3.16. ИЗБРАНИЕ С. Н. ХУДЕКОВА В КОМИССИЮ ПО НАБЛЮДЕНИЮ ЗА С.-ПЕТЕРБУРГСКИМИ МЕСТАМИ ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Одним из вопросов, рассматриваемых в заседании 16 января 1891 года было из-брание на трехлетие 1891–1893 гг. 6-ти членов в три правительственные комиссии по наблюде-нию за местами заключения. Одним из избранных был С. Н. Худеков128. Ему, вместе с П. В. Жуковским, отводилось наблюдение за домом предварительного заключения и С.-Петербургской тюрьмой. Членам комиссии не полагалось ни вознаграждения, ни разъездных129._____________________________
122Изв. 1890. Т. 100. № 45. С. 824–825.
123П. г. 1890. № 328. Четверг 29 ноября. С. 2.
124Изв. 1890. Т. 100. № 48. С. 1015.
125П. г. 1890. № 335. Четверг 6 декабря. С. 3.
126Изв. 1890. Т. 100. № 48. С. 1015.
127Изв. 1890. Т. 97. № 10. С. 790.
128Изв. 1891. Т. 101. № 3 С. 136.
129Изв. 1893. Т. 112. № 32. С. 340.
Комиссии эти состояли в ведении главного тюремного управления и не были подотчетны Думе. Поэтому их деятельность не отражена в «Известиях». В комментарии к докладу канди-датской комиссии от 14 января 1891 г. приведена «Выписка из Высочайше утвержденного 30-го мая 1884 г. мнения Государственного Совета, об административном и хозяйственном заведова-нии С.-Петербургскими местами заключения». В частности, в ней сказано:
«п. 15. Не участвуя в управлении вверенными их попечению тюрьмами, наблюдательные комиссии надзирают за всеми сторонами управления и хозяйства в сих местах заключения, принимают от арестантов просьбы, заявления и жалобы, относящиеся до порядка содержания в тюрьмах, а также входят в сношение с комитетами и отделениями общества попечительного о тюрьмах и частными обществами по предметам, относящимся до попечения об освобождаемых из тюрем и детях арестантов.
п. 16. Осмотр тюремных помещений и поверку действий и распоряжений тюремного на-чальства наблюдательные комиссии производят, по своему усмотрению, как в полном своем составе, так и чрез избираемых ими из своей среды очередных членов.
п. 17. О замеченных упущениях и неправильностях наблюдательные комиссии сообщают начальнику тюрьмы, в случае же непринятия последним надлежащих мер к немедленному уст-ранению указанных ему беспорядков, а также при обнаружении злоупотреблений со стороны членов тюремного управления или надзора, комиссии о замеченном ими доводят до сведения начальника главного тюремного управления. Очередные члены <...>замечания свои, а также принятые ими при посещении тюрем жалобы, просьбы и заявления арестантов, представляют надлежащим комиссиям, а в случае особо важных и не терпящих отлагательства, могут об ус-мотренных беспорядках или злоупотреблениях непосредственно доводить до сведения началь-ника главного тюремного управления»130.
3.17. О НАЛОГАХ НА УВЕСЕЛИТЕЛЬНЫЕ ЗАВЕДЕНИЯ.
Заседание 20 февраля 1891 года .
Гласным С. Н. Худековым сделано следующее заявление:«При утверждении бюджета на нынешний год выяснилось, что цифра наших расходов да-леко выше цифры наших доходов – явление далеко не новое. Цифра расходов растет не про-порционально цифре доходов. В виду этого, весьма желательно было бы положение дела поста-вить в более лучшие условия. Какие же способы имеются у нас для того, чтобы урегулировать наш баланс? Для того, конечно, существует два пути: 1) сокращение расходов; 2) увеличение доходов. Как тот, так и другой путь имеют свои отрицательные стороны. Сокращение расходов, конечно, весьма нежелательно, так как оно будет вредно влиять на все хозяйство, ухудшит по-ложение дела и породит весьма справедливые нарекания со стороны обывателей. Путь наложе-ния налогов также весьма не желателен и опасен. Надо придумать новые источники доходов, которые не ложились бы тяжелым бременем на карман обывателей. В числе их имеется один, упущенный нашей Думой, который существует во всех крупных центрах, это – налог на теат-ральные зрелища, на увеселительные заведения, так называемое „право бедных”. Это, в сущно-сти, не налог, а доброхотные копейки, который каждый несет в городскую кассу за право весе-лится. Человек достаточный несет известные копейки в пользу неимущих, не имеющих воз-можности веселится. Налог этот имеет целую историю, целую литературу. 300 лет он сущест-вует и введен прежде всего во Франции, где платили с зрелищ известный процент в пользу па-рижского госпиталя (Hуtel Dieu). Но затем французское правительство пришло к убеждению, что с увеличением зрелищ или числа театров, цифра стала возрастать в значительной степени и перенесло сумму в общую рубрику assistance publique131, куда входят не только одни бедные, благотворительные учреждения, но и все больницы. У нас же возбуждался этот вопрос и остав-лен без последствий, потому что существовала монополия театров и было только четыре казен-ных театра, частная же антреприза обязана была платить в пользу казенного театра: так, театр „Буфф”, находившийся против Александринского театра, платил в пользу казенного театра 125 р. и тем не менее, он вел дело с барышом. Ясно, что такой налог не может лечь тяжелым бременем на антрепризу, тем более, если будет придуман такой способ взимания, что билет бу-дет оплачиваться известным процентным сбором. Мне могут возразить, что налог уже сущест-вует, что в пользу воспитательного дома взимается известный процент. Это существует со вре-мен Императрицы Екатерины, когда прямо в законе было определено количество процента, взимаемого каждым театром. Но в настоящее время воспитательный дом часть своих учрежде-ний отдал нам, значит, мы и по праву можем получать; но это не уничтожает нашего права брать известный процент в пользу города, в виду того, что подобный налог существует даже в других городах Российской империи. Я укажу на г. Одессу, где в течение ноября с цифры 33.000 р., полученной с трех театров, город получил в свою кассу 2.400 р. Таким образом, го-родская касса пополнилась 2.000 р. и сбор этот берется параллельно со сбором в пользу опекун-ского совета. Еще приведу небольшую справку, для того, чтобы доказать, что цифры далеко не так незначительны, чтобы можно было их игнорировать: так напр., в течение трех месяцев прошлого года, как видно из цифр, приводимых в „Ведомостях градоначальства”, наши заго-родные увеселительные заведения, как то: „Аркадия” и проч. посетило более 900 тыс. человек, т. е. почти миллион. Положив по 5 к. с каждого билета, оказывается 50 тыс. в пользу кассы. Ко-гда платят 2 р. за вход, 5 коп. ничего не значит заплатить, а между тем, это составило бы при-ращение нашей кассы свыше 250.000 р. Расход по взиманию этого налога был бы весьма незна-чительный, потому что контроль можно удобно устраивать. В виду этого, внося мое заявление, я покорнейше прошу передать его на обсуждение и предварительное заключение Управы, с тем, чтобы оно было внесено в ближайшем будущем в собрание Думы»132.
_____________________________
130Изв. 1891. Т. 101. № 1. С. 62–63.
131Assistance publique (фр.) – государственное призрение, органы государственного призрения.
Это заявление было передано на предварительное заключение финансовой комиссии, ко-торая не торопилась со своим решением. Видимо, уже было известно о том, что готовится мне-ние Государственного совета: «О сборе с публичных зрелищ и увеселений в пользу ведомства учреждений Императрицы Марии» аналогичного характера. После того, как оно было опубли-ковано, докладом Управы от 13 декабря 1892 г.133 предложение Худекова было отклонено.
И только в 1898 году, после того, как С. Н. Худеков повторно поднял этот вопрос, он был решен положительно134.
3.18. К ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОБЩЕСТВА ПТИЦЕВОДСТВА.
Заседание 3 апреля 1891 года.
В связи с 5-ой Очередной выставкой птицеводства Русского общества птицеводства…«Прочтено следующее сообщение г. председателя Общества птицевод-ства на имя городского Головы:
„В видах распространения среди учащихся в городских начальных училищах знания по предмету птицеводства, столь доступного для юношества, имею честь обратиться к вашему превосходительству с покорнейшей просьбою, если признано будет удобным и возможным, разрешить упомянутым воспитанникам в сопровождении наставников, посещать выставку бес-платно ежедневно, начиная с 23 по 26 сего марта, с 10 до 12 часов дня”.Собрание постановило: выразить русскому обществу птицеводства благодарность городской Думы»135.
