Мы продолжаем публикацию самых интересных исторических работ про российскую журналистику в рубрике "История отечественных СМИ"! Сегодня мы продолжаем рассказывать про российскую прессу в годы революции и Гражданской войны

ФОРМИРОВАНИЕ СЕТИ РОССИЙСКИХ ИНФОРМАЦИОННЫХ АГЕНТСТВ И УЧРЕЖДЕНИЙ ПО РАСПРОСТРАНЕНИЮ ПРЕССЫ

Анализ газетных изданий в годы революции и Гражданской войны не будет комплексным без освещения специфики их информационного обеспечения, а также форм и методов распространения газетной информации. Основную работу по информационному обеспечению газетных изданий выполняли информационно-пропагандистские учреждения, как российских государственных образований, так и иностранных держав. Как показывает изучение материалов прессы, от 60 до 100% информационных и аналитических материалов газеты получали от российских осведомительных агентств. Распространение газетной информации, в значительной степени, осуществлялось также через них.

Эти агентства являлись институционным оформлением идеологизации политики и общественной жизни. Они были основой для глобального манипулирования общественным мнением со стороны властных структур или ведущих политических сил. Через них правительственные органы осуществляли монополию на получение, отбор, препарирование, комментирование и распространение информации. Наиболее крупными из этих информационных органов были: Американское бюро печати, Архангельское (Северное) бюро печати, Дальневосточное телеграфное агентство (ДАЛЬТА), Донской отдел осведомления, отдел пропаганды Кубанского краевого правительства, Информационное бюро Временного сибирского правительства, отдел печати Российского правительства, отдел пропаганды Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР, Петроградское телеграфное агентство (ПТА), Российское телеграфное агентство (РОСТА), «Русское общество печатного дела» (РОПД) и др.

Больше всего внимания манипулированию общественным мнением уделялось в большевистской России. Сразу после захвата большевиками власти стала создаваться новая советская партийно-государственная система информационно-пропагандистских органов в целях идеологического обеспечения политики большевистского руководства. В эту систему входили государственные, партийные и профсоюзные органы. Они работали под общим контролем руководящих структур РКП(б) и осуществляли монополию на информационное обеспечение советского общества.

Основные функции по мифологизации общественного сознания в РСФСР выполняло Российское телеграфное агентство при ВЦИК, которое являлось крупнейшим российским информационным учреждением тех лет. Основной литературный и информационный материал газеты РСФСР получали через него. Оно было создано на основе слияния Бюро печати при СНК и Петроградского телеграфного агентства. Последнее функционировало с 1904 г., и к 1917 г. являлось одним из ведущих информационных органов Российской империи. Корреспондентами ПТА в России и за рубежом были известные российские журналисты. Большевистская власть начала создавать систему тотального информационного обслуживания общества с подчинения себе этого агентства. Вскоре после Октябрьского переворота комиссар Петроградского ВРК, бывший редактор газеты «Волна» Л.Н. Старк с отрядом моряков Второго балтийского экипажа занял здание агентства и поставил его под большевистский контроль. Необходимость иметь полную информацию о текущих событиях заставила советское правительство декретом от 1 декабря 1917 г. возложить на ПТА функции центрального информационного учреждения при СНК. Все советские газеты по декрету обязаны были печатать информационные телеграммы агентства. Официальные правительственные сообщения газеты получали от Бюро печати СНК, которое к июню 1918 г. обслуживало более 150 газет[1].

Однако налаживание работы советских информационных структур проходило трудно. Это, главным образом, объяснялось саботажем старых кадров ПТА, не желавших сотрудничать с советским режимом. Одни из них прекращали передачу телеграмм, другие меняли гражданство и переходили на службу к иностранным государствам. Именно так поступил стокгольмский корреспондент ПТА, бывший секретарь Московского художественного театра М.Ф. Ликиардопуло, который в 1918 г. перестал сотрудничать с советской властью и перешел на греческую службу. Он стал заведовать отделами печати и пропаганды в греческих миссиях в Стокгольме и Лондоне[2].

Отказался от сотрудничества с советской властью и один из старейших сотрудников ПТА, корреспондент по Китаю и Японии И.А. Добровольский[3].

Коренные изменения в информационном обеспечении советского общества и газетной прессы произошли во второй половине 1918 г., когда большевики завоевали монополию на власть и стали единственной правительственной партией. Первая попытка реорганизовать информационное обслуживание газет была предпринята летом 1918 г., когда Бюро печати и ПТА были переподчинены ВЦИК.

Коренную реформу информационных учреждений советское правительство предприняло осенью 1918 г. В это время положение большевиков значительно ухудшилось в ходе повсеместного свержения советской власти на востоке, севере и юге России. В целях проведения в газетах широких агитационных кампаний и своевременного осведомления руководства республики 7 сентября 1918 г. декретом ВЦИК было создано Российское телеграфное агентство при ВЦИК (РОСТА). В его ведение переходили все информационные организации на территории РСФСР. Центральный аппарат агентства состоял из 10 отделов, которые выполняли основные функции по собиранию, переработке и распространению информации. В их число входили: литературно-агитационный, телеграфный, инструкторский отделы, бюро газетных вырезок и др. Во главе РОСТА в годы войны стояли известные большевистские журналисты М.Н. Керженцев и Л.С. Сосновский. 12 декабря 1920 г. РОСТА было подчинено Главполитпросвету. До конца Гражданской войны агентство являлось основным источником информации для газет РСФСР.

Большую работу по информационному обеспечению газетной прессы выполнял литературно-издательский отдел политического управления Реввоенсовета Республики под руководством В. Полонского, созданный в октябре 1919 г. Все издательства, обслуживающие нужды армии: Наркомвоен, Всевобуч, Гау, Гвиу, Гувуз, «Военное дело» и др. подчинялись его руководству[4].

Центральный комитет РКП(б) с первых дней победы Октябрьского восстания начал работу по массовой пропаганде партийной политики. В этих целях Центральный комитет стремился обеспечить газеты местных большевистских организаций новостями, пропагандирующими руководящие партийные установки. Для этого Центральный комитет начал издавать «Бюллетени ЦК РСДРП(б)». Их первый номер, напечатанный на гектографе 29 октября 1917 г., был разослан в 535 организаций[5]. В нем сообщалось о победе Октябрьского вооруженного восстания. После 9 ноября 1917 г., когда была восстановлена железнодорожная и телеграфная связь Петрограда с другими городами, издание бюллетеней было прекращено. Для информирования центральных газет о политике новой власти ЦК РКП(б) ежедневно к 3–4 часам дня собирал в Смольном редакторов петроградских газет.

Информационным обеспечением газетной прессы занимались советские профсоюзы, которые были вовлечены в процесс манипулирования общественным мнением. Весной 1920 г. на основании решений 3-его Всероссийского съезда профсоюзов в аппарате союзов начали создаваться информационные отделы. В их состав входили бюро печати, бюро справок и бюро сношений, задачами которых являлись сбор, обработка и распространение информации. Информотдел ВЦСПС ежедневно, не позднее 15 часов, выпускал бюллетени, которые направлялись в центральную и местную печать, а также в центральные советские и профсоюзные учреждения, в Коминтерн и т.д.

Антибольшевистские политические режимы также уделяли большое внимание формированию идеологического обеспечения своей политики и монополизации дела информационного обеспечения общества. Для этого они создавали сеть информационно-пропагандистских учреждений. После ликвидации советов на Дальнем Востоке, Урале и в Сибири газеты этого региона получали сведения от информационного бюро при управлении делами Западно-Сибирского комиссариата, созданного в начале июня 1918 г.[6]. Первым руководителем информационного бюро был Г.Н. Бутаков. Его сменил журналист А.И. Манкевич и затем поэт Г.А. Вяткин. Штат бюро был очень небольшим и состоял из 9 человек[7]. Из-за своей малочисленности и общей неустойчивой политической ситуации в регионе бюро не могло давать на места достаточной информации. В основном, эта информация представляла собой телеграфные сообщения о деятельности комиссариата.

Работа по монополизации информационной политики была усилена с образованием Временного сибирского правительства. Была осуществлена реорганизация информационного бюро, расширена его деятельность. Руководителями бюро остались А.И. Манкевич и Г.А. Вяткин, вступившие в должность 10 июля. Манкевич стал управляющим бюро, а Вяткин – его помощником. По согласованию с управлением делами, бюро было отнесено к канцелярии Совета министров в качестве 4-го отделения. За ним было оставлено право автономной работы и самостоятельного внутреннего распорядка[8].

В конце июля 1918 г. работа по информационному обеспечению газет получила достаточно прочную законодательную базу. 24 июля Временное сибирское правительство утвердило временные правила об организации информационного бюро при канцелярии Совета министров и положение о Сибирском «телеграфном агентстве (СТА). Согласно этим правилам, информационное бюро являлось официальным учреждением Сибирского правительства, “имеющим Целью... своевременное и достоверное осведомление печати, правительственных Учреждений, общественных организаций и населения”»[9].

Улучшению информационного обслуживания газет способствовали указания положения, согласно которым информационному бюро надлежало организовать корреспондентскую сеть на местах, составлять обзоры газет Европейской России и Сибири, приступить к изданию правительственной газеты. Во главе агентства стали опытные журналисты и литераторы. Управляющим информационным бюро был оставлен А.И. Манкевич, его помощником – Г.А. Вяткин. Секретарем стал журналист Н.А. Вадзинский. Они понимали смысл информационной работы «не только как осведомление, но и как уяснение, толкование и популяризацию правительственных идей, заданий и мероприятий»[10]. Таким образом, осведомление газет сразу приняло тенденциозный, пропагандистский характер.

После образования в сентябре 1918 г. Временного Всероссийского правительства процесс усиления монополизации информационного обеспечения общества был продолжен. Газеты востока России стали снабжаться информацией его отдела печати. Отдел состоял из бюро печати, Всероссийского телеграфного агентства, бюро по обзору печати и редакции «Правительственного вестника». Управляющим отделом печати являлся А.А. Минин, его помощником был И.К. Кунин. Бюро печати возглавлял М.Л. Сапер, телеграфное агентство – С.В. Гонтарев. В.И. Брандо руководил бюро по обзору печати[11]. Бюро печати собирало и редактировало все сведения, исходящие от правительственных учреждений и местных корреспондентов. Эти сведения передавались членам правительства и по телеграфу сообщались газетам.

Монополия властных структур на информацию в белой Сибири достигла своего апогея после колчаковского переворота и организации Российского правительства, которое произвело реорганизацию своего осведомительного аппарата. В составе управления делами Верховного правителя и Совета министров был создан отдел печати, который сконцентрировал у себя работу по обеспечению редакций газет и правительственных структур информационным материалом. Циркуляром управляющего отделом печати при управлении делами Верховного правителя и Совета министров от 30 ноябре 1918 г. до сведения редакций газет была доведена информация о слиянии Всероссийского телеграфного и Сибирского телеграфного агентств и об образовании Русского телеграфного агентства[12].

Кроме правительственных осведомительных органов, на территории белой Сибири монополию властных структур на информацию обеспечивали военные информационные учреждения. Среди них выделялись Осведверх, Осведстепь, Осведвосток, Осведомительный отдел Сибирского казачества и различные фронтовые учреждения[13]. Их работе придавалось большое значение. В июле 1919 г. в Екатеринбурге под председательством профессора Лондонского университета Пэрса было проведено совещание о постановке информационного и просветительного дела в действующей армии. Совещание приняло рекомендации о дальнейшей централизации осведомительной работы и объединении усилий различных ведомств по постановке дела агитации и пропаганды в армии. Совещание сочло целесообразным создать Центральный информационный штаб, подчиненный непосредственно Колчаку. Ему должны были подчиняться армейские особые информационные штабы или канцелярии. Для непосредственной работы в войсках планировалось создать особые полевые штабы[14].

Для активизации военно-агитационной работы летом 1919 года отдел печати Главного штаба и Особая канцелярия штаба Верховного главнокомандующего были соединены в один осведомительный отдел штаба Верховного главнокомандующего (Осведверх). Он начал рассылку военной и военно-политической информации всем управляющим губерниями и начальникам уездов[15]. Правительственные органы Колчака уделяли большое внимание деятельности этого отдела. Согласно циркуляру МВД от 19 июня 1919 г., управляющим губерниями и областями весь присылаемый Осведверхом материал необходимо было сообщать редакциям местных газет и расклеивать по городу[16]. Коме того, военные информационные органы постоянно уделяли большое внимание распространению военных и патриотических газет. Так, штабом Иркутского военного округа с 23 августа по 15 декабря 1919 г. было распространено 15300 экз. газеты «Великая Русь»[17].

Вопросам монополизации информационного дела большое внимание уделяли правительственные структуры на белом Юге России. О монопольном обеспечении информацией газетных изданий правительство Деникина стало задумываться сразу после своего создания. Информационная политика деникинского руководства осуществлялась через отдел пропаганды Особого совещания при главнокомандующем вооруженными силами Юга России (ВСЮР). Данное учреждение было создано одним из первых среди других гражданских ведомств Добровольческой армии и первоначально получило название осведомительное отделение дипломатического отдела Особого совещания. В политическом обиходе того времени, а затем в мемуарной и исторической литературе за ним прочно закрепилось название Осваг. В конце сентября 1918 г. отделение было переподчинено непосредственно председателю Особого совещания. В таком положении оно должно было оставаться вплоть до образования при политической канцелярии Особого совещания, в состав которой оно должно было войти[18].

На заседаниях Особого совещания много внимания уделялось вопросам постановке пропагандистской и газетной работы. 11 декабря 1918 г. было признано считать постановку агитационной работы в Добровольческой армии вопросом первостепенной важности. Для разработки проблем, связанных с развитием агитации и пропаганды, было решено организовать Особый комитет при Добровольческой армии под руководством М.М. Федорова. В его состав вошли представители штаба главнокомандующего и отдела финансов Особого совещания. Кроме них в комитет входили протопресвитер военного и морского духовенства Г. Шавельский, С.С. Чахотин, Н.Э. Парамонов и др.[19].

Особое совещание признало, что расширение деятельности осведомительного отделения требует переименования его в осведомительное бюро[20]. Необходимость совершенствования информационной работы и урегулирования отношений с прессой привели в начале 1919 г. к реорганизации осведомительного бюро в отдел пропаганды, который обладал всеми функциями информационно-агитационного учреждения.

Отдел пропаганды сконцентрировал в своих руках все дело по манипулированию общественным мнением на белом Юге России. В круг ведения отдела входили все дела, касающиеся собирания, переработки и распространения информации о положении в России и за рубежом. Для передачи информации отделу надлежало организовать телеграфное агентство. В его распоряжение поступило все имущество бывшего телеграфного агентства на юге России и его заграничной агентуры. Для распространения информации отделу были даны также права создания своих печатных органов, устройства типографий, издания и редактирования книжной продукции.

Центральный аппарат отдела пропаганды с начала 1919 г. был переведен из Екатеринодара в Ростов-н/Дону и окончательно сложился летом 1919 г. Отдел состоял из 12 отделений численностью в 255 чел.[21]. Сбором, обработкой и распространением информации в отделе занимались: агитационная, инспекторская, информационная, литературная, художественная и особая часть, комиссия для сбора военно-исторических материалов освободительной войны от большевиков. Одним из последних в отделе оформилось пресс-бюро, которое представляло собой «нечто вроде Российского телеграфного агентства»[22]. Его возглавлял проф. Н.А. Ленский.

На качество работы отдела пропаганды накладывала отпечаток деятельность акционерного общества телеграфных и телефонных линий Руссаген, с которым у него был заключен договор на распространение информации. Возглавлял общество бывший редактор газет «Утро Москвы» и «Пласт народа» С.С. Раецкий[23]. Правительственные чиновники негативно оценивали работу этого телеграфного агентства. Начальник политической канцелярии Особого совещания полковник Д.Л. Чайковский характеризовал его как неудачное[24].

О характере этого учреждения, в значительной степени, можно судить по функционированию его Одесского отделения. Во главе последнего стоял известный петроградский книгоиздатель, журналист и предприниматель Г.Е. Грюнберг. До революции он был совладельцем издательств «Искусство», «Пламя» и «Свободное искусство», а также возглавлял акционерное общество «Дом печати». В период правления Деникина он был одним из организаторов и руководителей кооперативных и частных издательств «Освобождение труда», «Омфалос» и «Русская культура», а также книжного магазина «Э. Бернт»[25]. Став директором отделения, Грюнберг объединил под своим началом средства Руссагена и капиталы издательств. Таким образом, Руссаген был достаточно сильным информационно-издательским предприятием. Он функционировал на частные средства и активно занимался коммерцией, что, видимо, нередко шло в ущерб основному делу.

Направления и принципы работы отдела пропаганды во многом зависели от личности руководителя данного учреждения. Смена руководства влекла за собой большие изменения. Первоначально Осваг возглавлял проф. С.С. Чахотин. Он был хорошо образованным трудолюбивым человеком, но мало подходил для этой работы. Ему не удалось добиться тесного сотрудничества агентства с другими правительственными учреждениями юга России и поставить работу учреждения на должный уровень.

15 января 1919 г. его сменил Н.Е. Парамонов, являвшийся известным общественным деятелем Области войска Донского, одним из лидеров оппозиции атаману Краснову. Он был миллионером, владельцем издательства «Донская речь», имел богатый опыт редакторской работы. В свое время он издавал популярный журнал «Былое». Кроме этого, как купец и предприниматель, он обладал обширными связями. Парамонов стремился изменить курс проводимой Освагом агитации. Он понимал, что никакие реорганизации не помогут пропагандистской работе, если командование Добровольческой армии не изменит своей политики. Необходимость пропаганды лозунга «единой и неделимой России» и политики «непредрешенчества» ограничивали возможности агитационно-информационной деятельности отдела. Парамонов выступил с инициативой проводить более гибкую пропаганду, провозгласить принципы автономии, выборности, социального реформаторства.

Однако его инициативы были неприемлемы для руководства ВСЮР. И в начале марта 1919 г. Парамонов ушел в отставку. Его сменил член ЦК кадетской партии, бывший редактор кадетской «Речи» профессор К.Н. Соколов, являвшийся одновременно управляющим отделом законов Особого совещания. Изучив работу отдела, он пришел к выводу о целесообразности его закрытия в связи с тем, что работа отдела поставлена плохо. По его мнению, отдел надо было расформировать и создать совершенно новое учреждение. Но на это требовалось время. А оставлять деникинский режим без идеологического обеспечения было нельзя. Поэтому Особое совещание запретило закрывать отдел. Соколову пришлось реорганизовывать работу отдела в ходе его деятельности. Хотя он и предупредил Особое совещание, что реорганизация отдела ни к чему не приведет. Дальнейший ход событий подтвердил его выводы. Деятельность отдела так и не смогла достичь того уровня, который от него ожидали деникинские власти. Провести эффективную работу по тотальному манипулированию общественным сознанием ему не удалось.

Заместителями Соколова были назначены полковник Б.А. Энгельгардт, являвшийся в марте 1917 г. комендантом Петрограда, и бывший ректор Петроградского университета Э.Д. Гримм. Энгельгардт заведовал кадровыми назначениями, координировал работу региональных учреждений отдела, местной пропагандой и организацией агитпоездов. Гримм занимался прессой и изданием агитационной литературы, ведал театральной и киноагитацией.

У Гримма был свой взгляд на место отдела пропаганды в политической системе российского общества. В отличие от Соколова, который видел в нем временное учреждение, он считал, что отдел должен стать постоянным государственным органом России в деле идеологического воспитания масс. Такой взгляд во многом совпадал с позицией советского руководства на место и значение государственных осведомительных учреждений.

Формированием мировоззрения солдат на белом Юге России занимался военно-политический отдел штаба главнокомандующего. Для координации идеологической работы и установления связи между политотделом штаба и отделом пропаганды в составе последнего была сформирована особая часть. Однако координировать работу с военно-пропагандистскими органами отдел пропаганды не смог. Он стремился монополизировать эту сферу деятельности, в то время как в среде военных часто раздавались голоса в пользу подчинения гражданской пропаганды военной. По мнению офицеров, агитация должна была находиться в руках командного состава, особенно в прифронтовой полосе. В связи с этим много говорилось о необходимости поставить во главе отдела генерала, т.к. «общественные деятели, взявшись за это дело, лукавят, ведут партийную, политическую, а не государственную работу»[26].

Отдел пропаганды просуществовал как самостоятельное учреждение до середины декабря 1919 г. Военные поражения Деникина и расстройство тыла заставили Особое совещание в конце 1919 г. сократить на 75% штаты отдела. Соколов подал в отставку, и эвакуация отдела целиком легла на Энгельгардта. Энгельгардт с частью сотрудников оставался в Ростове-н/Дону до захвата города красными. По приезду в Новороссийск он ушел с должности. Все работники отдела, желающие выехать за границу, получили визы и эмигрировали.

23 февраля 1920 г., после формирования Южно-русского правительства во главе с Н.М. Мельниковым, отдел пропаганды был переименован в отдел политического образования и подчинен Н.В. Чайковскому. Само правительство просуществовало недолго и было упразднено 16 марта 1920 г. Отдел политического воспитания себя никак не проявил, да в такой политической обстановке проявить себя не мог.

Целенаправленной деятельности по монополизации информационного обеспечения российского общества на Юге России препятствовали противоречия между командованием Добровольческой армии и казачьими правительствами, которые нашли свое выражение в создании правительственных осведомительных учреждений на территории Донского и Кубанского краевых правительств. На Юге России, помимо отдела пропаганды, активно занимался манипулированием общественного мнения и снабжением газет информацией Донской отдел осведомления при правительстве Области Всевеликого Войска Донского. Он был создан в апреле 1919 г. Среди его руководителей были проф. С.С. Чахотин и крупнейший донской писатель Ф. Крюков, которые одно время работали в отделе пропаганды. С приходом в отдел Соколова оба сразу оставили службу, и перешли в отдел осведомления. Центральный аппарат отдела осведомления делился на части: информационную, агитационную, инспекторскую, организационную и общую. Наиболее важными для работы газет были информационная и агитационная. Донской отдел осведомления работал в тесном контакте с Донским телеграфным агентством (ДОНТА).

