочке. Именно так в Привалдайском приледниковом водоёме поддерживалась некая динамическая связь между его составляющими. При этом наметилась и глобальная тенденция: приледниковые водоёмы по такому критерию, как направление слива распались на две группы. У первой слив пошёл в южном направлении (Балтийская система приледниковых водоёмов), у второй – на север, в Баренцево море. Водораздел между ними прошёл по узкому участку между современными Ладожским и Онежским озёрами.
С момента возникновения водораздела, две названные группы приледниковых водоёмов больше между собой не соединялись. Это сразу же сказалось на их обитателях – популяционное единство эемских мигрантов оказалось нарушено и в результате представители одних и тех же видов, обитающие, например, в Ладоге и Онеге стали заметно отличаться друг от друга. Наблюдать это могут не только учёные-ихтиологи, но и простые рыбаки, занимающиеся на этих озёрах рыбалкой.
Не хочу никоим образом умалить заслуги Леонида Александровича Кудерского и его коллег, но вынужден констатировать, что они заново изобрели велосипед. Открытый ими факт был давным-давно описан в ведической литературе: «С этих гор устремляются вниз все великие реки земли, только одни из них текут на юг, к теплому морю, а другие – на север, к белопенному океану».
Светлана Васильевна Жарникова по поводу процитированного фрагмента предположила, что он относится к современному нам водоразделу Северного Ледовитого океана и Арало-Каспийского бассейна. Однако, оказывается, что данный постулат применим и ко времени оледенения. Водораздел возник во времена ледника, был им сформирован и сохранился в своём виде даже после того, как породивший его ледник полностью растаял.
Интереснее другое – когда это могло быть зафиксировано человеческой памятью? Исходить будем из мнения официальной исторической науки. Согласно ему современные люди, то есть наши с вами непосредственные предки, появились из ниоткуда (словами Булгакова выражаясь «соткались из воздуха») 40000 лет назад. Если отринуть мои сомнения в точности этой датировки, то получается, что авторы «Вед» описали ситуацию, имевшую место быть от 40000 до 14000 лет назад. Позже этого не могло быть сделано, поскольку ледник начал отступать.
Деградировал ледник более чем стремительно. Если на максимуме он доходил в Европе до 52-й параллели и ниже, то уже 13000 лет назад южный край Скандинавского щита отодвинулся на север так, что его фронт стал проходить на 100 километров севернее нынешней береговой черты Балтики.
За счёт интенсивного таяния ледника прилежащие к нему водоёмы активнее пополнялись водой и к 12600-му году слились в единое гигантских размеров – протяжённостью от современной Литвы до современной Дании – пресноводное озеро. Специалисты, изучающие генез Балтики, называют его Балтийским ледниковым озером.
Сброс пресной воды из Балтийского ледникового озера шёл в западном направлении, в Атлантику через пролив, расположенный в области современного пролива Зунд (Эресунн), разделяющего ныне датский остров Зеландия и шведскую часть Скандинавского полуострова.
Разбирая во второй «Горной фантазии…» [3] вероятный маршрут «плейстоценовых аргонавтов», я предположил, что если Эридан – это поток, текущий параллельно фронту Скандинавского ледникового щита, то это объясняет все имеющиеся в «Аргонавтике» несостыковки. С учётом моей версии, понятно каких «гор, покрытых снегом» достигли в своём плавании аргонавты (ледник) и как оказались в Атлантике (их вынесло течением приледникового потока). Если так оно и было, то первая возможность такого путешествия представилась бы где-то не ранее 12600 лет назад, когда приледниковые водоёмы уже объединились в единую акваторию и получили соединение с Атлантикой. Позже такая возможность тоже не исчезла, но плавание по этому маршруту стало бы значительно труднее.
Связано это было с очередным этапом в жизни формирующейся Балтики. Около 10300 лет тому назад Балтийское ледниковое озеро где-то в центральной Швеции прорвалось в Северную Атлантику. Сначала пресная вода хлынула из озера, уровень которого в результате интенсивного таяния ледника поднялся на 25 метров выше уровня моря, в океан. Когда же, по закону сообщающихся сосудов, их уровни выровнялись, по градиенту концентрации, солёная океаническая вода стала поступать в Балтийское озеро. Оно стало солёным и перестало быть озером – образовалось Иольдиевое море.
По Иольдиевому морю мои «плейстоценовые аргонавты» тоже запросто могли путешествовать, свободно попасть из него в Атлантику и даже ещё успели бы поиграть в снежки на недотаявших остатках Скандинавского ледникового щита. Но время, отведённое и леднику, и Иольдиевому морю уже подходило к концу.
В начале голоцена деградация ледника приняла катастрофический характер. Скандинавский полуостров стремительно очистился ото льда и, освободившись от гигантской массы, давящей на него, стал испытывать тектоническое поднятие. 9600-7800 лет назад в результате этого поднятия оказались перекрыты все проливы, посредством которых Иольдиевое море сообщалось с Атлантическим океаном. Будущая Балтика вновь стала озером. В его пресной воде расплодился моллюск Ancylus fluviatilis, по имени которого озеро получит название Анциловое.
Уровень озера Анцилюс был выше уровня моря на 10 метров. Около 9200 лет назад на территории нынешней Дании озеро промыло себе слив в Атлантику – образовалась ныне несуществующая река Дана. По ней за 200 лет избыток воды был сброшен, а как только уровни океана и озера сравнялись тут же – примерно 9000 лет назад – начался обратный ток воды из океана в озеро. Будущая Балтика во второй раз стала морем.
Литториновое море сформировалось приблизительно 7500 лет назад. Оно было в два раза полноводнее нынешней Балтики и на четверть больше её по площади. Существование Литторинового моря совпало с климатическим оптимумом голоцена (6200-5300 лет назад). Потепление стало заметно даже на глаз: на берегах Литторинового моря тундру постепенно сменили лиственные леса, характерные для умеренного пояса. А воды Литторинового моря пополнились, аж, 15-ю новыми видами. В него в этот период вселились голавль, жерех, верховка, красноперка, белоглазка, синец, линь, густера, сырть, чехонь, золотой карась, сом, лещ, судак, берш.