Общество птицеводства, в лице своего председателя С. Н. Худекова, обратилось в Управу с ходатайством об уступке ему городской земли по берегу р. Карповки для постройки школы и птичника» По этому поводу Управа представила доклад (см: Приложение 4), а финан-совая комиссия 9 марта 1893 г. вынесла следующее заключение:«Финансовая комиссия не встречает со своей стороны препятствия к предоставлению русскому обществу птицеводства в безвозмездное пользование для постройки школы, образцового птичника, вольеров и проч., двух участков городской земли, значащихся на инвентарном плане береговой земли по речке Карповке, под № 1 и 2, в количестве 1111,6 кв. саж., и сверх того, прилегающей к этим участкам земли мерой 970,69 кв. саж., назначенной <...> под проложение вновь проектированной набережной реки Карповки и уширение существующей, параллельно берегу, Набережной улицы, – на условиях, изложенных в заключении доклада городской Управы»136.
___________________________
132Изв. 1891. Т. 101. № 10. С. 703–704.
133Изв. 1892. Т. 108. № 41. С. 979–1001.
134ЦГИА СПб. Ф. 792. Оп. 1. Д. 5220.
135Изв. 1891. Т. 102. № 16. С. 241.
136Изв. 1893. Т. 109. № 10. С. 1190.
Дума утвердила заключение Управы и финансовой комиссии в заседании 10 марта 1893 г.
3.19. ОБСУЖДЕНИЕ ДЕЛА ПРИЗРЕНИЯ НИЩИХ.
Вопрос о нищенстве был поднят С.-Петербургской городской Думой вслед за принятием Московской городской Думы решения принять на себя дело призрения нищих с упразднением соответствующего комитета. Доклад об этом был опубликован в «Известиях».вместе с мнениями гласных В. И. Бородулина и Д. А. Поливанова, считавших, что Петер-бург не может себе позволить того, что может позволить Москва.
Вопрос обсуждался в заседании 4 декабря 1891 года . Некоторые гласные полага-ли, что у петербургского городского самоуправления недостаточно средств и возможностей для того, чтобы взять на себя решение этой сложной задачи. Ими предлагалось ограничиться уве-личением суммы, ежегодно перечисляемой комитету, ведающему этим делом. В основном соб-рание склонялось к тому, чтобы решение вопроса отложить. «Гласный С. Н. Худеков, на-против, находил, что откладывать дела нет оснований. Весь исторический ход дела призрения нищих показывает, что переход его в руки городового управления вполне естественен и желателен»137.
Но переубедить большинство ни ему, ни другим, стоящим на таких же позициях, не уда-лось. Вопрос был отложен. Возвращались к нему 11 декабря, опять с тем же результатом.
Вновь эту тему обсуждали 29 января 1892 года .
Мнения гласных опять поделились. Городской Голова и ряд депутатов, среди которых был С. Н. Худеков, исходили из того, что «самая цель существования городского общест-венного управления заключается исключительно в том, чтобы служить людям и удовлетворять нужды обывателей города. Только с этой целью, а не для скопления капиталов, взимаются и на-логи с населения». Призрение нищих на деле целиком отдано благотворительным обществам. Необходимо объединить их усилия, и эту объединяющую роль могла бы сыграть Дума, если бы она «приняла в свое ведение все, что доселе остается под бюрократическою, чисто формальной опекой комитета о призрении нищих». А простое увеличение этому комитету ежегодного посо-бия ничего дать не может138.
Вопрос был предложен на голосование. Большинством в 80 голосов против 42 было ре-шено дело призрения нищих в С.-Петербурге в ведение городского общественного управления не принимать, а ограничиться отпуском комитету для призрения и разбора нищих ежегодно, из городских средств, по 21.500 р.
На следующем заседании 5 февраля 1892 г. при утверждении журнала предыду-щего заседания С. Н. Худеков «просил сделать маленькое добавление:– По моему, следует упомянуть фамилии всех гласных, говоривших за и против передачи городу призрения нищих. Это все-таки интересно для истории города, для наших потомков.
Решено упомянуть фамилии ораторов по этому делу»139.
Установка мемориальной доски на доме И. А. Гончарова
В Заседании 25 сентября 1891 года было зачитано сообщение о том, что 15 сен-тября скончался И. А. Гончаров. Были высказаны предложения по увековечению его памяти. «К этому гласный С. Н. Худеков добавил, что, в виду выдающейся литературной деятельности покойного писателя И. А. Гончарова, желательно было бы <...> на доме, в котором жил и умер И. А. Гончаров, поставить мраморную доску с соответствующей надписью»140.
В заседании 29 апреля 1892 года в соответствии с докладом Управы от 3 марта 1892 года141, «собрание постановило: 1) наименовать в память И. А. Гончарова два училища из вновь открываемых 10 в текущем 1892 г., из них одно мужское, в Литейной части и, если возможно, в Моховой улице, а другое – женское, а Адмиралтейской, или Коломенской частях; и 2) поста-вить мраморную доску на доме, где жил И. А. Гончаров, если на то последует согласие домо-владельца»142.___________________________
137П. г. 1891. № 334. Четверг 5 декабря. С. 2–3.
138Изв. 1892. Т. 105. № 8 С. 652–660.
139П. г. 1892. № 36. Четверг, 6 февраля. С. 2.
140Изв. 1891. Т. 104. № 36. С. 137.
141Изв. 1892. Т. 105. № 13 С. 1149–1151.
142Изв. 1892. Т. 106. № 18. С. 391. Мраморная доска установлена на доме № 3 по Моховой улице в 1893 году, ар-хитектор Н. Л. Бенуа.
Лиговская улица.
Улица, по середине которой проходил Лиговский канал, имела разные названия, в том числе Лиговская улица, Лиговский проспект и, конечно, набережная Лиговского канала. В оби-ходе же и тогда, и до сих пор это место именуют Лиговкой. После засыпки части Лиговского канала встал вопрос о наименовании новой городской магистрали.В заседании 2 октября 1891 года . «Управа предлагала назвать бывшую Лиговку – Лиговским проспектом. <...>.
Возразил гласный С. Н. Худеков.
– Проспект – слово немецкое и мало вяжется с русским языком. Дворники наши давно превратили проспект в „пришпехт”. „Проспект” остался у нас еще со времен Петра Великого, когда преклонялись пред всем иностранным. Теперь у нас давно торжествует все русское, чисто национальное. Зачем нам „проспект”? даже правильнее называть зарытую Лиговку – улицей? Широкая улица – как это хорошо звучит. На нашей улице праздник, говорит русский народ. А на нашем проспекте праздника не будет!.. Я предлагаю назвать зарытую Лиговку – Лиговской улицей».
Поступило предложение дать новой магистрали имя Лермонтова по аналогии с располо-женной недалеко Пушкинской улице, против чего возразил городской Голова: «Лиговка, какой бы она ни была в последнее время, имеет все-таки историческое значение. В свое время она принесла пользу столице. А потому желательно было бы не называть улицу другим именем».
С. Н. Худеков: «Я полагаю, что можно соединить без ущерба оба предложения. Пусть будет Лиговская улица, а один из предполагаемых скверов на этой улице мы назовем Лермон-товским. Там же можно поставить и предполагаемый памятник»143.
Предложение Худекова был поддержано городским Головой и большинством Думы144.
К постройке Троицкого моста.
Перед предстоящим 28 октября 1891 юбилеем в Думу поступило предложение: «в память 25-летия бракосочетания Государя Императора и Государыни Императрицы безотлагательно приступить к постройке постоянного через реку Неву моста, на месте Троицкого, с наименова-нием его „Александро-Мариинским”»145. Письмо с обоснованием этого предложения было под-писано 105-ью гласными. Список подписавших возглавляли: Ф. Сан-Галли, П. Дурново, С. Худеков. Заключали список: П. Бочагов и городской Голова В. И. Лихачев.
Предложение 105 гласных обсуждалось в собрании 9 октября 1891 года146 и бы-ло принято большинством голосов.
На представленном министром внутренних дел о том «всеподданейшем» докладе «о таком постановлении Думы, Государю Императору 29 октября 1891 г., благоугодно было собственно-ручно начертать <...>: „очень рад и искренно благодарю”.
28 ноября того же года Высочайше повелено: объявить С.-Петербургскому общественно-му управлению, что Его Величеству угодно, чтобы за предположенным сим управлением к со-оружению каменным мостом от Суворовской площади на Петербургскую сторону было сохра-нено именование моста Троицкого»147._______________________-
143П. г. 1891. № 271. Четверг 3 октября. С. 2.
144Изв. 1891. Т. 104. № 36. С. 149–150.
145Изв. 1891. Т. 104. № 34. С. 41.
146Изв. 1891. Т. 104. № 37. С. 201–248.
147Изв. 1893. Т. 112. № 41 С. 1065
Предпраздничные награды сборщикам податей.
Заседание 11 декабря 1891 года .