В условиях острых политических и идеологических противоречий с Особым совещанием Кубанское краевое правительство также создало у себя информационную структуру – отдел пропаганды краевого правительства. Его заведующим был назначен А. Гончар[27]. Необходимость создания отдела пропаганды казачье правительство Кубани объясняло требованиями населения Кубанского края. «Народ просит правительство: уберите “осваг”, дайте нам такое, которому мы верим, чтобы мы знали, что это новое – наше родное», – объясняла причины создания отдела официальный печатный орган правительства, газета «Вольная Кубань»[28]. Однако развернуть свою деятельность отдел фактически так и не смог.

Информационная деятельность врангелевского правительства в 1920 г. по обеспечению информационной власти над обществом претерпела сложные реорганизации от ликвидации этой монополии до ее воссоздания в наиболее жесткой форме. Это говорило о том, что без информационной монополии политические режимы России в тех условиях существовать не могли. Сразу после эвакуации в Крым остатков деникинской армии и учреждений деникинского правительства информированием общества и осведомлением газет занималось крымское «пресс-бюро» (отделение) отдела пропаганды. Но отдел пропаганды оставил о себе очень плохую память, и руководство белыми армиями считало, что он со своими обязанностями не справился. Поэтому приказом Врангеля все оставшиеся структуры отдела были упразднены.

В результате роспуска отдела пропаганды дело монополизации информационного обеспечения общества было нарушено. Информационным обеспечением газет стали заниматься небольшие вновь созданные информационные учреждения. По существу данные учреждения представляли собой маленьких «осважнят», впитавших самые худшие черты отдела пропаганды. На имя главнокомандующего подавалась масса заявлений и смет для выделения средств на эти осведомительные организации. Этим во многих случаях занимались политические авантюристы, члены бывшего Особого совещания, прежние работники отдела пропаганды, оказавшиеся без средств к существованию, нуждающиеся репортеры центральных и местных газет. Вновь основанные осведомительные учреждения назывались: пресс-бюро, редаготы, инфоты, осоготы, политотделы, телеграфные агентства и др. Затраты на пропаганду грозили достичь необоснованно больших размеров и финансовые органы ограничили выдачу средств. Между указанными учреждениями началась борьба за получение дополнительных казенных субсидий. Попытки закрыть эти учреждения или осуществить кадровые перестановки успеха не имели. На месте упраздненных учреждений появлялись новые, которые, по сути, являлись старыми, но под новыми вывесками. «Был упразднен “Осваг”... но вместо его одного расплодилась чуть ли не дюжина маленьких “осважнят”, представляющих в подавляющем большинстве случаев скверную креатуру своего родоначальника», – писал крымский журналист А.А. Валентинов[29].

Вести успешную идеологическую работу стало невозможно. Не добившись успеха в упорядочении работы учреждений пропаганды, Врангель решил упразднить их вообще, считая, что население должно судить о власти по ее делам. Все учреждения пропаганды были заменены отделом печати при начальнике гражданского управления. Во главе отдела сначала был поставлен полковник А. Мариушкин, а затем молодой петербургский чиновник Г.В. Немирович-Данченко, приглашенный на эту должность в начале июня 1920 г. В сентябре 1920 г. он был снят и его место занял приват-доцент Таврического университета В.Г. Вернадский.

Целью создания отдела являлось ужесточение монополизации дела информационного обеспечения общества. Это подтверждают обстоятельства снятия Немировича-Данченко с должности. Его отстранение от работы произошло при следующих обстоятельствах. В августе 1920 г. в газетах Крыма началась кампания по снабжению армии теплой одеждой и обувью. В начале сентября Немирович-Данченко в беседе с уполномоченным управления торговли и промышленности в Константинополе С.Н. Гербером услышал от последнего, что имущество армии Колчака, оставшееся на кораблях в дальневосточных портах, не перевозится в Севастополь. Немирович-Данченко передал эту информацию в одну из севастопольских газет, где она была опубликована. В сентябре 1920 г., когда последний находился на докладе у Врангеля, главнокомандующий поинтересовался, откуда в газету попали данные сведения? Немирович-Данченко объяснил.

Реакция Врангеля была недоброжелательной. «Этого не надо было делать, раздраженно сказал главнокомандующий: фронт и так недоволен тылом. Это ухудшает и без того неважные отношения между военными и гражданскими властями», – сказал он. Через два дня после этой беседы Немирович-Данченко получил от начальника гражданского управления С.Д. Тверского предложение взять отпуск, чтобы в дальнейшем не возвращаться на прежнюю должность. А.В. Кривошеин сказал ему, что это инициатива Врангеля. Официально было объявлено, что Немирович-Данченко уволен с поста согласно его прошению. Ходили слухи, что он был снят после беседы Врангеля с А. Аверченко, когда последний пожаловался на закрытие отделом печати газеты «Юг России». Но Немирович-Данченко в своих воспоминаниях опровергает эти сведения. Он пишет, что газета была закрыта не по распоряжению отдела печати, а по решению Тверского. И после заступничества французской миссии это запрещение А.В. Кривошеиным было снято[30]. Возможна и та, и другая версия этого события. Но в обоих случаях видно, что правительство Врангеля хотело видеть в отделе печати идеологическое учреждение, строго проводящее правительственную политику.

Эту оценку подтверждают мемуары профессора Н.Н. Алексеева, которому в июне 1920 г. было предложено занять пост начальника отдела печати. Он подал Кривошеину докладную записку, в которой изложил свои взгляды на деятельность отдела. Он видел в отделе печати учреждение, которое аккумулирует внутреннюю и внешнюю информацию, но не выполняет идеологических задач. Однако этот план полностью расходился с взглядами Кривошеина, который, как пишет Алексеев, «хотел организовать в Крыму нечто вроде старого нашего Главного управления по делам печати, которое с одной стороны должно было исполнять функции цензурного комитета, а с другой стороны, призвано было сконцентрировать все печатные средства, бумагу, шрифт, типографии и денежные суммы для субсидирования газет»[31].

Алексееву подобная организация осведомительного агентства напоминала организацию информационного дела в советской России, в чем он был прав. Назначение Алексеева не состоялось. Отдел печати функционировал до разгрома войск Врангеля и являлся основным источником информации для крымских газет.

При собирании и распространении информации отдел печати опирался на Южно-русское телеграфное агентство. В июле 1920 г. оно было разделено между отделом печати и управлением иностранных сношений, которое возглавлял П.Б. Струве. Вся заграничная информация находилась в его ведении[32].

На европейском Севере после ликвидации советов и установления власти Верховного управления Северной Области (ВУСО), переименованного затем во Временное правительство Северной области (ВПСО), информационным обеспечением и распространением газет занимался правительственный информационно-агитационный орган – Бюро печати ВУСО (ВПСО). Оно еще называлось Архангельское или Северное бюро печати. В его состав входила и редакция официальной правительственной газеты Северной области «Вестника Временного правительства Северной области»[33]. Заведующим бюро и редактором «Вестника» был эсер Е.Ф. Дацкевич.

Сначала бюро в газетах сокращенно называлось «БП» или «Севбюр». 23 сентября 1918 г. руководство бюро приняло решение сокращенно именоваться Арбюр. Согласно этому решению, весь информационный материал, полученный газетами из бюро или взятый из «Вестника бюро печати» и газеты «Вестник ВУСО» необходимо было отмечать при печати этим сокращенным названием[34].

Для усиления агитационно-пропагандистской деятельности бюро в декабре 1918 г. была проведена реорганизация этого учреждения. Активное участие в ней принял известный деятель администрации ВПСО С.Н. Мацкевич. Он подал в ВПСО записку с предложениями по реформированию работы бюро. Главную задачу бюро он видел в необходимости значительного усиления уровня его идеологической работы. По его мнению, бюро должно было незамедлительно начать готовиться к проведению агитации и пропаганды в районах, освобождаемых от большевиков. «Чем шире Бюро будет распространять свои сведения, тем больше сведений будет поступать к нему. Создать мощный аппарат такого взаимного обмена – задача Бюро печати. Нити такого аппарата должны вытягиваться по мере распространения влияния северного правительства вглубь страны, не отставая от фронта», – писал он[35].

Главная задача бюро должна была заключаться в широкой пропаганде политики ВПСО. Для успешного выполнения этой задачи Мацкевич считал необходимым максимально приблизить бюро к правительству, сделать его частью секретариата и все правительственные акты для опубликования пропускать через него. Мацкевич также предлагал сделать бюро печати монополистом в получении информации от правительственного секретариата. Он считал, что сотрудники последнего должны знакомить со своими материалами только работников бюро печати. «Это ввело бы бюро в курс правительственной политики, заставило бы его подтянуться и меньше ошибаться в процессе своей деятельности»[36]. В целях улучшения работы Мацкевич предлагал отделить бюро от редакции «Вестника ВПСО». Эти предложения были учтены правительством Северной области, и 10 декабря 1918 г. постановлением ВПСО бюро печати было отделено от редакции «Вестника ВПСО». Однако оба они являлись частью секретариата правительства и все материалы ВПСО, подлежащие опубликованию, проходили через бюро. В тот же день появилось постановление секретариата правительства о назначении Мацкевича заведующим бюро[37].

Дальнейшие реорганизации бюро ставили целью усиление идеологического влияния правительства на общество. 18 января 1919 г. постановлением ВПСО бюро было передано в ведение отдела внутренних дел правительства[38]. Руководить им стали Л.А. Витлин и подполковник Л.Е. Драшусов[39].

Последняя реформа Архангельского бюро печати была проведена в начале 1920 г. 24 января было утверждено новое «Временное положение о Северном правительственном Бюро печати». Согласно этому положению, бюро передавалось в ведение председателя правительства. При этом оно в полной мере сохраняло свои информационно-пропагандистские функции. На него возлагалось «наиболее широкое осведомление населения Северной области... и осведомление общественного мнения за границей о событиях, происходящих в Северной области и центральной России»[40].

Для выполнения своей основной задачи Бюро печати должно было получать необходимую информацию «из всех доступных источников». Оно имело право с разрешения председателя правительства запрашивать необходимые сведения у всех правительственных и общественных учреждений. Оно могло через телеграф и радио распространять новости по Северной области и за границу, издавать газеты, листовки, плакаты и другую агитационную литературу. Центральные учреждения бюро располагались в Архангельске[41]. Трудно сказать, насколько новые изменения были осуществлены на практике, т.к. меньше, чем через месяц члены Временного правительства Северной области бежали за границу, а Архангельск был занят Красной армией. Но до конца существования ВПСО Бюро печати являлось основным источником осведомления и распространения газет в области.

Политика монополизации информационного обеспечения российского общества и идеологизация общественной жизни вызывали недоверие российской и международной общественности к распространяемым правительственными осведомительными учреждениями сведениям. Стремлением укрепить доверие общества к распространяемой информации и повысить эффективность работы по манипулированию общественным мнением объясняются попытки руководства белых политических режимов придать видимость независимости распространяемой информации. Самая крупная реформа в этом направлении была осуществлена весной 1919 г. в белой Сибири. Она была связана с созданием акционерного предприятия «Русское общество печатного дела» (РОПД) и передачей ему всех центральных правительственных информационных структур. История этого учреждения представляет собой, пожалуй, единственную попытку создать на территории России, разорванной фронтами Гражданской войны, крупное неправительственное информационное агентство. РОПД было образовано 2 мая 1919 г. на учредительном собрании акционеров[42].

Целью создания РОПД, как об этом говорилось в правительственном обращении, являлось стремление правящих кругов колчаковского режима придать большую объективность информационному обеспечению общества и тем самым повысить доверие общественности к распространяемой информации. Но на самом деле цели у правительства были другими. Оно стремилось создать в глазах международного общественного мнения имидж демократического органа власти. Но под вывеской независимости информации власти стремились сохранить влияние на прессу и контроль над информационным осведомлением общества.

Для этого предполагалось сохранить контрольный пакет акций РОПД за правительственными структурами. В этих целях чиновникам колчаковской администрации выделялись средства, на которые они приобретали акции. Приказом управления делами Российского правительства от 2 октября 1919 г. товарищу главноуправляющего Верховного правителя и Совета министров Т.В. Бутову, вице-директору общей канцелярии Н.М. Горяинову, вице-директору канцелярии совета министров А.Г. Прорвичу и чиновнику особых поручений А.Н. Самойлову выделялось 1000000 руб. на приобретение временных свидетельств (акций) РОПД дополнительного выпуска. Купленные акции должны были быть переданы в распоряжение правительства. «Приобретенные временные свидетельства должны быть переданы означенными лицами в собственность управления делами Российского правительства», – говорилось в приказе[43].

Акционерами общества являлись крупные чиновники колчаковской администрации. На первое собрание явилось 12 учредителей, паевые взносы которых составляли следующие суммы. Т.В. Бутов внес в казну общества 500000 руб. Н.В. Устрялов, С.Б. Сверженский, Н.М. Горяинов, А.Г. Прорвич, В.Г. Владыкин внесли по 300000 руб. От омского Центрального военно-промышленного комитета средства внесли: Н.С. Лопухин (300000 руб.) и Д.С. Каргалов (200000 руб.) От Союза маслодельных артелей средства Обществу выделили: А.А. Балакшин (300000 руб.), И.В. Майоров (200000 руб.), Н.Д. Буяновский и А.И. Коробов (по 1000 руб.)[44]. Основной капитал общества составлял 3002000 руб.

Позднее было решено увеличить акционерный капитал до 5000000 руб. путем дополнительного выпуска акций на сумму 2000000 руб. На эти средства предполагалось приобрести типографию и бумагу. Таким образом, на территории колчаковского правительства была создана финансово сильная информационная служба формально независимая от правительства.

В состав правления общества были избраны А.А. Балакшин. Т.В. Бутов, Н.Д. Буяновский, А.И. Коробов, Н.В. Устрялов и Н.М. Горяинов. Председателем правления стал Н.С. Лопухин. Членами ревизионной комиссии были избраны Д.С. Каргалов, В.Г. Владыкин и А.Г. Прорвич[45]. О том большом значении, которое придавалось информационной работе в правительстве Колчака, свидетельствуют высокие оклады сотрудников РОПД. Председателю и членам правления, «несущим по обществу техническую работу», были установлены оклады в 3000 руб., а «членам правления, работ не несущих» – 1500 руб.[46].

Собрание постановило учредить должность директора-распорядителя с окладом в 4000 руб. и пригласить занять этот пост кадета А.А. Клафтона. Правление получило также задание начать организацию Русского общественного информационного бюро в составе телеграфного агентства, которое первоначально планировалось назвать «Русь», заграничного информационного отдела и пресс-бюро с издательством «Русское дело»[47]. Директору-распорядителю было поручено представить правительству докладную записку о передаче РОПД имеющихся в отделе печати пресс-бюро, РТА и бюро иностранной информации[48].

Руководящий кадровый состав РОПД был кадетским, что соответствовало политическому курсу правительства Колчака. Один из руководителей общества Л.В. Арнольдов назвал его «гнездом активного кадетства». В состав его руководства входили видные кадетские деятели: А.К. Клафтон (директор), профессор Н.В. Устрялов (заместитель директора), доцент С.Б. Сверженский (директор РТА), А.И. Коробов (управляющий делами РОПД), Н.В. Лопухин (член правления РОПД), И.И. Кудрявцев (главный редактор «Правительственного вестника»)[49].

6 мая 1919 г. между Советом министров и правлением РОПД было заключено соглашение о передаче во временное пользование общества правительственных пресс-бюро, телеграфного агентства и отдела заграничной информации, состоявших в отделе печати управления делами Верховного правителя и Совета министров. Согласно договору, указанные информационные правительственные структуры передавались РОПД с инвентарем, штатом служащих, местными отделениями, корреспондентами и обязательствами[50]. С 1 июня 1919 г. все правительственные информационные службы перешли в ведение РОПД.

При этом правительственные структуры получили преимущества в передаче информации по каналам РОПД. Телеграфное агентство должно было без промедления публиковать все сведения, поступающие официально от управления делами Верховного правителя и Совета министров. РОПД обязывалось также вести обзоры иностранной прессы «для ознакомления членов правительства с заграничным общественным мнением»[51]. Расходы по оплате заграничных агентов, передаче и приему иностранной информации в течение первых шести месяцев оплачивались правительством[52]. РОПД были предоставлены льготы, установленные для Сибирского телеграфного агентства. Общество обязывалось издавать бюллетени на французском языке для осведомления иностранных представителей в Омске о деятельности правительства[53].

24 мая в РОПД для общего руководства деятельностью по собиранию, переработке и распространению информации было создано Редакционное бюро. Оно вошло в правление с представлением об объединении всех основных подразделений общества под общим названием – «Русское бюро печати» (РБП). Также предлагалось присвоить телеграфному агентству наименования «Русское телеграфное агентство». 30 мая это представление было утверждено правлением[54].

К началу осени 1919 г. структура центрального ведомства РБП была следующей. Во главе его стоял Клафтон. Его помощниками по отделу иностранной информации был Устрялов, а по отделу внутренней информации Д.В Болдырев. Внутренней информацией занимался издательский отдел или пресс-бюро во главе с В.М. Ивановым, экспедиционный отдел, возглавляемый Б.А. Завалишиным, а также агитационный, руководимый А.Г. Соболевым. При пресс-бюро издавалась «Наша газета», редактируемая В.М. Ивановым, и существовал художественный подотдел во главе с Н.Н. Андреевым. Директорами отдела иностранной информации являлись Л.В. Арнольдов (до 1 авг.) и Г.В. Гейнц (после 1 авг.)[55]. Особое положение в РБП имело Русское телеграфное агентство, которое занималось и внутренней и иностранной информацией. Оно было подчинено непосредственно директору-распорядителю и возглавлялось Сверженским[56]. Газеты белой Сибири и Дальнего Востока получали всю основную информацию через РОПД, которое функционировало вплоть до падения колчаковского режима.

Однако ввести в заблуждение общество и прессу колчаковские власти не смогли. Журналисты разгадали намерения правительства. Реакция газет на создание РОПД была неоднозначной. С одной стороны, представители прессы понимали, что создание неправительственного информационного учреждения может сделать более объективной поставляемую газетам информацию. «Правительство осуществило стародавнее домогательство русской журналистики, отказавшись от казенной монополии в области информации», – писала омская газета «Заря»[57]. С другой стороны, узнав, что самую активную роль в создании общества играло правительство, и руководящие посты в нем занимали кадеты, газетчики поняли, что политическая направленность информации остается прежней – кадетской. Та же газета «Заря» писала: «Мы видим, что ни финансовая, ни общественная, ни даже персональная сторона предприятия ничуть не изменились, большую часть денег по-прежнему дает правительство, “общественность” же осталась представленной все теми же знакомыми лицами»[58]. Создание РОПД не принесло колчаковской пропаганде больших выгод.

После падения колчаковской власти и создания Дальневосточной республики, 16 апреля 1920 г. было образовано Дальневосточное телеграфное агентство (ДАЛЬТА), снабжавшее новостями газеты ДВР[59]. Работа агентства была менее идеологизирована. Агентство получало информацию от своих местных отделений, сформированных во всех городах республики. В ДАЛЬТА приходили сведения от РОСТА и советского представителя в Пекине[60]. Агентство получало советские и иностранные газеты. Оно выпускало бюллетени, которые распространялись по всей территории ДВР. Несколько позднее, в начале 1921 г., отделение агентства появилось в Токио. Силами ДАЛЬТА было организовано Монгольское телеграфное агентство (МОНТА). В январе 1921 г. при ДАЛЬТА был создан отдел Дальцентропечать, который занимался распространением прессы ДВР. После занятия территории республики советскими войсками, в декабре 1922 г. ДАЛЬТА было реорганизовано в Дальневосточное отделение РОСТА[61].

в начало

РАБОТА ИНОСТРАННЫХ ИНФОРМАЦИОННЫХ АГЕНТСТВ В РОССИИ

Одним из сильнейших средств идеологического воздействия на политическое поведение российского общества и одним из важнейших источников информирования российских газет являлись сообщения иностранных информационных агентств, функционировавших в России. В их число входили: Американское бюро печати, французское информационное агентство «Эклер», Чехословацкое телеграфное агентство, японское осведомительное бюро и др. Крупнейшей иностранной информационной службой, функционирующей на территории России, являлось Американское бюро печати (АБП).

Данное бюро было отделением Комитета общественной информации, официального пропагандистского учреждения правительства США. Комитет был создан 14 апреля 1917 г., через неделю после вступления США в первую мировую войну. В его руководство входили высшие правительственные чиновники США: госсекретарь Р. Лансинг, военный министр Н. Бейкер и морской министр Д. Даниельс. Председателем комитета стал известный американский журналист Д. Крил.

Первые центры АБП в России были созданы в конце 1917 – начале 1918 гг. в Петрограде и Москве. Их руководителем являлись Э. Сиссон, которого в марте 1918 г. сменил Д. Буллард. Центры просуществовали до сентября 1918 г., когда их деятельность была запрещена советской властью. С лета 1918 г. еще один крупный центр АБП был создан во Владивостоке с отделениями в Екатеринбурге, Иркутске, Омске, Харбине и Чите. В течение длительного времени его директором был тот же Буллард. На территории Северной области в Архангельске активно действовали сотрудники комитета Г. Инмэн и Р. Левис при поддержке посла США Д. Френсиса. АБП функционировало до 15 марта 1919 г., когда его сотрудники были отозваны из России.