Можно было бы ожидать, что новые мигранты попадут в воды будущей Балтики из Атлантического океана, с который у неё установилась плотная связь через пролив Большой Бельт, разросшийся из реки Даны. Однако, произошёл парадокс – все пришельцы были теплолюбивыми видами и пришли в Литториновое море не с запада, а с юга! Их прародиной было огромное внутреннее Понто-Каспийское море.
Приступая к этой работе, я давал себе зарок не издеваться над «профессиональными историками», но убогость их мышления просто не даёт пройти мимо. Возьмите любой учебник или атлас по истории древнего мира, любые школьные контурные карты – ничего глаз не режет? Вот именно – не режет и в глаза не бросается. А резать должно, поскольку само лицо планеты было другим! Были другими контуры континентов, на них были несуществующие ныне горы, реки и даже моря. Ничего этого представители «третьей древнейшей профессии» не учитывают и, изображая события плейстоценовой поры, упорно пытаются втиснуть их в современные географические рамки.
А когда в трясущиеся ручонки служителей музы Клио попадаются настоящие шедевры древней топографии, типа карт Птолемея (вернее, компиляций Птолемея, с неизвестных источников) они даже не способны понять что перед ними. Вся работа с раритетными картами Птолемея/Меркатора/Финнея/Пири Рейса (нужное подчеркнуть) сводится к сопоставлению их с географическими картами современности. Понятно, что при таком подходе нестыковок выявляется уйма, а объясняются они «несовершенством картографирования»: ой-вэй, нет, вы таки посмотрите, шо за шлемазл этот Птолемей и как он не умеет рисовать!
В могучие интеллекты профессиональных хранителей исторического знания даже не заходит мысль, что сравнивать географические карты XXI века и II века просто не корректно – это образчик научной неряшливости! Тем более, что у того же Птолемея вычерчены реалии не его II века, а эпох гораздо более древних, когда посреди Русской равнины ещё горами высился ледник, через Сахару протекала полноводная река со множеством притоков, а на месте Каспия плескалось внутреннее море, покрывавшее собой нынешние Туркменистан, Узбекистан и половину Казахстана.
Нынешние Средиземное, Чёрное, Каспийское и Аральское моря лишь осколки океана Паратетис. К началу плейстоцена от былого его величия не осталось и следа. На месте Каспия был Тюркянский водоём, про который доподлинно не известно чем он был – крупным озером или маленьким морем. А на месте Чёрного моря было слабо-солёное реликтовое Гурийское море-озеро.
Однако, уже в первой половине плейстоцена эти моря-озёра стали расти. Будущий Каспий превратился в Бакинское море, а будущее Чёрное море – в Чаудинский водоём. Уровень их был метров на 5 выше современного, поэтому из Бакинского моря в Чаудинский водоём, а из него в Средиземное море пошёл сброс воды. И, хотя в Европейской части России в это время протекало Окское оледенение, климат на причерноморских и прикаспийских берегах стоял более чем мягкий, а температура воды превышала нынешние показатели на 10-12 градусов. Кстати, на Средиземноморье тогда было гораздо холоднее: существовавший в ту пору на месте Средиземного моря Сицилийский бассейн заливался холодными водами из Атлантики и комфортными условиями похвастать не мог.
В среднем плейстоцене Бакинское море трансформировалось в Гюргянский бассейн, а Чаудинский водоём резко обмелел, изменил химический состав своих вод и превратился в Древнеэвксинский водоём, который по Манычу сообщался с Гюргянским бассейном.
В конце плейстоцена, 120-80 тысяч лет назад, мелеть начал Каспий, а на месте будущего Чёрного моря сформировался крупный бассейн, уровень которого на 6-8 метров превышал современный аналогичный показатель. Течение по Манычскому проливу шло теперь в обратном направлении, не из Каспия в Чёрное море, а из будущего Чёрного моря в будущий Каспий. Это был пик, которого черноморский бассейн больше никогда не достигнет. По времени он совпал с воцарившимся на Русской равнине межледниковьем.
С началом Валдайского оледенения будущее Чёрное море начало деградировать, зато будущий Каспий достиг своего апогея. Уровень Хвалынского моря, образовавшегося тогда на его месте, поднялся, по некоторым оценкам на 178(!) метров, а площадь его бассейна составила около 1 миллиона квадратных километров. Каспий дотянулся до Арало-сарыкамышского бассейна и вновь соединился с Чёрным морем посредством Мангышлакско-керченского пролива. Воды его разлились от Ергеней на западе до Устюрта на востоке. На севере они подступали к подножиям Общего Сырта, проникая по долине Волги до устья Камы. Хвалынское море затопляло Куринскую впадину, побережья Кавказа, Западно-Туркменскую низменность и низкие Каракумы.
Описанного максимума Хвалынское море достигло 15-12 тысяч лет назад. Скорее всего, этот период и зафиксирован на карте, которую скомпилировал Птолемей. Понятно, что «профессиональным историкам» проще списать феномены, изображённые на его карте мира на «несовершенство картографирования», чем попытаться объяснить наличие немыслимого уровня топографических знаний у людей ледниковой эпохи.
Закончилась Хвалынская трансгрессия в начале голоцена, 9-7 тысяч лет назад, одновременно с окончанием Валдайского оледенения. Как мы помним, именно в это время 15 теплолюбивых видов рыб вселилось из Понто-Каспия в Литториновое море.
К чему я завёл столь долгий разговор о генезе морей и озёр? Опять же для того, чтобы накопать лишних аргументов в пользу моей теории «плейстоценовых аргонавтов» и их путешествия по приледниковому водоёму, который в древнегреческих мифах будет назван Эриданом.