Поступило ходатайство об увеличении до размеров двухмесячного оклада предпразднич-ного награждения сборщикам податей: «Ведь они хорошо работают. Они нам увеличили дохо-ды и в настоящее время собирают до 1.600.000 руб.»
«С. Н. Худеков: Я никак не могу согласиться с мнением оратора, только что говорив-шего. Сборщики податей хорошо служат? Так что же из этого? Все должны за свое жалование хорошо служить, но ведь они знали, на что шли. Если б эти 38 человек не захотели служить, то, я уверен, завтра же на их место явилось 3 038 человек, которые и без наград так же хорошо служили бы. Предложение превысило бы спрос! Ведь все трудятся – и если идти таким путем, то в деле наград мы дойдем до колоссальных цифр! Предпраздничный гусь превратиться в це-лого слона для служащих в городских учреждениях, а потому прошу отклонить предложение г. Яблонского о двойной награде, а выдать им обыкновенный месячный оклад».
Предложение было отвергнуто значительным большинством148.
Дополнение.
Заседание 11 января 1891 года .
Гласным П. А. Потехиным было предложено сделать пожертвования на читальню им. Н. В. Гоголя. В числе жертвователей – С. Н. Худеков – 100 руб. Всего – 77 пожертвовате-лей, деньгами – 2810 р., книг на 1.018 р. 50 коп149.
3.21. НЕУРОЖАЙ В РОССИИ И «ХЛЕБНЫЙ СКАНДАЛ» В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ.
Крайне неблагоприятные климатические условия весны и лета 1891 года повлекли за со-бой неурожай в семнадцати губерниях Российской империи – поволжских, центральных, вос-точных, малороссийских. Чтобы как-то уменьшить тяжесть бедствия, обрушившегося на жите-лей этих районов, был создан высочайше утвержденный комитет помощи голодающим, дея-тельность которого подкреплялась усилиями многочисленных добровольцев.
Санкт-Петербург не мог остаться в стороне.
Заседание 9 октября 1891 года . Поступило предложение Управы о пожертвова-нии от города 50.000 рублей в пользу голодающих, при этом «финансовая комиссия нашла, что сумму можно и следует увеличить до 100.000 рублей.
Последнее предложение нашло живейшее сочувствие среди гласных.
– К предложению финансовой комиссии можно прибавить только следующее, сказал гласный С. Н. Худеков. Несколько лет тому назад город пожертвовал 50.000 рублей в поль-зу пострадавших от неурожая в одной Самарской губернии. Теперь же урожай постиг не одну, а 17-ть плодороднейших губерний, считающихся житницей России. Пусть Петербург, столица России, покажет своей щедростью пример другим городам и пожертвует в пользу голодающих 100.000 рублей»150.
Собрание согласилось с решением финансовой комиссии.
Но необходимы были радикальные меры.
И тогда произошло то, что всколыхнуло весь город и чему отводились первые полосы га-зет, что получило название: «хлебный скандал».
Доклад комиссии, исследовавшей это дело, занял целый объемный номер «Известий»154. Изложение его можно найти и в «Петербургской газете»155.____________________________
148П. г. 1891. № 341 Четверг 12 декабря. С. 2–3.
149Изв. 1891. Т. 101. № 2. С. 81
150П. г. 1891. № 278. Четверг 10 октября. С. 2.
151Изв. 1891. Т. 102. № 26. С. 948.
152Изв. 1891. Т. 104. № 37 С. 204
153П. г. 1891. № 278. Четверг 10 октября. С. 2.
154Изв. 1892. Т. 105. № 5 С. 225–491.
Суть – в следующем.
По предложению городского Головы, для предупреждения «возможности возвышения цен на ржаную муку и печеный черный хлеб, составляющий предмет первой необходимости для рабочего городского класса» 10 июля 1891 года Управе был открыт кредит в размере 300.000 руб. на приобретение «необходимого количества ржаной муки или зерна, с целью продажи ее мелким торговцам печеным хлебом, в виде удержания цен последнего от чрезмерного искусст-венного или естественного повышения»156.
Это было лето, городской Голова уехал в отпуск. Закупка хлеба была поручена отделению Управы, руководимому П. О. Яблонским, но там видимо рассудили, что можно не торопиться. Цены на хлеб в городе, по их мнению, стояли невысокие, а так как «стали ходить слухи о пред-стоящем воспрещении вывоза хлеба заграницу», то «ожидалось еще дальнейшее понижение вышеуказанных цен». Действительно, был провозглашен Высочайший манифест Александра III о воспрещении вывоза «из пределов Империи за границу всех, кроме пшеницы, зерновых хле-бов и картофеля»157. Но он вступал в силу не сразу, и вслед за его опубликованием «в льготный срок до 15 августа» «последовала усиленная отправка зерна заграницу». В результате городские запасы хлеба начали быстро иссякать, цены на муку – резко возрастать.
И тем не менее, до возвращения 23 сентября из отпуска городского Головы В. И. Лихачева не делалось абсолютно ничего. Время было упущено. Начали лихорадочно закупать хлеб зачас-тую не считаясь с ценой, причем Управа действовала своими силами, не привлекая компетент-ных консультантов. При этом, на все запросы гласных Думы следовали уверения, что все дела-ется как тому и положено.
Возможно, все это и не обернулось бы скандалом, если бы не мука, закупленная в Либаве.
Товарищ городского Головы Н. Н. Медведев, «имея в виду, что <...> по полученным им сведениям, в прибалтийских губерниях хлеб родился в изобилии» решил командировать туда члена Управы Н. И. Нимана, полагая, что добросовестность, исполнительность и наличие «род-ственников и знакомых среди сельских хозяев прибалтийского края» достаточны для исполне-ния этого поручения. Совершенно не знакомый с особенностями хлебных закупок, Ниман, «вместо того, чтобы обратиться непосредственно к хлебным коммерсантам», понадеялся на ли-бавского комиссионера Пухерта и полностью доверил ему «не только дело заготовки для горо-да муки, во всем его объеме, но и распоряжение через посредство либавского банка, следовав-шими в платеж за муку деньгами городской кассы».
С 13 ноября стали пребывать в Петербург по несколько вагонов муки в день, причем дос-мотров долгое время никто не производил, несмотря на предупреждающие заявления артель-щиков о ее полной непригодности. И только 10-го декабря Управой была послана телеграмма о прекращении дальнейшей присылки этой муки в Петербург и о прекращении за нее платежей.
О масштабе разразившегося скандала лучше всего поведает «Петербургская газета».Первая полоса номера от 16 декабря 1891 года. Статья «Хлебный мираж», подпись Глас-ный (не Худеков ли?):
«„Новое Время” не вняло словам члена городской Управы г. Яблонского, который в по-следнем заседании Думы торжественно заявил, что он никому не позволит давать ему уроки приличия.<...>
Судебные следователи от „Нового Времени” произвели самое тщательное расследование на месте склада <...> городского хлеба. <...>
Хлеб закуплен членом Управы г. Ниманом под наблюдением другого члена Управы П. О. Яблонского от 14 р. до 14 р. 60 коп. за девятипудовую четверть, тогда как на Калашнико-вой пристани158 можно купить муки по 13 руб., с которой <...> „Либавская смесь не может быть даже и сравниваема”!<...>___________________________
155П. г. 1892. № 37. Пятница, 7 февраля. С. 1–2.
156Изв. 1891. Т. 103. № 27. С. 62–70.
157П. г. 1891. № 303. Понедельник, 4 ноября. С. 1.
158Калашниковская пристань располагалась на Неве вблизи Александро-Невской лавры. Монастырю принадлежа-ло и большинство амбаров, сдававшихся в аренду хлеботорговцам. (Подробнее см.: Бахтиаров. С. 87–97).
Все пробы, взятые на месте, по словам „Нового Времени”, представляют из себя смесь отрубей, шашеры (мелкий сорт отрубей), неперемолотого зерна, кожуры и всего, чего угодно, но только не муки. При анализе этой смеси на хлороформ получился громадный осадок неорга-нических веществ, вероятно, извести или песку! Самая уборка „этого хлеба”, по словам прини-мающих его артельщиков – „мерзостная” и „мошенническая”: „вес мешков, вместо нормаль-ных 7–8 фунтов, доходит до 18-ти, через что город на каждом куле теряет 10–11 фунтов муки; мешки грубы, грязны, все в заплатах и громадных размеров, причем лишняя часть мешка за-вернута внутрь для того, чтобы придать кулю обыкновенную величину. Масса мешков разорва-на и дыры забиты сеном. Подмоченные кули встречаются на каждом шагу”.
И такого-то „хлебного миража” закуплено <...> 500 вагонов или 305 тысяч пудов!? <...>И поневоле вспомнишь еще и еще раз об отсутствии всякого фактического контроля над деятельностью городской Управы, об отсутствии всяких ревизионных комиссий в ряду учреж-дений при Думе! Финансовая комиссия контролирует цифры, но ни одна душа в Думе не про-веряет фактов?