Источниками информации для отделений АБП, действовавших на территории РСФСР, были телеграфные сообщения из-за рубежа. Использовать московские и петроградские радиостанции они не могли. Отделения, действовавшие на Европейском Севере, Дальнем Востоке и Сибири, получали основную информацию с радиостанций военных кораблей интервентов. Во Владивостоке информационное обеспечение сотрудников АБП осуществлялось радиостанцией американского крейсера «Бруклин», которая могла принимать сигналы с неограниченного расстояния и распространять их в радиусе 300 км.[62].

Поступившие материалы переводились на русский язык и в виде телеграфных бюллетеней, брошюр и листовок распространялись по редакциям газет, профсоюзным, кооперативным и др. организациям и учреждениям. Основными печатными изданиями АБП были «Американские бюллетени», издававшиеся в Москве и Петрограде, владивостокский журнал «Дружеское слово» и архангельская газета «Американский часовой».

«Американские бюллетени» представляли собой 16–24 страничное издание книжного формата. Всего вышло 27 номеров. В бюллетенях печатались информационные телеграммы, полученные из Америки, переводы статей из американских газет и журналов, корреспонденции, специально написанные для бюллетеня. Бюллетени имели широкое распространение, что позволяло американцам оказывать большое влияние на общественное мнение советской России. Их получали все советские правительственные учреждения, профсоюзы, 800 кооперативных обществ, более 1000 других организаций.[63].

Кроме бюллетеней, московское и петроградское отделения АБП издавали большое количество другой печатной продукции. О размахе их деятельности свидетельствует объем распространяемой ими литературы. Только с середины июля по середину августа 1918 г. Московское отделение распространило 479300 экз. пропагандистской литературы. Из них 10112 экз. было распространено на митингах и собраниях, 51000 – на вокзалах Москвы, 55951 экз. было роздано на фабриках, в рабочих коммунах и профсоюзах, 38007 экз. – в кооперативных обществах и магазинах Москвы. 167950 экз. ушли через курьеров в провинцию.[64]. «Американские бюллетени» и другая пропагандистская литература АБП являлись ценным источником информирования небольшевистских газет, выходивших в РСФСР.

Деятельность АБП оказывало огромное воздействие на общественное мнение белой Сибири и Северной области. В этих регионах агитационно-информационная литература АБП распространялась очень широко. В число ее распространителей входили учителя, студенты, железнодорожники, кооператоры, работники земств, сотрудники американского красного Креста и члены Христианского союза молодых людей. Последних только в Сибири насчитывалось около 300 чел.[65].

Среди агитационно-информационных материалов АБП особенно широкое распространение на Урале, Дальнем Востоке и в Сибири имел журнал «Дружеское слово», начавший выходить с 1 ноября 1918 г. Всего вышло 14 номеров. Последний номер датирован 14 марта 1919 г. Журнал представлял собой 16–24 страничный иллюстрированный еженедельник, рассчитанный на массового читателя. Особое место в журнале занимали статьи на международные темы, а также статьи научно-популярного характера. Практически все газеты этих регионов печатали информацию АБП. «Дальневосточные газеты почти целиком печатают весь предлагаемый им АБП материал», – отмечалось в документах Владивостокского отделения Информационного бюро Временного сибирского правительства[66].

Деятельность других иностранных информационных служб на территории России была существенно меньше и не оказывала большого влияния на российское общество.

в начало

ПРОИЗВОДСТВО И ПЕРЕДАЧА НОВОСТЕЙ

Качество манипулирования общественным мнением со стороны властных структур определялось в первую очередь полнотой и качеством информации, собираемой правительственными информационными агентствами. Основными источниками информации для осведомительных учреждений служили; 1) телеграфные сообщения и корреспонденции местных и заграничных отделений осведомительных учреждений, их агитаторов, репортеров и корреспондентов, 2) материалы радиосообщений, 3) печатные издания и документы.

Главными источниками сообщений о событиях местной жизни для информационных ведомств являлись сообщения их региональных отделений и корреспондентов. Эффективность работы информационных агентств по идеологическому обеспечению политики правительств напрямую зависела от интенсивности их работы. Сеть своих местных отделений и корреспондентов агентства начинали формировать сразу после создания. Больше всего региональных отделений и самый многочисленный штат сотрудников внутри страны был у информационных служб РСФСР. Это давало им возможность иметь в своем распоряжении свежий материал, который служил ценным агитационным оружием, так как для читателей газет был хорошо узнаваем, близок и понятен. Наиболее разветвленную сеть местных отделений и корреспондентов имело РОСТА. По мере наступления Красной Армии вся территория РСФСР покрывалась густой сетью отделений и корпунктов агентства. Первым региональным отделением РОСТА стало Петроградское бюро, созданное на базе упраздненного ПТА. В один из самых сложных периодов советской власти во время Гражданской войны, летом 1919 г., у РОСТА насчитывалось 6 региональных отделений[67]. К декабрю 1919 г. имелось 42 иногородних отделения. В мае 1920 г. было уже 68 губернских, 6 областных и 50 уездных отделений[68].

Для более эффективного манипулирования общественным мнением по постановлению 1-го Всероссийского съезда работников РОСТА губернские отделения были реорганизованы в единые организационно-пропагандистские, информационно-агитационные и административно-хозяйственные учреждения. Структура местных отделений РОСТА включала информационный, инструкторско-иногородний, справочный, агитационно-художественный и библиотечный отделы. Информационные отделы состояли из редакций, информационных подотделов, выпускающих вестники новостей для губернских и уездных газет и занимающихся организацией иногородних отделений агентства агитповозок и агитвагонов. Подотделы хроники заведовали всей корреспондентской сетью и систематизировали полученные от хроникеров сведения. Справочные отделы занимались разъяснением и толкованием декретов, распоряжений и постановлений органов советской власти. Значительную часть корреспондентов агентства составляли сотрудники органов РКП(б) и работники советов.

Одна из важнейших задач информационных учреждений РСФСР заключалась в манипулировании политическим поведением красноармейцев. В этих целях в Красной армии и прифронтовой полосе была создана широкая сеть отделений РОСТА, ГлавПУРа и политотделов. При литературно-издательских отделениях политотделов армий и фронтов создавались отделения РОСТА. В их обязанности входило снабжение центра фронтовыми информационными сведениями, обеспечение фронтовых, армейских и гражданских изданий информационным, аналитическим и литературным материалом. Создавая сеть отделений и военных корреспондентов в воинских частях, они получали возможность информировать ЦентроРОСТА о положении в армии и давать военным и прифронтовым газетам интересный дополнительный материал. Одним из наиболее активных фронтовых отделений РОСТА было отделение, созданное в январе 1920 г. при литиздате политотдела Западного фронта (ЗапфронтРОСТА) «как вспомогательный информационный аппарат, объединенный в своем руководящем, персональном составе и технически с литиздатом»[69].

В целях создания сети военных корреспондентов и руководства их работой в региональных отделениях РОСТА формировались военные отделы. В их задачи входило освещение действий Красной армии, жизни красноармейцев и прифронтового населения. Для получения информации они стремились поддерживать тесные связи с различными военными организациями: разведывательными отделениями, оперативными отделами, штабами, информационными отделами при политотделах, особыми отделами, губернскими и уездными исполкомами, редакциями газет. В состав отделов входили разъездные агенты-корреспонденты, инструкторы и разъездные курьеры. Военные отделы финансировались и контролировались теми отделениями РОСТА, при которых они функционировали. Упорядочение работы местных отделений и корпунктов РОСТА вело к более полному информированию центрального аппарата агентства. Если в ноябре 1919 г. он получал 1031 телеграмму, то весной 1920 г. уже 4193[70].

В сборе информации для газет, партийных и советских органов принимали активное участие местные отделения и корреспонденты литературно-издательского отдела ГлавПУРа. В составе политотделов фронтов и армий формировались литературно-издательские секции. Их работа протекала в тяжелых условиях почти полного отсутствия подготовленных сотрудников, технических средств и острого дефицита бумаги. Однако даже в таких условиях им удавалось немало сделать для информационного обеспечения газетных изданий. Очень интенсивно работал литиздат политотдела Западного фронта. Было решено приступить к изданию особых информационных листков о деятельности военных и гражданских учреждений, которые должны были печататься в прифронтовых газетах, а также посылаться в ЦентроРОСТА. Для осуществления этого замысла командующий фронтом В. Гиттис и член РВС фронта И. Уншлихт подписали приказ, обязывающий регулярно присылать в политотдел сводки, отчеты, приказы, где отражена «деятельность учреждений и частей, а также материал о фронтовой и зарубежной жизни, поступающий в учреждения и части извне, могущий быть использованным для целей информации»[71].

Корреспондентская сеть литиздата ГлавПУРа создавалась при политотделах армий, фронтов, флотов, политических управлений военных округов. Корреспонденты назначались начальниками политотделов и политпросветов из числа «вполне ответственных сотрудников». При ревкомах, создаваемых на территориях, отвоеванных Красной армией у белых, ГлавПУР создавал специальную корреспондентскую сеть. Эти корреспонденты также подчинялись непосредственно литературно-издательским отделам фронтов и армий, в адрес которых они направляли собранный материал. Они освобождались от всякой другой службы и занимались только корреспондентской деятельностью. Эта работа была хорошо поставлена также на Западном фронте, где в июне 1920 года при всех ревкомах на освобожденной от поляков территории были учреждены корреспонденты «по обслуживанию литиздата и ЗапфронтРОСТА, политотдела и отдела ревкомов реввоенсовета Западного фронта»[72].

Политотделы фронтов, армий и дивизий создавали свои органы информации и корреспондентскую сеть. При них образовывались отделения информации со штатом корреспондентов. Они обязаны были для «систематической концентрации сведений о состоянии и положении фронта» устанавливать тесные связи со всеми воинскими соединениями, советскими и партийными органами прифронтовой полосы[73]. Кроме того, они должны были выпускать ежедневные обзоры газет, выходящих на данном участке фронта[74].

Региональные сети местных учреждений и корреспондентов удалось создать всем правительственным информационным агентствам крупных антибольшевистских российских режимов. Однако их размеры были намного меньше, и работали они менее интенсивно, чем осведомительно-пропагандистские учреждения РСФСР. Такое положение сужало возможности информационного господства белых властей над обществом.

На территории белой Сибири завершить создание региональных отделений информационной службы удалось только к середине 1919 г. Это были отделения РОПД. Они были созданы во Владивостоке, Иркутске, Красноярске, Новониколаевске и Томске. Одной из важнейших задач РБП являлось формирование Владивостокского отдела с теми же правами и полномочиями, что и центральное ведомство РОПД. Особое положение Владивостокского отделения определялось его местоположением. Оно находилось в единственном крупном морском порту на востоке России и в наиболее мощном промышленном центре на Дальнем Востоке. Во Владивостоке располагались штабы войск интервентов, иностранные дипломатические и торговые представительства. Все это давало возможность Владивостокскому отделению РБП собирать и передавать в Омск ценную информацию. Кроме этого, большая удаленность этого региона от Омска давала отделению преимущество перед центральными учреждениями РОПД в снабжении информацией редакций газет и распространении газетных изданий.

На первом заседании редакционного бюро РОПД было решено предоставить Владивостокскому отделу самостоятельность. 11 августа 1919 г. постановлением Совета министров Российского правительства Владивостокскому отделу и его корреспондентам в районах Дальнего Востока и восточной Сибири до Иркутска включительно были предоставлены исключительные права. В составе отдела образовывались те же самые структуры, что и в центральном ведомстве РБП В Омске. Он получал приоритетные права в собирании и распространении информации для дальневосточных и восточносибирских газет. Отделение и его корреспонденты получили льготы, предусмотренные ст. 7 положения о РТА (СТА), что давало возможность сконцентрировать весь информационный материал названных районов во Владивостоке. Отделение выпускало свои информационные бюллетени, распространяло их по редакциям дальневосточных и восточносибирских газет. Копии бюллетеней передавались в Омск и уже оттуда поступали в газетные издания Западной Сибири[75]. В редакционное бюро Владивостокского отдела входили: В.В. Солдатов (председатель), М.Н. Борисов, Л.А. Зандер и В.И. Тугаринов.

На территории, контролируемой колчаковским правительством, формировались местные отделения пресс-бюро РОПД. Они были созданы в Барнауле, Бийске, Владивостоке, Новониколаевске, Семипалатинске. В этих населенных пунктах переиздавались материалы пресс-бюро, устанавливались связи с лицами, которые могли на местах проводить организационную работу. Пресс-бюро стремилось подчинить своему влиянию местные газеты. Представитель пресс-бюро в Новониколаевске оказывал влияние на 27 газет. В систему местных учреждений колчаковских информационных агентств входили корпункты РТА (СТА). К середине 1919 г. агентство располагало 66 корпунктами в 48 городах Дальнего Востока, Урала, Сибири, на острове Сахалин и на фронте[76].

К середине 1919 г. РТА имело 75 корреспондентов. Они находились во всех значительных политических и хозяйственных центрах востока России: Акмолинск, Алапаевск, Александровск-на-Сахалине, Атбасар, Бийск, Благовещенск, Бодайбо, Владивосток, Екатеринбург, Златоуст, Иркутск, Красноярск, Миасс, Минусинск, Павлодар, Пермь, Петропавловск-Камчатский, Семипалатинск, Славгород, Тобольск, Томск, Уфа, Хайлар, Чита, Якутск и др. По регионам корреспонденты распределялись следующим образом: в Акмолинской обл. и Енисейской губ. РТА имел по 5 корреспондентов. В Иркутской и Тобольской губ., а также в Семипалатинской обл. – по 6 корреспондентов, в Забайкальской обл. – 5 корреспондентов. Меньше всего их было в Якутской обл. и на Сахалине – по 1 чел[77].

В идеологическом обеспечении политики правительственных структур принимали активное участие информационные бюро и отделы, созданные при управляющих губерниями и выполняющие функции агентов РТА. В их обязанности входило информирование через печать население губернии о деятельности центральной и местной власти и осведомление центральной власти о положении губернии. Одним из эффективно действующих отделов являлся отдел в Иркутской губернии, который был создан при активной поддержке губернатора А.Д. Яковлева[78].

На Юге России собирание и распространение информации осуществляли региональные и местные учреждения отдела пропаганды. Местная агитационно-информационная сеть отдела пропаганды состояла из отделений, пунктов, подпунктов, ячеек особого назначения, лекторов, добровольных осведомителей, гласных и негласных агентов. В конце лета 1919 г. было создано 17 региональных отделений: Астраханское, Воронежское, Донское, Екатеринославское, Закаспийское, Кавказское, Крымское, Кубанское, Курское, Одесское, Полтавское, Саратовское, Ставропольское, Степное, Таганрогско-Юзовское, Терское, Черноморское[79].

В отделения информация с мест приходила из пунктов, которые возглавляли осведомительно-пропагандистскую работу на местах. В зависимости от величины района, курируемого пунктом, он делился на еще более мелкие участки, где информационной работой занимались подпункты. В августе 1919 г. насчитывалось 126 пунктов и 106 подпунктов. Самыми многочисленными отделениями являлись Донское и Харьковское. На Дону было создано 80 пунктов и подпунктов с 395 служащими. Харьковское отделение насчитывало 28 пунктов и подпунктов с 437 сотрудниками. Самым немногочисленным было Закаспийское отделение с 2 пунктами и 11 сотрудниками[80].

Отдел пропаганды располагал своими отделениями в армии. Отделения были сформированы при штабах: Добровольческой, Донской, Кавказской, Терско-Дагестанской, Черноморской армий и при штабе 3-его Отдельного корпуса. Информация в отделения приходила из полевых пунктов и от, так называемых, «скрытых групп». Кроме этого, создавались информационные пункты для сбора информации о противнике и настроениях населения в прифронтовой полосе.

На территории Области Всевеликого Войска Донского вместе с отделениями отдела пропаганды собирали информацию региональные учреждения донского отдела осведомления. В августе1919 г. в области работало 9 окружных отделений, 60 пунктов и 200 подпунктов они собирали сведения по станицам, хуторам и таборам[81]. Отделения издавали свои газеты. В Усть-Медведицком округе выходила газета «Север Дона», в Константиновском – «Донской огонек», в Таганроге – «Наша мысль»[82].

Архангельскому бюро печати также удалось создать информационно-агитационную сеть что позволило ему выполнять свои задачи по обеспечению монополии на информацию. Бюро имело свои отделения: в Александровском (Мурманское побережье), Архангельском, Мезенском, Пинежском, Онежском, Холмогорском и др. уездах Северной области[83]. Вся работа местных отделений бюро должна была строиться на основе принципов демократизма и возрождения российской государственности против большевиков и их идеологии. «Основное условие здоровой деятельности отделения, – говорилось в письме Архангельского бюро печати в Пинежское отделение от 25 января 1920 г., – это отсутствие какой бы то ни было партийной политической тенденции. Основная идея, которой должна направляться его деятельность, – это идея национально-демократическая в противовес интернациональной и антидемократической идее большевизма»[84].

Районные отделения выполняли три основные задачи. Во-первых, необходимо было собирать материал о текущих событиях в регионе. Во-вторых, заниматься сбором информации о положении в советской России. И, в-третьих, вести агитационно-пропагандистскую работу среди населения. По приезду на место заведующий отделением должен был организовать избу-читальню, войти в контакт с местным населением и начинать собирать информацию. В задачи отделений входило редактирование телеграмм Северного (Архангельского) бюро печати «языком, понятным населению»[85], их перепечатка, размножение и рассылка местным агентам в села и воинские части[86]. В функции региональных структур бюро входила также задача объединения всех антисоветски настроенных сил общества. Это должно было укрепить позиции ВПСО и усилить сопротивление Красной армии. Следует объединить «все мало-мальски культурные и проникнутые сознанием необходимости борьбы с большевизмом силы на местах», – подчеркивалось в письме Северного бюро печати[87].

Помимо региональных отделений и местных корреспондентов, источниками осведомления информационных агентств являлись репортеры, агитаторы и пропагандисты. Их сообщения являлись исходным материалом для мифотворческой работы агентств. Самую многочисленную группу агитаторов имел РОСТА. На каждом агитпароходе или агитпоезде ВЦИК был оборудован корпункт РОСТА, который собирал жалобы населения, местную прессу, интервью с высшими государственными деятелями, сопровождавшими, практически, каждый агитпоезд или агитпароход. Агитаторы РОСТА входили в состав многочисленных «красных» агитобозов и агитповозок, которые вели пропаганду политики советской власти во всех уголках РСФСР.

Репортерский корпус на территории белой Сибири был создан в составе РОПД и начал функционировать с августа 1919 г. В его задачу входил сбор сведений о деятельности центральных государственных учреждений колчаковского правительства. Работа репортеров была успешной. Им удавалось добывать достаточно полные сведения о деятельности центральных правительственных учреждений, региональных органов власти и общественных организаций. Местные газеты активно печатали данный материал, т.к. репортеры опережали корреспондентов местных газет в сборе материала. «В течение второй половины августа, – отмечалось в отчете РТА, – это (деятельность репортеров РТА – Л.М.) позволило вполне наладить информацию /о/ ведомственной деятельности правительства, жизни земств и городов, кооперации и пр. ...ежедневно местные газеты стали пользоваться сведениями РТА о местной правительственной и общественной жизни»[88].

Снабжением РБП сведениями занимались также агитаторы и пропагандисты отдела устной агитации и пропаганды. Отдел окончательно оформился в двадцатых числах августа 1919 г. Для ведения агитации и пропаганды создавались губернские и уездные бюро. Они получали от своих штатных и внештатных сотрудников отчеты об отношении населения к политике колчаковского правительства. Заведующий губернским бюро сводил эти отчеты в общую сводку и направлял ее в Омск. «Заведующий уездным бюро представляет сводки отчетов от своих сотрудников заведующему губернским бюро, который... составляет общий отчет и направляет его в отдел», – говорилось в правилах деятельности отдела устной агитации и пропаганды[89]. Отдел имел в своем распоряжении 30 агитаторов[90].

Отдел пропаганды и его местные учреждения содержали многочисленный штат репортеров, агитаторов и пропагандистов. Центральный аппарат отдела формировал агитационные отряды, которые вели пропагандистскую деятельность на всей территории, занятой деникинскими войсками. У отдела был особый штат агитаторов, состоящий из выходцев из Прибалтики и Северного Кавказа, общей численностью до 50 чел. В распоряжении отдела находились четыре агитпоезда и два агитпарохода[91]. Агитаторы в ходе поездок собирали материал и распространяли газеты, пропагандирующие политику Деникина.

Для сбора информации в структурах Особого совещания, в государственных учреждениях, у лиц, приезжающих с периферии и из-за рубежа, в штат отдела пропаганды были введены агенты-интервьюеры. Они должны были после интервьюирования обобщать ход беседы на опросном листе. В листе обязательно должны были быть указаны: «дата... фамилия лица, от которого были получены сведения, категория в смысле достоверности данных сведений: слух, факт, документ; рубрика по территориальному признаку (Дон, Кубань, советская Россия...), место действия (город, село)»[92] и приведен текст интервью. Эти опросные листы передавались в информационную часть отдела и включались в бюллетени. Сведения, присылаемые из Особого совещания в отдел, должны были быть заверены начальником политической канцелярии правительства.

В мифотворческой работе российских информационных служб большую роль играли сообщения их иностранных корреспондентов. Эти сообщения служили основой для составления газетных легенд о международном положении российских режимов. Самой разветвленной сетью зарубежных корреспондентов обладало колчаковское «Русское общество печатного дела». Создание зарубежной корреспондентской сети предусматривалось еще правилами по организации Информационного бюро Временного сибирского правительства[93]. Но на практике складывание сети зарубежных корреспондентов проходило трудно и долго.