Вспомним маршрут аргонавтов, описанный в анонимной «Аргонавтике» IV века. Согласно ей, Язон со своим экипажем отплыл из района Чёрного моря не на запад по Истру, а на север по территории нынешних Украины и Белоруссии. Через десять дней плавания по неназванному каналу они вышли в море Крона. Далее дорогу им преградили Рипейские горы, в результате чего, «Арго» повернул на запад, обогнул Ирландию и через Атлантику попал в Грецию.
Даже исходя из географических реалий нашего времени, такое путешествие на гребном судне из Чёрного моря в Балтийское вполне осуществимо. А 5000 лет назад путешествие из Хвалынского моря в Литториновое было не просто осуществимо – это был самый доступный маршрут из всех возможных! Я не верю людям и не зову их в свидетели – я верю рыбам, которые прошли этой дорогой из Понто-Каспия в Литториновое море. Если это смогли сделать рыбы, значит, это могли сделать и люди! Вслед за рыбами, а может даже раньше их.
Л.А. Кудерский предположил три возможных пути переселения рыб из Понто-Каспия в Литториновое море: 1) Верхний Днепр – Ловать – Ильмень – Волхов – Ладожское озеро (тогда оно было заливом Литторинового моря); 2) Верхняя Волга – Мста – Ильмень – Волхов – Ладожское озеро; 3) Верхний Днепр – Западная Двина – заливы Балтики. Как добирались рыбы я не знаю – оставляю этот вопрос на откуп грядущим поколениям ихтиологов – мне достаточно того, что третий из перечисленных вариантов чудесно совпадает с маршрутом аргонавтов, описанным в анонимной «Аргонавтике» IV века. Кстати, во второй «Горной фантазии…» я чисто логически и сам пришёл к вероятности такого маршрута, правда, вывел аргонавтов в Балтику западнее, через Неман и Вислу, а не через Западную Двину: «В любом случае добраться от одного моря до другого по спокойной водной глади аргонавтам не составило труда. Даже сейчас такое путешествие много сил не отнимет: из Чёрного моря по Днепру в Припять (минуя упомянутые Пинские болота), а затем через Неман или Буг-Вислу в Балтику».
5000 лет назад не могло произойти только одного – аргонавты не могли встретить ледник, если это он понимается под Рипейскими горами. Значит, всё-таки, дату их путешествия надо отодвинуть вглубь тысячелетий к самому началу голоцена. Существовал ли тогда «беспересадочный» путь из будущего Чёрного моря в будущую Балтику? Думаю, что существовал. Рыбы не пошли по нему не из-за того, что для них там были какие-то преграды, а из-за климата. Их не пустил холод, а не отсутствие возможности сплавать из Хвалынского моря в Балтийское ледниковое озеро.
Верхнюю временную границу для осуществления плавания по рассматриваемому маршруту мы уже установили – это время когда у подошвы Валдайского ледника образовалось Балтийское ледниковое озеро и через Зунд у него появилась связь с океаном, то есть 12600 лет назад. Исчезла такая возможность на несколько кратких веков, ориентировочно в промежуток 9600-9200 лет назад, когда на месте будущей Балтики возникло озеро Анцилус. Примерно 9200 лет назад озеро Анцилус промыло в Атлантику путь слива (реку Дану) и с этого времени возможность такого путешествия больше не исчезала. Ну, и, наконец, встретить на своём пути ледник аргонавты могли не позднее, чем 9000 лет назад. То есть, если кто-то куда-то и плавал, то произошло это во время существования либо Балтийского ледникового озера, либо Иольдиевого моря на фоне Хвалынской трансгрессии.
Итак, моя скорректированная версия событий «Аргонавтики». Отплытие состоялось между 10600-м и 7000-м годами.
Аргументов ни «за», ни «против» того, что путешествие «Арго» началось там, где это описано в «Аргонавтике» я не имею, а потому спорить с Апполонием и Апполодором не будем и допустим, что отплыли они из устья реки Фасис (сейчас эта река называется Риони и принадлежит Грузии). Правда, устье Фасиса отстояло западнее нынешнего устья Риони километров на 50-70, но задачу аргонавтов это только облегчало.
На спутниковом снимке хорошо видно каким было Чёрное море до 5600-го года до нашей эры (тёмный контур внутри нынешних границ).
Ещё дальше от современного отстояло устье Днепра. Оно находилось где-то на широтах Крыма, а может и южнее, поэтому расстояние между «выходом» из Фасиса и «входом» в Днепр было гораздо короче. По Апполонию Родосскому, про короткий северный путь рассказывает аргонавтам один из сыновей Фрикса, покинувший вместе с ними Колхиду. Однако, в плейстоцене и начале голоцена иного пути у аргонавтов просто и не было, поскольку до 5600 года до нашей эры, Чёрное море преимущественно существовало в виде озера и его связь со Средиземным морем была спорадической. К слову, дальше Апполоний начинает путаться в географии: по нему через трое суток «Арго» пришвартовывается в Пафлагонии (территория нынешней Турции), то есть получается, что аргонавты движутся в прямо противоположную сторону. Стоит задуматься о доверии этому источнику…
По Днепру, который Апполоний и Апполодор перепутали впоследствии с Дунаем (Истром), а анонимный автор «Аргонавтики» IV века расплывчато назвал «каналом», аргонавты поднялись в его верховья. Плавание по Днепру оказывается полным приключений. Если сначала – я опять цитирую Апполония Родосского – на пути аргонавтов попадаются дикари-пастухи, которые никогда не видели кораблей, а потому в панике разбегаются, приняв «Арго» за морское чудовище, то вскоре у наших героев следует серьёзное боестолкновение с кинокефалами (псоглавцами; вымышленными людьми с собачьими головами). Причём, живы аргонавты остаются благодаря не силе и мужеству, а скорости «Арго».