А между тем отчего не было организовано хотя бы приемочной комиссии по этой опера-ции гг. Яблонского и Нимана? Отчего между г. Ниманом, сдающим купленный им „хлеб” и г. Яблонским, принимающим его, не поставлен кто бы то ни было, кроме артельщиков, осуж-дающих, но – не смеющих свое суждение иметь?! Разве мало нашлось бы гласных и компетент-ных, и независимых, которые с удовольствием послужили бы городу в качестве членов прие-мочной комиссии?!? <...>
Не хватает только для полноты этой картины удачной управской „операции”, чтобы и – наличные деньги чистоганчиком оказались уже уплаченными за этот мираж, за эту фантасмаго-рию, вместе с которой прахом разметается и все то, что говорилось о „конкуренции с калашни-ковскими коммерсантами” и проч., и проч. хорошие слова остались словами, а – дело при пер-вом же опыте показало себя, раз оно попало в руки нашей Управы.
„Конкуренция” рухнула в зародыше, ибо какой же торговец хлебом убоится конкуренции хлебного миража, да еще такого дорогого. <...>
Благодарим, гг. Ниман и Яблонский!.. Благодарим, не ожидали… Не смеем вас „учить приличию”, но поучить вас – хотя бы только „хлебным операциям”, за которые вы беретесь, очень не мешало бы!.. Будем надеяться, что это возьмет на себя если не Дума, то какое-либо другое компетентное и официальное учреждение»159.
Ближайшему заседанию 18 декабря 1891 года была отведена практически вся вторая полоса газеты160.
«Забраться на хоры надо было спозаранку, потому что едва экзекутор открыл туда двери, как все места взяты были с бою, точно в лучшие времена итальянской оперы.В дверях, ведущих на хоры, была невероятная давка…»
_________________________
159П. г. 1891. № 345. Понедельник, 16 декабря. С. 1
160П. г. 1891. № 348. Четверг, 19 декабря. С. 2.
«Необычайно оживленный вид залы заседания. Ни одного свободного места для гг. глас-ных. Переполненные публикой хоры. Многие стояли на хорах и за дверями».Вначале давал объяснения городской Голова. В заключение своей речи он предложил соз-дать комиссию для расследования дела. После его выступления начались прения, которых мало назвать горячими. Принял в них участие и С. Н. Худеков:
«Мы отвлеклись от вопроса. Здесь стали производить следствие. Между тем в протоколе, опубликованном сегодня, уже все сказано. Мы мололи рожь – а вышло: песок и труха (смех). Нечего возвращаться к этому. Стены эти уже не раз краснели за слышанное в этом зале заседа-ния, и я не стану заставлять их краснеть снова. Нам предлагают избрать еще комиссию? Я на это не согласен. Я даже уверен, что и все члены Управы, как один, встанут и скажут: „есть дру-гое учреждение, есть суд, судебная власть! пусть она скажет, правы мы или виноваты». Нет, то-гда вы выйдете белыми и чистыми из этого дела! Тогда только общество поверит, что вы дейст-вительно правы. А комиссии этой никто не поверит. Да она и не может произвести такого след-ствия, какое сделает судебный следователь. А судебный следователь везде побывает, все разуз-нает и всех расспросит. <...> С комиссией мы ничего не доищемся. Комиссия только задохнется в мире простых цифр. Судебная власть будет сильна и, я полагаю, сами члены Управы будут просить о назначении над ними суда».
«Горячая, нервная речь была покрыта шумными аплодисментами и громким „браво”».Прения продолжались еще долго.
В день следующего заседания «Петербургская газета» газета вышла с заметкой «Как по-ступить» (подпись: Гласный)161.
«Тяжелые минуты пережила столичная Дума за эти дни. И не скоро улягутся страсти. Не скоро внедрится дух согласия в думские заседания. <...> Многое было сказано и кстати, и не-кстати по случаю печальной хлебной операции. <...> Целый град обвинений сыпался на весь состав Думы, в ее полном объеме. Каждый гласный чувствовал, что и на нем лежит доля тех обвинений, которые взвалило на них возмущенное общественное мнение. <...> Каждый гово-рил: „нельзя же валить все на поставщика муки, которая через три месяца превратиться в гниль и прах. Обвинительный акт налицо! Мало того, их два обвинительных акта: 1) протокол комис-сии, учрежденной г. градоначальником и 2) объяснение городского Головы. <...>
Решили создать комиссию из гласных для исследования всего дела.
Но нужно ли теперь это исследование. Что может оно открыть нового?
Разве не достаточно тех веских аргументов, которые приведены были в двух документах.Все эти комиссии в бесконечных поисках за правдой не прольют нового света на это дело, которое навеки оставит печальное по себе воспоминание в летописях столичного самоуправле-ния.
Эта комиссия только лишние дни, лишние недели будет держать общественное мнение в возбужденном состоянии полной неудовлетворенности.
Вопрос слишком ясен! Никакая комиссия <...> не в состоянии будет успокоить встрево-женное общество! На что ему знать причины, когда обвинительные акты уже составлены по-мимо желания самой Думы?
Нам кажется, что в данном случае нельзя карать всей Управы в полном ее составе. Если она виновата, то разве только в нераспорядительности! Виноваты же должны быть те, которым поручено это дело!»
Комиссию избирали в заседании 20 декабря 1891 года .
«Опять масса публики на хорах и небывалое число гласных».
Поступило предложение «выбрать в комиссию одно лицо не из гласных, а вообще из обы-вателей.
– Такого выбора не допускает городовое положение! возразил гласный С. Н. Худеков. Посторонних лиц можно приглашать только как экспертов, или для совещания»162.
5 февраля 1892 г. председатель комиссии граф Бобринский обратился к собранию Думы с заявлением. Он сообщил, что доклад комиссией уже подготовлен. Но по долгу службы в комитете помощи голодающим он должен отбыть в Тамбовскую губернию.
«С. Н. Худеков. Мне кажется, что есть очень простой выход из этого затруднения. Следует просить графа Бобринского ходатайствовать пред Высочайше утвержденным комите-том об отсрочке поездки графа в Тамбовскую губернию еще на неделю в виду важности того дела, которое нам предстоит разрешить»163.
На вывод комиссии безусловно повлияло, что личный состав Управы, «признавая, что во-обще от действий отдельных ее членов, или полного состава, ни в каком случае никогда не должно происходить материального ущерба городской кассе, счел своей обязанностью заранее обеспечить наибольшую сумму убытков, могущих быть от неудачной операции, и внес в город-ское казначейство 100.000 р., составляющих разницу между покупкой и низшей, уже предла-гаемой ныне, продажной ценой либавской муки»164. Поэтому все ошибки Управы были «рас-сматриваемы как действия, не влекущие за собой нарушения денежных городских интересов».
Что же касается определения «нравственной и служебной ответственности», то усмотрев в действиях Н. И. Нимана и П. О. Яблонского «отсутствие всякой заботливости, невнимание» и «нерадение», комиссия посчитала, что оба они «подлежат ответственности <...> лишь в судеб-ном порядке <...> с устранением от занимаемых ими <...> должностей, а также что действия го-родского Головы «могут вызвать со стороны городской Думы неодобрение»165._______________________
161П. г. 1891. № 349. Пятница, 20 декабря. С. 1–2
162П. г. 1891. № 350. Суббота, 21 декабря. С. 1–2.
163П. г. 1892. № 36. Четверг, 6 февраля. С. 2.
164[Изв. 1891. Т. 104. № 50. С. 1004–1005.
165Изв. 1892. Т. 105. № 5 и П. г. 1892. № 37. Пятница, 7 февраля. С. 1–2.
Обсуждение доклада было назначено на 12 февраля 1892 года.
Опять обратимся к газете166, лишь дополняя ее «Известиями».
«Зала переполнена гласными. Ни одного свободного места. Место на трибунах для членов Управы свободно – члены Управы отсутствуют».
Прежде всего гласные подвергли сомнению выводы комиссии, полагая, что она «не ком-петентна расследовать эти вопросы, это только в средствах суда». Громко звучали требования предать суду вообще всю Управу. Страсти были подогреты заявлением 75 гласных, выступив-ших защиту Управы167, и предлагавших ограничиться неодобрением действий отдельных ее членов.