В 1918 г. основная часть международной информации поступала в осведомительные службы антибольшевистских правительств Сибири от иностранных дипломатических миссий и иностранных информационных агентств, действовавших на территории востока России. Для обсуждения вопросов улучшения информационных контактов с заграницей в конце 1918 г. было созвано совместное заседание представителей отдела печати при Совете министров и МИД под представительством товарища министра иностранных дел Г.К. Гинса. Было решено войти с ходатайством в правительство об утверждении должностей официальных корреспондентов за границей. Доклад был подготовлен управляющим отделом печати А.И. Манкевичем. В нем предлагалось создать за границей сеть корпунктов, которые будут снабжать Омск информацией о международных событиях и пропагандировать политику Колчака за границей. «Необходимо немедля организовать информационный аппарат за границей в виде особо уполномоченных лиц, которым будет поручено защищать русские интересы в иностранной прессе с одной стороны, а с другой – они должны будут широко поставить осведомление Омска обо всем», – писал Манкевич[94].

В докладе он рекомендовал организовать в Париже при агентстве Гавас отделение Российского телеграфного агентства в лице находившихся там В.Л. Бурцева, А.П. Извольского и А.И. Коновалова. В его задачи входило информирование Италии и Балканских стран. По идее автора, корреспондентом правительства Колчака в Лондоне должно было стать агентство Рейтер и известный русский публицист Дионео. В Нью-Йорке корреспондентом РТА планировалось сделать агентство «Ассошиейтэд пресс» и пригласить к сотрудничеству директора американского Русского информационного бюро А. Зака. Сотрудником РТА в Японии должен был стать проф. Теодорович. По замыслу автора доклада, информационную работу в Китае следовало поручить редактору харбинской газеты «Вестник Манчжурии» и бывшему помощнику редактора англоязычной китайской газеты «Юаньдунь-Бао» И.А. Добровольскому. В начале 1919 г. положение стало постепенно налаживаться. В феврале было полностью сформировано и приступило к работе Бюро иностранной информации отдела печати. Утрата бюро официального статуса и передача его РОПД благоприятно отразилось на отношении к нему иностранной прессы. Возросло доверие к передаваемым через бюро сведениям. Были увеличены ассигнования на иностранную осведомительную и агитационную работу, оживилась работа иностранных корпунктов. «С момента перехода бюро иностранной информации к Русскому бюро печати его деятельность получила возможность развиваться и усовершенствоваться», – говорилось в отчете бюро[95].

Возглавлял бюро с июня по начало августа 1919 г. Арнольдов, а после его ухода Гейнц. Курировал работу бюро вице-директор РБП Устрялов[96]. Оно имело своих корреспондентов в Европе, Азии и Америки. В Европе РБП имело три корпункта: в Лондоне, Париже и Стокгольме. Из материалов РБП видно, что планировалась организация корпунктов в других европейских центрах. На третьем заседании Редакционного бюро РОПД от 11 июня 1919 г. было решено открыть агентства в Белграде, Константинополе и Праге[97].

Особое значение придавалось организации отделений в Праге и Белграде, славянских центрах. Однако эти решения провести в жизнь не удалось. Ни в одном из указанных городов агентства не были открыты. Этому помешало, прежде всего, отсутствие средств. «Предприняты шаги к организации отделения в Праге и Белграде, в целях организовать связь со славянским миром, – отмечалось в отчете Бюро иностранной информации РБП. – Но окончательное разрешение этих вопросов отложено по финансовым соображениям»[98].

Кроме того, сказалась острая нехватка кадров. Так, при попытках создания Белградского отделения выяснилось, что известные русские общественные деятели Белграда много сил тратят на политическую деятельность, и у них нет времени заниматься журналистской работой. «Серьезные деятели не решаются взять представительство РТА, будучи заняты своей политической работой», – отмечал в октябре 1919 г. русский посланник в Белграде в секретной телеграмме[99].

Самым крупным отделением РБП являлось парижское. Его функции выполнялись эмигрантским русским телеграфным агентством УНИОН во главе с Л.В. Бурцевым. В нем работали также бывший член социал-демократической группы «Единство» Г.А. Алексинский, профессор Харьковского университета А.В. Маклецов, киевский журналист Н.М. Могилянский и др.[100]. Агентство имело своих корреспондентов в Берлине, Гельсингфорсе, Праге и Стокгольме. С 1 мая по 1 декабря 1919 г. в Омске из Парижа было получено 86 информационных телеграмм. РОПД очень дорожило своим Парижским отделением и выделяло на его существование большие суммы. За май-декабрь 1919 г. агентству было переведено 500 тыс. франков[101].

Роль агентства УНИОН была настолько значительна, что князь Львов предложил создать на его базе общий центр зарубежного информационно-агитационного осведомления всех небольшевистских государственных образований на территории России. «Князь Львов просил передать, – отмечалось в телеграмме российского посла в Париже, – русская делегация (на Парижском совещании – Л.М.) признает крайне необходимым развитие патриотической пропаганды за границей. Ввиду сего делегация ходатайствует о разрешении организации пропаганды, поручить дело Савинкову на следующих основаниях: в Париже помещается Управление и главный отдел, прочие отделы: Нью-Йорк, Лондон, Стокгольм, Рим, Лозанна, Прага, Белград, Берлин»[102].

Руководство РОПД выступило против такой реформы. Оно считало, что вынесение центра международной информации за пределы России не позволит информационно-агитационной работе русских осведомительных агентств за рубежом придерживаться нужной для колчаковских правительственных структур ориентации. Кроме этого, на работу подобного центра будет оказываться иностранное влияние. «Отделение информационного и агитационного центра от центра национального могло бы... повлечь за собой непоправимые ошибки в определении самого содержания и направления, как информации, так и пропаганды», – писало руководство Бюро иностранной информации. – Помимо того, русскому центру в Париже едва ли была бы гарантирована независимость и свобода от непосредственно союзных и в частности французских влияний»[103].

Корреспондентские функции РБП в Лондоне выполнял Комитет освобождения России, созданный в 1918 г. В руководство комитета входили: П.Н. Милюков, П.Б. Струве, А.В. Тыркова, литератор Дионео и др. видные члены партии кадетов[104]. С 1 июня по 1 декабря 1919 г. из Лондона в белую Сибирь поступило 43 информационных телеграммы. Кроме того, в конце 1919 г. от Комитета стали поступать обзоры английской жизни, составленные Дионео. Комитет служил также связующим звеном в передаче информации между Колчаком и другими антибольшевистскими режимами России. Бюллетени Комитета переправлялись в Гельсингфорс и Ростов-на-Дону, где использовались в информационной работе осведомительными учреждениями Деникина и Юденича. В целом работа Лондонского отделения РБП положительно оценивалась руководством РОПД. «Несмотря на слабое распространение наших телеграмм в английской прессе, надо признать работу русского комитета освобождения в Лондоне крайне полезной», – говорилось в отчете РБП[105]. На функционирование отделения выделялись значительные средства. С 1 июля 1919 г. по 1 января 1920 г. Ему было перечислено 33 тыс. дол.[106].

Стокгольмский корпункт РБП был организован поздно и работал не очень эффективно. Начало его деятельности относится к октябрю 1919 г. По рекомендации российского посланника в Швеции Гулькевича, стокгольмским корреспондентом РБП был назначен опытный журналист, бывший корреспондент петроградсккой «Речи» Шутяков. Перед ним была поставлена задача информировать Омск о положении в Скандинавских странах, Финляндии и Германии, а также о ситуации на Петроградском фронте. В Скандинавских странах Шутяков должен был распространять информационные телеграммы РБП. В 1919 г. ему было послано 8 тыс. дол. За весь год от него получено 8 сообщений о ситуации в Прибалтике и на Северо-западном фронте[107]. О качестве работы стокгольмского корреспондента руководство РБП судить в полном объеме не могло, т.к. располагало скупыми сведениями о нем «Как и где распространяются наши телеграммы... Русскому бюро печати неизвестно, т.к. на наш запрос по этому поводу ответа еще не получено, или же этот ответ был получен в Омске уже после 7 ноября, т.е. после эвакуации РБП», – подчеркивалось в отчете РБП[108].

Особую роль в информационной политике колчаковского правительства играли контакты с двумя ближайшими государствами этого региона – Китаем и Японией. Отделения РБП были созданы в Токио и Шанхае. Шанхайский корпункт был основан в июле 1919 г. Для этой цели туда был командирован Л.Л. Давыдов. Шанхай был выбран местом пребывания корпункта РБП, так как он являлся крупнейшим промышленным, политическим и культурным центром Китая. Начать работу Давыдов смог только с конца сентября 1919 г., т.к. до этого денег он не получал. За 1919 г. РБП получило из Шанхая 32 информационных телеграммы. В них была представлена полная сводка телеграмм, полученных в Шанхае агентством Рейтер. Помимо телеграфной информации, Давыдов присылал в Омск статьи из иностранной прессы, выходившей в Китае, и составленные им самим обзоры китайской печати[109]. РОПД было довольно работой своего шанхайского корреспондента. «Из всех телеграмм заграничных корреспондентов телеграммы Давыдова являются наиболее ценными для РТА», – говорил в отчете РБП[110]. На содержание отделения выделялись достаточно большие суммы. За вторую половину 1919 г. Давыдову было переведено 8600 дол.[111].

Сбором информации о положении в Японии и распространением телеграмм РБП в Стране Восходящего Солнца занималось Токийское отделение, созданное в июне 1919 г. Руководил его работой Н.А. Митаревский. До конца 1919 г. из Токио было получено 57 информационных телеграмм и 10 обзоров японской прессы по вопросам внутренней и внешней политики Японии, ее экономической жизни и японского рабочего движения. В эти же обзоры входили переводы статей из японских газет[112]. Отделению было переведено за вторую половину 1919 г 15 тыс. дол. и 100 тыс. руб.[113].

На американском континенте РБП имело только одно – нью-йоркское отделение. Его агентом являлось Русское информационное бюро во главе с А.И. Заком. За 1919 г. от Зака было получено 72 информационные телеграммы. Содержание их вполне устраивало РТА[114]. Руководство РБП давало неудовлетворительную оценку работе Русского информационного бюро по распространению своих информационных телеграмм и стремилось создать другую организацию, которая занялась бы этим делом. По предложению РБП в начале октября 1919 г. в Нью-Йорке был сформирован Русский комитет освобождения. Им были заключены соглашения с агентствами: Ассошиейтэд пресс, Гавас, Рейтер, УНИОН. Но комитет не смог добиться от американских властей льготного пресс-тарифа, что делало пересылку телеграмм очень дорогой. Поэтому до конца 1919 г. все информационные контакты шли через Русское информационное бюро. Во второй половине 1919 г. ему было переведено 28 тыс. дол.[115].

РБП не имело информационных контактов с Южной Америкой. Поэтому газеты Сибири мало печатали информации об этом континенте. «Абсолютно ничего не знаем о положении дел в Южной Америке», – подчеркивалось в телеграмме РБП Заку[116].

Несмотря на указанные недостатки в деятельности заграничных отделений РОПД, Российское правительство ценило их работу. В период развала колчаковского режима, в конце декабря 1919 г., Совещание по делам печати постановило продолжать информационную работу нью-йоркского, лондонского, парижского и токийского отделений РБП. Для продолжения работы Комитету освобождения в Нью-Йорке было выделено 60000 дол., а Заку 10000 дол., российскому послу в Токио для токийского отделения – 18000 дол. Лондонский комитет освобождения России получил 36000 дол. Директору УНИОН Бурцеву было перечислено 60000 франков. «Ввиду исключительной важности осведомительной работы за границей, – отмечалось в решениях этого учреждения, – Совещание по делам печати... не нашло возможным сокращать ассигнования ниже названных сумм»[117].

Помимо зарубежных корреспондентов, иностранную информацию поставляло в Омск владивостокское отделение информационных учреждений белой Сибири. Его работа в этом направлении была достаточно плодотворной. В начале 1919 г. заведующий отделом Перлин получил право ежедневно на выгодных условиях пользоваться телеграфными бюллетенями Рейтер. Информация, присылаемая из Владивостока, была столь объемной, что отдел печати посчитал нецелесообразным заключать договор об обмене информации с этим иностранным агентством[118]. С лета 1918 г. международную информацию в виде переводов с китайской и японской прессы передавало владивостокское бюро японо-китайской печати, руководимое проф. Спальвиным[119].

Практически вся информация, предназначенная для заграницы, направлялась из Омска во Владивосток и далее шла по кабелям, принадлежащим большому Северному телеграфному обществу[120]. Сотрудники отдела по телеграфу передавали в РБП все интересные сообщения. Кроме того, они делали переводы из иностранных газет и также по телеграфу передавали их в Омск[121]. «Особенное внимание... обращено на Владивосток, – подчеркивалось в объяснительной записке отдела печати Совету министров летом 1918 г. – это единственное пока окно в Европу и Америку, где наш официальный голос должен звучать наиболее сильно и выразительно».[122]

На белом Юге России основные информационные контакты с заграницей осуществлял отдел пропаганды. Он снабжал газеты зарубежной информацией. Согласно «Временному учреждению отдела пропаганды», последний мог создавать за границей свои отделения и органы печати[123]. У руководства отдела были замыслы создать бюро и иметь своих агентов в крупнейших городах Европы и Северной Америки. В первую очередь намечалось создать бюро в Берне, Лондоне, Нью-Йорке (или Вашингтоне) и Париже. Агенты отдела должны были находиться также в Афинах, Белграде, Бухаресте, Голландии, Копенгагене, Норвегии, Стокгольме.

Для руководства заграничной агентурой в Западную Европу должны были направить ответственного сотрудника отдела. Местом его пребывания определялся Париж. Представителей отдела за границей планировалось наделить широкими полномочиями. Они должны были быть независимыми от дипломатических представительств деникинского правительства, но работать «в соприкосновении и согласии с ними»[124].

В действительности отделу пропаганды из-за дефицита валюты не удалось создать разветвленную сеть зарубежной агентуры. Основная масса корпунктов были созданы на Балканском полуострове и в Закавказье. Наиболее крупным отделением было Константинопольское. Другие отделения функционировали в Болгарии, Греции, Грузии, Румынии, Сербии и Салониках. В Западной Европе у отдела пропаганды существовал только один корпункт. Он действовал в Париже и возглавлялся Бурцевым. В сентябре 1919 г. ему было переведено 1050000 руб.[125]. Одно время функционировало галицийское отделение, на содержание которого в августе 1919 г. было выделено 11,5 тыс. франков[126]. Но его деятельность была быстро свернута. Большинством заграничных отделений руководили военные. Константинопольское отделение возглавлял полковник Бехтер и поручик Курлов, начальником греческого отделения являлся полковник Пандазидис, отделением в Салониках руководил генерал Величковский[127].

Заграничные корпункты отдела пропаганды одновременно являлись заграничными корреспондентами Русского телеграфного агентства (РУСТА), созданного на юге России осенью 1918 г. Внешняя ориентация РУСТА была также направлена на Балканы. Его основатель А.Ю Геровский писал помощнику Деникина генералу A.M. Драгомирову: «Благодаря моим связям во всех славянских землях, а также в Румынии и Венгрии, мне будет нетрудно покрыть в самом непродолжительном времени, как только это позволит военно-политическая обстановка, сетью корреспондентов всю территорию будущей славянской федерации»[128]. Отдел пропаганды заключил с РУСТА договор на передачу информационных телеграмм.

Северное (Архангельское) бюро печати смогло создать сеть зарубежных корреспондентов, но она была не столь разветвленной, как у информационных служб Колчака и Деникина. Одним из первых зарубежных корреспондентов Арбюр стал директор Русского бюро печати в Риме К. Китов. 18 августа 1918 г. он прислал в Архангельск телеграмму с предложением возобновить корреспондентскую работу[129]. Ему удалось получить от итальянского правительства финансовые льготы на отправку информационных телеграмм. Он предлагал присылать в Архангельск бюллетени итальянского бюро пропаганды[130]. В середине июля 1919 г. руководство Арбюр смогло уговорить Бурцева стать корреспондентом бюро в Париже с расчетом на передачу приблизительно 10 тыс. слов в месяц и с гонораром в 2000 франков[131]. Но главным корреспондентом Арбюр был русский военный агент в Дании С.Н. Потоцкий, который регулярно снабжал Северное бюро печати иностранной информацией. Кроме того, много зарубежных новостей содержалось в воззваниях, обращениях, письмах и др. документах, доставляемых в Арбюр из иностранных миссий в Архангельске, «а равно учреждений и частных лиц союзных... стран»[132].

Самая слабая корреспондентская сеть за рубежом была у советского РОСТА. Зарубежной информацией этого агентства ведал его иностранный отдел – Ино-РОСТА, основная задача которого заключалась в информировании всей советской прессы «о мировых событиях в области международных, социально-политических и экономических отношений»[133]. Главными источниками информации Ино-РОСТА были сообщения НКИД. Кроме этого, отдел старался использовать самые разнообразные источники, извлекая из них все, что в той или иной степени способствовало освещению международных событий. Международные сообщения брались из информационных бюллетеней петроградского отделения НКИД, сообщений «Кав-РОСТА», «Турк-РОСТА» и «Юг-РОСТА», прифронтовых корреспондентов РОСТА, из сводок Реввоенсовета. Зарубежные газеты также являлись источниками иностранной информации для РОСТА.

Согласно постановлению Президиума ВЦИК от 5 декабря 1918 г., отдел пропаганды ВЦИК должен был начать организовывать заграничные отделения РОСТА[134]. Но наладить корреспондентскую сеть за рубежом не удалось. В условиях блокады, непризнания советской власти со стороны ведущих капиталистических держав, Гражданской войны в России, правительства зарубежных государств не хотели видеть у себя корреспондентов информационных служб советской власти. Они арестовывали их, высылали, а корпункты закрывали. Постоянно работало только ревельское бюро печати. Но, несмотря на такое положение, Ино-РОСТА работало достаточно интенсивно. Количество выпускаемого для печати материала, особенно в период подъема революционного движения, хватало для половины, а то и 2/3 номеров столичных газет. Количество бюллетеней Ино-РОСТА в эти периоды достигало 17–20 штук[135].

Другие российские государственные образования заграничной сети корреспондентов не создали.

Характер информации, собираемой региональными отделениями, корреспондентами, агитаторами, репортерами российских осведомительных агентств, позволяют определить инструкции, положения и другие нормативные документы осведомительных учреждений. В нашем распоряжении имеются: общие указания по информации пунктам сети отдела пропаганды от 16 мая 1919 г.[136], инструкция для информационной части местных отделений отдела пропаганды от 19 августа 1919 г.[137], дополнения к инструкции по информационной части отдела пропаганды Особого совещания при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России[138], инструкция корреспондентам РТА[139], инструкция и условия оплаты корреспондентов РТА[140], общая инструкция корреспондентам РТА[141], инструкция корреспондентам литературно-издательского отдела политического управления Революционного Военного Совета Республики от 14 октября 1920 г.[142], инструкция для корреспондентов при ревкомах 7 июня 1920 г.[143], инструкция военным корреспондентам Западного фронта от 2 февраля 1920 г.[144].

Анализ их содержания показывает, что руководство российских информационных учреждений требовало от своих сотрудников полного и всестороннего освещения жизненных явлений. Включению в информационные телеграммы подлежали только общественно-значимые факты. Малозначительные события, сведения о мелких интригах, спорах, местных сплетнях могли отражаться в информационных сводках корреспондентов только тогда, когда они влекли «за собой события более широкого масштаба»[145].

Корреспонденты и репортеры должны были освещать в телеграммах все существенные обстоятельства дела, без которых читатели не могли составить себе ясного представления о случившемся. Советские корреспонденты должны были включать в свои донесения сведения обо всех более или менее крупных мероприятиях органов советской власти в области снабжения населения продовольствием, по вопросам землеустройства, работы предприятий, ликвидации буржуазных порядков, охраны труда и т.д.[146]. В общих указаниях по информации пунктам сети отдела пропаганды подчеркивалось, что «вся жизнь должна быть уловлена представителем отдела информации на местах и представлена кратко, выпукло и рельефно»[147]. Руководство РТА выделило 12 крупных проблем, о которых в первую очередь должны были сообщать корреспонденты: развитие сельского хозяйства, положение промышленности и торговли, трудовые конфликты и стачки, кооперативное движение и его роль в борьбе с дороговизной, благосостояние населения и «влияние на народный бюджет податей, налогов, платежей, повинностей»[148], работу местных органов самоуправления, деятельность суда и администрации, положение народного образования, церковные дела, быт и настроение казачества.

Вторым требованием, предъявляемым к информации, была ее достоверность. В основу сообщений корреспонденты и сотрудники местных учреждений информационных служб должны были класть материал, полученный из первоисточников. Если информация вызывала сомнения, она должна была перепроверяться. Корреспондентам не следовало включать в донесения сведения, основанные на непроверенных слухах и полученные из вторых рук[149]. Отдел пропаганды требовал от своих сотрудников подтверждения сообщаемых сведений фактами, цифрами и документами[150]. Руководство РТА не рекомендовало использовать газетный материал в качестве источника, т.к. в газетах могли содержаться недостоверные сведения. Корреспондентам вменялось в обязанность освещать события только своего района и сообщать самую свежую информацию о местной жизни[151]. По заданию руководства региональные отделения и корреспонденты должны были проводить журналистские расследования.