Собакоголовые люди, разумеется, плод античной фантазии. Был ли у них прототип в реальности? Может быть. Отчего бы с перепугу не принять аргонавтам в темноте (нападение кинокефалов на «Арго» произошло ночью) людей, одетых, например, в волчьи шкуры за чудовищ с пёсьими головами? Благо именно в этих местах ещё во времена геродотовы обитало племя невров, исповедовавшее культ волка. «Отец истории» даже описал, что раз в год невры всем племенем на неделю превращаются в волков. Может, показания Геродота и «Аргонавтики» имеют под собой общую почву? Хотя я более склоняюсь к мысли, что кто-то у кого-то просто украл идейку для скандального репортажа.
Однако, даже в плейстоцене плавание «Арго» проходило отнюдь не по безжизненной пустыне. В этих местах ещё с 22000-го года до нашей эры процветала Костёнковско-авдеевская культура. К потенциальному моменту похода аргонавтов она уже сошла на нет, но плейстоценовые путешественники запросто могли встретиться с представителями Аренсбургской культуры, которая на пике своего развития протянулась полосой от нынешних Нидерландов до верховий Волги, в том числе полностью контролируя южное побережье Северного и Балтийского морей. Или с носителями Свидерской культуры, территория которой вытягивалась перпендикулярно ареалу Аренсбургской культуры от Польши до Крыма.
Обе названные археологические культуры были культурами охотников на северных оленей и прочих стадных животных ледникового периода. Как не сложно догадаться, после резкого потепления и гибели значительной части плейстоценовой фауны они прекратили своё существование.
Вполне вероятно, что «аренсбуржцев» и «свидерцев» аргонавты приняли за пастухов-дикарей. Маловероятно, что вид десятивёсельной шлюпки обратил этих людей в паническое бегство, скорее, охотники просто торопились за появившимся на горизонте стадом.
А напасть на «Арго» могли представители культуры Маглемозе (Господи, кто только такие названия придумывает?! ). Это были не столько охотники, сколь рыболовы. Селились они в шалашах и в плетёных хижинах по берегам водоёмов на территории от Восточной Англии до Литвы. Имели в своём распоряжении целую флотилию лодок-однодревок. Так почему бы при таких предпосылках попутно с рыбалкой и не попиратствовать? Но это уже мои домыслы с целью спасти репутацию сказочника Апполония.
Где и как аргонавты перебрались из Днепра в Западную Двину (хотя от своего мнения, что это могли быть Неман или Висла я тоже не отрекаюсь) нам не ведомо. Так или иначе они вышли в море Крона. Под морем Крона, как мы установили выше, пониматься могло либо Балтийское ледниковое озеро, либо Иольдиевое море.
Между прочим, у нас есть возможность просканировать не назвавшего себя автора «Аргонавтики» на предмет не приукрасил ли он чего. Грубо говоря, не наврал ли три короба, как Апполоний и Апполодор. Он не сообщил нам когда плавали аргонавты, но сообщил сколько они плыли из Чёрного моря до моря Крона – 10 дней. Давайте-ка, посчитаем реально ли это?
Условия возьмём для аргонавтов самые неблагоприятные. Во-первых, чтобы даже «профессиональным историкам» было понятно, путь аргонавтов вычислять будем по современной географической карте; а, во-вторых, допустим, что они плыли в полный штиль и весь маршрут шли только на вёслах, то есть парусом и попутными течениями не пользовались.
Исходная точка на черноморском побережье, из которой началось их плавание, нам известна – это устье реки Фасис (Риони). В Балтику они вышли – тут придётся поверить профессору Кудерскому и его рыбам – в устье Западной Двины. Маршрут Риони – Чёрное море – Днепр – Западная Двина – Балтийское море составляет примерно 2800 километров.
Средняя скорость гребного судна на «гладкой» воде – 7 узлов. Узел равен 1,852 км/ч. То есть, в более привычной нам системе измерений скорость «Арго» на вёслах составила бы около 13 км/ч.
Плыли аргонавты 10 суток. В часах это 240 часов.
При имеющихся скорости и времени пройденное расстояние составит: 13 км/ч умножить на 240 часов – 3120 километров.
Даже в самых неблагоприятных условиях, которые мы взяли для решения задачи, такое путешествие осуществимо! Ещё даже 2,5 часа в сутки остаётся на сон и отдых.
Понятно, что круглосуточно 10 дней подряд гребцы сидеть на вёслах не могли, но мы договорились не учитывать возможность использования паруса и силы попутных течений. Так что, неизвестный, к величайшему моему сожалению, автор «Аргонавтики» писал со знанием дела и описал вполне технически выполнимую ситуацию. Ну, а то, что его произведение ославили как «самое далёкое от реальных событий» – вина не его, а «профессиональных историков», которые уже в IV веке виртуозно владели мастерством объявить «фантастикой» всё, что не укладывается в их примитивное понимание.
Подивившись здешнему обилию янтаря, аргонавты плывут дальше на север и скоро «достигают Рипейских гор». Другими словами, утыкаются в ледник. Уже во всю идёт его деградация, поэтому аргонавты наблюдают явления её – деградацию – сопровождающие.
От ледника отпластовываются целые горы льда, которые не тонут, а плавают вокруг, с грохотом сталкиваясь друг с другом и грозя в щепки растереть утлое судёнышко. У себя на Эвксинопонте наши мореплаватели никогда не видели айсбергов, поэтому принимают их за плавающие скалы – в эпос они войдут под названием Симплегады.
Основание ледника уже основательно подмыто водой и как пчелиные соты испещрено полостями. Вода и ветер завывают в них, как тысяча чертей. Этот звук аргонавты принимают за вой Скиллы – гигантского чудовища с шестью собачьими головами.