С. Н. Худеков: «Я не буду говорить по существу. Я считаю себя в этом некомпетент-ным. Точно так же, как и комиссия, которая оказалась, по собственному уверению, некомпе-тентной в познании виновности или невиновности членов Управы. Для этого надо было бы допрашивать свидетелей, что удобно только для следственной власти. Я прямо обращусь к речи г. Сан-Галли. Он сказал: „Я уверен вполне, что вы поверите избранной комиссии, которая ска-зала, что злого умысла и корыстных целей не было”! Хорошо, извольте: я поверил. Но тогда я попрошу г. Сан Галли поверить комиссии во всех других пунктах. Эти 12 членов комиссии бы-ли нашими присяжными заседателями. Они вынесли вердикт, высказали одним нарицание, дру-гих предложили отдать под суд. И что же? Гласный Сан-Галли, подписавшийся под заявлением в числе 75 лиц, еще недавно на одном из последних заседаний говорил, что все это происходит от недостатка доверия к Управе. Теперь, выражая своей подписью доверие к Управе, он этим самым выражает свое полное недоверие к 12 лицам, тоже избранным гласными!! К лучшим, можно сказать, излюбленным людям всей Думы! И когда – теперь, когда члены комиссии разо-блачили все дело, тогда нам говорят, что этой комиссии следует верить не всецело, а только в одной ее части. Нет! Это непоследовательно! Комиссия сняла с членов Управы халат, в кото-рый они были облачены. Только тогда самоуправление, только тогда Дума будет на высоте призвания, когда не станет отказываться то гласного суда, а примет меры, предлагаемые комиссией».__________________________
166П. г. 1892. № 43. Четверг, 13 февраля. С. 2–3.
167Изв. 1892. Т. 105. № 10 С. 792–793.
Большинством собрание отклонило предложение о предании суду всего состава Управы.Возник спор вокруг процедурного вопроса: сначала ставить на баллотировку предложение 75-ти гласных или же доклад комиссии. Гласные указывали на неконкретность формулировки предложения.
С. Н. Худеков: «Мне кажется, 75 гласных еще не совсем столковались. Они сами не знают, чего хотят. Теперь вот г. Сан-Галли говорит, что надо неодобрение выразить двум глас-ным. А сначала, что неодобрение надо выразить просто так – в пространство. Никому, собст-венно говоря. Не может ли высказаться яснее тот, кому принадлежала инициатива этого заявле-ния»?
Ограничились выражением неодобрения Яблонскому, Ниману и товарищу городского Головы Медведеву.
В заседании 19 февраля 1892 года, обсуждали вопрос: куда деть купленную у Пухерта муку. В ходе дискуссии гласный Дурново предложил образовать при Думе постоянную фактическую комиссию и ходатайствовать от Думы о разделении должностей городского Голо-вы и председателя Управы.
С этим не согласился С. Н. Худеков: «Мне кажется, что теперь несвоевременно обсу-ждать эти вопросы. Мы сегодня собрались для того, чтобы подумать, что делать с мукой – одни говорят, что она годна, другие – что полугодна, третьи – что негодна. Нужен же какой-нибудь исход. Затем нам предстоит ведь избрать новую комиссию, – надо, по моему мнению, дать ей самые точные инструкции, чтобы она не оставалась в неведении, что ей делать дальше».
«Гласные решили: избрать особую исполнительную комиссию <...> которой поручить: <...> б) предоставить в распоряжение нынешнего состава Управы купленную через Пухерта всю муку полностью; в) принять от Управы отчет по возврату в городскую кассу всех израсходо-ванных по операции покупки муки от Пухерта денег; г) на представляемые Управой деньги – продолжать покупку доброкачественной муки в видах удержания от чрезмерного повышения цен на хлеб в столице.
Г. Худеков поднял вопрос о сроке, в который деньги, истраченные на покупку муки от Пухерта, должны быть возвращены в городскую кассу. Срок назначен шестимесячный!»168.
Завершением «хлебного скандала» можно считать продажу в Финляндию на корм скоту тридцати девяти вагонов негодной муки. Весь убыток от купленной посредством Пухерта муки (в итоге он составил 119.000 р.) был полностью покрыт Управой из личных средств169 «ранее срока, назначенного городской Думой»170. Следствие по делу Пухерта было прекращено и он выпущен на свободу. Яблонский вышел в отставку в ноябре 1892 г., и то лишь под большим давлением Думы.
В заседании 13 мая 1892.В. И. Лихачев отказался от должности городского Головы
3.22. ШКОЛА САДОВОДСТВА В ЦАРСКОЙ СЛАВЯНКЕ.
Заседание 9 октября 1892 года.
«Гласным П. П. Дурново сделано следующее заявление об учреждении от города двух стипендий в открываемой школе садоводства и огородничества.
„Послезавтра, т. е. 11 октября, открывается в Петербурге школа садоводства и огородни-чества, которая устраивается по инициативе Императорского общества садоводства. Такого ро-да школа существует уже в настоящее время в Одессе, где в числе воспитанников этой школы находятся стипендиаты Одесской городской Думы, Одесского земства и земств других губер-ний.
Школа садоводства имеет целью образование не ученых, а простых садовников, которые могут с пользой работать в садах при посадке деревьев, при разводке простых растений, кроме того, имеет целью образование таких работников, которые могут заниматься огородничеством. Такого рода учреждение может быть полезно и для города Петербурга, имеющего так много садов, которые, понятно, требуют и садовников и рабочих. В этой школе содержание каждого воспитанника обходится 150 р. в год, на эти деньги кормят, одевают и обучают. Умеренность этой платы объясняется тем, что, кроме платы, взимаемой с воспитанников, училище получает субсидию со стороны министерства государственных имуществ, отпускающего 2.500 р. в год. Школа помещается в Царской Славянке, на удельной земле, которая была, по Высочайшему повелению, предоставлена этой школе, и на устройство ее, кроме тех сумм, которые были соб-раны различными членами общества садоводства, Государь Император соизволил пожертво-вать 10.000 р. В виду той пользы, которую могут впоследствии оказать городу лица, обученные в школе садоводства и огородничества, следовало бы оказать содействие этому заведению уч-реждением и от города Петербурга нескольких стипендий наподобие того, как Одесская Дума учредила в школе, находящейся в г. Одессе. Кроме стипендий, следует вносить единовременно 50 р. На сем основании, я предлагаю открыть от имени города Петербурга две стипендии, что составляет 300 р. в год, и единовременно 100 р. Курс будет продолжаться три года, так что если Дума признает бесполезным продолжение стипендий, она имеет возможность закрыть их. Осу-ществить это предложение будет очень полезно для детей, учащихся в городских начальных училищах, так как теперь оканчивающие курс в этих училищах, в большинстве не могут про-должать свое образование; для поступления же в школу садоводства и огородничества требует-ся только аттестат об окончании курса в городских училищах. Я просил бы предложение мое передать на обсуждение комиссии по народному образованию, для представления доклада в Думу, с заключением Управы”»171.
Комиссия рассмотрела предложение П. П. Дурново и предложила учредить не две, а де-сять стипендий, о чем и сообщила в своем докладе172. Управа и финансовая комиссия поддер-жали это предложение. Доклад был зачитан и утвержден в заседании 30 декабря 1892 года._________________________
168П. г. 1892. № 49. Четверг, 20 февраля. С. 2.
169П. г. 1893. № 75. Четверг, 18 марта. С. 2.
170Изв. 1892. № 20. С. 648–649.
171Изв. 1892. Т. 108. № 34 С. 249–250.
172Изв. 1892. Т. 108. № 43. С. 1142–1149.
«По этому поводу в среде собрания было обращено внимание на то, что школа садоводст-ва и огородничества может приготовлять сведущих и практических работников, полезных как для города вообще, так и для городского общественного управления, заботящегося о распро-странении садов и парков, в особенности, поэтому и в виду необходимости представить окан-чивающим курс в петербургских городских начальных училищах возможность продолжать профессиональное практическое образование, которое давало бы им средства к жизни, следова-ло бы учредить в школе садоводства и огородничества не 10, а 100 стипендий, подобно тому, как учреждено городом 100 стипендий в ремесленном училище Цесаревича Николая.
На это было разъяснено, что в настоящее время такое симпатичное предложение едва ли может быть принято, так как размеры помещения школы садоводства и огородничества не по-зволяют вместить большое число учеников»173.
Заседание 20 января 1893 года. «Прочтено письменное заявление г. председателя город-ской исполнительной комиссии по народному образованию в С.-Петербурге от 19 января за № 63, о том, что комиссия, в заседании 18 января <...> постановила: избрать из членов комис-сии представителя от городского общественного управления в упомянутую школу С. А. Тарасова, давшего на то согласие». Собрание избрало С. А. Тарасова единогласно174.
И, наконец, заметка в «Петербургской газете» «В обществе садоводства»175, где сообщается о принятии в аренду на 12 лет Царско-Славянской оранжереи; при этом попечитель школы садоводства барон Витте «сообщил, что городское общественное управление представило уже в школу своих стипендиатов. Всех учащихся в ней находится 25 человек, кроме приходящих».