Для получения информации корреспондентам и сотрудникам региональных отделений осведомительных учреждений следовало устанавливать контакты с редакциями газет, руководством политических партий и общественных движений, местными органами власти. «Корреспондент должен обладать связями в местной администрации, в земском и городском самоуправлениях и поддерживать непрестанные сношения с местной печатью», – отмечалось в общей инструкции корреспондентам РТА[152]. Сообщения корреспондентов должны были носить форму связанного рассказа, объективно отображающего события «без всякого освещения как личного, так и отражающего интересы той или иной группы лиц, прикосновенных или имеющих отношение к осмысливаемому событию»[153]. Отдел пропаганды требовал от своих местных отделений, корреспондентов, добровольных осведомителей, тайных агентов прикладывать к информационным телеграммам обзоры местной прессы[154].

Особенности работы военных корреспондентов заключались в том, что они должны были в первую очередь информировать газеты о положении в армии и на фронтах. В этих целях им следовало собирать материал, касающийся деятельности военных учреждений и жизни красноармейцев. В инструкции корреспондентам литературно-издательского отдела ГлавПУРа от 14 октября 1919 г. отмечалось, что корреспондент должен собирать и посылать в отдел следующий материал: «а) Постановления и пожелания всевозможных армейских учреждений – пофронтов, поармов, пуфлотов, подивов, съездов, конференций и проч., поскольку они устанавливают формы, методы и содержание политико-просветительной работы и отражают в себе политическую жизнь и состояние частей армии и флота, б) Сведения, имеющие общеполитическое значение, о ходе работы в политическо-просветительных организациях Красной армии и флота, в) Сведения о настроениях широких красноармейских масс, г) Материалы, отражающие военный быт Красной армии и флота, как-то: рассказы, очерки, статьи, стихотворения, сценки, частушки, фотографии и т.д. д) Сведения о работе политодов и политпросветов среди гражданского населения прифронтовой полосы, е) Все издания местных политодов и политпросветов»[155].

От советских корреспондентов требовалась постоянная информация о деятельности РКП(б), так как ее политику необходимо было обстоятельно пропагандировать в газетах. Информация о деятельности партии большевиков должна была «включать в себя сведения о работе РКП (большевиков), ее роль в жизни данной местности, отношение к ней широких масс»[156].

Важнейшим источником внутренней и международной информации во время революции и Гражданской войны являлось радио. Накануне революции в России работали Царскосельская и Ходынская радиостанции. Мощные радиостанции находились в Николаеве, Ташкенте и Чите. Станции меньшей мощности работали в Гельсингфорсе, Курске, Ревеле, Або, Петропавловске-на-Камчатке и в Петроградском военном порту.

Понимая огромное значение радио для манипулирования общественным мнением, как в России, так и за рубежом, Совнарком своим декретом в июле 1918 г. передал все радиостанции, находившиеся на территории РСФСР, в распоряжение Наркомпочтеля. Началась организация советской государственной радиотехнической сети. Из крупных станций регулярно функционировали две. Одна – в Москве, другая – в Царском селе. В первое время после революции регулярная связь с заграницей осуществлялась через Царскосельскую радиостанцию. Ходынская станция использовалась для передачи циркулярных сообщений «Всем, всем...».

После переезда советского правительства в Москву Ходынская радиостанция превратилась в основной передающий центр. Среднемесячный обмен радиотелеграммами достигал 220 тыс. слов. В ночные часы передатчик использовался для сообщений на периферию новостей центральных газет. Днем с помощью станции поддерживалась связь с заграницей. Практически всю международную информацию советская Россия получала через радио. В 1919 г. в связи с ухудшением военного положения советской республики увеличилась нагрузка на Ходынскую станцию. Она работала по 17 часов в сутки. 30 июля 1919 г. Совет рабоче-крестьянской обороны принял постановление о срочном строительстве новой радиостанции в Москве на Шаболовской улице. 1 марта 1920 г. она вступила в строй. Радиус ее действия составлял 2000 км. Она обеспечивала международную связь РСФСР. В городах, расположенных в радиусе действия Ходынской радиостанции, организовывались приемные пункты на базе английского и французского радиотелеграфного имущества, полученного Россией в годы первой мировой войны. К лету 1918 г. приемные установки действовали в 75 пунктах РСФСР, в 1919 г. их число увеличилось до 81, в 1920 г. таких пунктов насчитывалось более 200. С помощью радио поддерживалась регулярная связь советского правительства с красным Туркестаном, откуда в первое время приходило 15 информационных сообщений в месяц[157].

К середине 1918 г. удалось наладить постоянное использование радио в целях политической пропаганды. К осени 1918 г. во многих городах РСФСР можно было прочитать радиосообщения из Москвы. РОСТА регулярно посылало по радио информацию на места. В форме радиограмм передавались декреты, воззвания советского правительства, обращения, сводки, информационные материалы. Были приведены в действие передающие станции в Астрахани, Вологде и Саратове, обеспечена связь этих важных узловых пунктов с Москвой. Проводилось переустройство станций в Москве и Царском селе, а также приемного центра в Твери. Начиная с 1919 г., значительно расширялась тематика радиосообщений. Кроме общеполитической и экономической информации, в эфир шли также новости культуры. Для региональных советских газет радиосводки были во многих случаях основным материалом для печати.

Возможности радио для воздействия на российское общество и мировое общественное мнение использовались антибольшевистскими режимами. Система радиосвязи у белых режимов была достаточно мощной. По данным Н.Ф. Каткова, у Колчака, Деникина, Юденича, Врангеля и Миллера действовало более 30 радиостанций[158]. Наиболее разветвленной сеть радиостанций была у Колчака. Отремонтированные интервентами станции во Владивостоке, Екатеринбурге, Омске, Челябинске и др. городах позволяли осуществлять перехват сообщений практически всех европейских станций[159]. По радио были установлены связи между регионами, занятыми белыми армиями. Достаточно регулярной была связь Омска с Временным правительством Северной области. В Архангельск передавались информационные бюллетени РТА. Летом 1919 г. из Омска в Архангельск было передано 56 бюллетеней[160]. Связь с Деникиным поддерживалась с помощью радиостанций по линии Омск-Гурьев-Петровск-Екатеринодар[161].

Правительство Деникина также использовало радио для манипулирования общественным сознанием. 11 января 1919 г. Деникин потребовал от Драгомирова организовать на радио передачи обо всех крупных современных событиях[162]. Выполняя распоряжение главнокомандующего, Драгомиров распорядился, чтобы отдел пропаганды регулярно поставлял агитационные материалы на радио, а командир радиодивизиона их передавал. Использовалась радиослужба на юге России и для приема и записи сообщений, передаваемых советским радио. Эта информация после цензурного просмотра передавалась в газеты. Кроме того, зарубежную информацию отдел пропаганды получал из бюллетеней радиотелеграфного агентства Рускульта, которое было создано в 1919 г. в Одессе при издательстве «Русская культура». Помимо сводок для газет, агентство выпускало радиобюллетени для судов в Черном и Средиземном морях[163].

Радиосвязь осуществлялась между штабом Деникина и командованием Северо-западной армией. Однако она была установлена поздно и использовалась недостаточно эффективно. Только 7 октября 1919 г. главная квартира Северо-западной армии получила через Николаевскую станцию первую радиотелеграмму из штаба ВСЮР[164].

Радиообмен с заграницей на белом Юге России был сильно затруднен. Большевики успели вывезти значительную часть оборудования Николаевской радиостанции, и она плохо принимала сообщения из-за рубежа. Удавалось принимать немецкое радио, но французские новости принимались плохо. Редактор газеты «Одесский листок» С.Ф. Штерн характеризовал радиообмен с заграницей следующим образом: «В 1919 г. французы так и не сумели приспособить сильную радиостанцию г. Николаева для нужд осведомления общества, и радиостанция эта все время почти бездействовала. Ни ростовское, ни ставропольское правительство не смогли добиться правильных сношений по радио с Западом и получения информации с Запада»[165]. Главной причиной неудач Штерн считал бюрократизм, который не позволял серьезно организовать работу. Все делалось бюрократически бездарно и никаких результатов не давало. «В итоге ни антибольшевистский Юг не имел своевременно точных сведений о происходящем в Западной Европе, ни в центрах Западной Европы не знали о том, что делается в южной России», – констатировал он[166].

Правительство Северной области поддерживало довольно оживленные радиоконтакты с белыми правительствами Юга России, Северо-запада и Сибири. 5 окт. 1919 г. Миллер телеграфировал Деникину и Юденичу, что с 10 октября «радиостанция Архангельска незатухающими колебаниями будет вызывать Николаев (Ревель) ежедневно с 21 до 24 часов по четверть часа /в/ начале каждого часа длиной волны 3800 метров»[167]. Несколько позднее 15 октября 1919 г. Юденичу телеграфировали из Архангельска, что архангельская станция «вызывает ежедневно с 21 до 24 часов по четверть часа /в/ начале каждого часа Вашу радиостанцию незатухающей волной 3800 метров. С Омском мы работаем ежедневно с 2 ч. 30 мин. до 11 ч. 30 мин. по Гринвическому времени. Благоволите сообщить наиболее удобное время для работы с Вами. Наши позывы Б.Ж.Ф.»[168]. Как признавался заведующий Арбюр в конце 1919 г., главными источниками их осведомления о событиях на Юге России служат сообщения Николаевской станции[169]. ВПСО для связи с белым Омском и получения международной информации использовало радиостанции английских и американских военных кораблей[170].

Одним из основных видов информирования осведомительных агентств являлись печатные издания и архивные документы. Они служили сильным оружием в мифотворческой деятельности российских осведомительных служб. Среди печатных изданий важнейшими для деятельности информационных учреждений России были газетные издания. Осведомительные службы собирали и выписывали все доступные для них газеты и активно использовали их в своей работе. Собирание документальных материалов и печатных произведений входило в обязанности репортеров, агитаторов и корреспондентов российских информационных агентств. Так, в «Инструкции для корреспондентов при ревкомах Западного фронта от 7 июня 1920 г. подчеркивалось: «Необходимо собирать всякого рода печатные приказы и распоряжения польских властей, относящиеся к данной местности, их агитационные листовки, судебные дела, имеющие политический или общественный интерес, комплекты газет, издававшихся в период панщины и т.д.»[171]. Произведения печати противоборствующей стороны доставались осведомительными учреждениями через органы контрразведки, с которыми агентства стремились поддерживать прочные контакты. Так, отдел пропаганды просил разведотдел штаба Кавказской армии высылать ему все советские и заграничные газеты, имеющиеся в его распоряжении[172].

Заграничные отделения российских информационных служб выписывали и покупали периодические издания, книги и пересылали их в Россию. Американский корреспондент РОПД Зак собирал и переправлял в Омск американские газеты. Он подписывался на ведущие нью-йоркские общеполитические газеты, издания экономического и финансового направления, а также на всю американскую русскую прессу[173]. Зарубежные отделения отдела пропаганды регулярно отправляли в Россию собранную литературу. Архангельское бюро печати постоянно получало от своего главного корреспондента С.Н. Потоцкого скандинавские и немецкие русские эмигрантские газеты «Возрождение» (Копенгаген), «Северное утро» (Стокгольм), «Голос России» (Берлин)[174].

Кроме этого, понимая, что документы служат убедительным пропагандистским средством и действенным оружием идейного воздействия на общество, все информационные агентства через свои печатные органы обращались к партиям, общественным организациям и населению с просьбой присылать им документальные материалы и печатные издания. В феврале 1919 г. в нескольких номерах «Вестника ВПСО» было опубликовано обращение Архангельского бюро печати ко всем общественным организациям Северной области, в котором содержалась просьба присылать постановления, протоколы заседаний, служебные записки и «вообще всякие документы и акты, имеющие общественное значение»[175]. Арбюр развернуло также большую работу по информационному обеспечению газет архивным и печатным материалом о деятельности большевиков и советской власти на территории Европейского Севера. В конце 1918 г. бюро печати сообщало, что оно организовало систематическую регистрацию материалов, относящихся к действиям большевиков и советов, и просило всех, у кого есть какие-либо материалы, присылать их в бюро[176].

На полноту и достоверность информации, распространяемой агентствами, решающее влияние оказывала ее обработка. Переработка информации осуществлялась в соответствии с идеологическими установками правительств, которым осведомительные ведомства служили. Именно обработка информации являлась основой для мифотворчества осведомительных агентств.

Практически вся информация, поступающая в распоряжение информационных агентств, подвергалась сильному сокращению. В ряде случаев оно составляло половину, а то и две трети текста. Естественно, значительное количество информации терялось. Это хорошо видно на примере переработанного в январе 1919 г. сотрудниками Арбюр сообщения о положении в Румынии[177]. Заметка сокращена более чем на две трети, и значительная часть содержания утеряна. Сокращения касались и нормативно-правовых документов. При их получении в агентствах они нередко перерабатывались в информационные заметки. В этом случае до читателей не доходила значительная часть положений юридических документов. Постановление ВПСО от 29 об оплате гербовым сбором документов от 29 января 1919 г. после обработки в Северном бюро печати превратилась в краткую информационную заметку[178]. Она, хотя и передает основное содержание данного документа, однако значительная часть информации, содержащейся в нем, утрачена.

Из приходившей информации снималось все то, что не соответствовало правительственным программам тех политических режимов, при которых действовали информационные учреждения, то, что компрометировало их политику и действия союзников как внутри страны, так и за рубежом. Так, фрагмент газетной заметки «Письма из Стокгольма» (ноябрь-декабрь 1918 г.), заинтересовавший сотрудников Арбюр, был сокращен наполовину[179]. Редакторы сняли из текста весь материал, касающийся германофильских настроений шведской прессы. Сделано это было, скорее всего, для того, чтобы не раздражать командование интервентов сообщениями о симпатиях к поверженной Германии в нейтральной Швеции.

При обработке информационных сообщений сотрудники информационных служб могли изменять отдельные фрагменты текста, причем эти изменения не всегда точно передавали содержание снятого фрагмента. Сотрудники Северного бюро печати при подготовке информационной заметки «Об ответе Чичерина», где рассматривался его ответ на предложение союзников о созыве мирной конференции на Принцевых островах, допустили изменение в тексте, которое искажало содержание предложений советского комиссара по иностранным делам странам Антанты[180].

Важнейшим участком работы российских осведомительных ведомств являлось распространение полученной информации. Агентства стремились, как можно шире распространять полученные сведения. Через распространение информации осведомительные учреждения способствовали порождению и распространению политических мифов. В информационные бюллетени включались строго отобранные сообщения, которые помогали созданию системы взглядов, выражавших интересы господствующих политических сил. Российские осведомительные структуры снабжали редакции газет двумя видами материалов аналитическими и информационными. Снабжением газет аналитическими материалами занимались пресс-бюро информационных учреждений. Их сотрудники писали статьи, обзоры или заказывали их у общественных, государственных, военных деятелей, литераторов, публицистов. Эти материалы рассылались по редакциям газет и составляли в ряде случаев единственную возможность получить подобные материалы для своих изданий. С РОСТА сотрудничали ведущие деятели большевистской партии и советского государства: В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, Г.Е. Зиновьев, С. Каменев, Н.И. Бухарин и др., а также многие партийные литераторы. Для отдела пропаганды писали многие известные государственные деятели деникинского режима, литераторы и журналисты: И. Бунин, С. Кречетов, Н. Наживин, И. Сургучев, кн. Е. Трубецкой, Е. Чириков и др. Их статьи печатались практически во всех газетах юга России.

Активно работало пресс-бюро РОПД. Специально для редактирования изданий пресс-бюро был приглашен опытный сотрудник «Уральской жизни» В.П. Чекин. Работа бюро проходила по трем направлениям. Оно снабжало литературным материалом газеты, выпускало собственное издание «Нашу газету» и другие популярные газетные издания, а также готовило к печати листовки и брошюры. За лето 1919 г. бюро разослало в 1862 газеты 51 статью. Это были статьи государственных деятелей Российской империи, политиков и публицистов колчаковского режима. Среди них были статьи Г. Вяткина, А. Греча, Н.П. Милюкова, К.П. Победоносцева, Н. Устрялова и др. Эти материалы были помещены в 232 газетах[181]. Таким образом, практически все колчаковские газеты помещали статьи пресс-бюро.

Другим видом рассылаемых газетам сведений были информационные сообщения, которые являлись главным видом распространяемых осведомительными службами материалов. В эти сообщения включалась информация, полученная от региональных отделений, зарубежных корпунктов и корреспондентов агентств.

Все аналитические и информационные сообщения группировались в бюллетени и по телеграфу или почтой распространялись по редакциям газет. Наибольший объем информационного материала для газет распространяло РОСТА. Объем ежедневного бюллетеня РОСТА составлял 50 страниц[182]. Вестники и бюллетени агентства давали для газет новости о событиях, происходивших в России и за рубежом. Хорошая работа агентства сыграла в годы Гражданской войны не последнюю роль в том, что советские газеты вели в целом эффективную пропаганду, достаточно успешно манипулировали общественным мнением и превосходили в этом газеты небольшевистских политических режимов.

Обеспечением монополии советских властей на информацию занимаюсь также политуправление РВСР. Сообщения, полученные управлением, доводилась до сведения газет с помощью «Бюллетеней», которые содержали разнообразный информационный, статейный и инструкторский материал. «Бюллетени» издавались 1–2 раза в неделю тиражом 800 экз. К 1 января 1921 г. вышло 47 номеров общим тиражом 37600 экз.[183].

Основные мифологемы для газет антибольшевистской Сибири содержались в информационных бюллетенях осведомительных агентств, которые в основном передавались по телеграфу, т.к. огромные расстояния и слабо разветвленная сеть дорог не позволяли эффективно снабжать редакции газет другими средствами. Этой работе информационные учреждения белой Сибири придавали большое значение. К началу августа 1918 г. Информационное бюро Временного сибирского правительства выпустило свыше 100 номеров телеграфного бюллетеня, куда вошли сводки штаба, распоряжения правительства, сведения с мест и др.

Несколько позднее начали выходить «Известия РТА», которые делились на две категории, индексируемые литерами «А» и «В». «Известия РТА» категории «А» включали в себя сведения о деятельности Совета Министров и Верховного правителя, военные сводки, сообщения о важнейших событиях общественной, политической, экономической, финансовой и торговой жизни России и заграницы. В литер «В» включалась более подробная информация по тем же темам и обзоры русской, иностранной и советской печати.

Согласно условиям подписки на «Известия», все редакции газет, подписавшиеся на них, обязаны были бесплатно посылать в адрес РТА по два экземпляра своих изданий. При использовании в печати сообщений РТА ссылка на агентство была обязательной. Аналогичное правило распространялось на сведения зарубежных агентств, передаваемых через РТА. Чтобы заинтересовать газеты в приобретении «Известий», руководство РТА приняло решение, что газеты, не являющиеся подписчиками «Известий», могли пользоваться сообщениями РТА только по истечении 48 часов после их выхода.

Работа по составлению информационных бюллетеней активизировалась с момента создания Русского общества печатного дела. РБП решило начать работу с выяснения того, какую информацию газеты хотят получать и какие направления реорганизации его работы они считают первоочередными. 24 июня 1919 г. РТА разослало в редакции газет циркуляр с просьбой оценить работу агентства и указать на имеющиеся недостатки. В ответах высказывались пожелания печатать в бюллетенях больше фактического материала о положении на фронте, о ситуации в РСФСР и белом Юге России. Были пожелания уменьшить размеры обзоров прессы. Предлагалось не заполнять бюллетени сведениями, не имеющими общегосударственного значения.

Учитывая замечания редакций, РТА значительно расширило в бюллетенях информацию фактического характера. Были резко сокращены обзоры прессы. В бюллетени стали включаться лишь отклики русской и зарубежной печати о наиболее значительных событиях. Совсем отказаться от обзоров периодики РТА посчитало невозможным, т.к. они формировали общественное мнение. С помощью материалов радиоперехвата, сообщений Владивостокского отделения, сводок французского радио РТА удавалось с достаточной полнотой информировать редакции газет о международных событиях и жизни в советской России. Так, за летний период бюро иностранной информации сумело издать 35 обзоров иностранной прессы. Еженедельно выходило по 3 обзора[184]. Материал для них брался преимущественно из американской, китайской и японской прессы. Сообщения прессы других стран использовались реже, так как они приходили в Омск со значительным опозданием.

Данные обзоры служили хорошим источником информации для сибирских газет. От своих иностранных корреспондентов Бюро получило 450 информационных телеграмм, которые были включены в информационные бюллетени и разосланы подписчикам[185].

РТА не смогло расширить информацию о положении на фронте, т.к. военные власти разрешали публиковать только официальные сводки Осведверха. В связи с тем, что значительное количество газет из-за небольших размеров не могли использовать весь передаваемый РТА материал, агентство решило делить бюллетени на шесть бланков (групп): общий, официальный, дополнительный, военный, экономический и обзор печати. Всего за летние месяцы 1919 г. было выпущено 840 экземпляров...

Общий бланк предназначался для небольших газет и состоял из 1000–2000 слов. Он являлся сводкой наиболее существенных сообщений РТА. Для больших газет выпускался дополнительный бланк, включавший в себя 500–1500 слов и содержавший более подробную информацию о российской и заграничной жизни. Официальный бланк бюллетеня давал перечень постановлений Совета министров, указов и приказов Колчака. Военный бланк содержал подробности военных действий. Бюллетень с обзорами русской, советской и зарубежной прессы выпускался по мере накопления материала.

Систематически вести его не удавалось «из-за малозначительности статей сибирской прессы»[187].

Отдельно передавался по телеграфу экономический бюллетень. Он появился позднее и имел целью обеспечить правительственные и торгово-промышленные круги достоверной и обширной информацией об экономическом состоянии Сибири. «Если в дореволюционное время правительство и торгово-промышленный класс нуждались в быстрой полной и точной информации с мест, характеризующей экономический момент, то такая информация в настоящее время является для всех совершенно необходимой», – отмечалось в отчете РТА[188].