Развёрнутое описание места обитания Скиллы оставил Гомер. Не хочу ни в чём подозревать великого пиита, но сходство пути его героя и маршрута аргонавтов, что называется, до степени слияния, наводит на мысль, что при работе над «Одиссеей», он в «Аргонавтику» всё-таки заглядывал. Живёт Скилла в пещере; пещера расположена в скале; скала крайне примечательна:
…до широкого небаНет, всё-таки Гомер и вправду гений и каждая строчка это доказывает! Начнём с того, что скала Скиллы «до широкого неба острой вершиной восходит». Ещё в первой «Горной фантазии…» мы установили, что высота «до неба» есть один из главнейших отличительных признаков Мировой горы. Он зафиксирован у Меру, у Хара Березайти, у Каф, у Рипеев… По логике, скала Скиллы должна входить в систему Рипейских гор, то есть быть частью ледника. Это объяснит не только её головокружительную высоту, но и то, что вершина её постоянно окутана облаками – для ледника это нормальное явление, обусловленное конденсацией влаги над его холодной поверхностью. А «ужасно», по Гомеру, гладкую, словно отполированную поверхность скалы, ничем иным и не объяснишь, кроме как, тем, что это не камень, а лёд.
Пещера Скиллы расположена где-то в центре скалы. От моря до неё расстояние больше полёта стрелы; значит, приблизительно такое же расстояние ещё и от пещеры до вершины. Античный лук бил метров на 200, то есть, общая высота скалы, по показаниям Гомера, составляла 400-500 метров. То же не вижу ничего не сбыточного, особенно, на фоне того, что в лучшие свои времена высота ледника составляла 2-3 километра.
Ну, и, наконец, пещера Скиллы обращена «к мраку Эреба на запад». Ожидая нападения чудовища, Одиссей взял два копья и встал на носу своего корабля. Это его и спасло, поскольку Скилла атаковала с кормы. Нам этот факт важен тем, что по нему реконструируется направление движения корабля – он плыл на запад. Собственно, ни корабль Одиссея, ни «Арго» больше ни в каком направлении двигаться вдоль ледникового фронта и не могли, но лишнее доказательство того, что они плыли от Рижского залива к Северному морю не повредит.
На расстоянии полёта стрелы от Скиллы жило другое чудовище – Харибда. Внешний вид его не известен, а промышляло оно тем, что трижды в сутки пожирало и отрыгивало воду. Объяснить это явление банальными приливами не получится – всё-таки приливы не повторяются с такой частотой и не отличаются таким буйством. А вот для ледниковых водоёмов это заурядное явление, когда озеро с Францию или Германию размером стремительно уходит во внутриледниковые полости, а потом, когда там, в ограниченном пространстве, давление начинает зашкаливать, извергается наружу.
Корабль Одиссея погиб между Сциллой и Харибдой, а «Арго», чудом проскочив их, попал в ледниковый тоннель – в «Аргонавтике» его опишут, как сводчатую пещеру под названием Планкты. В Планктах аргонавты как раз станут свидетелями явления, описанного в предыдущем абзаце: посредине пещеры вода будет уходить в невидимую трещину. Гигантский водоворот едва не утянет «Арго» на дно, но внезапно всё прекратится и, поднажав на вёсла, путешественники выгребут из опасного тоннеля. «Аргонавтика» спишет это явление на игры богов, а мы-то с вами знаем, что просто вода, промывшая тоннель, нашла ещё одну дорожку и стала уходить в каверну. По счастливому стечению обстоятельств, в тот момент когда «Арго» вошёл в этот тоннель, каверна наполнилась, поступление туда воды прекратилось и водоворот исчез – голая физика без всякого участия Афины Паллады.
Кстати, по таким вот внутриледниковым тоннелям путешествовали не только аргонавты, но и много кто ещё. Гильгамеш, например:
…Человек-скорпион уста открыл и молвит,Аналогичным путём пробирается в ледяную гору главный герой русской сказки «Хрустальная гора»:
…Поздним вечером оборотился Иван-царевич в муравья и сквозь малую трещину заполз в хрустальную гору; смотрит - в хрустальной горе сидит царевна.Но вернёмся к аргонавтам. Миновав приледниковую область, по будущему проливу Зунд или несуществующему ныне каналу в центральной Швеции, они вышли в Северное море. Анонимная «Аргонавтика», коей я в последнее время склонен доверять больше, чем Апполонию и Апполодору, говорит, что дальше их путь лежал вокруг Британских островов. И, опять же, вероятно, что другого пути у них могло и не быть – мы же не знаем, завершилось ли ко времени их путешествия формирование Ла-Манша (ведь, попасть в Британию, не замочив ног, было возможно ещё 9000 лет назад).
Ну, а что было дальше, мы разбирали в соответствующей части второй «Горной фантазии…»: обогнув Ирландию, они попали в Атлантику. Здесь их подхватил циклон и отнёс к западному побережью Северной Африки. На приливной волне «Арго» вошёл в Средиземное море. Оно тогда переживало тирренскую трансгрессию и сообщалось с будущим Чёрным морем. Круг замкнулся…
Хотя мыслю я со своей колокольни, а мои плейстоценовые аргонавты, может, назад и не планировали возвращаться. Может, они и правда осели на Пелопоннесе, где сначала пеласги, а затем ахейцы услышали и запомнили их рассказы о своих приключениях (а впоследствии и приписали их деяния себе). А может, они, вообще, остались в Африке. В это время там как раз появляется Капсийская культура. Неожиданно для Африки, её носители принадлежат к средиземноморской подрасе белой расы. В военно-техническом плане пришельцы стоят на голову выше местных аборигенов, представителей иберо-мавританской Оранской культуры. На вооружении они имеют доселе невиданные в Африке луки, а потому без труда вытесняют мавров вглубь материка, а сами захватывают всё северное побережье континента от нынешнего Марокко до нынешнего Туниса.
Гадать не буду. Знаю одно – они доплыли! А иначе, откуда бы мы узнали историю их путешествия?!