3.23. ПРЕДЛОЖЕНИЕ МЕР ПО ОХРАНЕНИЮ ЛЮДЕЙ ОТ МОРОЗА.
1892 год завершался необычайно морозной зимой. Отовсюду стали поступать сведения о пострадавших. Особенно мороз угрожал извозчикам, торговцам в разнос и всему прочему лю-ду, чей род занятий был связан с длительным пребыванием на улице. И как всегда, беззащит-ным оказалось неимущее население. На городских площадях стихийно возникали костры, дрова для которых предоставлялись доброхотами.
В заседании 16 декабря 1892 г. было прочтено письменное заявление гласного А. П. Веретенникова. Он предлагал усовершенствовать уличные костры. «Местом для таких бараков-шалашей могут служить, кроме площадей, и перекрестки широких улиц. Не мешало бы также попросить общество трезвости не закрывать на ночь своих чайных, при морозе хотя свыше 10 градусов»176.
Со своей стороны, «гласный С. Н. Худеков внес предложение о разработке вопроса касательно принятия более рациональных мер к охранению людей от случаев вреда, наносимо-го морозами <...>:
„За последние дни пришлось постоянно читать в дневнике происшествий о многих лицах, которые доставлялись в больницы с отмороженными частями тела. Явление это есть последст-вие суровых морозов, которые господствовали эти дни в Петербурге.Во многих странах, в Америке в особенности, но и в Европе – напр., в Вене, выработаны особые нормальные правила для борьбы с этим стихийным бедствием. Там, на случай морозов, устраивают даровые чайные, комнаты нанимаются, куда можно зайти для того, чтобы отогреть-ся, в особенности на окраинах города. Не предрешая мер, которые могли бы быть приняты у нас для борьбы с этим стихийным бедствием – морозом, предлагаю Управе выработать какие-либо правила, например: какого рода можно было бы на перекрестках улиц поставить печи, вместо костров, – печи могут быть заведены раз навсегда; ввести, на случай морозов, бесплат-ную раздачу чая, нанять покои для обогревания озябших людей, – все это на время морозных дней и проч. Прошу передать мое заявление в Управу, с тем, чтобы правила были выработаны в ближайшее время и внесены на утверждение Думы”.
_______________________________
173Изв. 1893. Т. 109. № 2. С. 87–88.
174Изв. 1893. Т. 109. № 6 С. 502.
175П. г. 1893. № 71. Воскресенье, 14 марта. С. 3.
176Изв. 1892. Т. 108. № 44. С.1234.
По выслушании сего и сделанных гласными П. В. Жуковским и И. И. Домонтовичем за-мечаний: первого о вреде костров для здоровья греющегося люда, вследствие быстрого перехо-да от тепла к холоду, <...> и И. И. Домонтовича о том, что принятие на счет города устройства и содержания других способов, как, например, теплых помещений и т. п., поведет к значитель-ным издержкам, и эти способы не могут быть также распространены и применены везде, как костры, которыми бедный люд пользуется во всех частях города и часть которых создается с помощью доброхотных пожертвователей, – собрание постановило: сделанные к настоящему вопросу заявления и предложения передать в городскую Управу, с тем, чтобы она представила в Думу, в возможно непродолжительном времени, свои соображения и заключения»177.
Насколько оперативно решался этот вопрос судить можно по газете:
«Новость. По-видимому, есть надежда, что шалаши для обогревания во время морозов бу-дет-таки, пожалуй, готовы весной.
Г. Медведев на сделанный запрос по крайней мере откровенно сказал, что шалаши (чис-лом – 14) „скоро будут”. Ну, слава Богу. Жаль только, что зима кончается»178.
Речь шла о докладе присутствия Управы от 9 февраля 1893 г. «О мерах к предохранению жителей от вреда, причиненного морозами»179, в котором сообщалось о представленном техни-ческим отделом Управы проекте «временных разборных грелок, в виде будок <...> с железны-ми печами и таких же грелок (не разборных) на салазках».
Были предложены и некоторые другие меры, а вот по предложениям Веретенникова и Худекова «об устройстве или найме помещений для обогревания людей и бесплатной раз-дачи чая, городская Управа пришла к следующим заключениям:
1) относительно устройства помещений для обогревания – вопрос этот разрешается уст-ройством и постановкою, по выработанному управою типу, разборных будок (грелок), за по-полнением чего отпадает и надобность в найме для того помещений, что представило бы значи-тельные затруднения, по неизвестности времени, на которые те помещения могут понадобиться и на трудности приискать таковые в соответствующих местах, и при том на неопределенное ко-роткое время, а также потому, что помимо значительности расходов, если бы даже возможно было приискать помещения, они не достигали бы цели, так как нуждающийся в обогревании прохожий люд большею частью принадлежит к простому классу, и подобное помещение, нахо-дящееся в ряду домов, как не бросающееся в глаза, заставит его пройти мимо, если только не укажет ему кто-либо.2) В отношении бесплатной раздачи чая, можно вообще сказать то же, что и о найме част-ных помещений; кроме того, устроить подобные чайные на городской счет неудобоисполнимо, так как это потребует весьма значительных расходов на наем помещений, прислуги, на покупку чая и приборов; войти же в соглашение с существующими частным чайными также затрудни-тельно, так как если допустить даже, что прохожий люд будет заходить специально для обогре-вания себя в эти чайные, то содержатели чайных, в ограждение своих интересов, вследствие наполнения чайных даровыми посетителями, несомненно потребует от города значительной приплаты.
Независимо всего этого, при найме частных помещений и чайных, таковые получат более подобие ночлежных приютов, а не убежищ для обогревания»180.
Таким образом, предложение С. Н. Худекова было отклонено.____________________________
177Там же. С. 1219.
178П. г. 1893. № 40. Четверг, 11 февраля. С. 2.
179Изв. 1893. Т. 109. № 8 С. 890–903.
180Там же. С.897.
Петербургский градоначальник, «в интересах охранения здоровья столичных обывателей, имеющих жительство в квартирах внутри домов, по черным лестницам», издал приказ, который обязывал домовладельцев устанавливать по лестницам вторые рамы, а также «признал необхо-димым, чтобы наружные двери черных лестниц затворялись в зимнее время, посредством осо-бых блоков или пружин».
Казалось бы, благое дело. Но с этим не согласилась комиссия по народному образованию. Поскольку большинство начальных училищ арендовало помещения и располагалось «именно в домах по черным лестницам, с устроенными на них отхожими местами», то распоряжением градоначальника уничтожалась «постоянная вентиляция через окна и открытые двери». Собра-ние постановило ходатайствовать об отмене постановления градоначальника181.
В следующем заседании 18 декабря 1892 г. было сообщено, что по мнению гра-доначальника, «никакого стеснения» в своем требовании он «не усматривает, полагая, что для того и устраиваются на черных лестницах двери, чтобы их держать запертыми». Был поставлен вопрос о приостановке приказа. В. И. Лихачев, теперь уже просто гласный, посчитал, что при-остановки приказа недостаточно. Надо приказ полностью отменить. Председательствующий Медведев предложил записать это в журнал.
С. Н. Худеков «полагал, что одного записывания в журнал мало, и следует ходатайст-вовать о совершенной отмене приказа»182.
Собрание «постановило: возбудить пред г. С.-Петербургским градоначальником ходатай-ство об отмене, вообще, на будущее время, действия приказа относительно устройства вторых оконных рам, а также и закрытия наружных дверей на черных лестницах, о чем упомянуто в том же приказе»183.
Когда в заседании 4 ноября 1892 года был поднят вопрос о введении налогов на съемные квартиры, гласный П. П. Дурново заявил, что этот вопрос обсуждать не следует, по-скольку в прошлые времена он уже разбирался и тогда был отвергнут Думой.Ему возразил С. Н. Худеков: «Позвольте мне не согласиться с мнением почтенного гласного П. П. Дурново. Вопрос о квартирном налоге не разбирался при нынешнем составе гласных… Значит вопрос был отвергнут 4 года тому назад или еще больше… Но ведь жизнь идет вперед, и то, что четыре или пять лет тому назад было отвергнуто, теперь может быть принято… Вовсе не рассматривать этого вопроса нет, следовательно, никаких оснований».
Заявление о квартирном налоге было передано в Управу184.
На первый взгляд эта незначительная реплика С. Н. Худекова на самом деле важна, поскольку важна сама позиция в этом давнем вопросе.