Экономический бюллетень составлялся на основе данных, присылаемых секретарями биржевых комитетов, и подразделялся на 8 частей: общую, транспортную, торгово-промышленную, сельскохозяйственную, биржевую, кооперативную, банковскую. Он был недостаточно полным, но в то же время имевшаяся в нем информация была полезна для правительственных и коммерческих структур. «Конечно, – признавалось в отчете РТА, – о полноте и авторитетности бюллетеня в теперешней его зачаточной стадии развития говорить не приходится, но ряд предпринятых мер... в самом ближайшем будущем позволит развернуть экономическую информацию до более широких размеров и придать ей систематический характер»[189]. С конца 1919 г. РТА составляло специальный бланк и через Омскую радиостанцию передавало его в северную область.

Отдел пропаганды в первую очередь снабжал информационными сводками газетные издания, поддерживающие правительство Деникина. Тем самым эти газеты становились более конкурентоспособными. В эти сводки включались сообщения о военных действиях, сведения, полученные от местных отделений, иностранных представительств, агитаторов, пропагандистов и обзоры российской и иностранной прессы.

Донской отдел осведомления перерабатывал собранные его местными отделениями данные в пропагандистские материалы и направлял в официозные донские газеты «Донские ведомости» и «Народная газета», откуда они перепечатывались другими газетными изданиями юга России. За апрель-октябрь 1919 г. было подготовлено более 100 таких заметок[190]. Полученные от ДОНТА сведения оформлялись отделом в виде бюллетеней и по телеграфу сообщались на места[191]. За тот же период было подготовлено 80 бюллетеней в 10–15 строк каждый[192].

Северное бюро печати рассылало бюллетени с информацией потребителям во все доступные пункты Северной области. Учреждения и частные лица могли не менее 5 раз в месяц получить свежие номера бюллетеней. В экстренных случаях рассылались дополнительные номера. Цель бюллетеней заключалась в том, чтобы «кратко и ясно изложить перед читающим... ход событий, как заграницей... так и в России»[193].

в начало

КАДРОВЫЙ СОСТАВ РОССИЙСКОЙ ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ БЮРОКРАТИИ

Характер деятельности отечественных информационных служб зависел от политических представлений, профессионального, образовательного и культурного уровня российской идеологической бюрократии. Для правильного понимания особенностей работы осведомительных агентств, необходим анализ их кадрового состава. Отличительной чертой РОСТА было наличие в его рядах большого количества коммунистов. Как отмечалось на 1-ом съезде работников агентства, 97% уездных корреспондентов РОСТА являются коммунистами[194]. Корреспондентами РОСТА являлись многие ответственные руководители партии, члены ВЦИК и СНК, работники губернских и уездных комитетов РКП(б), комиссары Красной армии. Это придавало информации РОСТА больше тенденциозности, целеустремленности и наступательности.

Ряд старых русских журналистов также пошли работать в РОСТА. Среди них были Д.О. Заславский, бывший сотрудник газеты «Киевская мысль»[195], бывший главный редактор газеты «День» Н.Р. Кугель[196] и др. В институте журналистики при РОСТА читал лекции достаточно известный публицист и критик Р.Ф. Боцяловский[197]. Однако таких людей было немного, и они не оказывали решающего влияния на характер работы этого ведомства.

Чтобы сделать манипулирование общественным мнением более тонким, РОСТА активно привлекало к работе литературные силы. Сделать это было непросто, т.к. значительная часть гуманитарной интеллигенции отказывалась сотрудничать с большевиками. Однако РОСТА удалось привлечь к работе беллетристов, которые до революции сотрудничали в изданиях левого, в основном, большевистского направления. Многие из них откликнулись на призыв РОСТА и стали постоянными сотрудниками различных его отделов и изданий. Среди них были: В. Маяковский, Э. Багрицкий, В. Катаев, С. Городецкий, В. Лебедев-Кумач, М. Кольцов, К. Паустовский, Л. Зарницын, М. Ямщикова и др. Другие литераторы, хотя и не являлись сотрудниками РОСТА, но их произведения часто печатались в изданиях агентства. В их числе были: Д, Бедный. О. Брик, А. Покровский, П. Орешин, П. Арский, А. Скобелев-Неверов и др. На страницах АгитРОСТА выступали литературные критики А. Воронский и А. Февральский.

Однако недостаток опытных работников приводил к тому, что профессиональный состав сотрудников РОСТА был очень неровным. Среди отделений РОСТА своим сильным кадровым составом и активностью выделялись Бакино-Кавказское, Калужское, Одесское, Петроградское, Сибирское, Уфимское отделения. Бурную деятельность развернуло Одесское отделение, где, помимо выпуска стенной газеты, одним из первых был налажен выпуск «Окон РОСТА», руководимых В. Катаевым. Возглавлял отделение поэт В. Нарбут. Первую пробу пера там получили И. Ильф, М. Кольцов В. Петров. Бакино-Кавказским отделением РОСТА руководил С.Я. Богдатьев. Отделение имело связь со многими городами Закавказья. Печатная стенная газета «Кавказская коммуна» выходила в 1920 г. в Армавире, Баку, Ереване, Владикавказе, Нальчике, Сочи, Тифлисе. Кроме того, в Екатеринодаре издавалась стенная газета «КавРОСТА». Многие издания переводились на языки народов Кавказа. В отделении сотрудничали поэт С. Городецкий, скульптор С. Сергеев, азербайджанский художник Азин-заде и др.

Но такое положение было не везде. Ряд отделений РОСТА имел слабые кадры, и уровень их работы был низким. Так, на 1-ом съезде работников РОСТА очень невысоко была оценена деятельность отделений агентства в Туркестане. «Вся работа сосредоточена в Ташкенте, – отмечалось на съезде. – На местах положение печальное, работают два человека, которым приходится вести всю работу... Если Туркестан не будет иметь пять-шесть опытных работников для отделений на местах и несколько газетных техников, если Туркестанское отделение не будет снабжено материально, дальнейшая организационная работа РОСТА должна будет остановиться»[198]. Такая ситуация отрицательно отражалась на качестве информационно-агитационной работы РОСТА, что осложняло деятельность агентства по пропаганде идеологии большевизма.

В состав сотрудников информационных учреждений антибольшевистской России входили литераторы, журналисты, предприниматели, представители органов власти и местного самоуправления, учителя, священники, медики. О профессиональной структуре работников информационных учреждений белой Сибири в 1919 г. дает достаточно полное представление состав корреспондентов РТА. В их число входили журналисты, священнослужители, служащие государственных учреждений и местных органов самоуправления, работники учебных и медицинских учреждений, суда и прокуратуры. Архангельское бюро печати подбирало сотрудников местных отделений из среды духовенства, учителей, школьников старших классов и солдат. Просьбы о выделении людей оно направляло земским управам, руководству учебных заведений, командованию национального ополчения. Так, в Онежском уезде и.д. заведующего южным отделением Арбюр был назначен учитель, служащий земства бывший солдат-артиллерист, а заведующим северного отделения – аптекарь[199]. В центральных и региональных структурах отдела пропаганды, его агитационных отрядах добросовестно работало немало учителей, литераторов, преподавателей вузов, военных, негодных к строевой службе. Отдел привлекал к агитационной работе представителей духовенства. Участие церковных деятелей в этой работе выражалось в составлении листовок, чтении лекций и пр. Наиболее активным участником агитационной работы отдела являлся митрополит Антоний (Храповицкий).

В информационных учреждениях белых политических режимов работало значительное количество известных дореволюционных журналистов и литераторов, бежавших от большевиков. Особенно много их было на Юге России. Журналист А.И. Ксюнин при Деникине был начальником агитпоезда отдела пропаганды и редактировал газету «Призыв»[200]. Литераторы И.А. Бунин, С.А. Кречетов, И.Ф. Наживин, И.И. Сургучев, кн. Е. Трубецкой, Е.И. Чириков писали для изданий отдела. Литератор С.С. Чазов являлся редактором телеграфного агентства пресс-бюро[201]. Харьковский журналист В.Е. Татаринов с конца 1919 г. заведовал отделением Крымского пресс-бюро[202]. Участие известных беллетристов в деятельности информационных учреждений антибольшевистской России повышало уровень их работы.

Однако необходимость быстрого развития сети осведомительных учреждений, дефицит людей, невозможность руководителей ознакомиться с политическими и нравственными качествами привлекаемых работников делали состав служащих антибольшевистских информационных служб в политическом отношении – очень пестрым, а в профессиональном – очень неровным. В отличие от РОСТА, в этих агентствах были люди разных идейных убеждений. Это снижало наступательность агитационно-пропагандистской работы и нередко приводило к сложным конфликтным ситуациям внутри агентств. Так, после назначения начальником врангелевского отдела печати гражданского лица, Немировича-Данченко, его предшественник, полковник А. Мариушкин, сторонник других убеждений, отказался встретиться со своим преемником и сдать ему дела, а многие офицеры, сотрудники отдела, оставили работу. В связи с их уходом отдел стал испытывать кадровые трудности. Заменить ушедших офицеров было трудно т.к. подготовленных кадров в Крыму было недостаточно[203]. В деятельности отдела пропаганды были нередки случаи, когда корреспонденты и пропагандисты отдела вели агитацию, которая противоречила политической позиции Особого совещания. Характеризуя работу сотрудников отдела в Одессе, Деникину сообщали: «Дело передано в руки какого-то полковника... Полковник заявил, что он народный социалист и рекомендовал своим подчиненным проповедовать “директорию”»[204]. Как ни старались руководители отдела пропаганды принимать на работу лиц кадетского мировоззрения, только 60% деникинских агитаторов, по свидетельству Каткова, занимали кадетские позиции[205].

Другой недостаток кадрового состава антибольшевистских информационных агентств заключался в том, что многие из их сотрудников не имели опыта работы и были не способны заниматься агитационно-информационной деятельностью. Как отмечал инструктор РТА Ю.Л. Салин, основной недостаток местных кадров РТА заключался в отсутствии у них журналистских способностей и опыта осведомительной деятельности[206]. В штат отдела пропаганды затесалось достаточно много бездарных литераторов, не знающих жизни и ничего не умеющих делать маменькиных сынков и просто шарлатанов. Наживин характеризовал сотрудников отдела следующим образом: «Сотни газетных и журнальных работников, бежавших от большевиков, голодали, а пропаганда – в особенности в провинциальной глуши – была отдана в руки оставшихся не у дел спортсменов, отставных предводителей дворянства, чиновников казенной палаты, и даже милых дам, которым пара тысяч нисколько, конечно, не помешала»[207]. Управление юстиции при главнокомандующем ВСЮР отмечало в качестве одной из особенностей кадрового состава сотрудников отдела «неудачный подбор личного состава, как на высшие, так и на промежуточные должности»[208].

Целые отделения по своему кадровому составу могли не соответствовать своему назначению, не пользовались доверием местных общественных кругов и, следовательно, не имели возможности собирать важную информацию. Так, личный состав сотрудников Закаспийского отделения Освага не соответствовал своему назначению и проваливал работу. Ревизоры отдела отмечали, что во главе его «поставлен бывший начальник жандармского отделения, арестовывавший хана Иомудского (видного туркменского политического деятеля), поэтому доверия к Освагу в таком составе в Закаспийской области быть не может»[209].

Все это приводило к тому, что деятельность осведомительных учреждений антибольшевистских правительств не всегда давала возможность эффективно манипулировать общественным мнением и осуществлять монополию на информацию.

в начало

СОДЕРЖАНИЕ СООБЩЕНИЙ ИНФОРМАЦИОННЫХ АГЕНТСТВ

Содержание газетной прессы во многом зависело от полноты и достоверности сведений, распространяемых российскими информационными службами. Эти сведения содержали в себе иллюзорную картину реальной жизни. Однако они несли в себе богатый фактический материал, дававший газетам достаточно разнообразную информацию. Ею широко пользовались газетные издания. На 1-ом съезде работников РОСТА отмечалось, что советская региональная пресса использует до 100% сообщений, присылаемых агентством. Это свидетельствовало об их содержательности[210].

Однако необходимо отметить, что среди распространяемых сообщений нередко встречались недостоверные, а порой и совершенно фантастические сообщения. Так, газета донского отдела осведомления газета «За неделю» (Новочеркасск) поместила информацию о взятии Юденичем Петрограда. В ней, в частности, говорилось: «Последнее английское радио сообщает: Кронштадт сдался. Войска генерала Юденича входят в Петроград... освобождению Петрограда много содействовали англичане, обеспечивая тыл армий генерала Юденича»[211]. Если в этой газетной заметке указывался источник, который мог содержать ошибку – английское радио, то следующее сообщение газеты по этому поводу было сплошным вымыслом сотрудников отдела. В нем говорится: «Советское радио передает, что во время занятия генералом Юденичем Петрограда бесследно исчез комиссар Зиновьев. Предполагают, что он попал в плен к Юденичу»[212]. Генерал Юденич Петрограда не брал и Зиновьев к нему в плен не попадал. Советское радио ничего подобного передать не могло. Причину распространения отделом осведомления такой информации можно объяснить только желанием донских пропагандистов поднять настроение жителей области сообщениями о мнимых победах над большевиками.

На собирание и распространение информационными агентствами новостей, на их достоверность оказывали негативное влияние противоречия, раздирающие правящие круги российских политических режимов и различные слои общества. Особенно это ощущалось на юге России в период правления Деникина. Очень мешали работе отдела пропаганды разногласия между Особым совещанием и правительствами казачьих областей, прежде всего Дона и Кубани. Осведомительные учреждения, созданные донским и кубанским правительствами, нередко препятствовали функционированию местных подразделений отдела. При этом они сами далеко не всегда имели достаточно сил и средств для успешного проведения информационно-агитационной работы.

Напряженно складывались отношения между отделом пропаганды и Донским отделом осведомления, что оказывало негативное влияние на функционирование газет, их финансовое и информационное обеспечение. Трения между двумя информационными учреждениями мешали полноценному сбору информации и распространению газетных изданий. Конфликты между ними нередко принимали резкие формы. В ноябре 1919 г. руководство отдела осведомления решительно заявило деникинскому правительству, что работники отдела пропаганды на территории Войска Донского берут взятки с помещиков за агитацию против земельного закона донского правительства[213]. Подобные трения ослабляли работу отдела осведомления. Его деятельность была мало эффективной. Командование Донской армии отмечало «полное отсутствие какой-либо работы Донского отдела осведомления в местах удаленных от центра и железных дорог»[214].

В очень тяжелых условиях проходила работа кубанского отделения отдела пропаганды. Его работа встречала резкое противодействие кубанских властей. Это значительно усложняло, а в ряде случаев делало невозможным его деятельность. Получать новости с Кубани отдел мог в очень ограниченном количестве. Дело дошло до того, что у отделения были отобраны помещения, и его сотрудники были выброшены на улицу. Краевое правительство считало «пребывание кубанского отделения в Екатеринодаре ненужным»[215].

На полноту и достоверность собираемой информации влияли отношения между гражданскими и военными осведомительными учреждениями. Так, не удалось добиться согласованных действий между гражданскими и военными информационными агентствами белой Сибири. Информационные органы военного ведомства не согласовывали свою работу с Совещанием по делам печати и действовали самостоятельно. Анализируя работу информационных учреждений армии, товарищ главноуправляющего делами Верховного правителя и Совета министров Т.В. Бутов отмечал в записке заместителю председателя Совета министров С.М. Третьякову от 8 декабря 1919 г., что «хотя Совещание по делам печати должно было объединить и руководить информационной работой всех учреждений, тем не менее, информационные органы военного ведомства, пользуясь самостоятельными кредитами, вели свою работу самостоятельно, не согласуя ее с направлением и принципами, устанавливаемыми Совещанием по делам печати»[216].

Подобные отношения ослабляли работу информационных структур. Это мешало им четко наладить информирование газетных изданий. Арнольдов вспоминал: «Офицеров было в Омске много, и офицеры брались за все. В частности, никак не удавалось наладить, как следует... агитацию и пропаганду, потому что этой работе ставили препоны всюду и везде штабные»[217]. Военные презирали гражданских журналистов, считали, что они ничего серьезного сделать не могут. Арнольдов отмечал: «С военными нам, профессиональным журналистам и информаторам, было трудно работать еще и потому, что это, в большинстве своем на верхах, были заслуженные генералы и солидные полковники, которые с молоком матери впитали пренебрежительное, если не презрительное отношение не только ко всем “штафиркам”, но, прежде всего, ко всем, так называемым, “писакам”»[218]. Эти отношения негативно отражались на агитационно-информационной работе и не позволяли придать ей стройный и наступательный характер. «В этой путанице и неразберихе трудно было найти общую линию, добиться единства действий, придать агитации и пропаганде ударный, а главное, срочный характер», – заключал Арнольдов[219].

Натянутыми были отношения с армейскими осведомительными учреждениями у отдела пропаганды. Отдел встречал противодействие в воинских штабах: армейские чины отказывались содействовать сотрудникам отдела, не пускали их в воинские части. Военные считали, что содержание пропаганды отдела во многих случаях противоречит интересам офицерства. Непопулярность отдела пропаганды в военной среде усиливалась постоянно циркулирующими слухами о наличии среди его работников значительного количества офицеров, уклоняющихся от фронта. Попытка нормализовать положение путем создания особой части отдела при штабе главнокомандующего не увенчалась успехом. Она полностью подчинялась действиям военных властей, и руководители отдела пропаганды не могли оказывать заметного влияния на ее деятельность.

Эти конфликты сильно отражались на полноте и достоверности информации, собираемой правительственными осведомительными органами в армии, делали ее неполной и не всегда достоверной. Положение осложнялось тем, что оперативные сводки, присылаемые военным командованием в официальные информационные учреждения, не всегда отражали объективную картину происходящего и не отличались точностью. Так, историк-эмигрант Н. Трофимов, бывший офицер ВСЮР, используя при подготовке очерка о походе деникинской армии на Москву оперативные сводки штаба главнокомандующего ВСЮР, отмечал в 1926 г., что они совершенно не воспроизводили точную картину и хронологию событий.

В них отсутствовали наиболее важные события и наоборот подробно излагались малосущественные факты. «У меня сложилось впечатление, – писал Трофимов, – что у составителей отсутствовало понимание совершающихся событий»[220]. В силу данных недостатков на основании этих сводок нельзя представить себе логику боевых событий, и без дополнительных материалов невозможно восстановить даже общие контуры ряда операций. Как участник событий, Трофимов отмечал также наличие в сводках недостоверных и даже «фантастических эпизодов»[221].

Одной из важнейших причин появления неполной и недостоверной газетной информации являлась плохая работа местных отделений и корреспондентов информационных ведомств. Требования, предъявляемые к качеству информации, далеко не всегда выполнялись, и это находило отражение на характере освещения новостей. Так, многие региональные отделения отдела пропаганды обходили молчанием очень важные вопросы местной политической жизни. Корреспонденты часто не могли отделить ключевые факты от малоинтересной информации. Большинство отделений и корреспондентов отдела уделяли общественно значимым фактам в лучшем случае несколько строк. Редко от местных отделений поступали сообщения о функционировании политических партий[222]. Многие руководители отделений плохо составляли информационные сводки. Последние, чаще всего, представляли собой нагромождение голых фактов, которые из-за бессистемного изложения не давали общего представления о местной жизни. Обобщая содержание информационных сводок с мест, руководство отдела пропаганды отмечало, что присылаемые сводки «являют собой простое нагромождение голых фактов, часто мало интересных и, вследствие бессистемности их изложения, не дающих никакого общего представления о жизни района»[223].

В некоторых случаях дело доходило до откровенных фальсификаций материала. Так, Руссаген под видом телеграфных известий распространял выдержки из полученных по почте иностранных газет. Составлены они были недоброкачественно, давали запоздалые сведения, а компиляции из газет составлялись зачастую без достаточного знания дела. Штерн описывает случай, когда известие о результатах парламентских выборов во Франции 1919 г. было передано этим агентством таким образом, что создалось впечатление победы консерваторов, что не соответствовало действительности[224].

На достоверность сообщаемой газетам информации оказывало влияние качество работы телеграфа. Нередко сообщения передавались небрежно с большим количеством ошибок. В №73 «Воли Сибири» была напечатана следующая заметка, полученная из омского телеграфного агентства: «Одесса, 5 сентября. Следственные власти, производящие расследования, приходят к заключению, что причиной взрыва послужил подлог. Со всей энергией в полном соответствии с чаяниями и надеждами народа. Если мы в нашей работе оторвемся чаяний народа, мы пропали на освобожденной будет созвано Учредительное собрание, а до тех пор будет сконструировано (да и на днях) временное правительство. Учредительное собрание вовсе на вековечно, все члены чувствуют необходимость новых переворотов всенародных но этого еще нельзя сделать пока оторваны»[225]. Газета опубликовала этот абсурд, чтобы показать качество передаваемых телеграфом сообщений. И таких примеров российские газеты приводили много.

При передаче сообщений информационных агентств могли быть допущены ошибки в именах, фамилиях, географических названиях. Слова могли передаваться с грамматическими ошибками, с пропусками предлогов и союзов. На 1-м съезде работников РОСТА приводился случай, когда в информации этого агентства упоминалось об открытии памятника в г. Орле. Все посчитали, что речь идет о губернском центре черноземной губернии. Однако речь шла о г. Орлове Вятской губ., название которого в сообщении было искажено[226]. При передаче по радио статьи «Правды» во фразе о том, что война с Польшей не является националистической, была пропущена частица не, что извратило смысл фразы[227].