Дальнейшая история Балтийского, Чёрного и Каспийского морей к нашей теме отношения не имеет, но как-то несправедливо будет, если мы не закончим разговор о них.
Пройдя свой зенит в виде Хвалынского моря, Каспий в голоцене испытает мангышлакскую регрессию, обмелеет, утеряет связь с Чёрным морем и где-то 6000-4000 лет назад примет те очертания, в которых мы знаем его сейчас.
Будущее Чёрное море, потеряв связь с Каспием, резко обмелеет. В результате этого у него нарушится связь и со Средиземным морем и оно превратится в Новоэвксинское озеро. Уровень его будет на 110(!) метров ниже современного. Азовское море при этом полностью пересохнет и станет долиной Дона. Устье последнего будет находиться на 50 километров южнее, чем теперь. А устья Днепра и Дуная по сравнению с современным положением будут южнее, аж, на 200 километров.
7600 лет назад в Новоэвксинское озеро через Босфор прорвутся солёные средиземноморские воды. Так родится знакомое нам Чёрное море. Если будете ехать в Сочи по автомобильной дороге, то в районе Джубги, там, где трасса поворачивает параллельно берегу, обратите внимание на интересные возвышенности. Они сложены из осадочных пород, но их слои расположены не горизонтально, а под углом 40-60 градусов. А на бок их завалило ударом цунами, когда средиземноморские воды прорвались через Босфор.
Как не сложно догадаться, это событие сопровождалось затоплением прибрежных территорий и массовой гибелью на них всего живого. Но то, что произошло на берегу лишь детский лепет по сравнению с тем, что произошло в самом море. В силу разницы в солёности и плотности средиземноморские воды не смешались с новоэвксинскими, а «наслоились» поверх них, образовав своего рода гидрокупол, непроницаемый даже для газов. Для флоры и фауны, оказавшейся под этим куполом, это обернулось апокалипсисом – погибло всё. Разложение гигантского количества биомассы привело к накоплению на дне Чёрного моря чудовищного количества сероводорода. По этой причине Чёрное море ныне обитаемо на глубину чуть больше 100 метров. А сероводород, как известно, не только вонюч, но и взрывоопасен. Если когда-то черноморская сероводородная бомба рванёт, то в Москве повылетают окна.
А Литториновое море без катаклизмов и гекатомб 4000 лет назад войдёт тихо, спокойно и незаметно для окружающих в берега нынешней Балтики. Обратите внимание: формирование Балтийского моря завершилось после того, как в Египте уже были построены пирамиды! Есть только одна группа учёных, которая упорно игнорирует этот и аналогичные факты… но мы им и так уделили слишком много внимания.
Подождите расходиться, это ещё не конец. Помните, мы благодаря профессору Кудерскому обратили внимание на то, что единая популяция рыб, вселившихся из Эемского моря в Привалдайский приледниковый водоём, скоро разбилась на две субпопуляции. Обусловлено это было тем, что у Привалдайского водоёма наметились две оторванные друг от друга системы слива, разделённые водоразделом между нынешними Ладожским и Онежским озёрами – южная (которая станет Балтикой) и северная. Южную мы разобрали, а что же северная?
С северным направлением вышло ещё интереснее. Если оттоку талых вод от Скандинавского щита на юг и на запад ничто не мешало, то путь их на север перекрывала более чем существенная преграда – Новоземельский ледниковый щит. Как не сложно догадаться у его подошвы плескалась собственная система приледниковых водоёмов, которая сама нуждалась в стоке. Два этих встречных потока сшиблись лоб в лоб в районе современной границы Архангельской области и Республики Коми. Рождённый ими суперпоток устремился по ледниковому каньону в Баренцево море (которое, понятно, тогда называлось как-то по-другому – то ли Молочным океаном, то ли морем Крона). Рискну предположить, что, возможно, именно из-за наличия этого фактора Скандинавский и Новоземельский ледниковые щиты не сомкнулись в единое целое.
Реконструировал систему приледниковых водоёмов Д.Д. Квасов. А А.А. Сейбутис… нашёл её описание в древних текстах! С его подачи суперпоток, разделявший ледниковые щиты, сегодня полуофициально называют потоком Синдху, а всю систему порождавших его водоёмов – Ригведским гидрографическим комплексом.
С названием «поток Синдху», надо сказать, получилась тавтология, поскольку Синдху уже само по себе означает «поток» (тот же корень «ind» является названием культовой реки Инд и входит в название провинции Синд на её берегах; оттуда родом был Синдбад-мореход из сказок 1001 ночи). К тому же, по гимнам «Ригведы» восстановить столь точно гидрографический комплекс представляется проблематичным – слишком, уж, путаный источник, туманные тексты и несовершенные переводы. Куда точнее его описание дано в «Авесте».
В главной книге зороастрийцев присутствует такой персонаж – Ардви-Сура Анахита. По божественной генеалогии это дочь верховного божества зороастрийцев Ахура-Мазды, богиня мудрости и подательница всяких благ. В антропоморфном виде она представляется прекрасной девушкой в бобровой шубе, разъезжающей на колеснице, запряжённой четырьмя белыми жеребцами. Но есть у неё и неантропоморфный аватар – это река, мать всех вод во Вселенной.
Упоминаются оба воплощения на равных, и в одном и том же яште Ардви предстаёт одновременно и девушкой, и рекой. Вот начало «Ардви-сур яшта»:
1. Ахура-Мазда молвилА вот какой Ардви дарует счастье лицезреть себя праведникам:
126. Она явилась зрима,О том, что Ардви-Сура не только девушка, но и река говорит само её имя. Собственно имя богини есть Ардви. Со стопроцентной точностью слово это с языка «Авесты» на русский не переводится. Примитивно его трактуют как «влага», что далеко от оригинала. Максимально выразить значение имени богини можно только составным прилагательным «сливающаяся двойная». А «Сура» - сильная и «Анахита» - незапятнанная, в смысле беспорочная, всего лишь уточнения Ардви характеризующие. Кстати, то ли я не встретил, то ли никто из исследователей до сих пор не обратил внимания на вопиющее созвучие имени дочери Ахура-Мазды с именем другой подательницы всяческих благ ведической Матар Сура Притхиви (нам она известна как Мать Сыра-Земля) .