Напомним, что по Городовому положению избирателями могли быть только плательщики сборов с имущества, торгового либо промышленного предприятия, или же со всякого рода сви-детельств. Такое положение создавало парадоксальную ситуацию, когда «избирательным пра-вом наделялись владельцы жалких хибар и лотошники, уплачивающие копейки за право торго-вать в разнос, в то время как достаточно состоятельные люди, имевшие возможность нанимать комфортабельные, дорогостоящие квартиры, такого права не получали, поскольку они не явля-лись плательщиками прямых налогов в городскую казну». «Наряду с разночинной интеллиген-цией (врачи, юристы, преподаватели, техническая интеллигенция, люди свободных профессий) квартиры нанимали и дворяне, в большом числе переселявшиеся в пореформенный период из провинции в город для поступления на государственную службу»185.
Причем, что чем крупнее был город, тем меньший процент его жителей обладал избира-тельным правом. Так в Петербурге, при почти миллионном населении, в 1889 г. в избирателях числились 17.854 человек; размер платежей в доход города составлял от 11.994 р. до несколь-ких копеек186._____________________________
181Изв. 1892. Т. 108. № 44. С. 1223.
182П. г. 1892. № 349. Суббота, 19 декабря. С. 2–3.
183Изв. 1893. Т. 109. № 1. С. 4.
184П. г. 1892. № 305. Четверг, 5 ноября. С. 3.
185Нардова. С. 82
186См.: Изв. Т. 94. № 13. С. 134 и Т. 108. № 31. С. 49–50.
Вопрос о квартирном налоге был поднят еще во время обсуждения проекта Городового положения 1870-го года. Но и тогда, и в последствии он неизменно откладывался. Как отмечает исследователь, «определенная часть гласных, в основном представители либеральной интелли-генции, выступала за <...> привлечение к участию в выборах лиц, принадлежавших к образо-ванным слоям городско населения. <...> Однако перевес все же неизменно оказывался на сто-роне противников налога. <...> В С.-Петербургской Думе, как и в других, была налицо кон-фронтация между купеческой и дворянски-чиновничьей группировками. Первая из них боялась ослабления своих позиций из-за притока новой категории избирателей и гласных из числа квартиронанимателей»187.
3.25. 1892 ГОД. ПРОЧИЕ ВОПРОСЫ.
Заседание 15 января 1892 года .
Обсуждался отчет Управы за 1890 г. Дошли до больничного хозяйства.«В больничном хозяйстве финансовая комиссия при рассмотрении отчета заметила неко-торый диссонанс. <...> Цены на одни и те же товары в разных больницах разные. Г. Дурново предложил ввести „однообразное хозяйство”.
– Это такой спорный вопрос, что его нельзя сразу теперь же решить, заметил г. Худеков. При частном хозяйстве экономный попечитель больницы может показать при-мер другим.
Постановлено – предложить больничной комиссии привести к правильному согласованию цены на муку, мясо и другие продукты во всех больницах188.
Заседание 16 сентября 1892 года 189.
Гласный И. И. Домонтовича выступил с предложением чествовать гласного П. П. Жуковского в связи с 30-летним пребыванием его в этом звании; «гласный С. Н. Худе-ков предложил просить городскую Управу сделать справку о том, не находятся ли в среде Думы еще такие гласные, которые состоят в этом звании 30 лет, для того, чтобы и им выразить от Думы благодарности». Заявление было передано в Управу, которая представила доклад от 10 ноября 1892 г.190 на рассмотрение собрания в заседании 2 декабря 1892 г.
«Собрание, принимая во внимание, что в звании гласного Думы более 30 лет состоят – П. В. Жуковский, которому уже выражена благодарность, и граф Н. Е. Сиверс, постановлено: выразить гласному Н. Е. Сиверсу благодарность городской Думы за продолжительную и полез-ную общественную службу»191.
Заседание 23 сентября 1892 года .
Как информируют «Известия», при обсуждении доклада Управы и заключения финансо-вой комиссии «о назначении вновь определенному главным врачом Калинкинской больницы доктору Маеву содержания, вместо 850 р., по 2000 р. <...> гласный С. Н. Худеков сделал предложение, поддержанное гласным П. В. Жуковским, о поручении больничной комиссии войти в соображения о том, чтобы увеличить оклады содержания главным врачам и тех боль-ниц, в которых оклады содержания существуют еще в прежнем размере, бывшем до передачи больниц в ведении города, дабы оклады соразмерялись с обязанностями главного врача и с те-ми требованиями, которые должны быть вообще предъявляемы к лицам, могущим занимать должность главных врачей городских больниц»192. Из газеты можно узнать, что «только один главный врач – Петропавловской больницы остается при прежнем окладе в 850 рублей
Г. Худеков нашел такое исключительное положение, основанное только на том, что главный врач не просит прибавки – ненормальным и полагал, что простая справедливость тре-бует немедленного представления к увеличенному окладу и главного врача Петропавловской больницы»193.____________________________
187Там же. С. 103–104.
188П. г. 1892. № 15. Четверг, 16 января. С. 3.
189Изв. 1892. Т. 107. № 30. С. 591–606
190Изв. 1892. Т. 108. № 39. С. 771.
191Изв. 1892. Т. 108. № 44. С. 1211.
192Изв. 1892. Т. 108. № 32. С.85–86.
193П. г. 1892. № 263. Четверг, 24 сентября. С. 3.
Предложение было передано в больничную комиссию по решению собрания.Заседание 14 октября 1892 года .
«Гласный С. Н. Худеков, заявив, что в течение четырех лет последнего выборного периода многими гласными внесены в Думу заявления и предложения по различным вопросам городского хозяйства и благоустройства, как, например, об установлении сборов с тотализатора и театральных представлений, просил поручить Управе составить и напечатать в „Известиях гор. Думы” полный перечень таких заявлений и предложений, с объяснением, почему по ним до сего времени не представлено на обсуждение Думы надлежащих докладов, дабы Дума нынеш-него состава, если возможно, могла, до выбора новых гласных, обсудить эти предложения и разрешить их.
На это г. председательствующим сообщено, что упомянутый перечень будет напечатан в „Изв. гор. Думы” к 1 декабря 1892 г.»194
Доклад Управы от 26 ноября 1892 г.195, действительно, был опубликован в первом де-кабрьском номере «Известий» и содержал «Список заявлений и предложений гг. гласных спб. городской Думы, переданных ими в городскую Управу или в различные комиссии, последо-вавший от некоторых из них в течение текущего выборного периода на 1-ое октября 1892 г. с надлежащими по ним объяснениями. Есть там упоминания и тех вопросов, которые были под-няты Худековым196.
В связи с приближающимся пятидесятилетием оперы «Руслан и Людмила», Управа вы-ступила с инициативой об увековечивании памяти М. И. Глинки установкой мраморной доски на доме в Эртелевом переулке, в котором композитор провел последние годы своей жизни. Также поступило заявление 533-х «обывателей столицы», предлагавших дать имя Глинки Эрте-леву переулку. На это Александр Третий, который наложил резолюцию: «если называть именем Глинки, то скорее улицу, а не какой-то незначительный переулок».
Собрание Думы в заседании 25 ноября 1892 года приняло решение, исходя из то-го, что «Высочайшей Государя Императора резолюцией предоставлено назвать именем „Глин-ки” не переулок, а улицу, и соглашаясь с предложением гласного С. Н. Худекова, поддер-жанным гласным И. И. Домонтовичем, о том, что было бы весьма уместно назвать именем „Глинки” Никольскую улицу, ведущую к Мариинскому театру, где воспроизводятся и слуша-ются музыкальные произведения Глинки, и к строящемуся зданию музыкальной консерватории»197.
Гласный И. И. Домонтович, предложив переименовать Театральную улицу198 в улицу Фонвизина, полагал предпочтительным написание фамилии: «Фонвизин», а не изначальное: «фон Визин», поскольку род этот «окончательно обрусел уже в XVII веке»199.
В заседании 18 декабря 1892 г. С. Н. Худеков высказал мнение о том, «что предварительно разрешения возбужденного <...> гласным Домонтовичем вопроса о том, как писать фамилию Фонвизина, т. е. раздельно, или нет, было бы желательно снестись по этому предмету с Академией наук». Собрание постановило: ходатайствовать о переименовании ули-цы, а выяснение вопроса, возбужденного Худековым поручить городской Управе200. Предложение о переименовании было отклонено комиссией по народному образованию, зани-мавшейся этим вопросом201.
Заседание 16 декабря 1892 года .
«Гласный г. Латкин поинтересовался узнать, почему до сих пор не начинается в Думе рас-смотрение сметы на будущий год и отчета за прошлый год.
Оказалось, что и то, и другое Управа запоздала представить на заключение финансовой комиссии.
– А одна комиссия с миллионным бюджетом, кажется, вовсе не хочет давать отчета фи-нансовой комиссии, – таинственно сказал П. П. Дурново. <...>– Какая комиссия? Нельзя ли назвать прямо? Почему такая скромность, спросил г. Худеков.
Назвал г. Медведев.
– Это больничная комиссия… В ее распоряжении очень много больниц и она не успела еще представить отчета»202.