В ряде случаев на достоверность информации могли оказать влияние трения между ведомствами, карьерные соображения. Арнольдов в своих воспоминаниях приводил случай, когда министерство иностранных дел подделало телеграмму РТА с изложением речи Верховного правителя в г. Челябинске, и в искаженном виде телеграмма была отправлена Колчаку. По мнению Арнольдова, это было сделано, чтобы доставить ему неприятности как начальнику Бюро иностранной информации РБП[228].

При анализе полноты и достоверности сведений, передаваемых информационными учреждениями, необходимо учитывать, что нередки были случаи, когда редакции газет сами придумывали сообщения и печатали их в качестве информации осведомительных ведомств. В ряде случаев это принимало такие большие размеры, что вызывало резкие жалобы со стороны информационных агентств. В циркулярной телеграмме Информационного бюро Временного сибирского правительства «Ко всем нашим адресам» говорилось, что сообщения СТА нередко печатаются в газетах «без ссылок на источник, или вперемежку с известиями противоположными. Бывает и так, что СТА приписывают сведения ему не принадлежащие». Инфбюро просило всех больше «считаться с официальной информацией и не помещать непроверенных сведений»[229].

Но были случаи, когда газеты необоснованно обвиняли информационные агентства в искажении сведений, хотя сами были повинны в этом. В ноябре 1918 г. в статье «Лиха беда – начало (Из практики ВТ)» омская газета «Заря» выдвинула обвинение в адрес Всероссийского телеграфного агентства в искажении телеграммы Н.В. Чайковского, из которой будто бы была выброшена часть текста. В подтверждении этого обвинения редакция ссылалась на сообщение, полученное, по ее словам, из достоверных источников. В ответном письме управляющий отделом печати Временного всероссийского правительства привел заверенный МИДом подлинный текст телеграммы Н.В. Чайковского, из которого было видно, что текст телеграммы агентством передан точно, и обвинение газеты безосновательно[230].

в начало

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ГАЗЕТНОЙ ПЕРИОДИКИ

Изучение информационного процесса в Гражданскую войну не будет полным без рассмотрения проблем распространения газетной периодики. С одной стороны распространение газетной информации являлось основой для выработки стратегических решений правительственными структурами. С другой – распространение газетной прессы являлось заключительным звеном в осуществлении государственной монополии на информацию, когда властные структуры имели возможность ее распространять в собственной режиссуре. Большое количество газетных изданий давало возможность осведомительным учреждениям заниматься распространением газетной информации в правительственных структурах в виде обзоров прессы с цитированием отдельных материалов, подборок газетных вырезок и составления исторических альбомов. Эта работа фактически делала информационные агентства одними из ключевых фигур в выработки политической стратегии правительственных органов. Основные функции по информационному обеспечению властных структур выполняли бюро вырезок осведомительных учреждений. Наибольший объем работ в этом направлении вело РОСТА. Бюро вырезок, окончательно организованное в марте 1919 г., подготовило по заказу советских и партийных учреждений к маю 1920 г. около 15 тыс. газетных вырезок. РОСТА обслуживало газетными вырезками ПУР РККА, МК РКП(б), ЦК РКСМ, Госконтроль, ВСНХ, Наркомпрос, Главархив и др. учреждения[231]. Кроме обслуживания учреждений, бюро готовило вырезки для своего архива-библиотеки. Туда ежемесячно поступало около 15000 вырезок. На 1 апреля 1920 г. в архиве-библиотеке находилось 331540 вырезок. Они подразделялись на 10 тематических отделов, распределявшихся на подотделы, рубрики и подрубрики. Общее количество последних достигало 1800[232].

Информационные службы антибольшевистских правительств Сибири, как правило, составляли обзоры трех типов: политические (ежедневные), ведомственные (еженедельные или выходившие 2 раза в неделю) и тематические (еженедельные). С конца ноября 1918 г. по октябрь 1919 г. было составлено 680 обзоров[233]. Основная масса их представляла политические обзоры, фиксирующие отношение общественности к правительственному курсу и основным событиям международной жизни. За тот же период было составлено 244 ведомственных обзора. Они касались профессиональных вопросов деятельности центральных правительственных учреждений белой Сибири. Больше всего было подготовлено обзоров для министерства земледелия (58), министерства финансов (48), министерства торговли и промышленности (34), министерства продовольствия и снабжения (33) и министерства иностранных дел (35)[234].

Наибольший интерес представляют тематические обзоры, в которых нашли отражение основные события, происшедшие в Сибири после свержения советской власти в 1918 г. С конца 1918 по осень 1919 гг. бюро вырезок подготовило 25 альбомов о перевороте 18 ноября 1918 г., о деятельности органов колчаковского режима, о конференции на Принцевых островах и др. На основе, главным образом, материалов газет за июль-октябрь 1919 г. было подготовлено свыше 7000 вырезок. Большинство из них делалось для штаба главнокомандующего (942 вырезки), министерства иностранных дел (863 вырезки) и министерства торговли и промышленности (614 вырезки)[235].

Для деловых справок и исторических изысканий бюро готовило специальные альбомы газетно-журнальных вырезок по наиболее важным проблемам. К осени 1919 г. было составлено свыше 150 альбомов с 15 тыс. вырезок. Больше всего альбомов было составлено по следующим темам: восстановление российской государственности после большевистского правления (Временное сибирское правительство, Уфимское совещание, правительства Дальнего Востока), развитие науки и народного просвещения в годы революции и Гражданской войны (новая орфография, положение учительства, деятельность научных обществ по изучению России и Сибири), рабочий вопрос (развитие рабочего движения, биржи труда, страхование рабочих), национальный вопрос на территории России и деятельность судебных учреждений. Кроме этой проблематики, существовали альбомы, посвященные кооперации, финансовому положению Сибири и Дальнего Востока, международным проблемам[236].

Газетную информацию для правительственных кругов деникинского режима распространял Отдел пропаганды, который готовил материалы, доступные, как говорилось в общих указаниях по информационным пунктам сети отдела, «более или менее широкому кругу правящих лиц» и дающих систематизированный материал, представляемый региональными учреждениями отдела пропаганды. Среди этих итоговых материалов были обзоры политических статей ведущих газет юга России и зарубежной прессы, а также обзоры газетно-журнальных изданий, выходивших на территории, контролируемой Добровольческой армией. Материалы российских газет использовались при составлении исторических справок. Газетная информация применялась также при составлении картограмм, которые имели широкое распространение на юге России. По признанию генерала Деникина, с этой работой отдел пропаганды справлялся хорошо и «оказывал своими хорошо составленными обзорами большую помощь правительству»[237].

Сотрудники донского отдела осведомления всю собираемую информацию систематизировали по группам вопросов: настроение населения, деятельность властей, экономическое состояние области, культурно-просветительская жизнь в области и др. На основании этих сведений составлялись сводки по округам, которые направлялись членам донского правительства и командному составу донской армии. С апреля по октябрь 1919 г. было выпущено 105 таких сводок[238]. Кроме этих сводок, отдел осведомления готовил обзоры иностранных газет, газет юга России и РСФСР. За указанный выше период было выпущено более 30 обзоров[239].

Специфика данной формы распространения газетной информации заключалась в том, что до правительств во многих случаях доходила мифическая картина социальной борьбы в России. Идейную основу этой картины составляли те идейные установки, которыми определялись правила работы и возможности деятельности газетных изданий. Из-за этого руководящая элита политических режимов в ряде случаев не могла принимать решения, учитывающие реальную обстановку. В данном случае правительственные органы становились заложниками своей собственной информационной политики, которую они сами навязывали российскому обществу.

Главная задача по распространению газет среди населения заключалась в идеологическом воздействии на политическое поведение людей. Осведомительные агентства, другие государственные учреждения, занимавшиеся экспедированием прессы, распространяли преимущественно или исключительно проправительственные издания, обеспечивая тем самым монополию на формирование общественного мнения. Наибольший объем газетных изданий в период революции и Гражданской войны распространялся на территории РСФСР, где была создана система органов по экспедированию периодической печати. Основным советским органом экспедирования прессы было Центральное агентство по снабжению и распространению произведений печати при ВЦИК (Центропечать) и его местные агентства и агитпункты.

Созданная в ноябре 1918 г. Центропечать являлась центральным органом экспедирования и распространения прессы и печатных произведений. Предшественником Центропечати было контрагентство ВЦИК, созданное в ноябре 1917 г., когда отряд матросов занял Петроградскую контору контрагентства Суворина, и оно перешло в подчинение советской власти. К концу 1918 г. было решено перестроить работу контрагентства и создать единый орган по распространению большевистской прессы. Была разработана инструкция по организации местных отделений контрагентства. На ее основе при местных губисполкомах создавались отделения контрагентства, через которые проходили все заказы на газеты. Все существовавшие ранее экспедиции произведений печати, газетно-книжные киоски, артели продавцов газет переходили в ведение губконтрагентств.

В состав Центропечати вошли уже существующие учреждения, ведающие снабжением и распространением печати: контрагентство ВЦИК, отдел распространения произведений печати издательства ВЦИК[240]. Общее руководство Центропечатью осуществлял В.Д. Бонч-Бруевич, а заведующим был назначен член ВЦИК журналист Б.Ф. Малкин. 1-го декабря 1918 г. Центропечать слилась с отделом распространения печати издательства ВЦИК. В 1918 г. и первой половине 1919 г. Центропечать фактически выполняла задачи и функции комиссариата по пропаганде и агитации. Она участвовала во всех агитационных кампаниях, которые были инициированы РКП(б).

Придавая большое значение манипулированию общественным мнением, советское правительство делало все возможное, чтобы распределение газетной прессы осуществлялось без сбоев. В целях учета и рационального распределения изданий с мая 1919 г. декретом СНК Центропечать в центре и на местах начала брать на учет всю прессу. Для распределения газет в составе Центропечати создавалась особая комиссия из представителей НКВД, Центропечати и Политуправления РККА. Экспедиция Военного отдела издательства ВЦИК и все военные экспедиции, распределяющие прессу, в центре и на местах объединялись с экспедицией Центропечати. Для распределения литературы губернские и уездные исполкомы образовывали специальные комиссии в составе представителей местного исполкома, Центропечати и политотдела или военкома.

В 1919 г. на территории РСФСР действовало 65 губернских отделений, 570 уездных, около 2000 волостных агентств и 470 агитпунктов Центропечати на железнодорожных станциях. Губернские и уездные агентства Центропечати снабжали литературой партийные организации, советские учреждения, агитационные отделы военкоматов. Из газет главным образом доставлялась «Правда» и «Известия ВЦИК». При распределении литературы учитывались численность и степень грамотности населения, а также своеобразие политической ситуации.

Районные и волостные агентства Центропечати распространяли прессу по деревням. Сельским исполкомам и губкомам, избам-читальням рассылалась, в основном, «Беднота». До конца войны сохранялась обязательная рассылка «Бедноты» по одному экземпляру в каждую деревню или село. До мая 1920 г. подписной тираж «Правды» и «Известий ВЦИК» состоял из подписки от организаций, учреждений и частных лиц. Затем выписка газет по подписке была прекращена. С ноября 1920 г. единственными органами по приему подписки на местах стали агентства Центропечати, которые принимали подписку по строго установленным нормам. 12 мая 1919 г. постановлением ВЦИК газеты наравне с другой литературой приравнивались к срочным военным грузам, перевозка которых должна была производиться в первую очередь[241].

Большая часть тиража советских, большевистских газет шла в армию. В целях упорядочения обеспечения армии литературой в декабре 1920 г. при Центропечати было организовано «Военное бюро Политуправления Реввоенсовета Республики», которое имело большие полномочия. За 2-ое полугодие 1919 г. в Красную армию и военные округа ежедневно отправлялось 520674 экземпляра газет для распространения среди красноармейцев и населения прифронтовой полосы. Из этого количества на «Бедноту» приходилось 383132 экз. «Правды» – 72673 экз., «Известий ВЦИК» – 40567, «Известий Наркомвоена» – 10560, «Экономической жизни» – 1849[242]. В общем, с марта 1919 г. по февраль 1920 г. было отправлено: «Бедноты» – 109176000 экз., «Правды» – 21914910 экз., «Известий ВЦИК» – 11524550 экз. Всего за время с марта 1919 г. по февраль 1920 г. тираж газет для РККА составил 142515460 экз. Кроме того, армейские газеты ежедневно расходились тиражом в 250000 экз.[243]. Газеты, издававшиеся армиями, дивизиями, полками и батальонами, распространялись через экспедиции политотделов. Советские газеты с помощью авиации, через отряды разведчиков и местных жителей распространялись в тылу белых армий. В целом, количество газет, ежедневно направляемых в Красную армию, достигало 2 млн. экз.[244]. Газеты распространялись следующим образом. Армия отправляла газеты в дивизии, те – в бригады, а оттуда газеты доставлялись в полки и роты. На передовые позиции газеты доходили обычно на 4–5 день[245].

До весны 1919 г. распространением газетных изданий одновременно с информационной и пропагандистской деятельностью занималось РОСТА. В мае 1919 г. эти функции были переданы от него Центропечати. Распространял газетную прессу литературно-издательский отдел ГлавПУРа. До его создания распространением газет в Красной армии занимался, в частности, Военный отдел ВЦИК. Эта работа была возложена на его литературную комиссию. С ноября 1917 г. по 1 марта 1918 г. было разослано 1 млн. 234 тыс. экз. «Правды», 1 млн. 53 тыс. экз. – «Известий», 503 тыс. экз. – «Голоса трудового крестьянства», 10 тыс. экз. – «Вестника рабочего и крестьянского правительства», 54000 экз. газеты «Армия и флот»[246].

В армии газеты распространялись политотделами, агитпросветами военкоматов. При распределении прессы приоритет отдавался газетам РКП(б). В первую очередь армия снабжалась массовыми газетными изданиями. В 1920 г. в Красной армии устанавливались следующие принципы распределения газет: одна коммунистическая газета должна была приходиться не менее чем на 5 чел.[247]. Процентное соотношение высылаемых «серьезных газет» к «более популярным» было как 1:5[248].

Упорядочению распространения газетной периодики РКП(б) способствовало совершенствование организационной структуры партийных органов. 25 июля 1918 г. ЦК разослал циркуляр, в котором ставился вопрос о необходимости создания при партийных комитетах секретариатов. В инструкции об организации секретариатов, разосланной 13 августа 1918 г., указывалось: «Секретариаты должны широко распространять партийную литературу и газеты, обязательно “Правду” и “Бедноту”, организовывать подписку на центральные и местные газеты»[249]. ЦК рассылал на места «Правду», «Деревенскую правду» и др. газеты. Так, например, 6 декабря 1917 г. военной организации РСДРП(б) г. Николаевска Самарской губ. было выслано 200 экз. «Деревенской правды», 100 экз. «Солдатской правды», 100 экз. «Правды»[250]. В письме секретариата Тюменскому комитету РСДРП(б) от 22 дек. 1917 г. говорилось о высылке ему 50 экз. «Правды»[251].

Для более эффективного распространения профессиональной прессы в составе редакционно-издательских отделов губернских профсоюзных комитетов и советов профсоюзов были созданы экспедиции. С целью улучшения доставки литературы 2-ой Всероссийский съезд профсоюзов в январе 1919 г. принял решение об объединении экспедиций отраслевых профсоюзов в одну экспедицию при ВЦСПС. Совпрофы и упрофы предоставляли учреждениям Центропечати ведомости распределения газет по предприятиям. ФЗК также принимали непосредственное участие в распространении изданий. Однако, несмотря на принимаемые меры, распространение профсоюзной прессы шло трудно. Газетные издания доставлялись подписчикам с большим опозданием.

На территории антибольшевистских политических режимов не удалось создать систему учреждений по доставке периодической печати, и объем экспедирования прессы был намного меньше. Распространением периодических изданий занимались в основном информационные агентства. Агитаторы, пропагандисты, репортеры и местные отделения осведомительных органов выполняли функции распространителей прессы. В наибольшей степени эту работу удалось поставить в белой Сибири. Агитаторы и пропагандисты РОПД занимались также распространением газетных изданий. Но они распространяли не все газеты, а только те, которые издавались обществом или субсидировались правительством через общество. Из других газетных изданий агитаторы распространяли только те номера, в которых содержались материалы, популяризирующие политику колчаковского правительства. Эти материалы должны были пропагандировать пять главных тем, которые, по мнению руководителей РОПД могли объединить всех противников большевиков: «религия, нация, собственность, правовое государство и Учредительное собрание – в противоположность большевистским лозунгам: интернационализм, коммунизм, государство – рабочий союз и диктатура пролетариата»[252].

Всего газеты вместе с другой литературой распространялись по 765 адресам[253]. Основными получателями материалов были управление Семиреченской областью, штаб 2-го Степного Сибирского корпуса, штаб Сибирской армии, штаб Уральского казачьего войска, Британская военная миссия, французский авиаотряд, МВД, штаб Хабаровского военного округа. Границами основного района распределения книжной пропагандистской литературы и прессы для РОПД являлся фронт, куда направлялось до 70% всей агитационных изданий[254], а также территория, входившая в район Тобольска – Новониколаевска – Славгорода-Павлодара, Семиреченская обл., Красноярск и Иркутск.

Для распространения газетных изданий и других произведений печати региональными отделениями РБП привлекались кооперативные организации, биржи труда, отделения Осведверха, коменданты и начальники станций, редакции местных периодических изданий. Так, Новониколаевское отделение РОПД заключило договор с союзом кредитных и ссудо-сберегательных товариществ, конторой Сибирских маслодельных артелей, Черепановским и Каменецким союзом потребительских обществ. 482 кооператива, входящих в состав этих объединений, согласились распространять агитационные издания[255]. Газеты распространялись также через Новониколаевскую старообрядческую общину, союз мелких торговцев, городские и земские больницы, биржи труда, комендантов и начальников станций[256].

Для упорядочения работы по доставке газет циркуляром МВД от 16 апреля 1919 г. были созданы областные, губернские и уездные комиссии по распространению агитационной литературы, выпускаемой Высшим церковным управлением, правительственными информационными структурами, Осканверхом[257]. В состав комиссий входили начальники гарнизонов, представители земств и городских самоуправлений, епархиальных и приходских советов и казачьих управлений[258]. Совещание по делам печати выделило на содержание комиссий 200000 руб.[259].

Отдел пропаганды распространял только свои издания и прессу, пропагандирующую политику Особого совещания. Таким образом, газетная периодика этой направленности получала большие преимущества перед другими газетами. Редакции других газеты вынуждены были отказаться от подписки и распространять издания через розничную продажу. Это удорожало их стоимость, сокращало ареал их распространения и не позволяло конкурировать с проправительственной прессой[260].

Распространением газетных изданий в белых армиях в основном занимались военные осведомительные учреждения. Но размах их работы был невелик. На территории антибольшевистской Сибири экспедирование прессы вели Осведверх, Осведстепь, Осведвосток, Осведомительный отдел Сибирского казачества и различные фронтовые учреждения[261].

Анализ доставки печати показывает, что практически вся печатная продукция оседала в городах или на железнодорожных станциях. До сел и деревень она доходила плохо, большие перебои наблюдались с распространением газет на фронте. Подобное положение приводило к тому, что политическим режимам часто не удавалось информировать общество по собственному сценарию. Это подрывало монополию властных структур на информацию и осложняло работу по манипулированию общественным сознанием. Распространение периодической печати на территории РСФСР вызывало большие нарекания у советских и партийных работников. Прежде всего, это относилось к экспедированию газет в деревнях, где положение было хуже всего: крайне мало доходило литературы и газетных изданий. Руководитель отдела ЦК РКП(б) по работе в деревне В.И. Невский, выступая на 2-ом съезде Центропечати, отмечал, «что если взять распространение печатного слова в деревне, то здесь было очень много нареканий на плохую постановку работы»[262].

Несмотря на большое количество газетных изданий, распространяемых в Красной армии, были случаи, когда на 60 красноармейцев приходилась одна газета. Экспедиция запаздывала с доставкой газет. В некоторых случаях органам ВЧК приходилось разбираться с вопросами плохой доставки газетных изданий в армию. Красноармеец М. Федулов отмечал в письме в московскую газету «Коммунар», что распространение красноармейских газет в армии налажено плохо. Он сам был раздатчиком газет. И находясь четыре месяца в распоряжении Западной армии, он только в конце четвертого месяца узнал о существовании армейской газеты «Красноармеец». Она не доходила до солдат и распространялась только среди аппарата политотделов[263].

На территории небольшевистской России ситуация была схожей. Несмотря на все предпринимаемые действия, практически вся печатная продукция либо оседала в городах, либо распространялась на железнодорожных станциях. До сел и деревень она доходила редко. Органы власти на местах пытались обеспечить сельское население официальной информацией с помощью жестких административных мер. Например, в Енисейской губернии всем сельским старостам и председателям земских управ вменялось в обязанность за счет общественных сумм выписывать «Енисейский вестник». За неисполнение полагался штраф до 3 тысяч рублей или арест. Власти рассчитывали решить указанную проблему и таким путем: все органы печати, включая земские, обязаны были помещать распоряжения правительства. И, тем не менее, по свидетельству «Сибирской жизни», отсутствие информации оставалось одним из самых больных вопросов: фронт не знал о тыле, тыл о фронте, население о власти, а власть о населении[264].

На белом Юге России доставка газетной прессы была также нерегулярной, газеты приходили с большим опозданием, а в сельскую местность в ряде случаев не доставлялись совсем. «Революция создала газеты – эфемериды, – вспоминал журналист С. Штерн, – новые периодические издания росли как грибы... район сбыта газет в период Гражданской войны все сужался – вследствие постепенного сокращения территории, не подвластной большевикам, – доставка газет, благодаря расстройству сообщений, становилась сугубо нерегулярной»[265].