Понятно, что столь значимую реку стали сразу искать на карте не только правоверные маздеиты, но и жрецы музы Клио. Первоисточники говорили следующее.
Своё начало река Ардви-Сура берёт на горе Хукарья, которая является самой высокой вершиной легендарного горного массива Хара Березайти (его в первой «Горной фантазии…» мы идентифицировали, как ледник):
121. Молюсь горе Хукарья,Впадает Ардви в море Ворукаша. В месте впадения образуется обширная дельта со множеством протоков и озёр:
4. Из края в край волнуетсяГлавное течение Ардви отличается протяжённостью, по свидетельству «Авесты» оно пролегает через все семь каршваров – семь областей авестийской космологической схемы – и не замерзает зимой:
5. Одна протока АрдвиОбразуется главное течение в результате слияния двух «рукавов», что, собственно, и отражено в имени Ардви – «сливающаяся двойная»:
7. Вот так, о Заратуштра,На основании именно этого момента С.В. Жарникова сделала вывод, что Ардви-Сура – это Северная Двина (тот же корень в названии и то же значение «двойная» ). И опять же, как и в случае с водоразделом, до конца согласиться со Светланой Васильевной не могу. Северная Двина – это след тех явлений, что описаны были в «Авесте». Она похожа на реальную, ледниковых времён, Ардви-Суру на столько, на сколько отблеск на стене похож на пламя. Что-то угадывается, но… хотя бы то, что мы отлично знаем, где берут истоки Сухона и Юг, сливающиеся в Двину, но ни то место, ни другое даже отдалённо не напоминают гору Хукарья, которая «в рост тысячи мужей».
Географических указаний в «Ардви-сур яште» ещё много, но все они, во-первых, спорные по локализации, а, во-вторых, первородные названия в дошедших до нас списках густо разбавлены топонимами, включёнными в авестийские тексты уже во время пребывания ариев в «историческом» Иране (Иран – это искажённое Ариан, «Арийская [страна]»; я имею в виду её, а не нынешнюю Исламскую Республику). Кстати, «профессиональные историки» в поисках прообраза Ардви-Суры за пределы Иранского нагорья даже не высовываются. Угадайте, кого они предложили на роль Ардви-Суры и моря Ворукаша?!
По господствующей ныне в официальных исторических кругах точке зрения Ардви-Сура – это Амударья, а море Ворукаша – это Каспий.
Если бы я давал призы за идиотизм в области истории, то люди, вымучившие из себя эту версию, заняли бы в моём рейтинге второе место, сразу вслед за изобретателями рукопашной теории постройки пирамид.
Не буду отягощать ни себя, ни уважаемую публику рассуждениями о том, могли ли древние арии назвать самую мутную реку в мире, каковой официально признана Амударья, чистой, незапятнанной и целительной – спишем это на поэтические сентенции. Перейдём сразу к главному: Амударья не впадает в Каспийское море!!! Она не впадала в него даже на максимуме Хвалынской трансгрессии, дотягиваясь, максимум, до Сарыкамыша.
Амударья впадает в Арал. Причём, в жаркие годы она не доходит даже до Арала, в результате чего озеро катастрофически мелеет. Устье её – периодически пересыхающий узкий канал жидкой грязи ни каким боком не попадает под описание мощной дельты Ардви-Суры с «тысячей протоков и тысячей озёр».
Зимы в районе Амударьи, конечно, случаются, но не такие, чтобы богине этой реки необходимо было носить бобровую шубу. Бобры, кстати, в Амударье не водятся. И это тоже примета весьма показательная, поскольку на берегах Ардви-Суры лежит государство Баври – «Страна бобров» .
Ну, и, наконец, мы уже отметили, что по суше Ардви-Сура передвигается в колеснице, запряжённой четырьмя конями. Их имена «Авеста» сохранила:
120. И четырех ей создалКиньте в меня камень, если это описание приамударьинского климата! Особенно постоянные снег и град «числом неисчислимым»!
Официальную версию я привёл только для того, чтобы показать, что при желании под авестийское описание можно за уши притянуть что угодно от Амударьи до Миссисипи. Как и всё в нашем дуалистичном мире это имеет и плюсы, и минусы. Положительная сторона заключается уже в том, что хотя бы ищут, то есть даже самые махровые догматики истмата не отрицают существования у Ардви-Суры реального прототипа. Отрицательная – то, что ограниченное мировоззрение не позволяет расширить ареал поисков ни в пространстве, ни, тем более, во времени. А ведь если присмотреться, то реконструированный Квасовым и Сейбутисом приледниковый поток Синдху подходит на роль авестийской Ардви-Суры куда больше, чем все современные реки вместе взятые.
Ардви-Сура берёт начало на мировой горе Хукарья – поток Синдху питался талыми водами ледника. У Ардви-Суры два рукава, сливающихся в единое течение – поток Синдху был образован двумя системами приледниковых водоёмов Скандинавского и Новоземельского щитов. Ардви имеет огромную, «на 7 каршваров», то есть на все области арийской ойкумены, протяжённость – поток Синдху протекал вдоль всего ледникового фронта от чего земному наблюдателю могло показаться, что он опоясывает собой весь обитаемый мир. Главная протока Ардви не замерзает ни летом, ни зимой – поток Синдху представлял собой, скорее всего, что-то типа бурной горной реки и, хотя и тёк в ледниковом ложе, вряд ли был способен замерзать. Ардви впадает в море Ворукаша – поток Синдху впадал в Баренцево море. Ардви имеет мощную дельту – поток Синдху чисто физически не мог не иметь широкой дельты; более того, вода подмывала лёд и дельта постоянно расширялась. Ардви-Сура имеет постоянное питание за счёт «влаги, росы, снега и града» – Синдху имел круглогодичное питание за счёт талой воды и конденсированной влаги. Климат на берегах Ардви-Суры такой, что даже богиня-хозяйка реки не может обойтись без шубы – в районе формирования потока Синдху стоял холодный континентальный климат со средней температурой июля 10-12°С. В водах Ардви-Суры водится множество бобров, так что одну из прилежащих территорий даже назвали Страной бобров – по ископаемым останкам установлено, что бобры в плейстоцене были распространены до запечёрской тундры; «стоячие» приледниковые озёра были для них оптимальным местом обитания, поскольку бобры не могут преодолевать сильных течений и в быстрых реках не водятся.