___________________________
194Изв. 1892. Т. 108. № 35. С. 309.
195Изв. 1892. Т. 108. № 40. С. 907–914.
196Там же. С. 914.
197Изв. 1892. Т. 108. № 41. С. 935.
198Ныне улица Зодчего Росси; переименована 6 октября 1923 г. в честь архитектора К. И. Росси (Топонимическая энциклопедия. С. 136–137).
199Изв. 1892. Т. 108. № 42. С. 1095–1096.
200Изв. 1893. Т. 109. № 1. С. 15.
201Изв. 1893. Т. 112. № 35. С. 549–552.
202П. г. 1892. № 347. Четверг, 17 декабря. С. 3.
Заседание 18 декабря 1892 г.
В связи с устройством больницы для душевнобольных в Ново-Знаменской даче.П. П. Дурново указал, что столичные больницы переполнены умалишенными, и среди них немало тех, кто в Петербурге не живет. Он предложил устроить хотя бы одну больницу для ду-шевнобольных из других городов на средства государственного казначейства. Это заявление было передано в больничную комиссию203.
В представлении «Петербургской газеты», «П. П. Дурново говорил о переполнении боль-ниц душевнобольными и о необходимости принятия мер против этого». Ответная реплика Худекова была следующая: «Позвольте напомнить, что мы говорим об ассигновании денег на больницу, а не о пресечении душевных заболеваний. Нельзя же сказать людям: не сходите с ума!! Из последних работ проф. Шарко видно, что 6 проц. человеческого рода подвержены ду-шевным заболеваниям. Пресечь, стало быть, зло гласному Дурново будет очень трудно»204.
В этом же заседании С. Н. Худеков задал вопрос об извозчичьих верхах:«Правда ли, что от Сената получено решение по поводу обязательного постановления о верхах? сделал запрос г. Худеков. Я в таком случае предполагаю сделать одно заявление…»
Оказалось, что решение еще не было получено205.
Доклад Управы об издании обязательного постановления о введении в С.-Петербурге из-возчичьих экипажей с верхом обсуждался в заседании 7 июля 1893 года, в котором С. Н. Худеков отсутствовал206.
А в этом заседании рассматривался еще вопрос о предпраздничных наградах мелким служащим.
«Дурново выступил против. Худеков, напротив, поддержал: «ради этих пререканий меньшая братия ни в чем не повинная может лишиться награды <...>; он полагал награду назна-чить мелким чиновникам в размере полуторамесячного содержания»207.
Подобный вопрос о наградах обсуждался и в заседании 30 декабря 1892 года.На этот раз предполагалось выдать вознаграждение Ю. Э. Янсона и его помощников по статистическому отделению Управы, которые провели перепись и выпустили очередной «Еже-годник». Худеков выступил против награды в размере двухмесячного жалования. Высказы-валось мнение, что труд по переписи входит в обязанности статистического отделения, поэтому следует ограничиться благодарностью. Были также такие, кто полагал, что это труд обширный, полезный и выходит из ряда обыкновенных, что постановление о переписи состоялось после учреждения отдела. Большинство собрания проголосовало против награждения208.
3.26. РАБОТА ДУМЫ В ПЕРИОД С НАЧАЛА 1893 Г. ДО ВЫБОРОВ НОВОГО СОСТАВА.
Заседание 27 января 1893 года.
Гласный Кедрин выступил с критикой деятельности Управы за текущее четырехлетие209, привязав его к обсуждению в предыдущем (20 января) заседании отчета ее деятельности за 1891 год,«Эффектная трагедия г. Кедрина вызвала сомнения, что это, собственно, должно изобра-жать: особое мнение или заявление? <...> открытой баллотировкой решили приложить к журна-лу настоящего заседания, как „особое мнение”.
– Позвольте узнать, к чему же это особое мнение будет приложено? спросил гласный Худеков. На этом заседании никакого вообще мнения по вопросам, о которых говорит г. Кедрин, не высказывалось, а потому никакого „особого мнения” приложено к журналу быть не может»210.
Постановили приобщить особым мнением к журналу предыдущего заседания211._________________________________
203Изв. 1893. Т. 109. № 1. С. 15.
204П. г. 1892. № 349. Суббота, 19 декабря. С. 2–3.
205Там же.
206Изв. 1893. Т. 111. № 25 С. 484–489.
207Там же.
208Изв. 1893. Т. 109. № 2. С. 85–86; П. г. 1892. № 360. Четверг, 31 декабря. С. 2.
209Изв. 1893. Т. 109. № 6. С. 513–518.
210П. г. 1893. № 27. Четверг, 28 января. С. 2.
211Изв. 1893. Т. 109. № 6. С. 521.
Заседание 3 февраля 1893 года.
В связи со смертью заведующего статистическим отделение Управы Ю. Э. Янсона было решено выдать вдове 3.000 рублей на погребение. Гласный Домонтович «предложил выдать эти деньги в вознаграждение за службу».
«С этим никак нельзя согласится, возразил г. Худеков. Как же выдавать деньги за службу лица, которого нет. Эти деньги должны быть ассигнованы не за службу, а прямо на по-хороны. Похоронами на общественный счет город покажет, на сколько ценил деятельность Ю. Э. Янсона»212.
Так и было сделано.
Заседание 17 февраля 1893 года. Общество финляндского легкого пароходства соглашалось взять на себя организацию дешевого пароходного сообщения по Екатерининскому каналу с условием, что ему на 12 лет будет предоставлено исключительное право на пассажир-ские перевозки по прибыльным маршрутам вдоль реки Фонтанки и через Большую и Малую Неву. Управа готова была принять эти условия213. Финансовая комиссия находила их невыгод-ными.
«Против подобного соглашения высказались П. П. Дурново, В. А. Ратьков-Рожнов и С. Н. Худеков», указывая на опасность установления монополии в этой сфере.
«Ясно, что пароходное сообщение по Екатерининскому каналу дело убыточное.
Само-стоятельно оно не может быть ведено. Но из этого вовсе не следует, высказался гласный С. Н. Худеков, чтобы город в благодарность за устройство сообщения по каналу давал об-ществу на 12 лет все выгодные линии пароходного сообщения. Это было бы очень опасным прецедентом. На путь благодарностей и льгот городу не следует ступать. Гораздо проще прямо заплатить обществу сумму, за которую оно найдет возможным установить пароходное сообще-ние по Екатерининскому каналу. Существование такого сообщения желательно для обывате-лей, но не при условии благодарностей. Это было бы недостойно городского общественного управления.
Большинством 52-х против 18-ти голосов решено на условия, предложенные Финлянд-ским пароходством, не соглашаться»214.
Заседание 24 февраля 1893 года.
Рыбопромышленники обратились в Управу с ходатайством об устройстве на р. Фонтанке вблизи Сенного рынка рыбной пристани или плота, либо введения платы для торговли рыбой с лодок и других судов. Сюда, между Семеновским и Обуховским мостами, традиционно при-плывали ловцы и напрямую, минуя посредников, торговали недорогой рыбой прямо с лодок. Но только до 7 часов утра, после чего появлялась полиция и всех разгоняла. Торгующие нередко возвращались обратно с непроданным товаром, что, естественно, было для них разорительно. Их просьбы об устройстве здесь пристани отклонялись управляющим речной полицией, обес-покоенной перегруженностью Фонтанки подобными же сооружениями и большим количеством судов на ней. Гласные Думы также указывали на сокращение в этом случае поступающей в го-родскую кассу арендной платы с живорыбных садков.
«За проект высказался г. Худеков.
– Устройство плота несомненно повлечет за собой удешевление рыбы, и я никак не могу согласиться с мнением П. П. Дурново, который радеет об интересах городской казны в ущерб интересам обывателей. Я всецело стою за интересы последних. На практике разрешение прода-вать рыбу у спусков – не применимо. Такой продаже помешало бы много обстоятельств – час-тое изменение ординаров воды, течение, узость каналов, стеснение судоходства и проч. А затем произошло бы именно то, чего так боится финансовая комиссия – пришлось бы устроить не один, а массу маленьких плотов на городской счет. Поэтому самое правильное в интересах обывателей и мелких рыбопромышленников устроить один большой плот для свободной тор-говли рыбой»215.
Ряд других гласных поддержали такую точку зрения. Большинством всего в один голос (33 голоса против 32) было решено плота не устраивать и разрешить торговлю с лодок у спусков до 12 часов дня216.__________________________
212П. г. 1893. № 34. Четверг, 4 февраля. С. 2–3.
213Изв. 1893. Т. 109. № 9. С. 970.
214П. г. 1893. № 47. Четверг, 18 февраля. С. 2.
215П. г. 1893. № 54. Четверг, 25 февраля. С. 2.
216Изв. 1893. Т. 109. № 9. С. 986.