Большие недостатки в распространении газетной прессы среди населения являлись главной причиной, по которой идеологические концепции и взгляды господствующих политических сил в России во многих случаях не смогли стать основной для формирования общественного сознания и не являлись мифологемами, на основании которых складывались политические мифы. Часто эти функции выполняли слухи, которые, хотя нередко возникали на основе газетных сообщений, но, как правило, не несли в себе идеологических установок господствующих политических сил, а выражали интересы и настроение масс. Наиболее влиятельная сибирская газета «Сибирская жизнь» констатировала, что читатели живут в «атмосфере разнообразных, неподдающихся проверке слухов»[266].

Информационные агентства и органы по распространению печати обеспечивали монополию властных структур на информацию. Сообщения информационных служб являлись мифологемами, лежащими в основе газетных мифов. Распространение газетной информации агентствами делало их участниками выработки стратегических правительственных решений.

в начало

к содержанию << >> на следующую страницу

[1] Гончаров А.А. Большевистские партийные и советские газеты периода триумфального шествия советской власти и начала Гражданской войны (25 октября 1917 г. – июль 1918 г.). Дис. ... канд. ист. наук. М., 1968. С. 42.

[2] «Русская книга» (Берлин). 1921. № 3. С. 31.

[3] ГА РФ. Ф. 4886. Оп. 1. Д. 30. Л. 2–2,об.

[4] Приказ Революционного Военного Совета Республики об учреждении литературно-издательского отдела политического управления РВСР от 25 окт. 1919 г.// Отчет о деятельности литературно-издательского отдела политического управления Революционного Военного Совета Республики от 1 июня 1919 по 1 июня 1920 гг. М., 1920. С. 36–37.

[5] Переписка секретариата ЦК РСДРП(б) с местными партийными организациями. Сб. док. М, 1957. Т. 2. С. 288.

[6] ГА РФ. Ф. 952. Оп. 1. Д. 6. Л. 1.

[7] Там же. Оп. 3. Д. 210. Л. 54.

[8] Там же. Оп. 1. Д. 6. Л. 1.

[9] Собрание узаконений и распоряжений Временного Сибирского правительства. 1918. 9 авг. С. 2.

[10] ГА РФ. Ф. 952. Оп. 2. Д. 1. Л. 43,об.

[11] Там же. Д. 2. Л. 2.

[12] Там же. Оп. 1. Д. 34. Л. 13.

[13] Там же. Ф. 4910. Оп. 1. Д. З. Л. 5.

[14] Там же. Ф. 952. Оп. 1. Д. 6. Л. 33–35.

[15] Там же. Ф. 148. Оп. 6. Д. 23. Л. 1.

[16] Там же. Оп. 6. Д. 23. Л. 3.

[17] Там же. Ф. 4910. Оп. 1. Д. 1. Л. 26.

[18] Там же. Ф. 439. Оп. 1. Д. 1. Л. 1,об.

[19] Там же. Д. 4. Л. 2.

[20] Там же. Л. 1,об.

[21] Там же. Д. 25. Д. 21. Л. 4,об.

[22] Там же. Ф. 440. Оп. 1. Д. 116. Л. 13.

[23] «Русская книга» (Берлин). 1921. № 2. С. 29.

[24] ГА РФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 122. Л. 233.

[25] «Русская книга» (Берлин). 1921. № 7–8. С. 24.

[26] ГА РФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 122. Л. 114–115.

[27] «Вольная Кубань». 1919. 13 авг.

[28] Фалеев 3. В народ// «Вольная Кубань» (Екатеринодар).1919. 11 июля.

[29] Валентинов А.А. Крымская эпопея (по дневникам участников и документам)// Архив русской революции (в дальнейшем – АРР). В 22-х тт. М., 1995. Кн. 5. С. 7.

[30] Немирович-Данченко Г.В. В Крыму при Врангеле. Факты и итоги. Берлин, 1922. С. 90–92.

[31] Алексеев Н.Н. Из воспоминаний// АРР. В 22-х тт. М., 1995. Т. 17. С. 246.

[32] Немирович-Данченко Г.В. Указ соч. С. 43.

[33] ГА РФ. Ф. 19. Оп. 1. Д. 2. Л. 62.

[34] «Вестник ВУСО». (Архангельск). 1918. 27 сент.

[35] ГА РФ. Ф. 17 Оп. 2. Д. 72. Л. 1.

[36] Там же.

[37] Там же. Л. 4, 5.

[38] Собрание узаконений и распоряжений Временного правительства Северной области. 1919. № 6. С. 8. Ст. 290.

[39] ГА РФ. Ф. 3695. Оп. 1. Д. 217.50.

[40] Постановление Временного правительства Северной области о Северном правительственном Бюро печати// Вестник Временного правительства Северной области (Архангельск). 1920. 31 января.

[41] Там же.

[42] ГА РФ. Ф. 4910. Оп. 1. Д. 11. Л. 9,об.

[43] Там же. Ф. 176. Оп. 9. Д. 1. Л. 197.

[44] Там же. Л. 9.

[45] Там же. Ф. 4910. Оп. 1. Д. 11. Л. 9,об.

[46] Там же.

[47] Там же. Л. 10.

[48] Там же.

[49] Арнольдов Л.В. Жизнь и революция. Гроза пятого года. Белый Омск. Шанхай. 1935. С. 217.

[50] ГА РФ. Ф. 4910 Оп. 1. Д. 11. Л. 14.

[51] Там же Л. 12,об.

[52] Там же.

[53] Там же. Л. 14.

[54] Там же. Ф. 4626. Оп. 1. Д. 19. Л. 103.

[55] Там же. Л. 104.

[56] Там же.

[57] «Заря» (Омск). 1919. 3 июня.

[58] Там же. 4 июня.

[59] Кузнецова Э.И. Партийно-советская печать Дальнего Востока в период Гражданской войны и иностранной военной интервенции. Дисс... к.и.н. М., 1970. С. 164.

[60] Там же.

[61] Там же.

[62] Привалова Е.А. В союзе с белогвардейской прессой. Американское бюро печати в советской России /1917–1920 гг./. М., 1990. С. 122.

[63] Там же. С. 39.

[64] Там же. С. ЗЗ.

[65] Там же. С. 134.

[66] ГА РФ. Ф. 952. Оп. 1. Д. 35. Л. 1–1,об.

[67] Брыляков Н.А. Российское телеграфное... М , 1976. С. 53.

[68] Там же. С. 54.

[69] Краткий очерк деятельности литиздата с октября 1919 по июнь 1920 гг.// Отчет о деятельности литературно-издательского отдела политического управления Революционного военного совета Западного фронта с октября 1919 по апрель 1920 гг. Б.м., 1921. С. 7.

[70] О политической работе в Красной армии (положение, инструкции, схемы, штаты и т.п.). Киев, 1919. С. 115.

[71] Приказ № 450 командующего Западным фронтом от 10 марта 1920 г.// Там же. С. 57–58.

[72] Приказ № 1188 командующего армиями Западного фронта от 7 июня 1920 г.//Там же. С. 50.

[73] О политической работе в Красной армии (положение, инструкции, схемы, штаты и т.п.). Киев, 1919. С. 57.

[74] Там же.

[75] ГА РФ. Ф. 952. Оп. 1. Д. 6. Л. 98–98,об.

[76] Там же. Ф. 4626. Оп.1. Д. 24. Л. 40–46.

[77] Там же. Ф. 952. Оп. 1. Д. 6. Л. 97.

[78] Там же. Ф. 1561. Оп. 1. Д. 2. Л. 66,об.

[79] Там же. Ф. 439. Оп. 1. Д. 25 Л. 225.

[80] Там же.

[81] Там же. Ф. 440. Оп. 1. Д. 35. Л 2, 7.

[82] Там же Л. 4.

[83] Парфенов Н.Н. Газеты и листовки на Северном фронте (1918–1920 гг.)// Журналистика и жизнь. Сборник статей кафедры журналистики. Вып. IV. Л., 1967. С. 136.

[84] ГА РФ. Ф. 19. Оп. 1. Д. 45. Л. 13.

[85] Там же. Л. 13,об.

[86] Там же.

[87] Там же. Л. 13.

[88] Там же Ф. 952. Оп. 1. Д. 6. Л. 97.

[89] Там же. Ф. 4626. Оп. 1. Д. 28. Л. 4,об.

[90] Там же. Оп. 1. Д. 28. Л. 33.

[91] Там же. Ф. 439. Оп. 1. Д. 25. Л. 200; Соколов К.Н. Правление генерала Деникина. София, 1921. С. 114.

[92] ГА РФ. Ф. 440. Оп. 1. Д. 116 Л. 1,об.

[93] Там же. Ф. 952. Оп. 1. Д. 9. Л. 421.

[94] Там же. Оп. 3. Д. 210. Л. 1.

[95] Там же. Д. 148. Л. 6.

[96] Там же.

[97] Там же. Ф. 4626. Оп. 1. Д. 19. Л. 11,об.

[98] Там же. Ф. 952. Оп. 3. Д. 148. Л. 27.

[99] Там же. Ф. 4626 Оп. 1. Д. 49. Л. 26.

[100] «Русская книга» (Берлин). 1921. № 2 С. 24, 26–27.

[101] Краткий отчет о деятельности заграничных отделений РБП... С. 192.

[102] ГА РФ. Ф. 952. Оп. 1. Д. 6. Л. 37.

[103] Там же. Оп. 3. Д. 148. Л. 2,об.

[104] Краткий отчет о деятельности заграничных отделений РБП... С. 195.

[105] Там же.

[106] Там же.

[107] Там же. С. 197.

[108] Там же.

[109] Там же. С. 195–196.

[110] Там же.

[111] Там же. С. 195.

[112] Краткий отчет о деятельности заграничных отделений РБП... С. 196.

[113] Там же. С. 196.

[114] Там же. С. 193.

[115] Краткий отчет о деятельности заграничных отделений РБП... С. 193.

[116] ГА РФ. Ф. 4626. Оп. 2. Д. 6. Л. 24.

[117] Там же. Ф. 952. Оп. 1. Д. 6. Л. 93–93,об.

[118] Там же. Оп. 3. Д. 165. Л. 10.

[119] Там же. Оп.1. Д. 6. Л. 6,об.

[120] РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 73. Л. 107.

[121] ГА РФ. Ф. 952. Оп. 3. Д. 148. Л. 4.

[122] Там же. Д. 210. Л. 54,об.

[123] Там же. Ф. 446. Оп. 2. Д. 112 Л. 7.

[124] Там же. Л. 6.

[125] Там же. Ф. 439. Оп. 1. Д. 25. Л. 193.

[126] Там же. Л. 228.127.

[127] Там же. Ф. 440. Оп. 1. Д. 37. Л. 6.

[128] Там же. Ф. 446. Оп. 2. Д. 122. Л. 249; Ф. 5851. Оп. 1. Д. 2. Л. 227.

[129] Там же. Ф. 446. Оп. 2. Д. 119. Л. 33.

[130] Там же Л. 32.

[131] Там же. Ф. 3695. Оп. 1. Д. 216. Л. 37.

[132] Там же.

[133] Иностранный отдел РОСТА /Ино-РОСТА/ (Доклад заведующего отделом тов. Брагинского)// Первый Всероссийский съезд работников РОСТА. Материалы к съезду. 1920. 20 мая. № 2. С. 1.

[134] Декреты советской власти. Т. 4. М.. 1968 С. 145.

[135] Там же.

[136] ГА РФ. Ф. 440. Оп. 1. Д. 116. Л. 4–11.

[137] Там же. Л. 19–19,об.

[138] Там же. Л. 13–18.

[139] Там же. Ф. 952. Оп. 1. Д. 489. Л. 17–22.

[140] Там же. Л. 7–9.

[141] Там же. Ф. 4626. Оп .2. Д. 3. Л. 8–14.

[142] Инструкция корреспондентам литературно-издательского отдела политического управления Революционного Военного совета Республики// Отчет о деятельности литературно-издательского отдела политического управления Революционного Военного совета Республики... С. 63.

[143] Инструкция для корреспондентов при ревкомах// Отчет о деятельности литературно-издательского отдела политического управления Революционного военного совета Западного фронта... С. 51–52.

[144] Инструкция военным корреспондентам Западного фронта// Там же.

[145] ГАРФ. Ф. 440. Оп. 1. Д. 77. Л. 1,об.

[146] Инструкция для корреспондентов при ревкомах// Отчет о деятельности литературно-издательского отдела политического управления Революционного военного совета Западного фронта... С. 51–52.

[147] ГА РФ. Ф. 440. Оп. 1. Д. 116. Л. 4.

[148] Там же. Ф. 952. Оп. 1. Д. 489. Л. 8,об.

[149] Там же. Ф. 952. Оп. 1, Д. 489. Л. 19.

[150] Там же. Ф. 440. Оп. 1. Д. 119. Л. 4,об.

[151] Там же. Ф. 4626. Оп. 2. Д. 3. Л. 10,об.

[152] Там же. Л. 11.

[153] Там же. Ф. 952. Оп. 1. Д. 489. Л. 20.

[154] Там же. Ф. 440. Оп. 1. Д. 116. Л. 16.

[155] Там же. Ф. 19. Оп. 1. Д. 2. Л. 25.

[156] От редакции// «Вестник ВПСО». (Архангельск). 1918. 2 окт.

[157] Нурманова З.А. Возникновение и развитие информационной службы республик Средней Азии /1917–1924 гг./. Дисс... к.и.н. М., 1975. С. 71.

[158] Катков И.Ф. Агитационно-пропагандистская работа большевиков в войсках и тылу белогвардейцев в период 1918–1920 годов. Л., 1977. С. 20.

[159] РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 73. Л. 129–130.

[160] ГА РФ. Ф. 952. Оп. 1. Д. 6. Л. 97,об.

[161] РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 73. Л. 64.

[162] ГА РФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 121. Л. 16.

[163] «Русская книга» (Берлин). 1921. № 9. С. 26.

[164] Установление телеграфной связи между Деникиным и Юденичем// «Общее дело», (Париж). 1919. 21 окт.

[165] Штерн С. В огне Гражданской войны. Берлин, 1922. С. 110.

[166] Там же.

[167] ГА РФ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 47. Л. 33.

[168] Там же. Л. 37.

[169] Там же. Ф. 19. Оп. 1. Д. 39. Л. 12,об.

[170] РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 73. Л. 57.

[171] Инструкция для корреспондентов при ревкомах// Отчет о деятельности литературно-издательского отдела политического управления Революционного военного совета Западного фронта... С. 51–52.

[172] РГВА. Ф. 39720. Оп. 1. Д. 68. Л. 88.

[173] ГА РФ. Ф. 4626. Оп. 2. Д. 6. Л. 43.

[174] Там же Ф. 19. Оп. 1. Д. 39. Л. 22.

[175] От бюро печати.// «Вестник ВПСО». (Архангельск). 1919. 25 февраля.

[176] Там же. 1918. 3 дек.

[177] Там же. Ф. 19. Оп. 1. Д. 30. Л. 15.

[178] Там же. Л. 144.

[179] Там же. Л. 12.

[180] Там же. Ф. 19. Оп. 1. Д. 30. Л. 147.

[181] Там же. Ф. 952. Оп. 1. Д. 508. Л. 2,об.

[182] Брыляков Н.А. Указ. соч. С. 28.

[183] Отчет о деятельности литературно-издательского отдела политического управления революционного Военного Совета Республики с 1 июня 1919 по 1 июня 1920 гг. М., 1920. С. 46.

[184] ГА РФ. Оп. 3. Д. 148. Л. 3.

[185] Там же. Л. 4.

[186] Там же. Оп. 1. Д. 6. Л. 97,об.

[187] Там же. Д. 7. Л. 6.

[188] Там же. Д. 6. Л. 95,об.

[189] Там же. Л. 96.

[190] Там же. Ф. 440. Оп. 1. Д. 35. Л. 13.

[191] Там же. Л. 4.

[192] Там же.

[193] От бюро печати при Временном правительстве Северной области// «Возвращение» (Архангельск). 1919. 25 января.

[194] ГА РФ. Ф. 391. Оп. 1. Д. 9. Л. 211.

[195] «Новая русская книга» (Берлин). 1922. № 2. С. 37.

[196] «Русская книга» (Берлин). 1921. № 1. С. 24.

[197] «Новая русская книга» (Берлин). 1922. № 6. С. 3.

[198] ГА РФ. Ф. 391. Оп. 1. Д. 9. Л. 310.

[199] Там же. Ф. 19. Оп. 1. Д. 9. Л. 241.

[200] «Русская книга» (Берлин). 1921. № 2. С. 26.

[201] «Новая русская книга» (Берлин) 1922. № 11–12. С. 40.

[202] «Русская книга» (Берлин). 1921. № 7–8. С. 27.

[203] Немирович-Данченко Г.В. Указ. соч. С. 34.

[204] ГА РФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 122. Л 57.

[205] Катков Н.Ф. Указ. соч. С. 23.

[206] ГА РФ. Ф. 952. Оп. 1. Д. 7. Л. 12,об.

[207] Наживин И. Записки о революции. Вена, 1921. С. 277.

[208] ГА РФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 122. Л. 202.

[209] Там же. Л. 542.

[210] Там же. Ф. 391. Оп. 1. Д. 9. Л. 241.

[211] Освобождение Петрограда// «За неделю» (Новочеркасск). 1919. 17 окт.

[212] Бык бычку на веревочке// Там же.

[213] ГА РФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 122. Л. 561.

[214] РГВА. Ф. 39540. Оп. 1. Д. 64. Л. 4,об.

[215] ГА РФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 122. Л. 264.

[216] ГА РФ. Ф. 952. Оп. 1. Д. 6. Л. 69.

[217] Арнольдов Л.В. Указ. соч. С. 274.

[218] Там же. С. 275.

[219] Там же.

[220] РГВА. Ф. 40238. Оп. 2. Д. 38. Л. 1.

[221] Там же. Л. 1,об.

[222] Бык бычку на веревочке// «За неделю» (Новочеркасск). 1919. 17 окт.

[223] ГА РФ. Ф. 440. Оп. 1. Д. 116. Л. 15.

[224] Штерн С. В огне Гражданской войны. Воспоминания, впечатления, мысли. Берлин, 1922. С. 112.

[225] «Свободная Сибирь» (Красноярск) 1918. 10 окт.

[226] ГА РФ. Ф. 391. Оп.1. Д. 9. Л. 152.

[227] Там же. Л. 58.

[228] Арнольдов Л.В. Указ. соч. С. 164.

[229] ГА РФ. Ф. 4886. Оп. 1. Д. 2.Л. 1–2.

[230] Там же. Ф. 952. Оп. 3. Л. 221. Л. 44.

[231] Бюро вырезок РОСТА (Доклад заведующего бюро вырезок т, Гурко)// Первый Всероссийский съезд работников РОСТА. Материалы к съезду. 1920. 20 мая. № 2. С. 1.

[232] Там же.

[233] ГА РФ. Ф. 952. Оп. 3. Д. 131. Л. 3.

[234] Там же.

[235] Там же.

[236] Там же.

[237] Деникин А.И. Очерки русской смуты. В 5-ти тт. Берлин, 1925. Т. 4. С. 232.

[238] ГА РФ. Ф. 440. Оп. 1. Д. 35. Л. 3.

[239] Там же.

[240] ГА РФ. Ф. 440. Оп. 1. Д. 35. Л. 3.

[241] Голомб Э.Г., Фингерит Е.М. Распространение печати в дореволюционной России и в Советском Союзе. М., 1967. С. 82.

[242] Хлебцевич Е.И. Опыт библиотечной работы на фронте// «Советская библиография». Сб. 3. 1935. С. 16.

[243] Там же.

[244] Там же.

[245] Ознобишин Д. Красноармейские газеты на фронтах Гражданской войны// «Пропагандист и агитатор РККА». 1939. С. 21.

[246] Бахтурина Г.И. Издательская деятельность советов// Книга. Исследования и материалы. Сб. XL М., 1980. С. 92.

[247] О политической работе в Красной армии (положение, инструкции, схемы, штаты и т.п.). Киев, 1919. С. 42.

[248] Там же. С. 43.

[249] Переписка секретариата ЦК РСДРП(б) с местными партийными организациями. Сб. док. М., 1957. Т. 4. С. 20.

[250] Там же. Т. 2. С. 78.

[251] Там же. Т. 2. С. 121.

[252] ГА РФ. Ф. 952. Оп. 1. Д. 507. Л. 10.

[253] Там же. Д. 9. Л. 421.

[254] Там же. Ф. 4626. Оп. 1. Д. 9. Л. 420.

[255] ГА РФ. Ф. 4910. Оп. 1. Д. 11. Л. 10.

[256] Там же.

[257] Там же. Ф. 148. Оп. 6. Д. 12. Л. 4.

[258] Там же. Л. 1–1об.

[259] Там же. Л. 8.

[260] Штерн С. В огне Гражданской войны. Воспоминания, впечатления, мысли. Берлин, 1922. С. 122.

[261] ГА РФ. Ф. 4910. Оп. 1. Д. 3. Л. 5.

[262] Невский В.И. Работа в деревне и Центропечать. Доклад на 2-ом съезде Центропечати. М., 1920. С. 14.

[263] Федулов М. (Красноармеец 8-й стрелковой дивизии). О красноармейских газетах// «Коммунар». (Москва), 1919. 16 мая.

[264] «Сибирская жизнь» (Томск). 1919. 23 авг.

[265] Штерн С. В огне Гражданской войны. Воспоминания, впечатления, мысли. Берлин, 1922. С. 122.

[266] Соколов И.А. О советской России// «Сибирская жизнь» (Томск). 1919. 25 июня.

Молчанов Л.А. Газетная пресса России в годы революции и Гражданской войны (окт.1917–1920 гг.) М.: Издатпрофпресс, 2002.

Полная версия на сайтеEVARTIST - библиотека