Ну, и, наконец, воды Ардви-Суры обладают целебными свойствами – а какая вода может быть полезней для организма, чем талая ледниковая? Та, которая не только обеззаражена глубокой заморозкой, но и хранит ещё «память» о своём твёрдом агрегатном состоянии, то есть имеет более упорядоченную и гармоничную межмолекулярную организацию (именно поэтому дети так любят сосать сосульки).
Может быть, мне не дано никого убедить в том, что прообразом Ардви-Суры был приледниковый поток, нёсший свои воды в каньоне между Скандинавским и Новоземельским ледниковыми щитами, но пусть и эта версия существует, ибо как говорит «Авеста»: «Истина – высшее благо».
И в завершении, у меня хорошие новости для кликуш, любящих поистерить по поводу грядущего – якобы – глобального потепления. Убиваться заранее не стоит; если оно существует и взаправду, а не только в дутых отчётах горе-климатологов
Я не историк и в истории совсем ничего не понимаю. От того, что не понимаю и возникают у меня вопросы. А пока ищешь ответ на один вопрос, натыкаешься на три новых и от этого непонимание только растёт и усиливается. Это как гонка за горизонтом, который отодвигается ещё дальше по мере мнимого к нему приближения.
Вы, должно быть, опрометчиво подумали, что если я могу настрочить четыре «Горных фантазии…», то мне всё ясно и понятно? Хех, когда всё понятно, уложиться можно в один абзац, в десять строчек.
Ну, доказал я, допустим, что на Octava Europe Tabula Птолемея изображён ледник – и что? Думаете, на этом и делу конец? Как бы не так!
Давайте-ка посмотрим на птолемеевскую карту Европы ещё раз. Вся она «перечёркнута» горными массивами. Из них более-менее узнаваемы только Карпаты, тогда как Венедских, Амадокийских, Аланских, Бодинских, а, уж тем более, Рипейских и Гиперборейских гор на нынешних картах нет и в помине.
Списать сей факт можно на идиотизм Птолемея: «…Таким же мнимым географическим фактом, как Амадокийские горы, приходится признать и Рипейский хребет. Птолемей поместил их по 57 гр. 30 мин. с.ш. и 63 гр. в.д. поблизости от истоков р. Танаиса, при чем, однако, у него нет указания на то, что Танаис течет с гор, как то было естественно в виду их близости к его истокам и как то делали другие древние географы. Весьма вероятно, что Рипейские горы на карте Птолемея являются учено-литературной традицией давнего происхождения» (Ю. Кулаковский «Карта Европейской Сарматии по Птолемею»).
А можно предположить, что несуществующие горы, когда-то и впрямь высились там, где их изобразил Птолемей, а потом куда-то подевались. Например, растаяли…
Профессиональные «историки», понятно, придерживаются первой версии; историки непрофессиональные, как правило, второй. Тут должен отметить, что в своих изысканиях я не одинок – независимо от меня и друг от друга к аналогичным выводам пришли исследователи-любители Виктор Янович
Вот Алексей Архипов и подкинул мне мысль, повергшую меня в печальную задумчивость: у Птолемея изображено не Валдайское оледенение!
Карта Птолемея соответствует картине времён Днепровского ледника. А это в корне меняет дело.
Днепровское оледенение, по разным оценкам, началось 250-230 и закончилось 170-120 тысяч лет назад. Если придерживаться официальной хронологии, то зафиксировать его было просто физически некому, поскольку будущие сапиенсы ещё скакали по деревьям, цепляясь за ветки хвостами. В самом его конце – около 123 тысяч лет назад – только-только вылупились на свет наши предшественники неандертальцы, но им такое картографирование было недоступно даже в лучшие времена, не говоря уже о раннем рассвете их эры. Понятно так же, что и Птолемей не мог воспроизвести «по памяти» географическую картину, отстоящую от него на полторы сотни тысячелетий – свои шедевры он скомпилировал из каких-то более ранних источников.
И вот тут-то и начинаются по-настоящему трудные вопросы: кто картографировал Европу времён Днепровского ледника? Какая цивилизация минимум 120000 (Сто двадцать тысяч!!!) лет назад имела потребность в географических картах и возможность их создания? Как сохранились знания такой чудовищной древности до времён Птолемея? Одни ли были у него первоисточники с Гекатеем Милетским, Гесиодом, Эратосфеном, Агриппой, Аль-Идриси и другими картографами, изображавшими Рипейские и Гиперборейские горы? Ну, и главный вопрос: а наука, которая по недоразумению называется «историей», ничего не путает?
Так, что, как видите, точку ставить рано. А потому:
Продолжение следует…
Орлов Владимир.
Ссылки:
[1] https://62info.ru/node/3467
[2] http://www.ost-preussen.babyhost.ru
[3] https://62info.ru/node/3973
[4] https://62info.ru/system/files/images/user_images/u1/docs2/riby16_0.jpg
[5] http://lenta.ru/articles/2009/11/23/climate/
[6] https://62info.ru/node/6812
[7] http://www.lah.ru/text/yanovich/g21.htm
[8] http://www.znanie-sila.su/?issue=articles/issue_2444.html